постороннего материала и -  видеть  суть;
поэтому он видел городскую планировку, радующую его старомодной красотой
симметрии. Квадраты представляли собой подчеркнуто жесткие структуры, но
их размеры сильно разнились. Это  обеспечивало  разнообразие  и  элемент
случайности,  необходимый  для  возникновения  того  безвременного,  что
присуще  истинному  искусству.   Многочисленные   парки,   вечнозеленые,
опрятные, придавали городу изящный и элегантный вид.
   Город Великого Судьи выглядел процветающим и долговечным.
   Впереди по курсу картина  менялась,  темнела,  становясь  чужеродной.
Машина  неслась  вперед  над  огромной  серой  массой  низких   строений
пригородов, которые курились и дымились, временами теряясь из  виду  под
собственными зловредными испарениями.
   Город Припп!
   По сути дела, это слово должно было произноситься как  "Приппс",  что
означало:  "Постоянный  Район   Изоляции   Пациентов   Пострадавших   от
Синдрома".  Это  было  просто  сокращение   по   первым   буквам   слов,
представлявшее собой эмоциональный кошмар,  когда  у  вас  отбирали  все
документы и взамен вручали карточку, извещавшую официальных лиц, что  вы
находитесь под опекой организации Приппс. Кризис прошел уже давно, более
четверти века назад, но все равно в нижней части каждой карточки  мелким
шрифтом была набрана одна строка. Строка, все еще значившая очень  много
с точки зрения идентификации: "В  случае  нахождения  вне  ограниченного
района владелец данной карты подлежит смертной казни".
   Поначалу  это  казалось  необходимым.  Там  свирепствовала   болезнь,
заразная  и  смертельная,  которую  -  чересчур  поспешно,  вероятно,  -
напрямую связывали с радиацией. Психологические последствия смертельного
ужаса  тысяч  людей,  похоже,  не  были  приняты  во  внимание.  Болезнь
пронеслась  по  апатичному  миру  и  вызвала  безжалостную   реакцию   -
постоянная изоляция,  смерть  нарушителям,  а  также  то,  что  казалось
свидетельством правомерности принятых мер: люди,  пережившие  болезнь..,
изменились.
   Когда прыголет приземлился  на  площади,  Марин  увидел  обычную  для
Города Припп сцену: мужчина с головой тигра  -  кошачьи  глаза,  кошачьи
уши, и даже покрытое пухом лицо - шел  с  женщиной,  отличающейся  явным
сходством с  рыбой.  Это  определенно  были  человеческие  существа,  но
отвратительная рука радиации коснулась генетической цепочки  и  пометила
их своей печатью. Из  эволюционной  истории  человека  пришли  частичные
кальки прошлых жизнеформ.
   Их вид вызвал в нем интерес к заключавшейся в них тайне, которого сам
Марин никогда раньше не  ощущал.  Однако  это  ощущенье  показалось  ему
знакомым, и это в первый раз за долгое время напомнило ему  о  том,  что
Траск бы, несомненно, всем  этим  заинтересовался.  Уэйд  Траск,  физик,
инженер-электронщик, полномочия на Приппе.
   Марин  припарковал  свою  машину  и   прошел   к   особой   остановке
"Такси-Эйр". На  ней  была  табличка:  "По  заказу".  Но  немногим  было
известно, что это была частная прямая линия к Коттеджу  Великого  Судьи.
Это была единственная воздушная служба, которой позволялось приземляться
на территории Коттеджа.
   Особый дежурный агент был одет в форму водителя "Такси-Эйр", и они  с
Марином хорошо знали друг друга. Тем не менее, Марину  пришлось  назвать
пароль дня и причину своего визита.
   Офицер  с  серьезным  видом  вызвал  Воздушный  Контроль  Коттеджа  и
проверил эту информацию.
   Только тогда - но не ранее того - они взлетели.

Глава 11

   Воздушное такси ввинтилось в туманный, задымленный  мир  промышленных
предприятий и трущоб, который представлял собой Город Припп.
   Внезапно над ними завис сверкающий белый корабль Контроля; каждая его
линия свидетельствовала о  том,  насколько  большую  скорость  он  может
развить. Затрещало переговорное устройство:
   - Идентифицируйте себя.
   Когда процедура была выполнена, такси последовало дальше.
   И хотя другие суда Контроля появлялись то  над  ними,  то  ниже,  им,
должно быть, сообщили о посетителях, потому что никто не  стал  задавать
вопросы по поводу их права находиться в запретной зоне.
   Вскоре Марин увидел впереди зеленую, похожую на парк зону. То там, то
здесь среди деревьев виднелись небольшие строения, в дальнем конце парка
находилось  расчищенное  пространство.  Изображенная   на   нем   стрела
указывала на знак, на котором большими  буквами  было  написано:  "МЕСТО
ПРИЗЕМЛЕНИЯ".
   Водитель опустил машину на бетонную полосу и остановил ее под  линией
деревьев. Марин молча ступил на землю.  Трудно  было  поверить,  что  он
находился чуть ли не в самом сердце Города Припп.  Мягкий  бриз  касался
его щек и едва слышно шуршал среди листьев.  Пасторальное  умиротворение
этого похожего на парк поместья подчеркивало широко  известную  простоту
образа жизни, который избрал для себя Великий  Судья.  Может  быть,  эта
простота и  была  притворством,  но  Марин  всегда  испытывал  от  этого
наслаждение - даже сегодня, когда у него было столько планов.
   Подходя к  калитке  в  хитроумно  скрытом  заборе,  он  заметил,  что
охранники в  форме  были,  как  обычно,  приппами.  Это  напомнило  ему,
насколько широко диктатор использовал этих парий - ив открытую, и тайно.
Вероятно, Великий Судья, который и сам по себе отстоял как  бы  отдельно
от  других,  считал,  что  может  достичь  своих   целей,   если   будет
использовать все окружающие его силы. Марин  особо  не  задумывался  над
этим, но отголоски прошлых мыслей коснулись  края  его  сознания,  и  он
автоматически смирился с присутствием этих.., существ. Поговаривали, что
Слэйтер пытался ввести сюда своих собственных людей из  Контроля,  когда
его еще  только  назначили  на  должность,  лет  десять  назад,  но  его
аргументы, очевидно, мало повлияли на Великого Судью.
   Странный вождь - выбрал себе приппов для охраны, приппов  в  качестве
слуг!  Похоже,  расхожие  слухи  о  склонности  приппов  к   насилию   и
предательству действительно не имели под собой оснований. Но скорее дело
было  в  том,  что  служба  здесь,  безусловно,   обеспечивала   каждому
индивиду-приппу основу для самоуважения.
   Офицер-припп  при  калитке  представлял  собой   довольно   красивого
индивидуума, хотя его глаза несколько напоминали рыбьи.
   - Сэр, мисс Делинди Даррел находится в частном бассейне, - сказал он.
- Она просила вас зайти к ней на минуту, до того как вы присоединитесь к
тем, кто собрался на ленч.
   Не доверяя своему голосу, Марин просто кивнул. Он  прошел  в  частные
владения; неспокойная мысль не оставляла его: "Что-то происходит".
   Это будет их первая встреча с тех пор, как...
   Он вздрогнул. И отбросил эту мысль.
   "Смогу ли я убедить ее встретиться со мной где-нибудь еще раз?"
   Делинди вышла из бассейна и сидела  в  одиночестве  на  солнце,  вода
текла с нее ручьями. Зрелище было восхитительным. В  ее  улыбке  были  и
пыл, и явная радость от встречи. Она протянула руки,  и  он  взял  их  в
свои; она оглядела его своими подвижными  глазами,  затем  произнесла  с
оттенком беспокойства в голосе:
   - Я хочу, чтобы ты послезавтра взял меня с собой в Азию.
   Ты подумаешь над этим?
   Ее физическая реакция на собственную просьбу оказалась поразительной.
Маска упала. Она дрожала. Он видел, как пульс лихорадочно бьется  у  нее
на горле, как быстро поднимается и опускается грудь, как дрожат ее руки.
Она шепнула:
   - Пожалуйста, подумай над этим. А сейчас, если меня спросят, зачем ты
пришел, что мне сказать?
   - Дети, - спросил Марин, - как... - его  голос  дрогнул,  -  .,  наши
дети?
   - Просто великолепно, - сказала она и слабо улыбнулась.
   Пульс на ее горле перестал  быть  заметным.  Дыхание  выровнялось.  К
щекам прихлынула кровь. Она импульсивно улыбнулась, уже теплее.
   - Я рада, что ты спросил, дорогой, - она отпустила его руки.  -  Тебе
лучше уйти.
   - Я бы очень хотел, чтобы ты отправилась со мной, - сказал Марин.
   Он пошел прочь; ее дрожь  словно  передалась  ему.  Итак,  она  хочет
накануне войны отправиться с ним к джорджианской границе. Подозревала ли
она, что на Джорджию готовится нападение?
   Он вошел в комнату для  ленча,  и  его  вниманием  целиком  завладели
Великий Судья и причина, по которой он сюда был приглашен.
   Ленч проводился в небольшом строении, построенном - согласно легенде,
выгравированной  на  камне,  который  поддерживал  крышу  веранды  -  из
высококачественного гранита, собранного  по  всему  миру.  Ни  с  одного
карьера не брали  больше  полдюжины  кусочков.  Это  здание  было  даром
Великому Судье от благодарного народа  одной  страны  в  старой  Европе,
которая была завоевана лет восемь назад. Вся парковая зона  состояла  из
таких небольших строений, и каждое из них  было  подарком,  каждое  было
произведением искусства  -  изысканные  интерьеры,  дорогие  и  красивые
материалы, изящная архитектура. В такой  атмосфере,  полностью  лишенной
блеска, свойственного большим зданиям, и жил  Великий  Судья  со  своими
женщинами, слугами-приппами и с теми, кого он в настоящий момент относил
к числу ближайших друзей.
   Войдя в помещение с высоким потолком, Марин увидел в углу  комнаты  -
на расстоянии от возвышения для оркестра  -  стол,  накрытый  на  восемь
персон.  Возле  кухни   несколькими   группами   стояло   более   дюжины
официантов-приппов. В алькове, потягивая напитки, ждали остальные гости.
   Он узнал их всех: один драматург,  известный  музыкант-интерпретатор,
карточный игрок и  еще  трое  мужчин,  которым  было  несколько  труднее
подобрать краткое определение. Это были  люди  компанейские,  с  острыми
языками, наделенные даром рассказчика и пониманием великих  проблем,  но
не озабоченные их решением. Кампания в Джорджии для  Марина  была  делом
престижа. Для этих людей, если бы они о ней знали,  она  была  бы  темой
застольной беседы.
   Последовал обмен приветствиями. Марин принял бокал с напитком из  рук
драматурга, парировал пару замечаний насчет своей личной  жизни  и  стал
изучать людей, которых  Великий  Судья  пригласил  в  данном  конкретном
случае для участия в данном конкретном мероприятии.
   Что его заинтересовало в этом ленче, так это то, что, строго  говоря,
в его присутствии не  было  особой  необходимости.  Подробности  военной
акции в Джорджии обсуждать было нельзя.  Кроме  того,  если  не  считать
возможности, что вторжение будет отменено, в такой поздний час вождь  не
мог уже сказать ничего такого, что могло бы повлиять на развитие событий
или помешать выполнению планов.
   У внешней двери возникло какое-то движение.
   Мужчина, вошедший в комнату, очень мало соответствовал  общепринятому
представлению о том, каким должен быть диктатор.
   Это был сердитый человек. До  такой  степени,  что  никто  никогда  и
думать не мог о том, чтобы общаться с ним на  рациональном  уровне.  Это
был человек, с которым вы или соглашались - или умирали. Марин всегда  с
ним соглашался. Для него это  был  любопытный  внутренний  компромисс  -
отношения, основанные на том, что он всегда считал полным приятием целей
другого человека. В  рамках  подобных  исходный  положений  он  свободно
передвигался, принимал решения, действовал  без  боязни  сделать  что-то
такое, что вызвало бы ничем не сдерживаемый гнев великого человека.
   Иван  Проков,  более  известный  как  Великий  Судья,  обладал  ладно
скроенной фигурой и ростом немного менее шести футов.
   Сегодня на нем была розовая шелковая рубашка, белые шелковые брюки  и
белый шейный платок. У него была львиная голова,  властная  внешность  и
множество обманных личин.
   Диктатор  махнул  рукой  остальным  и  быстро  направился  к  Марину,
протягивая ему руку для рукопожатия.
   - Дэвид, - тепло проговорил он.
   Схватив Марина за плечо, он повел его к столу.
   - У тебя мало времени, - сказал он. - Так что давай примемся за еду.
   Вот и весь разговор, который произошел между Великим Судьей и Марином
- если  не  считать  непринужденной  болтовни,  которую  вели  остальные
приглашенные.
   Марин,  которому  предстояла  тяжелая  работа,  наслаждался  пищей  -
изысканным творением из устриц, риса и овощей в  соусе.  Остальные  были
мгновенно вовлечены в  дискуссию.  Они  принялись  увлеченно  обсуждать,
следует ли на данной ранней стадии проводить исследование вопроса о том,
успех или неудача постигли групповые законы и групповые практики, и если
следует, то кто должен проводить это исследование.
   Марин с интересом думал о том, кто мог инициировать эту полемику.  Он
не мог не заметить, что здесь говорились такие вещи, которые,  будь  они
приведены в зале суда, автоматически вызвали бы  обвинение.  Он  не  мог
припомнить, слышал ли  когда-либо  столько  изменнических  разговоров  в
присутствии Великого Судьи.
   Внезапно ему пришло в  голову,  что  здесь  может  быть  только  одно
объяснение. Его проверяют. После того, как он защищал Траска на  совете,
в душе диктатора могло зародиться сомнение.
   Марин ощутил странный беспокойный трепет. Для него такое  переживание
было внове. Дважды, когда в разговоре  наступало  затишье,  он  поднимал
глаза и видел, что  Великий  Судья  наблюдает  за  ним.  Во  второй  раз
диктатор спросил:
   -  Деятельность  каких  организаций  или  каких  индивидуумов  вы  бы
подвергли такому расследованию, Дэвид?
   Выбрать правильный ответ  было  нетрудно  -  после  того,  как  Марин
заподозрил, что его проверяют. Он ответил ровным голосом:
   - Моим первым выбором стали бы Меделлин и Слэйтер.
   Великий человек издал смешок.
   - Такой выбор мне не пришел бы в голову, - откровенно заметил он.
   - Вы хотели бы, чтобы я принял это дело к рассмотрению  и  представил
вам доклад примерно через неделю?
   Великий Судья нахмурился.
   - Это можно было бы сделать. Но на самом деле для тебя  есть  другие,
более важные задания. Так что не думай об этом.
   Диктатор снова вернулся к еде, на его лице  отражалась  задумчивость.
Но все же именно он, и никто другой, спустя некоторое время взглянул  на
часы и сказал:
   - Тебе пора в путь, Дэвид. Удачи.
   На этом ленч и закончился.
   На пути в военный аэропорт  Марин  обдумал  произошедшее  и  в  конце
концов пришел к мнению, что его пригласили, чтобы  понаблюдать  за  ним.
Великий Судья был огорчен, узнав, что  Марин  защищал  Траска,  и  хотел
воспользоваться его присутствием, чтобы определиться.
   Трудно было предположить, к каким выводам пришел  диктатор,  и  Марин
сказал себе, что нет никакого толку размышлять об этом. По крайней мере,
на данный момент мнение Великого Судьи о нем не имело большого значения.
У него впереди была работа.
   Есть время собирать камни.., и время их разбрасывать.

Глава 12

   К месту взлета ракет Марин  прибыл  за  несколько  минут  до  старта,
назначенного в два. Взлетное поле угнездилось в долине, в двадцати милях
к северу от города. Пустынная долина, изъеденная  эрозией,  представляла
собой типичный унылый военный лагерь и на всей своей протяженности  была
необитаема,  если  не  считать  зданий  для  военного   персонала.   Все
сооружения, которые там находились, имели чисто  военное  назначение.  В
дальнем северном конце зоны, там, где местность становилась холмистой  и
неровной, группа бетонных бункеров и полос отмечала  место  взлета.  Сам
ракетный самолет стоял под  прикрытием  козырька  гигантского  бетонного
бункера.
   Когда прыголет  Марина  приземлился,  беготня  вокруг  короткокрылого
ракетного самолета, казалось, приобрела лихорадочный  характер.  Прежде,
при взгляде  с  воздуха,  люди  выглядели  так,  будто  передвигались  в
полусне. У Марина возникло  впечатление,  что  многочисленные  небольшие
машины снуют туда-сюда без всякой цели, перетаскивая пустые  и  груженые
прицепы  или  просто  бестолково  передвигаясь  по  площадке.  Он  также
заметил, что рядом с крутым пандусом  группой  стоят  несколько  мужчин.
Среди них был крупный молодой парень  с  мальчишеским  лицом.  Еще  двое
более пожилых, с лицами, точно высеченными из гранита. У четвертого были
унылые глаза и теплая улыбка. Именно этот тип предъявил  Марину  значок,
идентифицирующий его как офицера Контроля, хотя был одет  в  гражданскую
одежду, и указал на высокого парня.
   - Мистер Марин, это тот молодой человек, о  котором  упоминал  мистер
Слэйтер.
   Вокруг раздавались грохот и шум, звуки голосов  и  движения  людей  и
машин. Они то и дело заглушали голос офицера:
   - Мистер Марин, позвольте мне представить вам... - визг  механизма  -
...Бернли.
   Марин  обменялся  рукопожатием  со  здоровяком,   который   по   всем
измерениям был крупнее его на  несколько  дюймов.  Он  предположил,  что
парню было лет двадцать или меньше, и он вроде бы совсем не был похож на
Великого Судью. И все же в нем было что-то знакомое. Но  Марину  некогда
было об этом думать. Быстрые маленькие трактора и два грузовика отъехали
прочь.  Люди  спускались  в  бетонные  убежища,  и  вскоре  поле  вокруг
гигантского ракетоплана опустело.
   Пилот задержался рядом с Марином.
   - Сэр, если вы готовы, мы можем взлетать, - и он поднялся в машину.
   Молодой Бернли робко взглянул на него:
   - Я лучше поднимусь на борт.
   Он был почти невежлив в своей спешке  -  будто  боялся,  что  корабль
улетит без него. Марин не спеша последовал за ним, размышляя о том,  что
ему делать с этим Бернли. У него осталось  впечатление,  что  парень  не
способен  на  самостоятельные   действия.   Такие   люди   могли   стать
специалистами и подчиняться из чувства страха, но  сами  они  не  должны
командовать. Эта мысль его расстроила. Великий Судья будет огорчен.
   Марин устроился в кресле рядом с молодым  человеком  и  пристегнулся.
Пилот, очевидно, ждал, когда он поднимется на  борт,  потому  что  двери
сейчас  же  с  жужжанием  захлопнулись,  кресла  беззвучно   откинулись,
послышался   приглушенный   грохот   ракет   и   накатила   тяжесть   от
сверхскоростного перемещения. Перегрузка продолжалась  несколько  минут,
пока  снаряд  по  наклонной  взбирался  в  небо.  Затем   ракеты   разом
отключились; машина следовала дальше по вершине параболы в самых верхних
слоях атмосферы Земли. Вскоре ракета начала падать, и Марин повернулся к
своему спутнику. Молодой Бернли лежал с  закрытыми  глазами  и  выглядел
полностью расслабленным.
   Для Марина это был тот случай, когда любящие  отцовские  глаза  видят
сходство, которого сам Марин никак не мог выявить.
   Если этот парень был сыном Великого  Судьи,  тогда  вождь  просто  по
определению мог обнаружить сходство. Ого, Великий Судья, подумал он,  не
надули ли тебя? Разумеется, велись  точные  записи  результатов  игр  по
поиску партнера. Но ни один регистратор в те ранние  времена,  не  столь
организованные, как сейчас, не мог знать, что  женщина  делала  в  ночь,
предшествовавшую играм.
   - Как тебя зовут? - спросил Марин.
   - Дэвид.
   - Ну и ну, меня тоже, - заметил Марин.
   - Верно, сэр. Меня назвали в вашу честь.
   Сногсшибательный момент... Озарение.
   Мысли Марина метнулись в  прошлое,  к  его  первым  играм  по  выбору
партнера. Много женщин прислали ему свои жетоны.
   Хотя ему было только еще семнадцать и по закону он не подходил, но  в
те дни у мужчины было много лазеек, чтобы приблизиться к линии старта, к
тому же влияние матери сыграло свою роль. Что  касалось  внешности,  то,
умело применив косметику, он смог привести свой  вид  в  соответствие  с
нужным минимальным возрастом. А возбуждение, эгоизм молодости и огромная
жизненная сила принесли ему две победы  на  поле,  что  дало  ему  право
оплодотворить двух женщин.
   Марин повернулся в кресле, чтобы получше рассмотреть парня, и увидел,
что тот краснеет.
   - Что же, - сказал он, - расскажи мне о себе.
   Дэвид Бернли, как оказалось, вырос в  небольшой  общине  на  западном
побережье, и был одним из трех детей женщины по имени Этель Бернли. -  Я
был у нее единственным