ь, после десятилетий всеобщего, 
не разделенного на партии патриотизма под руководством лорда-
правителя, можно восстановить республику, и, весьма вероятно, она 
уцелеет. А в качестве предострожности члены семьи должны снова 
овладеть искусством банковского дела. 
Тьюс решил:"Если я смогу вернуться в Линн, то лично займусь этим." 
Проходили месяцы. 


Как обычно, Неллиан сообщил Медрону Линну: " ... через две недели 
ваш внук лорд Клэйн со своей свитой поселится в храме Джоквина и 
возобновит свое обучение, чтобы в конечном счете стать ученым." 
Старик удивился, когда два дня спустя маленькой космической шлюпкой 
прибыл специальный курьер. Учитель мальчика приглашался В 
Капитолийский дворец для встречи с лордом-правителем. "Если 
возможно, - говорилось в письме, - прибудьте вместе с курьером и до 
наступления ночи вы вернетесь к себе." 
Неллиан мудро воспринял это приглашение как приказ. Через два часа 
его ввели к лорду-правителю. Он заметил, что у правителя уставшее 
лицо. Его пригласили сесть в большое кресло у окна, выходящего в сад. 
Лорд-правитель тоже присел, но лишь на мгновение. Он ходил по 
комнате, останавливался, глядя в лицо учителю Клэйна, и снова начинал 
ходить. Потом садился в кресло, беспокойно вертелся, снова вскакивал и 
начинал ходить. 
Они говорили о будущем 16-летнего лорда Клэйна Линна. - Самая 
главная задача, - не в первый раз говорил Медрон Линн, - удерживать... 
гм ... враждебные силы от того, чтобы его удушили. 
Неллиан осторожно промолчал. У него не было иллюзий насчет 
"враждебных сил". Прямую опасность представляла леди Лидия, жена 
Медрона Линна. 
Лорд-правитель снова остановился, лицо его стало задумчивым. "У нас 
странная семья, - сказал он. - Сначала ростовщик, потом 
проницательный Косан Деглет, который единолично сумел стать 
лордом-правителем. Можно опустить Парили Старшего: его слабость 
позволила вырасти оппозиционным силам. Но кризис наступил в 
большой битве за контроль над храмами во времена Парили Деглета и 
его брата Лорана. Их не любили, потому что они действовали 
деспотически и потому, что они заметили то, чего почти никто тогда не 
заметил, - растущую власть храмов. Жрец-политик, действуя через легко 
поддающуюся воздействию храмовую конгрегацию, все более и более 
влиял на государство, и почти всегда его влияние было нереалистичным 
и узколобым, направленным только на усиление власти храмов. Парили 
и Лоран совершенно сознательно - я в этом не сомневаюсь - вели 
затяжные войны, главной целью которых было удержать большие массы 
людей подальше от храмов и одновременно придать им солдатскую 
философию, противостоящую власти храмов. Группа, позже связавшая 
себя с Рахейнлом, в это время пользовалась поддержкой, открытой и 
тайной, храмовых ученых, и следует отдать должное Лорану, моему 
отцу, и его брату: они сумели удержать власть и влияние, хотя все их 
ненавидели и против них непрерывно действовали храмы. Вспомним: 
они были изгнаны на 15 лет и вернулись уже в 30-летнем возрасте. Во 
время этих 15 лет в Линне действовал закон, по которому смертной казни 
подлежал всякий, кто хотя бы предложил разрешить Деглетам 
возвращение в Линн. По этому обвинению были повешены или 
обезглавлены некоторые друзья нашей семьи." 
Лорд-правитель угрюмо помолчал, как будто чувствовал боль за смерть 
давно казненных. Немного погодя он оторвался от своих раздумий и 
сказал: 
- Парили и Лоран вернулись в Линн во главе армии 60 лет назад. Они 
были решительными и жестокими правителями. Они отказались хоть в 
чем-то полагаться на толпу, истерически приветствующую их 
возвращение. В атмосфере убийств и казней они удерживали свою власть 
безжалостным контролем. Парили был замечательным полководцем, 
Лоран - выдающимся администратором; естественно, именно он 
вызывал наибольший гнев врагов семейства. Как сын Лорана, я много 
раз наблюдал его методы. Они были жестоки, но необходимы, но все же 
не удивительно, что, несмотря на все предосторожности, он был убит. 
Дядя братьев удержал власть до возвращения с Венеры Парили с 
несколькими легионами. Парили быстро восстановил положение нашей 
семьи, став лордом-правителем. Одним из первых его действий была 
встреча со мной. Мне было тогда 17 лет, и я был единственным прямым 
наследником Деглетов. То, что сказал Парили, встревожило меня. Он 
предвидел свою смерть, так как сильно болел, а это означало, что я буду 
еще очень молод, когда наступит кризис. 
И вот в 17 лет я стал лордом-правителем со всей полнотой власти. Мне 
было 22, когда он умер, и через несколько месяцев началось ожидавшееся 
воостание. Из-за дезертирства части армии оно оказалось даже опаснее, 
чем мы думали. Потребовалось 8 лет гражданской войны, чтобы выйти 
из тупика. 
Усталый стареющий правитель помолчал, потом сказал: "Если 
возможно, нужно предотвратить такую катастрофу, когда придет мое 
время. Поэтому необходимо использовать всех членов семьи. Даже 
Клэйн должен сыграть большую роль." 
Неллиан, который терпеливо ждал, когда же правитель скажет о цели 
вызова, спросил:"Что же вы ему предназначили?" 
Лорд-правитель колебался, потом глубоко вздохнул и резко сказал:"Мы 
не можем ждать, пока храмовые ученые завершат его образование. Со 
смерти Джоквина присутствие Клэйна не вызывает энтузиазма - это 
следы старых восстаний и интриг. Спроси Клэйна, готов ли он 
немедленно надеть мантию главного ученого и тем самым стать членом 
внутренней храмовой иерархии." 
- В 16 лет! - выдохнул Неллиан. И это все, что он мог сказать.
В сущности он не видел ничего плохого в предложении сделать 16-
летнего юношу одним из руководителей храмов. Представление о правах 
семьи Линн укоренилось в нем не менее прочно, чем в лорде-правителе. 
Но как старый сторонник храмов, он чувствовал беспокойство от явного 
стремления использовать Клэйна для подчинения храмов семье Линнов. 
Он с тревогой подумал:"Если я правильно учил мальчика, он не будет 
полностью на стороне семьи, а будет самостоятельно использовать свое 
положение в храме." Тем не менее это была лишь возможность. Клэйн 
по-своему высокомерен. 
Вслух Неллиан наконец сказал:"Ваше превосходительство, 
интеллектуально мальчик готов. Эмоционально... " - и он покачал 
головой. 
Лорд-правитель, присевший ненадолго, вскочил и остановился прямо 
перед учителем, глядя на него сверху вниз. Он сказал обдуманным 
тоном: "Клянусь атомными богами, он должен пройти и через это. И 
передай ему, что я не позволю оставлять единственной любовницей эту 
девушку Селк. Нельзя допускать, чтобы он оставался влюблен в одну 
женщину. Это не значит, что он должен отослать ее, просто должны 
быть и другие. Передай ему, что когда через 10 дней он войдет в храм 
Джоквина, то войдет как главный ученый, и я хочу, чтобы он действовал 
соответственно." 
Он отвернулся, показывая, что решение окончательное. Потом снова 
повернулся к учителю и добавил: "Напоминаю тебе об опасности 
убийства. Посоветуй ему держаться в стороне от Лидии. Все. Можешь 
идти." 
И он вышел из комнаты. Через три месяца Неллиан вторично был 
приглашен в Капитолийский дворец; на этот раз лорд-правитель казался 
меньше напряженным. 
- Я кое-что слышал о мальчике, - сказал он. - Но предпочитаю прямую 
информацию. Что это за лечебные методы, которыми он пользуется в 
своем главном храме? 
Учитель нахмурился. "Весьма предосудительная практика, - холодно 
сказал он. - Однако лорд Клэйн заверил меня, что у него чисто 
экспериментальные цели, поэтому я остаюсь наблюдателем." 
Лорд-правитель, расхаживающий по комнате, остановился и взглянул на 
старого ученого, чьи кустистые брови были неодобрительно сжаты. Он 
вспомнил, что Неллиан в прошлом республиканец и сохранил 
республиканские взгляды. Поскольку приверженцы республики связали 
себя с пагубной практикой массового внушения, их неодобрение чего-
либо было совершенно неприемлемо для лорда-правителя. Особенно 
верно это было в делах, связанных непосредственно с храмами. 
Он уже хотел так и сказать, но потом передумал и спокойно спросил: 
"Что же случилось и что ты не одобряешь?" 
Неллиан тепло ответил: "Ваш внук давно интересовался храмовыми 
ритуалами и их воздействием на множество людей. В качестве 
эксперимента он поместил в храме Джоквина, который он, как вы знаете, 
теперь возглавляет, причудливо выглядевшую машину, которую извлек 
из древних раскопок. На машине множество циферблатов и движущихся 
частей, и она вызывает суеверный страх. К моему удивлению, ваш внук 
заявил, что он будет лечить больных и раненых, но предварительно их 
должна зарегистрировать эта машина. Это значило просто, что больной 
должен был сидеть и смотреть на циферблаты, очевидно, настраиваясь 
на их целительную радиацию. Я сам слышал, как лорд Клэйн говорил 
одному больному, что с этого момента все его ощущения будут исходить 
из машины и что он будет днем и ночью ощущать ее целительную силу." 
Старый ученый помолчал. "Ваше превосходительство, мне больно 
видеть, как ваш внук использует почтение людей к храмам. Меня 
беспокоит такой цинизм." 
Лорд-правитель отбросил его критическое замечание. "И каков же 
результат? - спросил он. - Я не верю услышанным рассказам, слишком уж 
они благоприятны. Лечит ли машина больных и раненых?" 
- Конечно, нет. - Неллиан говорил нетерпеливо. - Но, ваше 
превосходительство, вы не поняли. Использование преклонения перед 
храмами для таких мирных целей явно... - он запнулся в поисках слова... - 
кощунственно. 
Медрон Линн с любопытством взглянул на него. "Вы говорите, что 
Клэйн использует храмовые ритуалы внушения. А как, по вашему 
мнению, их можно использовать?" 
Неллиан был тверд. "Только в духовных целях. Чтобы привести мирских 
мужчин и женщин к большему почитанию богов. Поскольку люди 
поддаются внушению, для этого должна быть основательная причина, 
близко связанная с богоданной жизнью. Использовать это в целях 
лечения... - Он содрогнулся, покачал головой и сказл решительно: - 
После нового года я не хочу иметь ничего общего с этим 
экспериментом." 
Линн Линнский прогуливался у окна, пытаясь скрыть улыбку. Вот он 
остановился и спросил: "Сам ли Клэйн исполняет ритуалы? Кажется, это 
слишком трудная задача для одного человека." 
Учитель, неожиданно повеселев, покачал головой. "Вначале он так и 
делал, но вы, наверно, знаете, что он давно стал чем-то вроде 
покровителя мутантов. Самых разумных из них он обучил ритуалам, 
связанным с машиной. Теперь они работают с машиной долгие часы, а 
ваш внук посещает храм лишь раз в неделю. Что хорошо в этой истории, 
так это изменившееся отношение к мутантам. Потребуется немало 
времени, чтобы изменения проникли и в низшие классы, поскольку Линн 
полон циников. Но наблюдается постоянное движение к терпимости, 
правда, пока еще очень медленное. Но должен существовать и другой 
способ изменить отношение к мутантам." 
- Что вы предлагаете? - мягко спросил лорд-правитель. - У меня в данный 
момент ничего нет, - испытующе ответил Неллиан, - но я не сомневаюсь, 
что может быть найден метод, который не будет связан с таким 
святотатственным использованием внушения. 
Правитель задумчиво кивнул и сказал серьезным тоном: "Я глубоко 
уважаю вас, Неллиан, как вы знаете. Но меня очень беспокоит проблема 
мутантов. Я хочу, чтобы вы с терпимостью отнеслись к деятельности 
моего внука, а тем временем подумали бы о другом методе ... принятия 
мутантов населением... Не будем волноваться об отношении высших 
классов. - Он ровно закончил: 
- Как только разработаете альтернативный метод, приходите ко мне, и, 
если он окажется практичным, я полностью поддержу вас." 

Неллиан угрюмо кивнул. "Очень хорошо, ваше превосходительство. Я не 
хочу казаться негибким. Всем известна моя терпимость, но это слишком 
для принципиального человека. Я разработаю такой метод и должным 
образом представлю его вам. Желаю вам всего наилучшего, сэр." 
Медрон Линн окликнул его: "Скажите Клэйну, чтобы он не попадался на 
глаза моей жене." 
Учитель остановился в дверях, повернулся и серьезно ответил: "Хорошо, 
ваше превосходительство." 
Лорд-правитель сухо сказал: "Что же касается лечащей машины, 
единственное мое сожаление, что я не легко поддаюсь внушению. 
Немного упрощенности сейчас мне бы не помешало." 
Неллиан сказал: "Почему бы вам не посетить храмы обычным порядком, 
сэр? Я уверен, боги дают успокоение даже благороднейшим умам." 
- В этом мы с вами не согласимся, - последовал сардонический ответ. - 
Хорошо известно, что атомные боги интересуются только 
невежественными, простыми, верящими - и, конечно, своими верными 
слугами храмовыми учеными. До свидания. 
Он повернулся и быстро вышел из комнаты. 

                       


                              11

Однажды, идя по улице Линна в сопровождении марсианской рабыни 
Селк - охранник незаметно шел в 50 футах сзади, - Клэйн увидел 
молодого художника за работой. Клэйн остановился. 
Художник улыбнулся зрителям и продолжал наносить быстрые искусные 
мазки на полотно. Картина представляла веселый водоворот красок, 
создающий впечатление городской улицы. Клэйн, чье художественное 
образование было исключительно религиозным, удивился. "Сколько?" - 
спросил он. 
- 500 сестерций. Мутант заплатил половину и сказал: " Когда картина 
будет окончена, принеси мне ее домой." Он написал на карточке свое имя 
и адрес и протянул художнику. У того поднялись брови при виде 
подписи, но он ничего не сказал. 
На следующий день он пришел в городской дом Клэйна в 
сопровождении темноволосой подвижной девушки и приземистого 
встрепанного молодого человека. Все они были очень приветливы, 
увлечены живописью и готовы обсуждать, в какую раму нужно 
поместить картину. Клэйн, повинуясь неожиданному порыву, пригласил 
их остаться на обед. 
В ожидании обеда он следил за девушкой. Она непрерывно двигалась, 
разнося выбранные в баре напитки и смешивая себе другие. От услуг 
рабов она оказалась. 
- Я не верю в рабство, - холодно сказала она в присутствии троих рабов. - 
Считаю это отвратительным варварским обычаем. 
Клэйн ничего на это не ответил. Он был знаком с доводами противников 
рабства, но знал, насколько политически опасна эта тема. Поэтому он 
продолжал наблюдать за гостьей и заметил, что она внимательно 
осматривает дорогие занавеси и мебель. Приподняв конец бесценного 
ковра и ощупывая его, она почувствовала на себе его взгляд. Подойдя к 
нему, сказала: 
- Я хочу спросить. Все равно это будет оставаться барьером между нами? 
Вы мутант Линн? 
Его охватил озноб. Но ее манеры были так привлекательны, что 
оцепенение длилось недолго. Он склонил голову и впервые в жизни вслух 
рассказал о своей беде:"Атомные боги отметили меня узкой грудной 
клеткой, перекрученными руками и покатыми плечами." 
-Вас это беспокоит?-спросила она.-Меня нет. Прежде чем Клэйн смог 
ответить, объявили, что обед подан. Поскольку он обслуживался 
рабами, Клэйн следил за реакцией девушки. Но если она и поняла 
парадокс, то ничем не проявила этого. Очевидно, высказав свое мнение, 
она не стала требовать невозможного. 
Во время обеда выяснилось, что непричесанный молодой человек 
композитор. "Если хотите,-сказал он,-я сочиню музыку по этому случаю 
и посвящу ее вам." 
Клэйн заинтересовался. "Какие инструменты будут преобладать в вашем 
сочинении?" 
-Струнные. -Сочините,-сказал Клэйн.-Я буду счастлив заплатить за это и 
велю, чтобы струнный оркестр сыграл для нас. 
-Заплатить!-сказал молодой человек. Казалось, он рассердился. 
Девушка быстро сказала:"О, мы можем сами собрать оркестр, но будет 
прекрасно, если вы заплатите Медде. Он ничего не смыслит в деньгах. 
Его родители торговцы, и с тех пор как отец отрекся от него, за то что 
Медда стал музыкантом, он говорит, что деньги ничего не значат". 
Медда нахмурился и повернулся к Клэйну. "Ваше превосходительство,-
сказал он,- у этой девушки прекрасный голос и великолепная фигура. 
Она прекрасно играет на всех струнных инструментах. Но она так и не 
научилась не вмешиваться в чужие дела." 
Девушка не обратила на это внимание. Она обратилась к 
Клэйну:"Сколько вы заплатите за десятиминутное сочинение, приятное и 
мелодичное?" 
Клэйн улыбнулся."500 сестерций?"
Девушка захлопала в ладоши."Договорились,-сказала она. -Медда, у 
тебя на месяц есть еда."
Медда что-то пробормотал, но не выглядел недовольным. Вскоре он 
согласился через неделю представить композицию. 
Позже, когда они уходили, девушка чуть задержалась и сказала 
Клэйну:"Я слышала, вы ведете очень ученый образ жизни и окружены 
стариками и рабами. Почему бы вам не встречаться чаще с молодыми 
художниками? Вы узнаете, что люди создают красоту и сегодня." 
Клэйн уже подумал об этом. Он не сделал ошибки, отказываясь от своего 
прошлого, но вечер был для него приятным сюрпризом. Прежде чем он 
смог ответить, девушка снова заговорила, на этот раз негромко. 
-В городе немало талантливых художников и очень талантливых и 
привлекательных девушек, включая меня.-Она улыбнулась и отступила 
на шаг, чтобы он смог взглянуть на нее. 
Она была настолько новым типом личности и настолько привлекательна 
физически, что Клэйн был потрясен. Он наконец с усилием 
ответил:"Очень привлекательны." 
Она с удовольствием улыбнулась и сказала:"Я уверена, что девушки с 
радостью включат вас в нашу группу. Но у нас есть правило, ваше 
превосходительство, и мы ни для кого его не нарушаем. Пока вы 
дружите с нами, у вас не должно быть рабынь. До свидания." 
Она повернулась и легко вышла из комнаты к ожидавшим ее товарищам. 
Клэйн, оставшись один, думал о своих посетителях. Он догадался, что 
встретился с представителями безденежной артистической колонии, и 
предположил, что человек, платящий по 500 сестерций, будет с радостью 
принят в их ряды. 
Может ли он позволить себе это? Теоретически, как главный ученый, 
предполагается, что он живет в аскетическом воздержании. 
Но как мутант Линн, чья главная задача-приобрести контроль над 
собственным поведением, он вполне может стать покровителем искусств. 
И он улыбнулся несовместимости понятий. 
Клэйн тщательно и осторожно избегал встреч с Лидией. Когда она 
находилась в Линне, Клэйн целые месяцы проводил в своих имениях, 
чтобы не рисковать встречей с женой лорда-правителя. Только когда она 
уезжала в один из отдаленных дворцов, он возвращался в свой городской 
дом. 
Сохраняя такую дистанцию, он беспристрастно оценивал опасность для 
себя. Он знал, чего от нее ожидать, и действовал соответственно. 
Он продолжал учиться. Ресурсы храмов и библиотеки Джоквина 
истощились. Знаменитые ученые, которых одного за другим приглашали 
к нему, один за другим отдавали свои мысли и знания. Среди многих 
других интересных сведений он узнал, что величайшим хранилищем 
знаний в империи является библиотека его деда в Капитолийском 
дворце. 
Здесь, сказали ему, хранится много недоступных древних книг, которые 
агенты Деглетов и Линнов собирали сотни лет по всей Солнечной 
системе. Некоторые из этих книг никогда не были прочитаны за 
последние поколения. Происходило это потому, что лорд-правитель 
сохранял их для себя, надеясь когда-нибудь пополнить свое образование. 
Но, как и следовало ожидать у такого занятого человека, это время 
никак не наступало. 
Клэйн подождал, пока леди Лидия выехала из города на отдых. Потом 
вернулся в Линн и попросил разрешения лорда-правителя на чтение 
редких книг. Великий человек, который давно перестал интересоваться 
книгами, дал разрешение, и Клэйн в сопровождении трех секретарей-
рабов (двух мужчин и одной женщины) ежедневно в течение нескольких 
недель приходил в дворцовую библиотеку и читал о прошлом. Книги 
были написаны после золотого века, но прежде чем многие подробности 
забылись или были объявлены бессмысленным вымыслом. 
Книги добавили немногое к тому, что он уже знал, но их авторы 
передавали слухи, которые от отца к сыну прошли через много 
поколений от самых туманных дн