о, а то еще  встревожится,  оставаясь  со
мной на ночь, чего доброго  скальпель  себе  под  подушку  положит  вместо
пистолета".
   И Олег Петрович уехал. Он не осудил приятеля, прикинув, что и сам  вряд
ли был бы спокоен, если бы к нему заявился знакомый, очень уж  смахивающий
на сумасшедшего.



18

   Дирекция завода напрасно надеялась на затяжку дела с компьютером, не на
такого, оказывается, напали:  Олег  Петрович  сразу  же  затеял  по  этому
вопросу оживленную переписку с Управлением, у директора не было  основания
отказывать в  санкции,  а  Управление,  чтобы  отделаться  от  настойчивых
запросов, нацелило завод на министерство.  Тогда  Олег  Петрович  вызвался
съездить в министерство для личных переговоров.
   - Посадили мы себе, кажется, ежа в штаны, - проворчал главный инженер.
   - Ничего, пусть изведает на собственной шкуре, как лазить по  "верхам"!
- успокоил директор. - Набьет шишек из-за ЭВМ, глядишь, отобьет  охотку  к
реформам.
   - Нас же и посадит в лужу со сроками проектирования.  Может,  одернуть?
При Льве Васильевиче было куда спокойнее.
   -  Не  стоит  вмешиваться,  пусть  сам  нарвется,  убедительнее   будет
выглядеть...
   За день до отъезда  в  кабинет  Олега  Петровича  с  утра  пришел  Иван
Семенович и подал заявление об увольнении, что было весьма  некстати,  так
как именно на него хотел оставить  Олег  Петрович  бюро  на  время  своего
отсутствия.
   - Что вам не работается, Иван Семенович? - вздумал было отговорить Олег
Петрович. - Может, недовольны чем-нибудь?
   - Причин для недовольства у меня нет, но годики подпирают, пора-таки на
пенсию.
   - Годики на вас не вдруг свалились, однако при Льве Васильевиче они вас
не тревожили, можно подумать, что без него вам стало тут неуютно.
   - Нет, нет, что вы! Смена руководства здесь  не  играет  никакой  роли.
Просто - пора.
   - Может быть, хоть на две недельки  задержитесь,  пока  меня  здесь  не
будет?
   - Не стоит, право, все равно у меня голова не тем забита.
   Допытываться, чем же, собственно, занята голова  Ивана  Семеновича,  не
имело смысла, видно было, что отговаривать его бесполезно, и  потому  Олег
Петрович подписал заявление и только спросил:
   - Кому же передать ваши работы, как вы полагаете?
   - Если бы Погорельский не был моим родственником, я сказал бы,  что  он
достаточно силен, но ведь он мой зять!..
   Да, Погорельский, действительно, стал  достаточно  силен,  о  нем  Олег
Петрович и сам подумывал, но потеря старого инженера была невосполнима.
   - Досадно! - пожаловался он вечером Афине Павловне. - Годик-другой Иван
Семенович вполне мог еще потянуть, такого знатока не скоро вырастишь.
   - Бог с ним. Ты талантливее.  Кстати,  Олег,  я  тоже  хочу  поехать  в
Москву.
   - Какое же тут "кстати". И что это тебя вдруг кольнуло?
   - Мне надо кое-что купить. И я хочу побыть с тобой открыто, посидеть  в
ресторане, послушать настоящую оперу, походить под руку с тобой по улицам.
Не скрываясь! Не украдкой! В одной комнате с тобой пожить!
   - Вот это - новости! Кто тебе мешает осуществить такую программу здесь?
   - Не притворяйся, ты отлично все понимаешь. Теперь это стало здесь  еще
более недопустимо: сразу решат, что я вскружила тебе голову только потому,
что ты стал начальником. Завтра же подпиши мне отпуск  на  неделю  в  счет
очередного, слышишь! Иначе я тебе глаза выцарапаю.
   - Не блажи, Фина! Я еду по делу, а не для развлечений.
   - Но должен же ты считаться с моими желаниями. Я,  кажется,  ничем  еще
тебе не докучала и...
   Афина  Павловна  вдруг  разволновалась  так,  что  покраснела,  и  Олег
Петрович понял, что добровольно она  от  своей  затеи  не  отступится.  Но
гулять с  ней,  словно  молодожену,  по  Москве,  когда  на  душе  забота,
показалось Олегу Петровичу неуместным.
   - Тише, - сказал он. - Прекрати. Ты останешься здесь!
   Афина  Павловна,  собравшаяся  не  отступать  от  своего,  осеклась  на
полуслове, отошла в угол к буфету и обессиленно опустилась на стул.
   - Как хочешь, Олег, - тихо ответила она. - Останусь.
   Она посмотрела на него покорно и печально добавила:
   - В кои веки попросила тебя, а  теперь  даже  расхотелось.  Что  ты  за
человек, Олег? На тебя я  даже  рассердиться  почему-то  не  могу.  Ладно,
останусь.
   Афина Павловна поднялась и пошла к выходу такая подавленная,  что  Олег
Петрович не выдержал, догнал и, обняв, повернул к себе:
   - Погоди-ка обижаться, Финочка, я не такой уж свинтус, чтобы совсем  не
считаться с твоими желаниями. Поедем вместе.
   Афина Павловна просияла:
   - Я же знаю, что ты не злой, - сказала она и поцеловала его. - Спасибо,
дорогой.
   - На здоровье, дорогая. Только я думаю,  что  лучше  мне  выехать  днем
раньше тебя, чтобы оформить командировку, записаться на  прием  и  достать
номера в гостинице, - это ведь хлопотно,  и  скучно.  Я  остановлюсь,  как
всегда, в Останкинской, жди меня там...
   Так они и  сделали.  Но  когда  Афина  Павловна,  прибыв  в  гостиницу,
осведомилась,  заказан  ли  ей  номер,  администратор  ответила,  что  был
заказан, но утром его пришлось передать другому постояльцу  по  требованию
ВЦСПС.
   Афина Павловна позвонила Олегу  Петровичу  и,  когда  тот  спустился  в
вестибюль, сказала:
   - Сейчас я запишусь здесь на очередь и  поеду  искать  удачи  в  других
гостиницах. Не повезло с самого начала.
   - Подожди, попробую еще я поговорить. В крайнем случае отдам тебе  свой
номер, а сам переберусь в общежитие. Дай мне свой паспорт.
   Он подошел к окошечку, уже заслоненному примелькавшейся надписью  "мест
нет", и постучал.
   - Вам что, гражданин? - спросила раздобревшая, как попадья в масленицу,
администраторша, слегка приоткрыв окошечко.
   - Вчера я заказывал номер, вот квитанция.
   "Попадья" взяла  бумажку,  повела  над  ней  носом,  словно  обнюхивая,
отсчитала деньги и протянула.
   - Получите плату за заказ, выполнить его не можем.
   Но Олег Петрович не взял деньги. "Стоп! Попробуем другую комбинацию".
   - У вас наверняка были заказы и кроме моего, посмотрите-ка список.
   - Это ни к чему не приведет, мест нет.
   - А вы попробуйте, посмотрите все же.
   Администраторша пожала плечами, но слегка уступила:
   - Что тут смотреть? Съезд передовиков сельского хозяйства, -  прочитала
она, - броня общества "Знание",  пионеры-отличники,  пять  человек  курсов
повышения и двенадцать командированных.
   - Вот это то, что надо! Один номер командированных вы и  дайте  на  мой
заказ.
   - Да с какой стати! И не подумаю.
   Разговор на обычном уровне начинал походить на пустое  препирательство,
потому Олег Петрович перешел на  другой  регистр.  Он  протянул  "попадье"
паспорт, сосредоточился и сказал с нажимом:
   - Выписывайте номер!
   - На кого?
   -  Вот  по  этому  паспорту.  На  втором  этаже,  пожалуйста.   Попрошу
двухместный, если это вас не затруднит, а свой я освобожу...
   Вернув Афине Павловне паспорт, Олег Петрович взял ее чемодан  и  сделал
приглашающий жест к лестнице:
   - Ну вот и все. Прошу! Не так страшен черт...
   - А я начинаю подозревать, что это ты -  черт  или  колдун  по  меньшей
мере.
   - Пустяки, с людьми почти всегда можно договориться по-хорошему.
   Уже в номере Афина Павловна захотела уточнить:
   - Все-таки сколько ты  вложил  для  нее  в  мой  паспорт,  пятерку  или
десятку?
   - Ничего не вкладывал.
   - Невероятно! А со мной она  даже  разговаривать  не  захотела,  насилу
узнала от нее номер твоего телефона.
   Он уж не стал рассказывать, как  прочел  в  мыслях  администраторши  не
только ожидание денег за услугу, но и то, что в гостинице оставался еще не
один свободный номер и что доходы от них уже  скалькулированы  и  поделены
между сменщицами  на  несколько  суток  вперед.  Не  сказал  он  и  о  том
удивлении, с которым администраторша, перелистав поданный им паспорт и  не
обнаружив в нем подачки, все же выполнила его требование. Зачем  осложнять
жизнь, главное, что Афина осталась довольна.
   Она сразу же стала переодеваться и прихорашиваться, непрерывно стрекоча
о  дороге,  о  впечатлениях  и  наводя  в  номере  свой  порядок,  вернее,
беспорядок. Олег Петрович  лавировал  по  номеру  и  по  мере  возможности
подбирал раскидываемые ею предметы, пока она не окрикнула:
   - Да сядь ты, пожалуйста, только путаешься под ногами, покури пока!
   - Дорогая, неужели ты не заметила, что я уже вторую неделю не курю?
   - Да неужели! Ты здоров ли?
   - Здоров.
   Олег Петрович еще вчера побывал в Управлении, затем в министерстве, где
не вдруг выяснилось, что разрешить его дело может  только  замминистра,  к
которому он и записался на прием, изложив референту суть  своего  вопроса.
Когда он будет принят, осталось неизвестным, но референт предупредил,  что
в течение недели он каждый день должен ждать вызова.  Афине  Павловне  это
пришлось по душе, она в  первый  же  вечер  вытащила  Олега  Петровича  на
"Русалку", а утром ей пришла в голову неожиданная затея: "Тебе  необходимо
обзавестись  приличным  вечерним  костюмом,  поедем,  подберем  что-нибудь
подходящее".
   - Ну вот еще! - попробовал отмахнуться Олег Петрович. - У меня  и  этот
почти не ношен. Сойдет.
   - И слушать не хочу! Вчера в фойе на тебя несколько раз оглядывались. И
преимущественно - женщины. Я сгорала от стыда; твой костюм вышел из  моды,
наверное, еще в прошлом столетии,  сделан  из  дешевки  и  сидит  на  тебе
мешком. Небось, в магазине покупал?
   - А где же еще!
   Афина Павловна фыркнула:
   - И это называется выходной костюм! Ты, вообще, шил  себе  когда-нибудь
на заказ?
   - Даже в голову не приходило. Зачем, когда есть готовое?
   - Пхе, как говорит Иван Семенович. Поедем сейчас же!
   - Да что ты, Афина, привязалась! У меня для этого даже денег нет, того,
что взял, хватит нам только на неделю. Ведь ты и в ресторан собиралась,  и
в театры...
   - Зато у меня хватит, я  не  такой  жмот,  как  ты.  Мне  рекомендовали
хорошее ателье на Мясницкой, то бишь,  на  Кировской.  И  еще  одно  -  на
Тверской.
   - Судя по старым названиям, рекомендовал Иван Семенович?
   - Натурально. Уж он-то знает в этом толк.
   В ателье на улице Горького Афина Павловна начала с выбора  материала  и
остановилась на таком дорогущем, что Олег  Петрович  поежился.  Затем  она
позвала главного мастера - вытребовала! - и долго  советовалась  с  ним  о
фасоне,  перебирая  журналы  мод.  Потом  главный  мастер,   пожилой,   но
молодящийся, разбитной человек, стал обмерять Олега Петровича, тараторя:
   - Ваш папа сумел сохранить отличную фигуру, на такого и  шить  приятно.
Правда, плечи немного узковаты, но это ничего, подложим  ваточки  и  будет
выглядеть, как Аполлон или Меркурий, -  заключил  он  и  тут  же,  заметив
странное переглядывание заказчиков, переиначил:
   - Или это не папа, а дядя?
   - Нет, вы угадали, - подтвердила Афина Павловна. - Это мой папочка, и я
прошу вас постараться  для  него  хорошенько,  он  этого  заслуживает.  Вы
займетесь этим сами, я надеюсь!
   - Для вас, так и быть, изготовлю сам. Можете быть спокойны, через месяц
убедитесь, что за картинка получится.
   Глаза Афины Павловны сделались огромными:
   - Что!!! Через месяц? Простите, но это ни  в  какие  ворота  не  лезет.
Папуле послезавтра надо быть в этом костюме у министра! Вы  понимаете,  вы
можете понять, что это значит!
   Теперь в свою очередь округлил глаза мастер:
   - Но это совсем невозможно, у меня большая загрузка, меня живьем съедят
другие заказчики...
   И тут Афина Павловна развернулась. Она  так  заиграла  своими  глазами,
улыбочками и ужимочками, что теперь у Олега  Петровича  глаза  полезли  на
лоб.
   - Ай-яй-яй! А кто только что заверял о желании мне услужить? Да  полно,
вы только пугаете меня, не правда ли, цену избиваете, да? Ну скажите,  что
вы пошутили!
   И мастер начал таять:
   - Сударыня, я, право же, с открытой душой... Но честное слово,  раньше,
как через неделю, мне не управиться.
   - Меня зовут не сударыня, а Афина Павловна, и я  очень  вас  прошу,  не
можете же вы оказаться таким черствым. Интеллигентный  молодой  человек...
Такой симпатичный мужчина должен ценить просьбу женщины!  Нет  уж,  вы  не
заикайтесь, послезавтра костюм должен быть готов. Ну, обещайте!
   - Я бы пообещал, но я же обязался к  концу  завтрашнего  дня  закончить
заказ директора облмосторга!
   - Подумаешь! Что может значить какой-то директоришка, когда речь идет о
министре!
   - Но...
   - И наконец... он что, этот директор, он ваш папа, дядя, тетя?  Или  он
вам очень дорого заплатил? Для вас деньги дороже признательности женщины?
   - Афина Павловна, примите же во внимание,  что  директорский  костюм  -
только доделать, а чтобы успеть  с  костюмом  вашего  папаши,  мне  просто
времени не хватит, на  скорую  руку  его  не  сделаешь,  тут  ночь  сидеть
придется!
   - Ну, если и ночь, такая ли уж это  беда  -  одна  ночь  для  молодого,
полного сил мужчины. Наконец, отдайте ваш директорский  костюм  доделывать
какому-либо рядовому мастеру, мало ли их в вашем ателье! Хорошо, в крайнем
случае папочка может отложить визит к министру еще на один день.  Сможешь,
папочка? Но это уж должен быть последний срок,  и  я  не  потерплю  больше
никаких возражений. Договорились?
   Главный мастер сглотнул слюну,  завороженно  кивнул  головой,  и  Афина
Павловна одарила его  самой  очаровательной  улыбкой  из  своего  богатого
арсенала:
   - Вот и прекрасно. Когда на примерку?
   - Приезжайте послезавтра к полудню...
   Вся инициатива тут принадлежала исключительно Афине Павловне,  а  Олегу
Петровичу оставалось только повертываться, как манекену,  да  помалкивать.
Нельзя сказать, что он совсем равнодушно созерцал происходящее. И словечко
"папочка" скребнуло его, как рашпилем. А того больше не по  душе  пришлось
ему явное тяготение мастера к заказчице. "Туда же лезет завитой барашек! -
неприязненно подумал  он.  -  Женат,  поди,  и  детки  есть,  а  глаза  на
посторонних пялит. И ведь всего-то  на  какой-нибудь  десяток  лет  моложе
меня, пора бы уж отучиться от жеребячества. Небось соображает,  как  бы  о
свидании намекнуть!"
   Правда, Олег Петрович тут же одернул себя, спохватился, что десяток лет
разницы не так уж мало, и эти его лишние десять  лет  отложились  на  душе
жестоким грузом. Он невольно пожелал  проникнуть  в  мысли  мастера  и  со
злорадством наблюдал в них полное  смятение.  Мастера  прямо  корежило  от
поисков предлога к развитию знакомства. У него действительно были и жена и
дети, и  обязанности,  но  главное,  что  его  сдерживало,  заключалось  в
предположении об очень высоком положении Афины.
   "Такую в Арагви не затащишь и на  пикник  запросто  не  пригласишь,  не
удивишь и подарком; вон она как деньгами бросается! К тому же папаша с нее
глаз не спускает, да и  сама  такова,  что  промахнись  малость,  на  смех
подымет. А то еще и папочке скажет, а  тому  стоит  пальнем  пошевелить  -
невесть что будет. Вот какой, словечком не удостоит..."
   Прочитав  такое,  Олег  Петрович  просветлел  и  улыбнулся:  "Да,  брат
барашек, зря облизываешься, хороша Маша, да не для тебя!" А Афине Павловне
он сказал, садясь в поджидавшее их такси:
   - Нет, это не я колдун, это ты ведьма, судя по тому, что ты  делаешь  с
людьми.
   - Только -  с  мужчинами,  и  то  лишь  в  довольно  тесных  рамках  их
возраста...
   Они побывали еще несколько раз в театре, осмотрели музеи и  выставки  -
технические с не меньшим интересом, чем "Третьяковку" -  обновили  костюм,
действительно,  настолько  отличный,  что   на   Олега   Петровича   стали
оборачиваться, а вызова все не  было.  "Не  оставаться  же  здесь  еще  на
неделю"! - встревожился Олег Петрович. - И у меня деньги к концу подходят,
и Афина вздумала на мой костюм истратиться..."
   - Фина! Ты собиралась, как мне помнится, в Москву за покупками,  почему
ничего не приобретаешь? Все деньги на мой костюм ухлопала?
   Афина  Павловна  отвернулась  от  зеркала  и   с   загадочной   улыбкой
демонстративно прошлась по комнате:
   - Ты ничего не замечаешь? Я третий день  хожу  в  чешских  лодочках!  А
сережки с изумрудами тебе ни о чем не говорят? - дотронулась она до своего
ушка. - Нет, у  тебя  просто  какая-то  слепота,  мне  даже  обидно  такое
невнимание!..
   У Афины Павловны и в самом деле почти ничего не осталось,  а  потому  в
пятницу Олег Петрович решил идти к замминистра без вызова. Но перед входом
стоял дежурный.
   - Пропуск! - потребовал он.
   Олег Петрович задумчиво потер лоб.
   - Пройдемте в бюро пропусков, вон туда, за угол, - пояснил дежурный.
   В бюро пропусков Олег Петрович был еще в день приезда, говорил оттуда с
референтом по телефону, но о необходимости пропуска не подумал. Он помялся
и, положившись на удачу, сказал:
   - Ах да, нужен документ... -  Достал  блокнот,  черкнул  на  листке  и,
вырвав, протянул дежурному. Тот взял и, не поглядев, кивнул головой:
   - Проходите.
   Перед дверью кабинета сидел секретарь, он поднялся и предупредил:
   - Заместитель министра не принимает.
   - У него, кто-нибудь есть?
   - Нет, но он занят.
   Олег Петрович сделал успокаивающий жест.
   - Ничего. Меня он примет, - и уверенно прошел в дверь  мимо  секретаря,
не сделавшего почему-то никакой попытки его задержать.
   Замминистра,  человек   в   возрасте,   за   пятьдесят,   со   строгими
внимательными глазами, сидел за  столом  и  писал.  Глянув  мельком  и  не
отрываясь от занятий, мотнул головой на кресло. Минуты через три, закончив
какую-то мысль, он выпрямился и сказал:
   - Я вас слушаю.
   - Я Нагой, - отрекомендовался Олег Петрович. Вам, наверное, докладывали
обо мне и моем деле?
   - Нагой? - потер  замминистра  лоб,  как  это  только  что  делал  Олег
Петрович. - Ах да,  Нагой!  -  вспомнил  он.  -  Редкостная  фамилия.  Мне
доложили о вашей просьбе, и я не нахожу ваши доводы убедительными. С таким
же основанием выделения компьютера мог просить другой завод.  Так  что  не
вижу смысла  вашего  визита,  если  только  у  вас  нет  в  запасе  других
соображений. Говорите, раз уж вы здесь.
   - Есть соображения, - ответил Олег  Петрович,  оттягивая  время,  чтобы
придумать что-нибудь после столь недвусмысленного отказа. -  Но  позвольте
задать один вопрос.
   - Пожалуйста.
   - Я хотел бы знать, было ли вообще какому-нибудь заводу выделено  такое
устройство? И ходатайствовали ли об этом?
   - Нет, не было. И кроме вас никто еще не просил.
   - Вот  видите!  В  этом  и  заключается  одно  из  моих  дополнительных
соображений.  Привлекать  автоматический  интеллект   к   работе   заводов
неизбежно, это не требует  доказательств.  Сейчас  в  нашей  стране  такие
устройства, я знаю, редкостны,  ими  снабжают  лишь  науку,  но  когда  их
появится  больше,  заводы  окажутся  не  подготовленными  к  ним.  Поэтому
необходимо уже сейчас начать накапливать соответствующий опыт хотя  бы  на
одном заводе. Пусть это будет наш завод: другие не просили же!
   - Оригинальный довод! Хотите проломить сопротивление обходным путем?  А
за какие заслуги предпочесть именно вас?
   - За  то,  что  мы  не  побоялись  трудностей,  неизбежно  связанных  с
освоением этого дела.
   -  Разумеется,  инициатива  чего-то  стоит,  но  не  является  решающим
фактором. А второй довод?
   - Он заключается в том, что мы не ограничимся использованием машины,  а
будем работать над развитием ее системы.
   - Ого! А кого я должен понимать  под  словом  "мы",  ваше  предприятие,
заводское бюро, лично вас?
   - В первую очередь меня, а затем - руководимое мною бюро.
   - Вы лично - ведущий специалист по кибернетике? Ваше бюро работает  как
раз по этому профилю?
   - Я не специалист, а горячий сторонник этой отрасли науки и ее техники.
По  моей  отрасли  у  меня  есть   изобретения,   удостоенные   авторскими
свидетельствами.
   - Ну, это не деловой разговор. Вы кто такой?
   - Главный конструктор завода.
   - Вы представл