ам  кресла.   По
одеревенелости ног он мог судить, что его лодыжки были также привязаны к
ножкам.
   Головой  он  мог  вертеть  свободно,  поэтому  немедленно  огляделся,
надеясь по каким-нибудь признакам определить,  где  находится.  Закрытая
дверь справа, настенный телевизор, окон нет, кушетка слева, большие часы
на стене перед ним и...
   Его внимание зависло, и он с тошнотворным приступом  страха  подумал:
"Часы.., такие же, как у Траска".
   Пока он с неприязнью разглядывал их, часы тихо  скрипнули  и  пробили
половину - десять тридцать, то ли утра, то ли вечера,  он  не  мог  даже
предположить. Звук замер, а затем яркая серебристая нить вылезла на  пол
из какого-то скрытого отверстия в часах. Она змеилась и сворачивалась  в
кольца, как веревка, а часы  все  выпускали  и  выпускали  из  себя  это
странное вещество.
   Внезапно  конец  нити  загнулся  крючком  и  броском  продвинулся   в
направлении Марина, который в оцепенении смотрел на него.  Он  с  дрожью
вспомнил о такой же  блестящей  "веревке",  которую  он  видел  ночью  в
квартире Траска неделю назад.
   Он был потрясен.  Каждый  спазматический  прыжок  действовал  на  его
психику с  такой  силой,  с  какой  не  могла  подействовать  пытка.  Он
зачарованно смотрел на эту светящуюся  нить,  охваченный  ужасом,  в  то
время  как  она,  конвульсивно  свиваясь  в  петлю,   каждым   выхлестом
продвигалась на три фунта.
   Сначала расстояние до него составляло примерно двадцать пять  фунтов.
Половину она покрыла менее чем за две минуты.
   Выйдя из первоначального ступора, Марин начал звать  на  помощь.  Его
голос поднялся от вопля до самого громкого визга, который он только  мог
выдать. У него не было ни  гордости,  ни  стимула  одергивать  себя.  Он
только хотел, чтобы кто-нибудь пришел и  прекратил  этот  кошмар.  Прямо
сейчас, немедленно.
   Но никто не приходил. Из-за двери не доносилось ни звука.
   Когда  он  понял,  что  никто  не  придет,  в  его  голове  мгновенно
выстроилась  истинная  картина  происходящего.  Мозг,   контролировавший
Великого  Судью,  каким-то  неуловимым   способом   заставил   диктатора
поместить его в комнату с часами. Затем каким-то  образом  было  решено,
что охранник ему не нужен. Или, возможно,  это  был  тот  случай,  когда
охранником был избран другой раб Мозга.
   Что там говорил Слэйтер? Контроль на расстоянии? Это могло  означать,
что функцию слуха в ключевой  момент  можно  было  отключить,  и  теперь
охранник просто стоит за дверями и  не  слышит  воплей,  доносящихся  из
комнаты, которую охраняет.
   Размышлять о том, почему он должен считать себя  обреченным,  уже  не
было времени. Блестящая световая "веревка" взлетела в воздух,  поднялась
над креслом, неуверенно качнулась и, когда  он  попытался  отстраниться,
упала ему на колени.
   Откуда-то неподалеку донесся  шум  океанских  волн.  Возникла  пауза,
затем его окатила огромная масса воды. Она казалась такой реальной,  что
он почувствовал, как его  приподнимает  и  относит  назад.  Вода  начала
спадать. Когда волна проходила мимо него, вертясь,  играя  и  шепча,  он
сделал что-то, чего сам не понял.
   Его челюсти сомкнулись, и во рту оказался крошечный  кусочек  чего-то
вкусного, принесенного ему морем. Проглотив  его,  он  ухитрился  занять
устойчивое положение на песке. Как ему это удалось, тоже было не  совсем
ясно. Это было просто действие тела, без единой четкой  мысли  -  просто
делать, быть, жить.
   Затем море куда-то отдалилось, исчезло из виду.  Неподалеку  слышался
шелест волн, бульканье, тихий шум непрестанного движения воды,  качание,
шипение и...
   Звук затих и пропал.
   "Я, был каким-то морским животным, - подумал Марин, - на  самой  заре
эволюции. Это была память, идущая от начала жизни".
   Его осенила запоздалая догадка. Он с удивлением подумал,  что  именно
это способны переживать приппы. Они помнят такие  вещи  на  сознательном
уровне.
   Вокруг него сомкнулась тьма, и он ощутил, что взбудоражен до предела.
Внезапно тьма сменилась ярким сиянием. Его  яркость  раздражала.  Именно
она, догадался Марин, порождала это странное возбуждение.
   Время шло; снова стемнело.  Возбуждение,  бившееся  в  нем,  затихло,
превратившись  в  слабую  пульсацию.  Через   некоторое   время   сияние
вернулось, и с ним пришло новое ощущение - теперь  он  знал,  что  такое
жизнь!
   Цикл  сияния  и  тьмы  и  порожденный  ими  эмоциональный  круговорот
повторялись снова и снова. Он подумал, что это может быть  жизнью  в  ее
самой примитивной форме. Осознание этого факта глубоко его потрясло.
   Темнота была ночью, сияние - днем, а солнечный свет раздражал то, что
в те  изначальные  времена  должно  было  быть  материей,  пока  еще  не
разделенной на одушевленную и неодушевленную.
   Он все еще стремился насладиться этим ощущением, когда...
   Он пригнулся за скалистым гребнем. Он все еще  пребывал  в  состоянии
возбуждения, но к нему начал примешиваться страх.
   За гребнем что-то было - что-то огромное. И он боялся.  Он  надеялся,
что это "что-то" не догадается, что он здесь.
   В тревожном порыве его руки охватили деревянную рукоятку примитивного
топора.
   Напряженно  стоя  на  одном  колене  по  эту  сторону  скалы,   Марин
осознавал, что сам он не мал и не слаб. Он скорее чувствовал, чем видел,
как его грудь и плечи бугрятся огромными мышцами. Он  даже  был  уверен,
что сможет стать достойным противником тому чудищу  за  гребнем.  Но  то
существо было бесчувственным, массивным и упрямым; на  каждый  его  удар
оно ответит несколькими ударами. И в конце  концов  оно,  скорее  всего,
одолеет его и задушит своими мощными лапами. Со  своей  стороны  он  мог
только надеяться отогнать его; он не мог  и  думать  о  том,  чтобы  его
убить.
   Пригнувшись, он ждал, охваченный отчаянием. Он думал  только  о  том,
чтобы избежать драки.
   Новое переключение произошло, пока у него  еще  сохранялось  ощущение
тревоги. Он лежал на полу, застеленном ковром,  в  темноте.  Он  еще  не
вполне осознавал,  что  произошло,  но  ощущения  несколько  изменились.
Физически он  был  слабее  того  существа,  скрывавшегося  от  врага  за
гребнем. Это ощущение наполняло все тело -  мышцы,  желудок,  нервы.  Он
напряженно осознавал ситуацию.
   "Меня настроили на другое тело?"
   Он пошевелился и услышал, как зазвенели цепи. Тонкие, прочные веревки
натянулись на запястьях; на лодыжках он ощутил металлические кольца.  Он
расслабился, напряжение спадало.
   И тут рядом с ним прозвучал голос Ривы Аллен:
   - Ты проснулся? Сколько времени мы здесь находимся?
   Это  сон,  попытался  убедить  себя  Марин.  Сейчас  ее   голос   мог
принадлежать только каким-нибудь трансформированным формам  его  памяти.
Рива мертва. Ее тело  уничтожено  самой  колоссальной  бомбой  из  всех,
взорванных за последние четверть века.
   Снова послышался голос - очевидно, из мрака, окружавшего его.
   - Нас кормили восемь раз. Думаю, это значит, что прошло три дня. Но я
все время голодна, поэтому, может быть, и больше.
   Теперь Марин смог идентифицировать это ощущение физической слабости -
голод. Но как это могло случиться? Кто  лежит  сейчас  здесь,  в  темном
помещении,  рядом  с  женщиной,  которой,  как  он   знал,   больше   не
существует?
   Потрясенный,  он  попытался  собраться  с  мыслями.  "Где  бы  я   ни
находился, я здесь из-за Мозга. Его цели не имеют ничего общего  с  моим
благополучием. Он хочет знать, насколько Уэйд Траск опасен  для  него  и
осуществления  его  планов.  Поэтому  он  использует   свое   знания   о
функционировании жизни, чтобы делать то.., что он делает".
   Что же обнаружил Мозг?
   Посторонний звук прервал напряженное течение его мыслей.
   Открылась дверь, впустив расширяющуюся полосу света. Повернув голову,
Марин увидел двух  мужчин-приппов.  Каждый  из  них  нес  по  подносу  с
дымящимися блюдами.
   - Наконец-то можно  поесть!  -  радостно  объявила  женщина  рядом  с
Марином В этот момент вошел третий мужчина. Его лицо скрывала маска,  не
позволяющая определить, припп это или человек. Но  когда  он  заговорил,
Марин мгновенно узнал голос Ральфа Скаддера.
   - Ладно, Руководитель Групп  Дэвид  Марин,  -  сказал  коротышка,  не
снимая маски, - я освобожу  вас  и  вашу  подругу,  -  он  повернулся  к
сопровождающим его приппам. - Снимите с них цепи!
   Марин вспомнил, как Скаддер задерживал его расспросами в ночь взрыва.
Это могло многое объяснить. Например, можно было  предположить,  что  за
это время его приспешники-приппы посетили с обыском квартиру Траска.  Но
это не давало ответа на один важный вопрос: как им удалось проникнуть  в
секретную лабораторию?
   Марин с некоторым усилием отвлекся от этих размышлений -  и  осознал,
как к нему обратился Скаддер.
   Руководитель групп Дэвид Марин.
   Это, и только это имело сейчас значение.
   "Я снова стал самим собой", - весь дрожа, подумал Марин.
   Каким-то  образом  в  процессе  своих  непонятных  манипуляций   Мозг
задействовал некие важные механизмы. Взбудораженный Марин снова и  снова
осознавал чудесное значение произошедшего.
   "Я вернулся в собственное тело!"
   - Несколько минут назад было объявлено, что Уэйд Траск содержится под
стражей, - снова заговорил Скаддер.  -  Я  больше  не  вижу  причин  вас
задерживать.
   Еще одно открытие. Лидер приппов  терпеливо  ждал  появления  Траска.
Марин растер запястья, восстанавливая кровообращение.
   Управившись  со  своей  порцией   еды,   он   постепенно   пришел   к
определенному  решению.  Слишком  рано  было  делать   какие-то   выводы
относительно того, что с  ним  произошло.  Противоречия,  с  которым  он
столкнулся, невозможно разрешить путем размышлений.
   Вскоре их обоих кружными путями вывели на поверхность.  Из  ближайшей
телефонной будки Марин немедленно связался по личному номеру  с  Великим
Судьей. Сэлис, личная секретарша диктатора, выслушала  Марина,  сказала:
"Одну минуту" - и через некоторое время снова  взяла  трубку.  Казалось,
она была потрясена.
   - Дэвид, - тихим голосом проговорила она,  -  его  превосходительство
отказывается говорить с вами.  Но  хочет,  чтобы  вы  присутствовали  на
собрании Совета - завтра утром, в одиннадцать.
   Ее голос понизился почти до шепота.
   - Может быть, у вас есть какое-то сообщение,  которое  вы  бы  хотели
передать через меня?
   - Милая, - с беспокойством проговорил Марин,  -  пожалуйста,  попроси
его отложить казнь Уэйда Траска  до  того  момента,  пока  я  с  ним  не
поговорю.
   - Подождите секунду, - она снова вышла. Когда она вернулась, диктатор
явно находился в пределах слышимости, потому что ее голос стал четким  и
нейтральным:
   -  Он  говорит,  что  Траск  и  так  получил  отсрочку  до  окончания
завтрашнего  собрания.  Он   говорит,   что   не   может   понять,   как
замаскированный Траск смог выиграть Джорджианскую  кампанию,  и  что  он
непременно  потребует  удовлетворительных  объяснений.   Это   все.   До
свидания.
   Послышался щелчок.

Глава 34

   Следуя за Ривой по улице, Марин  каждый  раз  слегка  вздрагивал  при
воспоминании о том, что сказала ему секретарша Великого Судьи.
   Он тревожно покачал головой. Затем остановился и задумчиво  посмотрел
на девицу. Она провела с Траском пять дней. Что Траск мог рассказать ей?
   Ему требовалось куда больше данных, чем он располагал сейчас, если он
собирался успешно выступить на  собрании  Совета.  Ему  нужна  была  вся
информация, которую он только мог получить.
   - Хочешь пойти со мной? - спросил он девушку.
   Сейчас она был истощенной, с затравленными  глазами  -  жалкая  копия
прежней хрупкой Ривы Аллен.
   Она кивнула.
   - Ты знаешь, что это означает? - сказала она.  -  Ты  знаешь,  что  я
собой представляю?
   - Да-да, - ответил Марин, закивав головой.
   Он предположил, что она восприняла его  приглашение  как  предложение
заняться сексом. Ну ладно. Ему было нужно получить от нее полный отчет о
том, что произошло - о каждом слове, каждой интонации. И  он  был  готов
заплатить за это ту цену, которую она попросит.
   Он привел Риву в свою квартиру в огромном Доме  Руководителей  Групп.
Он чувствовал, что его глазные яблоки то ли воспалены, то ли  разражены.
Правда, на зрении это не отразилось.
   Какую бы проблему со зрением не унаследовало от Траска  тело  Марина,
на этот раз все проходило куда быстрее. Но  напряжение  оставалось.  Это
стоило отметить.
   Ему предстояло множество неотложных дел. Поэтому он оставил девушку у
себя в квартире и направился к лифту. Вскоре он спустился на  этаж,  где
располагался офис секции вооруженных сил. Оттуда он позвонил  начальнику
Военной разведки в Джорджии.
   - О, Дэвид! - сказал офицер. - Я ужасно рад, что вы позвонили. У меня
есть кое-что в связи с тем конфеденциальным указанием,  которое  вы  мне
оставили. Мы задерживали всех, кто пытался пересечь  границу.  Уже  есть
результаты  допросов,  и  информация,  которую   мы   получили,   весьма
любопытна. Прежде всего  это  касается  дела  Уэйда  Траска,  о  котором
говорили в "Новостях". Это дело представляет собой совсем не то, чем оно
кажется. Они удерживали информацию из-за какого-то секрета,  которым  он
обладал. К нему была подослана одна из лучших шпионок, и...
   Марина было нелегко удивить. Но у него невольно вырвался возглас:
   - Они - ЧТО?!
   - Об этом я и тревожился, сэр, - сказал офицер. - Я очень рад, что вы
позвонили.
   Марин сделал глубокий вдох.
   - Благодарю вас, полковник. Предоставьте это дело мне.
   - Если бы вы не позвонили... Я как  раз  собирался  связаться  с  его
превосходительством Великим Судьей.
   - Держите меня в курсе событий, - ровно проговорил Марин.
   Повесив трубку, он поймал себя на том, что дрожит.
   Рива Аллен!
   Все это время в квартире - что она могла  слышать?  И  все  эти  дни,
которые она провела рядом со  связанным  по  рукам  и  ногам  человеком,
которого она  считала  Дэвидом  Марином,  Руководителем  Групп,  имеющим
какое-то отношение к Уэйду Траску - что она смогла узнать?
   Все еще дрожа, он позвонил в Службу связи по видеотелефону.
   - Майор, - обратился он к дежурному офицеру, -  может  ли  кто-нибудь
отправлять секретные сообщения из этого здания?
   Низкорослый офицер, похоже, был совершенно ошеломлен.
   - Сэр, - заикаясь, пробормотал он.  -  Это  непростое  дело...  -  и,
собравшись с духом, задумчиво добавил:
   - Это мог бы сделать... Руководитель Групп...
   Марин был поражен.
   - Как я понимаю, существует механизм  автоматического  глушения  всех
сообщений, кроме  официальных,  -  с  вызовом  произнес  он,  неожиданно
разозлившись.
   Офицер на телеэкране выглядел потрясенным, но голос  его  по-прежнему
звучал ровно.
   -  Это  так,  сэр,  -  сказал  он,  -  если  кто-нибудь  не   включит
оборудование бесконечного ряда Траска. У большинства Руководителей Групп
такое оборудование есть в личных апартаментах, оно  установлено  вопреки
нашим рекомендациям. Мы можем просматривать такие передачи, но не  можем
препятствовать их отправке.
   Марин кивнул. Он  припоминал,  что  Великий  Судья  хотел  установить
прямое сообщение со всеми своими советниками.
   - Сейчас мне нужно, чтобы вы действовали очень быстро, - сказал он. -
Немедленно отключите питание этого  оборудование  в  моей  квартире.  Не
теряйте ни секунды!
   - Есть, сэр!
   Марин прервал связь и задумался над еще  одним  подозрением,  которое
пришло ему в голову. Похоже, во всем этом плотно замешан Скаддер. "Он на
столько дней оставлял ее со мной", - подумал Марин.
   Он позвонил в военную полицию и приказал арестовать Ральфа  Скаддера,
лидера приппов.
   - Прикажите Скаддеру, чтобы  он  принес  карту  Убежищ,  которую  его
просил подготовить Уэйд Траск, - сказал  он.  -  Скажите  ему,  если  он
согласится с нами сотрудничать, ему ничего не грозит.  Держите  Скаддера
так, чтобы я смог допросить его завтра с утра. И чтобы до него никто  не
добрался, - закончил Марин.
   Затем он связался со службой Взаимодействия и отдал  указание,  чтобы
его сына, Дэвида Бернли,  переправили  в  столицу  так,  чтобы  он  смог
явиться в офис Марина к 10:40 следующего утра.
   - Скажите ему, чтобы он надел свою лейтенантскую форму.
   Следующий  сеанс  связи  был  с  отставным  генерал-майором   Юджином
Инскипом. Как ни удивительно, но после короткого  разговора  с  сиделкой
его соединили со стариком.
   - Эти чертовы бабы укладывают  меня  в  кровать,  как  только  солнце
садится, - заявил генерал. - Чем могу служить, сэр?
   - Генерал,  -  сказал  Марин,  -  кто-нибудь  из  моего  департамента
обращался к вам в последние дни?
   Отрицательный ответ, который получил Марин,  ничуть  его  не  удивил.
Почти сразу  же  после  того,  как  он  отдал  своему  помощнику  приказ
встретиться с Инскипом, его арестовали, и  неудивительно,  что  помощник
счел себя вправе проигнорировать приказ "фальшивого" Марина.
   Глубоко вздохнув, Марин задал решающий вопрос:
   - Вы уже закончили свою книгу о вооружении прошлого века?
   На том конце  линии  наступило  молчание,  затем  послышался  тяжелый
вздох.
   - Молодой человек, - сказал Инскип, - я не знаю, что у  вас  на  уме,
но, судя по тону, дело срочное. Вы желаете, чтобы  я  выслал  вам  копию
рукописи?
   - Не только желаю, - ответил Марин, -  но  и  готов  прибыть  за  ним
лично, если вы не заснете к этому времени и согласитесь побеседовать  со
мной полчаса.
   - Я глаз не сомкну всю эту чертову ночь, если это важно, -  отозвался
генерал, - и пусть только эти бабы попробуют уложить меня до  того,  как
вы прибудете!
   Марин негромко рассмеялся.
   - Вы прекрасный человек! - заметил он. - Теперь  слушайте.  Что  меня
интересует - и весьма срочно - это оружие, которое может поражать  целые
города или крупные районы. Мы готовы к большим  бомбам  -  три  четверти
населения все еще живет под землей. Что еще может быть использовано?
   - Еще было вибрационное оружие, - сказал старик.  -  А  также  газ  -
равного ему с тех пор не открыли. И.., кажется, я понял  вашу  мысль.  Я
просмотрю свои материалы. Существует по крайней мере пять  видов  оружия
той категории, о которой вы упоминали. Жду вас, сэр.
   Этот визит занял у него полтора часа  жизненно  важного  времени.  По
дороге он отдал приказ, чтобы весь технический персонал,  размещенный  в
городе Великого Судьи, по  особому  распоряжению  немедленно  явился  на
рабочие места.
   Возвращаясь в свою квартиру, Марин принял решение не показывать Риве,
что он раскрыл ее тайну. Он делал это не из милосердия. Он  предполагал,
что тело хладнокровно убитой настоящей  Ривы  Аллен  покоится  сейчас  в
какой-нибудь  забытой  могиле.  Его  губы  сжались.  Нет,  это  было  не
милосердие.
   Он понимал, что эта женщина обладает большими возможностями  избежать
допроса. Несмотря на любые попытки  остановить  ее,  она  может  успеть,
например,  проглотить  какое-нибудь  наркотическое  вещество   и   таким
образом, по крайней мере, оттянуть допрос.
   Поэтому ему придется выманивать информацию хитростью.
   Ему предстояло проявить недюжинную ловкость и действовать так,  будто
он считает ее именно той, за кого она себя  выдает.  Что  она  при  этом
узнает - неважно.
   Открыв дверь, он услышал доносящийся из ванной шум воды.
   Вскоре она вышла, облаченная в банный халат, взвизгнула, увидев  его,
и, словно ручной зверек, радостно бросилась к нему навстречу.
   Марин отвечал на эти поцелуи с изрядной долей цинизма, но не  мог  не
заметить, что ее теплота не была  наигранной.  В  этой  женщине  играла,
пробуждаясь, настоящая страсть, и он не сомневался, что ему придется  ее
удовлетворить. Раздеваясь,  Марин  обдумывал  возможность  использования
гипнотического газа, но быстро отбросил эту идею. На большинство  женщин
газ действовал очень сильно. Он мог вызывать еще большую  отсрочку,  чем
наркотики.
   - А потом ты сказал.., и я сказала...
   Поначалу