ЙОХАННА БРАУН,
ГЮНТЕР БРАУН
ХОМО ПИПОГЕНУС ЭРЕКТУС

    - Как  вам  известно,  я зарабатываю в год несколько биллионов,  но,
увы,  я не в состоянии принять вас в собственном доме хоть  сколь-нибудь
прилично,  -  говорил Адам Радарро,  председатель нескольких комиссий по
координации земных наук,  обращаясь к небезызвестному даже за  пределами
Земли  структурному исследователю Планусу Ирреверзиблусу.  - Загляните в
холодильник:  не считая пары оливок времен моего дедушки,  он безнадежно
пуст.  Откройте морозилку:  там лишь несъедобные куски льда времен моего
отца.  Оглядитесь в комнате.  Ваши ноги утопают вовсе не в пышном  ворсе
ковра, а в самой что ни на есть обыкновенной пыли, свалявшейся в хлопья.
А захоти вы у меня переночевать,  я мог бы предложить  вам  белье  гряз-
но-серого цвета, которым накрыл бы небольшую горку искромсанного пороло-
на.  Можете не утруждать себя: эта лампа зажигается, лишь когда ей взду-
мается,  а отопление заработало бы,  только если бы я попросил вас спус-
титься в подвал и забросить в печь несколько лопат угля (надеюсь,  уголь
еще есть в наличии и лопата не сломана).  Единственное, что я мог бы вам
предложить,  это деньги, хотя тоже только если денежный автомат опять не
сломался.
    - Да не беспокойтесь вы! - отвечал Планус Ирреверзиблус, структурный
исследователь.  - Все это мне очень знакомо. - Но как прикажете мириться
с тем,  что, зарабатывая в год несколько биллионов, я не могу предложить
своему гостю простейшей закуски, которая есть в каждой уличной лавчонке.
    - Вы ошибаетесь.  В уличных лавках еда бывает теперь с перебоями.  И
стыдиться  тут  нечего.  Я тоже ничего не смог бы предложить вам в своем
доме. Ну разве что мне бы повезло и я достал бы в автоматическом магази-
не пакетик пищевого концентрата.  И пыли у меня в доме, дорогой Радарро,
не меньше.  Например,  глядя в окно,  я уже не могу сквозь стекла разли-
чить, какая на улице погода. И единственное, на что остается полагаться,
это на сводку погоды, если ее случайно передадут.
    - Что же, - сказал Радарро. - Хоть вы и зарабатываете немного меньше
меня,  очевидно,  и  вас  тяготит мысль,  что денег вы получаете гораздо
больше, нежели ваши предшественники, зато живете гораздо хуже.
    - Огорчительна вовсе не мысль о деньгах!  Главное, у меня теперь со-
вершенно нет времени продолжать исследования, ибо я вынужден беспрерывно
чинить машины, которые, собственно, и были приобретены мною для обслужи-
вания  и поддержания чистоты,  а когда дефекты уже невозможно устранить,
приходится самому себя обслуживать и убирать дом.  Наши предки благодаря
огромным  своим  достижениям в науке и технике оставили нам богатое нас-
ледство. Они добились таких успехов лишь потому, что все мелочные работы
по  личному  пропитанию,  обслуживанию и уборке помещений отдали в чужие
руки.  Частью этим занималась прислуга, а частью машины, которые при ма-
лейшем  признаке  дефекта тут же осматривались и ремонтировались специа-
листами. Никогда бы мои предки (а все они были исследователями) не смог-
ли  вывести нас на тот высокий уровень,  который мы сегодня теоретически
имеем, если бы они сами мыли окна, стирали белье и с трудом добывали се-
бе пропитание.  Действительно,  у нас никто больше не должен обслуживать
другого,  это противоречило бы нашим моральным нормам,  не говоря уже  о
том,  что  этим  у  нас теперь никому не приходится зарабатывать себе на
жизнь.  Интеллектуальный уровень всего населения настолько поднялся, что
сейчас едва ли сыщешь человека, готового на подобную работу даже
    за самые большие деньги. То же касается ремонта и наладки аппаратуры
и пунктов приготовления пищи.
    - Однако,  кажется,  речь шла о том, чтобы изобрести машины, которые
чинили бы себя сами, - напомнил Адам Радарро.
    - Речь шла о многом, - уныло пробормотал Ирреверзиблус. - Но сегодня
у изобретателей руки не доходят до того,  чтобы изобретать... хотя почти
все население состоит из изобретателей.  Они одержимы самыми смелыми на-
учными и техническими идеями, по которым ведутся основательные дискуссии
и которые всех нас более или менее восхищают. Но кто будет претворять их
в жизнь,  если только не найдется чудак, согласный опускаться все ниже и
ниже, чуть ли не терять человеческий облик - голодать, мерзнуть?..
    Адам Радарро  внимательно оглядел великого исследователя Плануса Ир-
реверзиблуса.  Он вынужден был признать, что костюм его собеседника сов-
сем обветшал,  из одного ботинка выглядывал грязный большой палец,  щеки
ввалились,  а нос заострился.  Из этого Радарро с надеждой заключил, что
исследователь все же время от времени занимается исследованиями.
    Ирреверзиблус заметил, каким взглядом окинул его Радарро.
    - Да, - признал он, - я как раз приближаюсь к тому архаическому типу
работника умственного труда,  на  который  иногда  ссылается  литература
прошлого и который так счастливо побороли наши предки.  Судя по описани-
ям,  великие умы древности ютились в жалких каморках,  где кишели крысы.
Хочу,  кстати, заметить: позади моего дома я также недавно встретил кры-
су.
    - Самое время что-нибудь изобрести!  - подхватил Радарро.  -  Может,
какие-то новые структуры, это было бы по вашей части. В этом я как коор-
динатор наук ничего не смыслю. Сдается мне, вы уже нащупали какое-то ре-
шение. Я бы вам для начала выдал биллиончика три. - К чему они мне?
    - Можете  приберечь их на грядущие времена - когда снова будет иметь
смысл обладать биллионами, дорогой Друг.
    - Хорошо,  перешлите мне деньги,  - небрежно бросил Ирреверзиблус. -
Насколько я знаком с денежными автоматами,  деньги наверняка поступят ко
мне не раньше,  чем ситуация в корне изменится.  В чем  я  действительно
нуждаюсь, так это в закаленных ученых, которые согласились бы стойко пе-
реносить страдания физической деградации, дабы посвятить высвободившееся
время созданию исследовательской лаборатории и изыскательским поездкам.
    - Судя по тому,  насколько вы пообносились,  вам удалось уже что-ни-
будь изобрести?  - Нам нужна рабочая сила, - сказал Ирреверзиблус. - Ге-
ниально,  но это не новость.  - Нужны не люди, нужны другие структуры. -
Только не говорите мне о машинах!  - Я имею в виду живые структуры. - Уж
не слонов ли? - Нет, - ответствовал Ирреверзиблус, - пипогиго.
    Когда спустя  несколько лет Планус Ирреверзиблус возвратился из экс-
педиции в отвесные утесы неприступных гор Альфа,  Адам  Радарро  не  мог
скрыть своего разочарования. Казалось бы, ученый достиг наивысшей степе-
ни истощения и оборванности, что вселяло надежды, но, увидев принесенных
им  пипогиго,  Радарро вспомнил,  что уже встречал когда-то подобные су-
щества:  чучела их стояли в стеклянном шкафу, в школе. Съежившись, спря-
тав головы в оперение на груди,  они сидели,  словно замерзающие курицы.
Два пипогиго-самец и самочка,  - которых Ирреверзиблус поставил в клетке
перед  Радарро,  показались биллионеру заслуживающими внимания не более,
чем две большие взъерошенные вороны.
    - И вот эти-то чучела помогут исправить наше неудержимо ухудшающееся
положение?
    - Именно эти-нет. - Планус Ирреверзиблус попытался прикрыть лохмоть-
ями, из которых теперь состояло
    его платье,  хотя бы некоторые места своего обожженного горным солн-
цем тела. - Разумеется, не эти, хотя они по своей структуре уже обладают
всеми признаками,  на которых мы будем базироваться. Да вы и сами навер-
няка  еще со школьного времени помните отличительные признаки пипогиго -
надеюсь, мне не нужно на этом останавливаться?
    Радарро совершенно забыл главу о пипогиго. Он даже не знал, к какому
семейству они причислены и водятся ли только в горах Альфа. К тому же он
никак не мог вспомнить,  что именно учил когда-то о геологическом проис-
хождении этих гор.
    - У нашего школьного компьютера этого в программе не было. Возможно,
они слишком ничтожны.
    - Скорее,  предположу я, - отвечал Ирреверзиблус, - что ученые тогда
просто не могли прийти к единому мнению по вопросу о том,  к какой кате-
гории отнести пипогиго.  Ведь их нельзя рассматривать только  как  птиц,
хотя у них есть присущие птицам отличительные черты.  Например,  способ-
ность летать. Сегодня бесспорным научным фактом является то, что пипоги-
го впервые появились в горах Альфа и что в других горах и в иные времена
никаких пипогиго не существовало.  Как, впрочем, и сами горы Альфа обра-
зовались в то время,  когда принято было сваливать отбросы цивилизации в
гигантские кучи.  Наглядный пример процесса отвердевания, спрессовывания
и  в  конце концов окаменения этих отбросов являют собой горы Альфа.  Вы
наверняка слышали о тамошних археологических находках.  Вот  на  этих-то
высотах  отбросов древней культуры,  там,  где воздух разрежен в опасной
для жизни пропорции, и обитают пипогиго.
    На заре возникновения гор Альфа, пока они еще окончательно не окаме-
нели,  пипогиго были еще птицами, но воздействие мутационного фактора, с
которым пипогиго соприкоснулись,  ища отбросы в еще не затвердевших час-
тях  массива  Альфа,  коренным образом изменило их внутреннюю структуру.
Если вначале они были не чем иным, как большой, похожей на ворону птицей
с широким клювом и обычными птичьими когтями, после мутации у них появи-
лась вторая пара хватательных лап, очень напоми-
    нающих руки обезьяны и даже человека.  Очень вероятно,  что пипогиго
сумеют выполнять ими и довольно сложные ремесленные действия. Их зрение,
до мутации скорее близорукое,  настолько улучшилось,  что пипогиго могут
различать мельчайшие предметы,  удаленные на несколько километров, и лю-
бые изменения на земной поверхности даже при плохой освещенности. Но са-
мые  последние сведения о пипогиго говорят о том,  что они способны (ко-
нечно,  после обучения некоторому количеству слов и грамматических  пра-
вил) формировать разговорные тексты. - А, как попугаи!
    - Попугаи,  - разъяснил Ирреверзиблус,  - бессмысленно повторяют то,
что слышат или что им втолковывают. А пипогиго способны комбинировать. -
Вы хотите сказать - эти птицы думают?  - Во-первых, с научной точки зре-
ния это не птицы. Это ортогенные прямоходящие летающие яйцекладущие чет-
вероногие.  И,  во-вторых,  результаты их комбинирования пока что лишены
всякой логики.  Логически прослеживаемые взаимосвязи,  которые временами
наблюдаются, случайны.
    - Ну и к чему нам эти попугаи, которые несут всякую чушь?
    Ирреверзиблус, как ученый и исследователь,  уже настолько закалился,
что не принимал близко к сердцу сомнения какого-то дилетанта, пусть даже
тот  с  помощью  биллионов или иных факторов власти имеет хоть внеземное
влияние.  Но замечание Радарро задело его весьма  болезненно:  ведь,  за
исключением Ирреверзиблуса, все участники экспедиции при поимке пипогиго
погибли.  Он решил,  что не надо сообщать Радарро о своих  открытиях.  И
прежде  всего  -  ничего  не говорить о мутационном факторе,  который он
отыскал в результате целой цепи стоивших многих нервов лабораторных опы-
тов над многочисленными пробами породы,  взятыми во всех частях гор Аль-
фа. Фактор этот представлял собой искусственный мармелад, который долгое
время пролежал на свалке рядом с остатками радиоактивного плутония.
    Ученый решил  ограничиться  небольшим  показом  пипогиго.  Он открыл
клетку, вытащил самца и поднес его
    к креслу, в котором восседал со скептической улыбкой Радарро.
    Голова пипогиго была почти спрятана в перья, покрывавшие грудку.
    - Попробуйте вступить с ним в контакт,  -  предложил  Ирреверзиблус.
Радарро рассмеялся.
    - Добрый день,  господин пипогиго, очень рад познакомиться! - И про-
тянул ортогенному существу руку, с трудом при этом сдерживаясь, чтобы не
выдать,  как клянет себя, что попался на удочку научных фантазий Плануса
Ирреверзиблуса.  - Не подадите ли вы мне драгоценную вашу лапку, или ко-
готь, или как там это у вас называется?
    Он вздрогнул,  когда  пипогиго протянул ему большую шафранно-желтую,
ороговевшую, но кажущуюся довольно мясистой руку.
    Радарро тут же отдернул свою руку,  но пипогиго уже схватил ее и по-
жал, глядя при этом прямо в лицо Адаму Радарро.
    Вместо покрытой перьями птичьей головы Радарро увидел бледное лицо с
большими карими глазами,  крючковатым носом.  Приоткрыв круглые мясистые
губы (Радарро при этом даже зубы увидел),  пипогиго спокойно произнес: -
Пипогиго.
    - Радарро, - ответил Адам Радарро, с трудом владея собой.
    "Не дай бог,  он еще обнимет меня и захочет поцеловать",  -  подумал
он.
    - Достаточно.  Я уже создал себе ясное представление об этом сущест-
ве, Ирреверзиблус.
    Когда тот засовывал пипогиго в клетку, Радарро от всей души пожелал,
чтобы  птиц  отпустили  обратно в горы Альфа.  Ничего больше он не хотел
знать о пипогиго.  Ему почудилось,  будто пипогиго очень странно на него
посмотрел - зловеще, не иначе. Ирреверзиблус же казался ему теперь ужас-
но таинственным, дьявольски таинственным. "Лучше расторгнуть договор", -
подумал он. Но не
    отважился предложить  это  из  боязни,  что Ирреверзиблус сочтет его
трусом, да и потому, что уже невозможно было ничего остановить.
    - Попытаюсь усовершенствовать достоинства  пипогиго  таким  образом,
чтобы  они стали полезны для человеческого общества,  - заверил Ирревер-
зиблус.
    "Что-то не заметил я их достоинств",  - подумал Адам Радарро, но все
же спросил: - И сколько же вам на это потребуется денег?
    Больше всего обидело Ирреверзиблуса замечание Радарро о том, что пи-
погиго-попугай.  Поэтому он, мутативно воздействуя на свойства пипогиго,
этого ортогенного летающего яйцекладущего четвероногого, наибольшее вни-
мание уделял не развитию его разговорных способностей,  ориентируя  того
не  на передачу,  а на прием вокальной информации и на способность пере-
вести ее в непосредственную ручную работу.  Особенное внимание он уделил
мутантному  преобразованию рук ортогенного четвероногого для придания им
большей гибкости и универсальности.
    Параллельно с работами по совершенствованию качеств пипогиго он  за-
нимался развитием способов их размножения и плодовитостью.
    Самочка пипогиго, размером с человека среднего роста, в месяц откла-
дывала одно-единственное яйцо,  маленькое,  как горошина.  Если оно было
оплодотворено мужской особью, то в течение семи месяцев вырастало до ве-
личины тыквы.  Молодой пипогиго не  мог  самостоятельно  покинуть  яйцо:
скорлупа  была слишком твердой и,  чтобы она разбилась,  мамаша-пипогиго
должна была ударить яйцо о камень. Только тогда из яйца наконец мог вый-
ти младенец с шафранно-желтым кожистым лицом и большими ороговевшими ру-
ками.
    Большинство яиц (по наблюдениям Ирреверзиблуса за  единственной  са-
мочкой, которую он привез из гор Аль-
    фа) оставались размером с горошину потому, что самец не проявлял ни-
какого желания к оплодотворению или самочка сама  избегала  оплодотворе-
ния, будучи сильнее и крупнее самца.
    Если же яйцо было оплодотворено, то под вопросом оставалось, склонна
ли самочка насиживать его, и во многих случаях яйцо вырастало не больше,
чем до размеров вишни, а затем и вовсе усыхало.
    Даже если  после семимесячного насиживания яйцо вызревало и было го-
тово к разбиванию,  неизвестно было, захочет ли мама-пипогиго вообще его
разбивать.  Часто родители до хрипоты спорили о том,  кто должен разбить
яйцо, а младенец тем временем задыхался в скорлупе.
    Ирреверзиблус считал,  что он и Радарро до конца своей жизни не смо-
гут воспользоваться услугами пипогиго,  если вопрос их размножения будет
предоставлен лишь случаю и настроению самих пипогиго.  И записал в  свой
дневник,  который  вел  время от времени:  "Мы должны стать обществом со
сферой услуг на ортогенном массовом базисе".
    Вначале представлялось необходимым повысить силу и рост самца  пипо-
гиго:  отбирать  у самочки яйца,  индустриальным методом высиживать их и
разбивать в специальных питомниках.  Когда ему это удалось, он попытался
уменьшить  интервал откладки яиц,  добившись пятнадцати штук в месяц,  а
также ускорил их созревание.  Теперь им до разбивания требовалось  всего
лишь три месяца.  И,  поскольку Ирреверзиблус был небезызвестным даже за
пределами Земли и к тому же  очень  настрадавшимся  исследователем,  ему
удалось достичь результатов,  которые позволяли ему гораздо раньше,  чем
мог ожидать Радарро, пригласить того (во главе целой комиссии) осмотреть
первое учреждение службы быта по обслуживанию населения пипогиго.
    Адам Радарро  все  еще испытывал странное чувство,  вспоминая первую
встречу с пипогиго.  С другой стороны, он признавал, что надо прибегнуть
к  каким-то  радикальным  средствам,  ибо за прошедшее время костюмы его
стали напоминать лохмотья и,  кроме того, у него появилась язва желудка.
Отправиться со всей комиссией в ком-
    бинат бытового обслуживания пипогиго ему пришлось пешком:  почти все
его автомобили невозможно было отремонтировать, а для тех, что еще могли
передвигаться, не было горючего. И теперь он считал, что слишком поддал-
ся эстетическим впечатлениям,  когда при встрече с первым пипогиго испы-
тал подсознательный страх. "Сейчас не время выдвигать большие требования
к красоте.  Может быть, потом, когда наше положение изменится к лучшему,
дадим дизайнерам задание придать им приятную внешность".
    Планус Ирреверзиблус  принял комиссию в ослепительно белом костюме и
в снежно-белых новых туфлях.  Его волосы больше не  висели  свалявшимися
клоками-они  были хорошо подстрижены и прекрасно уложены.  Ирреверзиблус
был выбрит,  его очки обрамляла не шаткая,  скрепленная лейкопластырем и
нитками  жестяная оправа - они были новые и сверкали точно так,  как де-
сятки лет назад,  когда положение было вполне сносным.  Радарро, застес-
нявшись, попытался прикрыть лохмотьями свое тело - торчащие отовсюду об-
тянутые сухой кожей конечности (в особенности чтобы не видна  была  нич-
тожная сморщенность более мягких нижних частей).
    Ирреверзиблус был единственным, кто казался вполне упитанным. Радар-
ро опять почудилось в его лице нечто мефистофельское.
    - Нас принимают пипогиго в доме,  который они сами построили, - ска-
зал  Ирреверзиблус.  Это  был павильон,  смонтированный из искусственных
бревен, наподобие доисторического блокгауза.
    Радарро вынужден был признать,  что пипогиго сработали его очень ка-
чественно, если Ирреверзиблус говорил правду, но когда у входа он увидел
пипогиго,  который встречал посетителей,  с достоинством склонив голову,
все это стало казаться Радарро более вероятным.
    Хоть у  пипогиго  было  все то же шафранно-желтое пергаментное лицо,
из-за темных очков,  надетых на нос,  он показался Радарро не таким уж и
отвратительным. Кроме того, на руках пипогиго (или, как Радарро их назы-
вал, "рабочих когтях") были перчатки, а на ногах -
    остроносые черные ботинки.  Костюм его был не менее чист, чем платье
Плануса Ирреверзиблуса.
    Ученый воспитал  пипогиго  так,  чтобы он не разевал нецивилизованно
рот и,  главное, не произносил ни слова, дабы впредь не могло возникнуть
непристойных сравнений с попугаями.
    Радарро показалось, что пипогиго чуть заметно ухмыляется.
    - Взгляните-ка на рот этого ортогенного монстра, - прошептал он, об-
ращаясь к члену комиссии.  - Не кажется вам, что он язвительно усмехает-
ся?
    - Нет,  - ответил член комиссии. - Это присущие им от природы склад-
ки.  Ведь пипогиго обладают самым большим количеством морщин из всех ор-
тогенных четвероногих. Но Радарро настаивал: - И все же он ухмыляется!
    То же впечатление преследовало его и при виде других пипогиго, кото-
рых им продемонстрировал Ирреверзиблус.
    - Здесь вы видите пипогиго за относительно простой работой:  чисткой
обуви,  платья,  посуды,  мебели, полов, стекол, а также при включении и
выключении простейших электрических приборов и машин.
    Пипогиго были в синих рабочих халатах,  которые на спине топорщились
над их крыльями-казалось,