честностью тут было строго, репутация  работорговца  -
как ни странно это звучит для цивилизованного уха - соблюдается тут свято.
   - Кто этот человек? - спросил полковник.
   - Странник, - объяснил я. - Что-то  вроде  странствующего  рыцаря  времен
короля Артура. Ищет приключений.
   - Может быть, он одно уже нашел, - задумчиво произнес Боб.
   - Можем ли мы убедить его отдать Риту?
   - Почему бы нет? - удивился я. - Хороший удар мечом... Да, пока не забыл!
- Я выгреб из кармана остатки золота, отложил половину  монет,  а  остальное
отдал полковнику. - Жду вас  здесь,  через  полчаса,  в  нормальной  одежде,
вместо этих лохмотьев, с оружием и вообще всем, что  нужно  для  похода.  Не
забудьте про одеяла для меня.
   Я повернулся было, затем бросил через плечо:
   - И помните - здесь торгуются!

   Господина, купившего Риту, я подстерег у выхода из шатра,  где  проходили
торги. Он был не один. Я мог только зубами скрипеть, глядя на  его  свиту  -
пятерых воинов с эмблемами Крепости на кольчугах, из них -  одного  эльфа  и
одного гнома. Я был в растерянности. Человек из Крепости,  путешествующий  с
охраной из Крепости, а стало  быть,  по  долгу  службы,  покупает  на  рынке
рабыню, да не где-нибудь, а в Джиу! Конец света, да и только.
   Затем меня тронули за рукав. Я обернулся. Чумазый мальчишка, один из тех,
кто шныряет по толпе и срезает кошельки, протягивал  мне  крошечный  кусочек
пергамента.
   - Тот господин, - кивок мне за спину, - вам.
   На клочке был нарисован тушью единственный иероглиф - Крепость. Тот,  кто
это писал, был человеком, судя по деталям  закорючки.  Гном  написал  бы  на
общем, обращайся он ко мне, а эльф  был  бы  аккуратнее.  Тут  я  обернулся,
заметил удаляющуюся сквозь толпу свиту моего подопечного,  и  устремился  за
ним.
   Маршрут был прост. Сначала мы зашли в трактир и поели. Точнее, поели они,
а я сидел на завалинке и глотал слюнки.  Затем,  насытившись,  они  сели  на
коней, и вот тут-то я  проклял  все  на  свете.  К  счастью,  они  не  очень
торопились. Я даже сумел пару раз обогнать их по параллельной  улице,  чтобы
затем, прячась за забором или кучей мусора, подслушать их разговоры.
   Еще через три часа  я  вернулся,  голодный,  усталый  но  довольный.  Они
направлялись в Крепость. Я подсмотрел и подслушал достаточно, чтобы  быть  в
этом абсолютно уверенным. Я подошел к павильону, где была назначена встреча,
и принял от одного из чиновников  группу  рабов  номер  два  -  тимманцев  и
девчонку. Уходя, чиновник посоветовал мне не снимать с них кандалов,  народ,
мол, они вольный... Сбегут, да еще и по голове  добавят.  Моя  группа  номер
один толпилась позади, наблюдая, но от комментариев пока воздерживалась.
   - Значит так, - заявил я рабам, - начиная с этой минуты  вы  свободны.  -
Тимманцы непонимающе уставились на  меня,  а  девчонка  охнула.  Повозившись
немного, я раскурочил их кандалы, продолжая  по  ходу  дела  объяснять  свою
позицию.
   - Вы вольны идти куда  хотите,  -  сказал  я.  -  Но  как  тот,  кто  вас
освободил, я прошу помощи... Это называется долгом, так? Я  преследую  того,
кто купил женщину из моего отряда. Помогите мне ее вернуть.
   В согласии тимманцев я не сомневался ни на миг.  Понятия  чести  и  долга
переплелись в их стране так тесно, что поступить подло  тимманец  просто  не
может... Чем все и пользуются. Кроме  того,  я  еще  не  встречал  тимманца,
который отказался бы от хорошей драки. Что же касается девчонки,  она  могла
бежать в любой момент. Ну и пусть.
   Я осмотрел группу номер один, и нашел ее  вооружение  удовлетворительным.
Затем мы прошли по торговым рядам, и вооружили группу номер два. Вот и  все,
теперь можно трогаться в погоню.
   Когда мы миновали ворота, ко мне подошел Боб, и признался, что боялся так
на всю жизнь и остаться в рабстве. Я его успокоил, объяснив, что  рабов  тут
не держат в течение  всей  жизни,  а  предпочитают  под  старость  продавать
гобблинам - на мясо, или просто... Некоторое время Боб допытывался, что  это
было за "просто", затем я ему объяснил, и он сразу отстал.

Глава 7.

   Девушку из Хо звали Тир, и она оказалась настоящей находкой.  Мало  того,
что умела готовить, так еще и читала следы, безошибочно  находя  на  пыльной
дороге отпечатки нужных нам подков. После того,  как  по  моей  просьбе  она
выкупалась в ручье, оказалось, как я и  подозревал,  что  волосы  и  нее  не
седые, а золотистые, и лет ей не десять, а по крайней мере шестнадцать.
   Тимманцев звали Сени, Висли и Дорри, и были они  как  один  атлетами.  На
мечах они тоже умели работать, это было первое, что я проверил. И уже  через
час имел разговор с полковником.
   - Том, - сказал он, несколько более мрачно, чем обычно, - ты фехтуешь  на
мечах слишком хорошо для человека с твоей подготовкой. Объясни...
   - Объяснений не будет, полковник, - вздохнул я. - Нечего тут объяснять...
   В самом деле, не мог же я ему рассказать, что все наши с ним потасовки  я
разыгрывал как по нотам? И что оплеухи, которыми он  угощал  в  "Вирте"  для
меня пустяк... И главное - про Старика, как он вытащил меня много лет  назад
из всего того дерьма, в котором я варился,  и  сделал  человеком...  В  его,
Старика, понимании...
   Но полковник не унимался. Он, скорее всего, и не  думал  отказываться  от
своих представлений обо мне, как о мерзком типе, вот только  несуразности  -
их следовало объястить. И объяснения найдутся, наверняка это  один  из  моих
хитрых фокусов.
   - Потом эта твоя... магия! - настаивал он. - Ни в одном из отчетов ты  не
упоминал, что владеешь магией.
   - Ни в одном из моих отчетов я не говорил, что не владею, - возразил я. -
Я же видел, как вы преследуете этих  несчастных  эльфов,  чтобы  согласились
показать вам пару фокусов, пока вы измеряете у  них  кровяное  давление.  Да
знай вы, что я тоже так могу -  я  бы  был  уже  по  кусочкам,  в  банках  с
формалином.
   - То есть, ты сознательно утаил...
   - Я проводник, а не подопытная свинка.
   Разговаривать с полковником я могу часами. Это  доставляет  мне  радость,
омолаживает душу и очищает карму. На этот раз нас прервал Ли, спросивший, не
будет ли лучше,  если  я  послежу  за  дорогой  или  еще  что-нибудь  сделаю
полезное.

   Тир, похоже, собиралась честно отработать подаренную ей свободу. Когда  я
заметил, что девочка сейчас свалится от усталости, то я попытался  заставить
ее отдохнуть. Однако, поскольку ее отдых был для нас равносилен привалу, она
заверила меня, что ничего подобного, она не устала, и потребовала, чтобы  мы
продолжали движение. Все, чего я добился, это посадил ее на осла,  не  того,
невидимого, который все еще буянил в городе, а другого, купленного мною  для
того, чтобы тащить наш багаж.
   Купивший Риту отряд шел прямиком в Крепость.
   - Прекрасно! - стазав я, когда Тир сообщила мне эту новость.
   - Почему? -  удивилась  она.  Я  усмехнулся.  Наконец-то  меня  перестали
называть "мой господин".
   - Рабство запрещенно в крепости и в ее  окрестностях,  -  объяснил  я.  -
Стоит им войти в Крепость со своей покупкой, и они мои. Не нужно ни драться,
ни устраивать засады -  первый  же  патруль,  которому  я  пожалуюсь,  их  и
остановит.
   - А если они не пойдут в крепость? - мрачно поинтересовался полковник. Он
шел по левую руку от девушки, и мешал мне наслаждаться беседой.
   - Тогда будем драться. Не волнуйтесь, полковник,  это  несложно.  Я  могу
дать вам несколько уроков.
   Полковник нахмурился, но промолчал. Я внутренне усмехнулся. На  последнем
привале, который мы сделали чтобы перевязать рану Ли и заодно обновить  наши
запасы воды, полковник уже пытался мне  намекать,  что  Рита  -  всего  лишь
человек, а у отряда есть задача... Не думаю, чтобы ему самому нравилась  эта
идея, иначе он был бы более настойчив. Я просто  объяснил  ему,  что  задача
экспедиции в лес не убежит, а Крепость - это интересно, надо  мол,  сходить.
Так и поговорили. С тремя  тимманцами  на  моей  стороне,  я  мог  диктовать
условия  в  этом  походе.  К  вопросу   о   том,   как   надо   использовать
рабовнадельческие пережитки против демократической Америки.
   - Я вижу горы, мой господин... - сказала Тир, и я мысленно чертыхнулся.
   - Опять "господин"?
   - Простите, мой...

   До гор мы в этот  вечер,  конечно,  уже  не  добрались.  Устроили  привал
подальше  от  тракта,  в  небольшой  рощице.  Воды  тут  не  было,  так  что
приходилось экономить. Тимманцы разожгли костер, Тир подумала - подумала,  и
принялась петь. У нее был хороший голос, то есть просто чудесный, хотя ей бы
не мешало подучиться технике. Пела она длинную балладу про  лорда  Малибора,
пожелавшего бросить вызов царю  морских  чудовищ,  и  потому  съеденного.  Я
невольно усмехнулся. Песня эта попала в Кристалл тысячу лет назад, как часть
мифологии Морского Народа, и прошла  сквозь  все  эти  эпохи  и  катаклизмы,
переходя с языка на язык, утрачивая куплеты  и  приобретая  взамен  новые...
Сохраняя лишь мелодию и общий смысл - мы не знаем, где и кто  нас  сожрет  в
океане, но сойди на сушу в  поисках  безопасности  -  и  жизнь  твоя  вообще
утратит смысл. Знал ли автор песенки, что за чудо он сотворил?1
   - Том, - тихо позвал меня Ли, - помнишь, ты  говорил,  что  здесь  нельзя
петь?
   - На землях, где стоят рунные камни - нельзя, -  сказал  я.  -  Здесь  же
единственная магия - это защитные сети  Крепости.  Она  давно  задавила  все
остальное. Так что пусть поет.
   Когда Тир закончила, запели тимманцы. Вот уж у кого  не  было  проблем  с
постановкой голоса! Зато были -  со  слухом.  Я  поймал  взгляд  Тир,  и  мы
одновременно рассмеялись. Тимманцы пели, разумеется, о битвах, победах и  об
освобождении от рабства, о врагах, что  налетают  подобно  ветру,  о  темных
силах и неизбежной судьбе, о воле к победе... я бы  очень  удивился,  узнав,
что у них есть песни о чем-то еще.2 Потихоньку Тир начала  подпевать,  потом
подключился Боб,  он  оказывается  знал,  как  это  делается...  А  потом  я
проснулся, и было утро и мы снова двинулись в путь.

   Крепость была построена на Злой Земле, на стыке границ, которых на  самом
деле давно уже никто не придерживался. Границы  разделяли  владения  гномов,
людей и эльфов, и хотя земли эти давно подгребли под себя гобблины и люди из
числа  поклоняющихся  Злу,  но  каждая  из  сторон   считала   делом   чести
поддерживать Крепость, посылая туда гарнизон и припасы. Лет  пятьсот  назад,
когда грянула последняя Магическая Война, именно Крепость  остановила  поток
порожденных магией монстров,  грозивший  затопить  земли  Светлых  Сил.  Вот
только стояла она довольно далеко от нашего пути к Огненному Зеркалу...
   Я рассказал историю Крепости своим спутникам, иногда прерываемый  Марком,
который пытался оспорить какую-либо деталь. По правде сказать, я не знаю, на
кого было рассчитано мое повествование - на тимманцев, которые были  знакомы
с этой частью истории лишь  по  своим  изумительно  красивым,  но  постоянно
коверкающим факты легендам? Или на людей, которые не читали моих отчетов?  А
ведь я так старался... Или на девчонку Тир, которая о  Крепости  не  слыхала
вовсе. Я попытался себе это представить - и не смог.
   - Тир! - позвал я.
   - Да, мой... Том.
   - Скажи мне, каково это - жить в деревне  Хо,  и  никогда  не  слышать  о
Крепости, борьбе Добра и Зла, вообще - обо всем,  что  делается  во  внешнем
мире? Это, наверное, очень скучно?
   - Это очень хорошо, - сказала Тир, - когда  ты  не  думаешь,  что  завтра
могут прийти враги, или падет эта ваша Крепость... Это  не  скучно,  потому,
что вокруг тебя друзья, которым ты доверяешь, а тех,  кому  не  доверяешь...
их... их просто нет! И не было никогда.
   - Интересно, - заметил я. - Не могу сказать, что согласен с тобой,  но...
интересно. - Про себя я подумал, что девчушка-то  взрослая...  -  А  как  ты
попала в плен?
   - Я ловила рыбу, - ответила Тир. - И меня захватил корабль Джиу.
   - Понятно...
   - А что касается борьбы Добра и Зла, - вдруг продолжила девушка, -  то  у
моего народа есть поговорка: "пока добро со злом ведут смертельную  схватку,
простому люду бояться нечего".
   После этой цитаты я  замолчал,  предоставив  тимманцам  остстаивать  свои
идеалы. Вся  их  культура  строилась  на  идее  вмешательства  во  все,  что
происходит вокруг, и им с Хо было очень нелегко понять друг друга.  Наконец,
угомонившись, Висли спросил моего мнения.
   - Мы, - сказал я, - люди цивилизованные, с легкостью принимаем  любую  из
предложенных точек зрения, в  зависимости  от  того,  что  в  данный  момент
нравится нам больше. Это  называется  плюрализм.  Кроме  того,  на  события,
которые нас не устраивают, мы смотрим как бы со стороны, и  с  иронией,  это
называется цинизм.
   - Шутка, - поспешил добавить я, поглядев на лица тимманцев. - Иначе мы бы
не стали выручать нашего товарища, верно? - Вся  компания  рассмеялась,  как
мне  показалась  -  с  огромным  облегчением,  однако  спор  прервался,  как
отрезало.

   Затем Тир вдруг поежилась, украдкой посмотрела по сторонам, и  пришпорила
осла. Я сделал еще шаг, и понял, в чем тут дело  -  мы  пересекали  одну  из
охранных  линий  Крепости,  ее  невидимый  магический  рубеж  обороны.  Сама
Крепость еще находилась за горизонтом.
   Я подошел к Тир, и некоторое время шел рядом. Затем спросил:
   - Так значит, ты маг?
   - Простите, мой господин... - Этого я не  ожидал,  похоже  девчонка  была
напугана.
   - Простить - за что? - удивился я. -  Наоборот,  хорошо  иметь  на  своей
стороне мага. Как много ты умеешь?
   - Не много... Господин правда не сердится?
   - Назови меня еще раз господином, и ты потом месяц не  сможешь  сесть  на
осла... И вообще - сесть.
   Девчонка робко улыбнулась.
   - Можешь ли ты видеть тех, за кем мы гонимся?
   - Нет. - На этот раз без "господина". - Но я  чувствую,  что  они  о  нас
знают.
   - Да, я тоже это чувствую. Ловушка, верно?
   - Верно... - вздохнула Тир.

   Забавная штука - эта магия. Когда  гномы  научили  меня  колоть  взглядом
орехи, я всерьез возомнил себя непобедимым. Они надо мной посмеялись.
   - Сосредоточтесь на сердце противника, - говорил я им, - и сделайте  тоже
самое.
   Не вышло. Орех расколоть можно. Скалу с дом величиной с  горы  скинуть  -
пожалуйста. Не мне, человеку это не под  силу,  но  гном  это,  в  принципе,
может. Но вот для работы с живым материалом - извольте  использовать  совсем
другой подход. Спасибо А. Норту.
   Впрочем, это было до того, как я постиг его, Норта, идею магии.  Тогда  я
сидел в тюрьме, у гобблинов,  даже  не  в  тюрьме,  а  на  продовольственном
складе. В роли продовольствия. Товарищей моих по заключению одного за другим
утаскивали на кухню, и вскоре должен был подойти мой черед. Я решил  бежать.
Вот так вот - из-под горы, из кандалов, сделанных в расчете удержать  тролля
- бежать. Я принялся медитировать. Читать заклинания. Старик развил  во  мне
абсолютную память, и я очень много помнил всякой ерунды. Я дошел  до  высшей
степени концентрации, и при этом не сдвинулся с места ни на микрон. Затем  я
сдался. Я посмотрел на себя со стороны - жалкое зрелище, и смеясь  и  плача,
произнес простейшее заклинание переноса. В следующий миг словно распахнулась
дверь, наверное именно так чувствует себя новичок перед прыжком с парашютом.
Только что перед тобой была надежная стена,  и  вдруг  провал,  и  земли  не
видать, и тебя туда затягивает. Так я открыл главный закон магии этого мира.
Ирония. Издевка.
   Впрочем, переноситься с места на место я по-прежнему предпочитаю на осле.
Заклинания отнимают много сил, после того, первого, я месяц приходил в себя.
Но магия - теперь моя. Вся, сколько ни есть ее в Кристалле.
   Думаю, это было любимым  детищем  Норта.  Представить  только  -  сколько
поколений магов  произносили  страшные  заклинания  дрожащим  от  напряжения
голосом, сколько лет проводили они, отгородившись от мира,  чтобы  научиться
концентрироваться, быть сильными... А всего-то им надо было - посмеяться над
собой... Не стать сильным - расхохотаться.
   Магические способности у людей - почти нулевые. Я же  могу  поспорить  со
многими эльфами. Был бы я эльфом... Впрочем, еще оставалась магия твоклов...
   Глава 8.

   Крепость - это не совсем  то,  что  вы  себе  представили.  В  ней  есть,
конечно, элементы средневековой  архитектуры,  а  как  же  иначе,  если  для
строительства используется та же технология и те же материалы.  Но  Крепость
строилась для защиты не только от мечей, но и от магии, и оружие  защитников
ее состояло не только из кипящей смолы и катапульт.
   Крепость находилась на возвышенности, и все пространство, до горизонта, а
кое где и  дальше,  было  частью  ее.  Невидимой  частью,  я  имею  в  виду.
Магической. Крепостные стены то тут то там включали в себя защитные  амулеты
наряду с обычными кирпичами, а воды, что плескалась в крепостном рву,  лучше
было не касаться. Стены, стены. Много  стен.  Крепость  была  по  сути  дела
серией крепостей, вложенных  одна  в  другую,  войди  враг  в  один  сектор,
остальные держали бы оборону, оставшись непокоренными.
   Добавлю к  этому,  что  дома  в  Крепости  тоже  являлись  частью  общего
оборонного замысла, и их стены были не менее смертоносны, чем крепостные.

   Так мы и вошли в Крепость: Тир на осле, остальные скопом за ней.  Входных
пошлин здесь не было, так что стражники лишь бегло нас осмотрели, а дежурный
маг помахал зеленой бутылочкой, проверяя, своя ли воля нас ведет. Оказалось,
что своя. Затем мы направились к  знакомому  мне  по  предыдущим  посещениям
постоялому двору. Узкие улочки причудливо извивались, и не зная об  истинной
цели этих изгибов можно было подумать, что архитектор просто был не в  себе.
Это предположение немедленно высказал полковник, а Ли подхватил и развил. Мы
с тимманцами переглянулись.
   - Вижу, друг, у тебя на родине уличные бои не с чести, - сказал Сенни. Ли
изумленно уставился на него.
   - Ты хочешь сказать, что все эти изгибы...
   - Созданы для того,  чтобы  сдерживать  наступление  врага,  если  уж  он
прорвется в город.
   - Слушай его, - сказал я Ли. - Нет  на  свете  более  искусного  в  войне
народа, чем тимманцы. Они возвели стратегию и тактику  в  ранг  чуть  ли  не
религии.
   - Мы должны быть готовы, - с достоинством произнес Сенни.  -  Что  бы  ни
случилось.
   - Ну и что ты думаешь об этом месте? - поинтересовался я. - Как стратег?
   - Я думаю, они ждут осады, - последовал спокойный ответ.
   Крепость готовилась к осаде. Это было ясно и по полупустым торговым рядам
на базаре, и по тому, чтО именно везли сюда те купцы, которые полагали,  что
выгода стоит риска, и продолжали дела в военное время.  Количество  патрулей
на улицах было увеличено едва не втрое, по сравнению с прошлым разом, но они
просто ходили, звеня оружием, и никого не трогали. Знакомый трюк  -  если  в
городе "вдруг" объявится враг, то распределенные  по  всему  городу  солдаты
будут готовы.
   Мои тимманцы оживились и завертели головами. Еще  бы,  полагаю,  мысленно
они возносили молитвы, прося богов войны, чтобы осада началась  поскорее,  и
они успели бы тут порезвиться. Тимманец в мирное время  -  самое  несчастное
существо на свете... Тимманцу подавай подвиги...
   - Здесь железная дистиплина, - объяснял  я  своим  спутникам.  -  Солдаты
буквально боготворят Коменданта, и обычно ведут себя  так,  как  полагается.
Если же нет, - я сделал паузу, поскольку мы как  раз  выезжали  на  Гостевую
площадь, вокруг которой здесь традиционно группировались постоялые дворы,  -
то он действует примерно так. - Я указал рукой, хотя жест был излишним.  Мои
спутники и так глядели на виселицу. Ее нельзя было не заметить. Два человека
и эльф раскачивались под порывами ветра.
   - Это - урок остальным, - пояснил я. - И такое  место  выбранно  тоже  не
зря. Приезжие сразу понимают, что здесь свои порядки.
   - За что их? - дрожащим голосо