о  пришвартовалась  к  борту
"Арго". Оказалось, что  инспектор  прекрасно  ориентируется  в  устройстве
звездолета, а  потому  первым  делом  он  прошагал  к  пульту  управления.
Профессор направился за ним, успев сделать Джеку предупредительный знак. В
рубке было темно, светились только сигнальные лампочки. Лэнджер, просчитав
похожий вариант развития событий, позаботился о маскировке  предстартового
состояния корабля. Но темнота не смутила инспектора,  чувствовавшего  себя
на звездолете землян как дома. Медленно переводил маланс взгляд с  прибора
на прибор; злобная гримаса исказила на миг его физиономию - замести  следы
не удалось.
     - Двигатели корабля готовы к старту, - проревел исполин, обращаясь  к
астронавтам. - В чем...
     В правой руке профессора Лэнджера внезапно возникла небольшая изящная
коробочка, и через мгновение на  лбу  гиганта  появилась  ярко  светящаяся
точка. И тут же инспектор, не издав ни звука стал медленно оседать на пол.
     - Чрезмерная самоуверенность, переоценка сил, - в  голосе  профессора
зазвучали почти дружеские нотки, - смертный грех всякой тирании.  Руки  за
голову, господин офицер!
     Маланс остался недвижно лежать  на  полу.  Его  чудовищные  габариты,
неподвижное лицо с плотно сдвинутыми челюстями внушали  невольный  трепет;
земляне  физически  ощущали  стоявшею  за   ним   неоспоримое   могущество
Гегемонии. Не обесценивало ли все это отчаянный ход Лэнджера? Но дело было
сделано, и события стали разворачиваться  своим  чередом.  Глаза  великана
медленно приоткрылись, и он прохрипел:
     - Кончайте фокусничать, этот прибор нам хорошо известен. Уберите  его
в сторону! Я требую объяснений! Что вы здесь задумали, на своем  проклятом
корабле?
     - Заблуждаетесь, уважаемый господин, оснований  для  тревоги  нет,  -
ласково проговорил Лэнджер и неуловимым движением  снова  извлек  на  свет
божий свою коробочку. На потолке тотчас образовалось ярко светящееся пятно
величиной с монету. Вдоволь  налюбовавшись  им,  капитан  "Арго"  медленно
перевел луч на маланса.
     - Пока я еще не прибегал к боевому режиму. Не  угодно  ли  взглянуть,
что натворило пятнышко на потолке за  моей  спиной?  -  внезапно  зловещая
усмешка  исказила  голос  профессора.  -  Пока  вы   присматриваетесь,   я
превеликим удовольствием лишу вас головы.
     - Вам следовало сделать это раньше, - простонал гигант.
     - Безусловно, - спокойно согласился профессор низким глубоким  басом,
чем-то напоминавшим голос своего противника. - Но я не хочу заливать пульт
управления кровью без особой надобности... Хватит болтать! Выполняйте  мой
приказ!
     В ответ великан медленно, словно надеясь, что  обрушившийся  на  него
кошмар вот-вот исчезнет, поднял руки и сцепил их за головой.
     - Джерри, возьмите у меня игрушку и не спускайте глаз с нашего друга,
-  распорядился  капитан  "Арго".  -  Вы  стреляете  лучше   меня   и   не
промахнетесь.
     Тюфяк наклонился вперед, кровожадно ухмыльнулся и взял на себя заботу
о смертоносном оружии, всем  своим  видом  демонстрируя  повадки  бывалого
солдата. Глаза гиганта широко раскрылись, он дернулся и одеревенел, словно
завороженный движениями рук Тюфяка.  Профессор  беспрепятственно  зашел  с
тыла, расстегнул кобуру и избавил врага от огромного бластера.
     - Ну вот, все в порядке,  -  облегченно  вздохнул  Лэнджер.  -  Лично
против вас мы не таим злобы, господин инспектор, иначе мы вели бы себя  по
другому.  На  вас  же  нет  ни  единой  царапины,  и  я  надеюсь,  что  вы
заинтересованы покинуть нас именно в таком виде.
     - Я все расскажу, - раздалось в ответ.
     - Это как раз нас не волнует. Мы просто хотим усадить вас  в  шлюпку,
управлять которой  совсем  не  трудно,  -  в  голосе  капитана  прозвучало
нетерпение. - Даем вам хороший шанс. Через  три  минуты  "Арго"  войдет  в
форсированный режим, поэтому спешите убраться от планеты как можно дальше.
Будь я на вашем месте, - закончил Лэнджер, - я бы не стал терять ни минуты
на размышления.
     И тут произошло невероятное, - цвет лица гиганта медленно изменился с
гранитного на серый.
     - Ваши действия погубят множество моих братьев. В наших  жилах  течет
одна кровь, и я использую свои три минуты, чтобы  предупредить  их,  а  не
брошу на произвол судьбы, - и исполин сжал могучие кулаки. - Я не  подлец,
и не продам честь рода в обмен на жизнь!.
     Наступило   долгое   молчание.   Наконец,    Полномочный    Посланник
пробормотал:
     - Сейчас он ведет себя почти как  человек,  -  и  мгновенно  возвысил
голос: - Прекрасно, офицер! На пол лицом вниз!
     - Вы хотите убить меня?
     - Нет, - отрезал Лэнджер. - Выполняйте приказ! Джек, шприц!
     Великан наклонился и послушно вытянулся вдоль рубки.  Джек,  наконец,
сообразил, куда клонит профессор, достал из ближайшего шкафчика  морфий  и
протянул его капитану.
     - А если не сработает? - опасливо шепнул он.
     - Все может быть, - усмехнулся Лэнджер, - но я уверен, что получится.
Мы  воспринимали  их  еду,  поэтому  воздействие  препарата  должно   быть
идентичным. А вообще-то помалкивайте, юноша, если не хотите нас выдать,  -
процедил капитан сквозь зубы.
     Распростертый на полу маланс  приподнял  голову,  и  в  то  же  время
профессор прямо через одежду всадил иглу в бедро  гиганта  и  неосторожным
движением сломал ее. Тот дернулся, попытался приподняться, но мышцы ему не
повиновались. Последний вскрик, всхлип, и через минуту все было кончено. У
ног профессора лежало неподвижное тело.  Лэнджер  не  спеша  опустился  на
колени, нащупал пульс.
     - Все в порядке, - сообщил он  довольным  голосом.  -  Вреда  ему  не
будет, но на несколько часов он  полностью  выведен  из  игры.  А  теперь,
джентльмены, грузите тело в шлюпку и отправляйте ее к  черту  на  рога,  к
самой пустой планете, какая только попадется на глаза, - в голосе капитана
послышались усталость и раздражение. - Придя в себя, он  все  поймет  и  с
легкостью вернется обратно.
     - Да, сейчас он вполне ручной, -  улыбнулся  Тюфяк.  -  Как  мило  он
дремлет, и даже не кажется таким огромным.
     - Я перестал воспринимать его рост, - проговорил Джек,  -  когда  вам
удалось напугать его авторучкой. Он догадывался о ее назначении?
     - Это не авторучка, юноша, - хихикнул  профессор,  а  световое  перо,
которое помогало мне разглядывать этикетки на банках в столь приятные часы
дежурств на камбузе. Инспектор вообразил, что  столкнулся  с  новым  видом
оружия, а ваши мастерские манипуляции, Джерри, окончательно убедили его  в
этом,  -  Полномочный  Посланник  похлопал  по  плечу  своего  дублера.  -
Искусство дипломатии и состоит в том, чтобы ненавязчиво сбить противника с
толка, навести  его  на  ложный  след...  Пошевеливайтесь,  молодые  люди,
выталкивайте его отсюда, пока галактикам не пришло  в  голову  прислать  с
инспекцией кого-нибудь посообразительней. Мы  больше  не  имеем  права  на
ошибки - пора и честь знать.
     Через несколько секунд борт звездолета был очищен от  посторонних,  и
вскоре разгонные двигатели "Арго" заработали  в  форсированном  режиме,  а
ударная волна вызвала тектонический сдвиг на поверхности планеты  Малис...
Джеку так хотелось, чтобы могучие скалистые блоки угрюмых и величественных
зданий остались недвижимы... Увы, это было невозможно.
     Ускорители работали на полную  мощность,  но  астронавты  не  спешили
радоваться; они опасались, что  скорость  "Арго"  окажется  черепашьей  по
сравнению с типовым кораблем из  необъятной  армады  космических  кораблей
Гегемонии. Им так хотелось не думать об этом.
     Первые четыре дня полета прошли в  рутинной  суете,  но  забыться  не
удавалось, и напряжение не спадало. Экипаж "Арго" был един в своих мыслях,
наглядно представляя себе, как щупальца Гегемонии протягиваются и вырывают
их  звездолет  из  пространства  стоячей  волны,  словно  бутылку,   мирно
покачивающуюся на поверхности моря. Но время шло, а ничего не происходило.
     На борту космического корабля  профессор  Лэнджер  никогда  не  терял
хладнокровия, но и он позволил себе выразить удивление  по  этому  поводу.
Его все сильнее  беспокоили  последствия  стартовой  ударной  волны.  Быть
может, они оказались чрезмерными, и малансы расценили случившееся как  акт
неприкрытой враждебности? Несомненно, небольшие разрушения не привели бы к
столь затянувшейся паузе в погоне. Надежды  и  страхи  поочередно  сменяли
друг друга, постепенно  становясь  все  более  интенсивными.  И,  наконец,
настал момент, когда Джек, удивляясь самому себе,  ощутил  желание,  чтобы
Сердце  Звездного  Мира  поскорее  захлопнуло  капкан,  избавив   его   от
мучительных переживаний. Через пару минут молодой астронавт устыдился этой
вспышки трусости; к счастью, вслух он ничего не произносил.
     Чтобы немного  снять  груз,  друзья  возобновили  посещение  бортовой
библиотеки, но не преуспели на этом поприще.  Ни  книги,  ни  записи,  еще
недавно восхищавшие Джека, более не находили отклика в его душе. В  худшем
случае они казались ему бессмысленными, а в лучшем  -  не  относящимися  к
делу. Тюфяк тоже не мог заставить себя читать, и в полном отчаянии положил
себе за правило писать наизусть, строка за строкой, божественную  "Энеиду"
и добился определенных успехов. Но прошел день-другой, и вдруг он  отложил
перо в сторону, уставился на написанное и неожиданно воскликнул:
     - Знаете, что? Ненавижу Вергилия! Пустозвон, вот кто он такой!
     - Слишком сильно сказано, Джерри, - откликнулся профессор. - В поэзии
Вергилия есть некая манерность, но кто не  без  греха...  даже  знаменитые
декаденты...  Мне  всегда  казалось,  что  Вергилий  в  рамках   латинской
поэтической традиции был чрезвычайно изобретателен. Что же  вызвало  взрыв
вашего негодования?
     Тюфяк указал на лежавший перед ним лист бумаги.
     - Вот это словечко... Квадропедия!
     - О, так это одно из наиболее часто цитируемых мест! И что же  в  нем
дурного?
     - Я спотыкаюсь на произношении  этого  слова.  Проклятые  аллитерации
сделали свое дело... - фыркнул Тюфяк.
     - Но это не аллитерация, а ономатофия, - профессор был рад лишний раз
блеснуть эрудицией. - Автор языковыми средствами подражает звуку  скачущих
лошадей и  одновременно  развивает  повествование.  Конечно,  Вергилий  во
многом перебарщивает и утомляет читателя, подобно Суинберну, но он никогда
не рисуется...
     - Честь ему и хвала, - проворчал Тюфяк, - но сейчас...  Душу  воротит
от этих латинских упражнений...
     Неделя сменяла другую, а Гегемония ничем не проявляла  себя.  Молчали
детекторы,  ровные   линии   вычерчивали   самописцы,   и   эта   зловещая
неопределенность постепенно превращалась в устойчивый ночной кошмар.  Если
Сердце Звездного Мира не преследует "Арго" после  всего  происшедшего,  то
что же оно замышляет? Неужели галактики владеют способом подставить "Арго"
западню в пространстве Гертеля, что-то вроде мин,  разбросанных  в  другом
измерении? Или они  попросту,  без  лукавых  затей  наслаждаются  игрой  в
кошки-мышки? А может быть, случилось  худшее,  и  они  осуществили  старую
угрозу, проведя полицейскую акцию против Земли? Десятки подобных  вопросов
роились в головах у астронавтов, и ни на один из них не было ответа.
     - Дельфины! - вдруг закричал Джек.
     - Что-что? - вздрогнул от неожиданности капитан "Арго".
     - Есть идея, сэр! - улыбнулся Джек. - Хотя не исключено, что  вы  уже
думали об этом.
     - Объяснитесь, юноша.
     - Я только что сообразил, профессор Лэнджер,  что  мир  дельфинов,  -
или, возможно шире, китов,  -  отвечает  формальным  признакам  стабильной
культуры. Но в тоже время маловероятно, чтобы Гегемония пожелала иметь  их
в своем составе, - Джек говорил взахлеб, торопясь поделиться  нахлынувшими
мыслями.  -  Дельфины  перемещаются  по  морским  просторам,  они  слишком
свободны для Гегемонии. И эта полная свобода - основа, душа их мира; им не
нужно бороться друг с другом и убивать себе подобных,  война  противна  их
природе. Хотя, - тут же оговорился Джек, - в  глубинах  океанов  случается
множество трагедий. Говоря вашими словами, сэр, мир дельфинов представляет
собой другой тип равновесия. И  Гегемония  никогда  не  примет  его  и  не
согласится с его принципами. Если воспользоваться  предложением  Тюфяка  и
поселить дельфинов на той далекой планете, полностью  покрытой  водой,  то
Сердце Звездного Мира истребит их.  Культуры,  не  поддающиеся  тотальному
контролю, не имеют  права  на  существование  -  такова  главная  заповедь
Гегемонии.
     - Вы умница, Джек, - с горечью проговорил профессор. - И очень  точно
выразили мои мысли... А что касается идеи Джерри, то не все так  фатально.
На водной планете обитают свои формы  млекопитающих,  чем-то  напоминающие
дельфинов. У них впереди  долгий  путь  развития,  и  моллюски,  тот  вид,
которому благоволит Гегемония, еще не скоро  сумеют  сумеют  догадаться  и
разоблачить развившийся интеллект своих  океанских  собратьев,  -  Лэнджер
излагал свои соображения нарочито  спокойно.  -  Людям  понадобилось  пять
тысяч лет, чтобы придти к мысли  о  разумности  дельфинов,  хотя  ключи  к
разгадке тайны были рассеяны повсюду.
     - И они хотели стать нашими друзьями! - добавил Тюфяк. - Благодарение
богу, что дельфины заговорили с доктором Лилли,  и  он  сумел  понять  их.
Готов держать пари,  что  попытки  выйти  на  контакт  с  десятиногими  не
последовало бы.
     - Что ж, они имеют на то полное  право,  -  согласился  профессор.  -
Возможно, это и к лучшему. Но я полагаю, что в случае  согласия  дельфинов
на переселение, они адаптировались бы на новом месте таким образом,  чтобы
не вызвать подозрений у Гегемонии...  Жаль,  если  не  договоримся,  такая
попытка имела бы для науки исключительное значение.
     Заботы, заботы... Утром следующего дня Тюфяк внезапно сказал:
     - Я долго думал о наблюдательных станциях Федерации. Они вели и ведут
слежку за нами, и  конца  этому  удовольствию  не  видно.  Нам  необходимо
принять ответные меры, иначе все может очень плохо кончиться.
     - Согласен, - улыбнулся капитан "Арго",  -  но  что  вы  предлагаете,
молодой человек?
     - Отраву, сэр, - уверенно выпалил  Тюфяк.  -  Скорее  всего,  станции
созданы по одному проекту. Следовательно,  они  окружены  атмосферой  либо
ксенона, либо другого инертного газа, предохраняющего технику от  коррозии
и  других  нежелательных  воздействий.  Связь  между  машинами,   как   вы
рассказывали,  обеспечивается  при  помощи  лазерных  лучей.   Газ   слабо
ионизирован, и это обстоятельство необходимо использовать.
     - Не понимаю вас, Джерри, - нахмурился профессор.
     - А что вы скажете, сэр, о паре миллионов кубических метров фтора?  -
в азарте вскричал Тюфяк. - Который начнет интенсивно  взаимодействовать  с
ионизированным ксеноном? Пройдет время, но в конце-концов вы не найдете  и
следа  инертного  газа.  Не  знаю,  как  будут  работать  их  приборы,  но
гарантирую тонкий слой мелкодисперсного порошка  гексафторида  ксенона  на
каждой поверхности внутри станции.
     - То, что процесс окажется  длительным,  нам  на  руку,  -  подхватил
Лэнджер. - Гегемония сочтет, что станция наблюдения просто вышла из  строя
по истечении срока службы. В борьбе со временем даже Сердце Звездного Мира
не всесильно.
     - А как ты доставишь на орбиту  такое  количество  фтора,  не  вызвав
подозрений? - ехидно спросил Джек, который, к своему удивлению,  сам  стал
играть роль адвоката дьявола.
     - О, нет проблем, - снова вмешался профессор; на его  лице  появилось
выражение загадочного умиротворения, свойственное людям, подобравшим ключи
к сложной задаче. - Станции очень стары, и так часто  подвергались  атакам
метеоритов, что к этому давно привыкли, и наш сосуд с газом  будет  просто
одним из них. Первым мы выберем объект не обязательно рядом с  Землей,  но
находившийся под метеоритным дождем  чаще  других,  и  постепенно  нанесем
удары по всем форпостам врага, отравим их! - Лэнджер удовлетворенно  потер
руки, в глазах его горел зеленый огонь. - Но и это  еще  не  все!  Клянусь
Хартией Вольности, в нужное время мы подготовим  дополнительные  сюрпризы!
Перед тем, как настанет час открытой схватки  с  Гегемонией,  мы  закачаем
водяной пар во все внутренние объемы сателлитов, и несвязанный фтор  снова
активизируется, разъедая оставшиеся  металлические  поверхности  вместе  с
силовыми кабелями. Микрокристаллы превратятся в  триоксид  фтора,  который
настолько взрывоопасен, что отпадет надобность в детонаторе,  и  следующее
попадание метеорита окажется последним,  а  Сердцу  Звездного  Мира  будет
некого обвинить в злом умысле, так как  следов,  похоже  не  останется.  -
Капитан "Арго" вздохнул полной грудью и добавил: - И тогда впервые в нашей
истории мы выйдем из под их мерзкой опеки.  Настанет  великий  день,  хотя
никому из нас не удастся увидеть его собственными глазами.
     - Нам бы выпутаться  из  этой  переделки,  -  мрачно  уточнил  Тюфяк,
которому удалось детектировать слабый сигнал. На экране  прибора  появился
импульс сложной формы. - Ну, вот и они, профессор! Поздравляю, нам сели на
хвост!
     Ошибка исключалась. Астронавты могли  различить  зондирующий  импульс
среди сотен других. Кроме того, амплитуда сигнала быстро увеличивалась  со
временем.
     Через несколько  минут  цуг  одинаковых  импульсов  заполонил  экран,
напоминая о носе ищейки, неотступно идущей по следу.
     С холодным спокойствием путешественники не  отрывали  от  них  взора.
Земляне ничего не знали о таинственном излучении, проникающем в  замкнутый
объем корабля в пространстве Гертеля, но видели,  что  оно  существует.  С
некоторыми достижениями галактов приходилось смириться и  воспринимать  их
как данность, отдавая себе в этом полный отчет.
     Два дня прошли в тревоге и постоянном наблюдении; астронавты  вверили
себя року.  Внезапно  исходный  сигнал  расплылся  и  разделился  на  два,
продолжавших, в свою очередь, медленно изменять форму, интерферируя друг с
другом. Процесс деления на этом не остановился, и к концу недели на экране
в строгой последовательности располагалось шесть импульсов.
     - Они взяли нас в клещи, - прошептал Джек. - Шесть кораблей Гегемонии
быстро приближаются к нам. Без  сомнения,  их  погоня  будет  успешной,  в
нужный момент они захватят нас безо всяких усилий.
     - Захватят или нанесут удар, - уточнил Тюфяк.
     -  Это  определяется  их  состоянием  в  многомерном  и  многосвязном
пространстве Гертеля, - объяснил профессор. - Важно, находятся они в нашей
связности или нет. Во  втором  случае  выстрел,  по  моим  представлениям,
окажется невозможным.
     - Сэр, - криво усмехнувшись, возразил Джек,  -  найдя  нас,  они  уже
свершили невозможное.
     - Догадываюсь, - коротко бросил в ответ Лэнджер. - Я не  недооцениваю
их, поверьте. Но если бы они могли нанести удар, то не посылали  бы  шесть
кораблей в погоню, вполне хватило бы и одного, - капитан  "Арго"  медленно
обвел глазами свою немногочисленную команду. -  "Арго"  не  вооружен,  это
галактикам прекрасно известно; у них было время изучить каждый дюйм внутри
нашего звездолета. Нет, джентльмены, мы имеем дело с группой  захвата.  Но
так или иначе нам нечего им противопоставить.
     Картина на экране прибора жила  своей  собственной  жизнью.  Импульсы
объединялись, уширялись, делились, меняли форму. К концу второй недели  их
число достигло шестнадцати.  Невзирая  на  драматизм  ситуации,  профессор
Лэнджер провел серию измерений и сделал несколько  фотоснимков  с  экрана.
Физическая теория утверждала, что допплеровские эффекты не имеют  места  в
пространстве Гертеля, но  если  предположить  обратное,  то  относительная
скорость кораблей Гегемонии превышала в девятнадцать раз скорость "Арго" в
максимальном  режиме  режиме  работы  генераторов  Нернста.  Тем  временем
шестнадцать волновых цугов дали на экране такую кар