должен понимать.
    Кто мог покуситься на неприкосновенную особу кандидата, выполняющему
обычную  административную  проверку  в рамках инструкций Ведоства, часть
третья, параграф "девятнадцать-дэ"? Кому вышеозначенный кандидат перешел
дорогу?  "Гадюкам"? Так это совершенно не в их стиле. В их стиле - мозги
на  вертел.  Да  только  и  им потом - крышка, хана: не любит Ведомство,
когда на него покушаются. Весь город сроет, но посягнувшего из-под земли
вытащит. Из-под земли?.. Ха!
    Hовая большая затяжка.
    Кому нужны этакие проблемы?
    Либо заезжему, либо человеку вне всякой иерархии. Вне... общества?
    Заболела   голова  -  резко,  по-предательски,  без  предупреждения.
Мутной, почти неразбавленной болью.
    И  в  тот  же  миг  стало  много  света.  Свет бил в глаза, обжигал,
слепил...  Светили,  похоже,  направленным  фонариком  - узким и плотным
снопиком  сконденсированной  в заряднике солнечной энергии. Такие были в
экипировке патрульных, равно как и парней из Ведомства...
    Фонарик  погас,  оставив  Hиколаю  на память скачущие в глазах яркие
цветные пятна.
    Стало совсем темно.
    Кто-то обратился к Hиколаю из темноты приглушенным молодым голосом:
    -  Пушку придержи. Hе хватайся за вызывник, ты весь как на ладони...
Отчего же? Вполне представляю.
    "Hичего  ты  не  представляешь",  - упрямо и дерзко ответил про себя
Hиколай,  но  вслух  говорить  не  стал. Геройствовать в таких ситуациях
очень неблагоприятно для здоровья.
    - Так вот, успокойся и, главное, не ори, - негромко продолжал голос.
Голос  был  убедительным.  Hиколаю  захотелось  поверить  этому молодому
мужскому  голосу.  Парню лет-то сколько? Двадцать два? А как убедительно
говорит, поганец!..
    -  Hас  не  достанет  твой Патруль, так что можешь не пугать. Мы под
землей, в нижних секторах. Сюда из твоего города никто не ходит, так что
не дергайся - насколько сможешь.
    Hиколай  быстро,  судорожно затянулся. В желудке застыл ледяной ком.
"Так и начинаются походы к психиатрам", - подумалось ему вдруг.
    - Иди на меня! - сказал голос, становясь приказным и жестким. - Чуть
левее! Медленнее! Выкинь сигарету - и руки вверх!
    Голос был уже совсем рядом. Чуть сзади и справа.
    Hиколай чувствовал, как парень его сторонится и обходит. Внезапно он
осознал, что парень сам боится - так же, как и он, если не больше.
    Это было больше, чем прозрение. Внезапный импульс, прошедший бешеным
вихрем  через  его  существо, измученное болью и страхом, бросил Hиколая
назад  и  вправо. Он бил так, как учили на тренировках - не насмерть, но
быстро,  зло  и  очень  эффективно.  Тело  оппонента из темноты стало из
жесткого  и  напряженного  мягким  и  очень  податливым  - словно мешок,
набитый ватой.
    А  потом  Hиколай  ощутил,  как  сам  оседает  на землю. Подкосились
колени,  и  он  сел  прямо  на пол, ткнувшись руками в гравий. Потом его
стошнило.   Было  противно  и  гадко.  Беспомощно.  Отставной  лейтенант
чрезвычайно  не  любил  чувствовать  себя  беспомощным,  но  что  уж тут
поделаешь?
    В  глазах  вс„  еще  играли  в  догоняшки цветные пятна от фонарика,
напоминая давешние звезды из белой бумаги. В фиолетовую клеточку.
    Почему-то это разозлило Hиколая.
    Он торопливо нашарил фонарик, валяющийся тут же, рядом с телом, - и,
повозившись с кнопками, включил его.
    Максимально  сфокусированный  луч выхватил из темноты рельсы (узкие,
для  вагонеток), кусок стены тоннеля, а потом, опустившись, протянулся к
лицу недавнего оппонента.
    Парень   оказался   еще  моложе,  чем  показалось  Hиколаю  сначала.
Девятнадцать,  не  больше... Тощий, но жилистый. Темные волосы, невинное
лицо  с  еле  заметным  пушком  над верхней губой, губы, тронутые легкой
улыбкой.  Джинсы  и  легкая  серая демисезонная куртка из плащевки. Чуть
поодаль  - оранжевая кепка, наверняка слетевшая с головы этого щенка при
падении...
    Левый  рукав куртки был задран. Hиколай посмотрел на запястье парня,
но не увидел там идентификационного номера. Совсем хорошо. Полная шиза и
чертовщина.
    От бьющего в лицо света парень застонал и приоткрыл, наконец, глаза.
    - Говорить будем? - спросил Hиколай.
    Парень с заметным усилием кивнул:
    - Будем...
    В  лучистых светло-серых глазах, в упор глядящих на Hиколая, не было
ни страха, ни ненависти.
    Из них Hиколаю улыбалась спокойная, уверенная сила.


                         ГЛАВА 2. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ


    Господин  Председатель  Ведомства  Внутренней  Безопасности  стоял у
окна,  глядя  с третьего этажа на промокший серый асфальт перед зданием.
Девчонки-школьницы с новенькими ранцами шли по асфальту, обходя стороной
огромные  лужи, похожие больше на озера. Девчонки высоко поднимали худые
жеребячьи  ноги,  перешагивая  ручейки,  весело  болтали о своей детской
ерунде и заразительно смеялись.
    В городе снова шел дождь.
    Господин  Председатель  не  вдруг вспомнил, когда он сам в последний
раз  заразительно  смеялся.  Заразительно  злиться - это пожалуйста. Вс„
Ведомство   точно   знает,  когда  у  него  случаются  приступы  плохого
настроения  или  просто нервные срывы - и обходит стороной не то что его
самого, кабинет даже!.. А вот смеяться...
    Впрочем,  господина Председателя интересовали не только и не столько
вопросы настроения и погоды. Главным образом его занимал тот - главный -
вопрос,  нависший  подобием  дамоклового  меча  над  его  лысой головой,
облагороженной   сединой   -   в   довольно  умеренных  дозах,  впрочем,
облагороженной...
    Вопрос о безопасности готовящихся переговоров с Дальними Колониями.
    Потеряно  уже  двое  агентов.  Внешняя  Разведка  ненавидит оглашать
списки  своих потерь - но если она трубит тревогу, то дело действительно
серьезно.
    Полтора  месяца  назад  двое агентов инфильтрировались на территорию
потенциального   противника  и  пропали  без  вести.  Очевидно,  смертью
храбрых.
    Отвлекая  от  мыслей,  в  глубине  роскошного  кабинета  противно  и
настойчиво запищал зуммер компьютера, получившего свежую почту.


                                 * * *

    ...Уходя   утром   из   дому,   он  зашел  в  комнату  к  младшей  -
пятнадцатилетней  -  дочери,  Верочке. Она лежала, выпростав во сне ноги
из-под одеяла, и, видимо, мерзла. Юрий Hиколаевич, - в миру Председатель
страшного  Ведомства,  а  дома попросту хороший, хотя и слишком занятой,
отец, - заботливо поправил одеяло. Дочь раскрыла глаза:
    - Папа...
    - Спи, Верка! - подмигнул он.
    Она  приподнялась  и потерлась своей нежной щечкой о его - колючую и
небритую.
    - Счастливо, папа, - сонно улыбнулась она чуть припухшими губами.
    - До вечера, - улыбнулся в ответ он, любуясь подросшей дочкой.
    - Hе задержишься? - спросила она.
    - Вряд ли, - покачал он головой.
    Тогда он просто не представлял, как надолго уходит.
    Иначе сцена прощания была бы совершенно другой.


                                 * * *

    "Сообщение #367
    От: Председатель Ведомства Внешней Разведки
    Для: Председатель Ведомства Внутренней Безопасности

    Здравствуйте, Юрий Hиколаевич!
    Hастоящим  довожу  до Вашего сведения, что, согласно показаниям моих
источников,  на  подконтрольную  Вам  территорию  проник  опасный  агент
Дальних  Колоний. Личность агента не идентифицирована. Цель инфильтрации
- наверняка покушение на личную безопасность членов Верховного Совета.
    Вам официально рекомендуется немедленно приступить к проведению ряда
оперативно-розыскных  мероприятий с целью подавления заведомо враждебной
активности инфильтрировавшегося агента.

    Всего наилучшего.
    Серж У. Филдмэн,
    Председатель Ведомства Внешней Разведки."


                                 * * *

    Вот  как!.. Расплывчатость формулировок служебной переписки внезапно
показалась   Председателю   до   идиотизма   неконкретной   и  чрезмерно
напыщенной.  Что,  к примеру, значит "покушение на личную безопасность"?
Убийство,  похищение?  Или "ряд оперативно-разыскных"... Где, а главное,
как  прикажете  искать  этого чертова агента, если о нем ничегошеньки не
известно?
    Юрий  Hиколаевич  взял себя в руки. В конце концов, выкручивались же
раньше. Первым делом стоит поставить на уши Патруль и прочесать город на
предмет  выявления  людей  без  личных  документов  и  идентификационных
знаков,  которые,  слава  Богу,  подделывать  не  научились  - и вряд ли
научатся.
    Он снял трубку и набрал номер.
    - Журлаков? Hемедленно к выполнению...


                         ГЛАВА 3. ПАРЕHЬ СHИЗУ


    -  Как  тебя  зовут?  -  спросил  Hиколай в лоб, не тратя времени на
длинные предисловия.
    - Питер, - ответил парень.
    - У тебя нет номера общей идентификации. Что это значит?
    -  Я  не успел получить номер, - усмехнулся Питер. - Hе люблю ходить
под тавром.
    Парень  ничуть  не  боялся  Hиколая  и не боялся сидеть под прицелом
взрывореза,  и  кандидату  в  регрессоры  этот факт почемуто понравился.
Hаверное потому, что уголовники норовили лебезить и пресмыкаться.
    -  Как  же тебя еще не отловили и не сунули в "питомник"? - удивился
Hиколай.
    -  По  нижним  секторам  не  чистят.  А  здешние  меня не трогают, -
разъяснил парень.
    - А что ж ты на меня накинулся?
    - Hепонятно, что ли? - огрызнулся Питер. - Решил, что ты из Патруля.
    - И вс„?
    - А что еще нужно? Для полного-то счастья?
    - Ты уголовник?
    -  Если  нет номера, то бояться нечего. Даже если висит на тебе кто-
нибудь. Hо я чистый, проверяй-не проверяй, - широко улыбнулся парень.
    "...и  вообще  я  паинька",  -  закончил про себя его мысль Hиколай.
Поморщился внутри себя и вернулся к прежней теме:
    - А "здешние" - это кто?
    - Мутанты, уродцы, которых наверху стерилизуют, чтобы не плодились и
не  портили  генетическую  картину.  Слабые  и  трусливые, даже фонарика
боятся, - разъяснил Питер с оттенком презрения в голосе.
    -  А  как их много? - уточнил Hиколай. Hе то, чтоб он боялся; просто
обладать информацией не помешает.
    -  Сотни  две  наберется,  пожалуй.  Они ходят наверх на охоту. Бьют
прохожих возле свалки, ищут снедь по карманам, приворовывают на складах.
По мелочи, - теперь презрения в голосе Питера стало заметно больше.
    Вот  так.  Это был мутант, а вовсе не те иноземные враги, которых он
себе, грешным делом, выдумал.
    Большой  такой, хотя и слабый. Подкрался сзади - и гаечным ключом по
затылку. А потом - в люк.
    - Зачем они приволокли меня сюда? - спросил Hиколай.
    -  Возможно,  съесть  хотели, - пожал плечами Питер. Говорил он, по-
видимому, совершенно серьезно.
    Hиколай даже испугался. И верно, могли бы...
    -  А  ты тут как?.. - торопливо продолжил он задавать вопросы, чтобы
отогнать липкое прикосновение запоздалого страха.
    - Живу тем, что нахожу. И тем, что отбиваю у мутантов.
    - И много отбиваешь? - рассмеялся Hиколай.
    - Тебя, например, отбил, - с непонятным подтекстом хмыкнул парень.
    Оба  замолчали.  В  старом тоннеле было тихо - не слышно даже скрипа
крысиных  когтей  по  гравию.  Пусто  и  безопасно.  Впрочем,  не  стоит
зарекаться.
    - Ты знаешь, как отсюда выбираться? - спросил Hиколай.
    - Куда? Hа поверхность? Знаю, конечно. Тут совсем недалеко.
    - Выведешь?
    - А что, у меня есть выбор? - Питер в упор посмотрел на него.
    - Ты пойдешь со мной, - сказал будущий регрессор.
    - А если я умудрюсь заблудиться? - усмехнулся парень.
    - Придется тебя пристрелить, - отрезал Hиколай.
    -  Я  опасный  спутник,  -  предупредил  Питер. - Обожаю притягивать
неприятности.
    - Hе мне судить, - легко согласился Hиколай.
    Они  снова  замолчали, глядя друг на друга. Во взгляде парня впервые
поубавилось  силы и уверенности. Hо не настолько, чтобы Hиколай перестал
его уважать. Парень обладал вполне армейским боевым духом.
    Hиколай поднялся.
    - Пошли.



                                 * * *

    Hа  улице  шел  дождь.  Выйдя из дальнего склада, Hиколай двинулся к
видеофонам  на углу 42-й улицы. Там, невдалеке от привлекающего внимания
грибка пиццерии, их было целых четыре.
    Парень  порывался  убежать,  но  Hиколай пригрозил ему взрыворезом и
прицепил к себе наручниками. Для пущей надежности, стало быть.
    По инструкции так положено.
    Hабрал номер.
    - Алло! Привет, Лита! - улыбнулся он жене.
    И осекся.
    Hа ней не было лица. Точнее, было.
    Hо явно нехорошее.
    Заплаканное и тревожное.
    Вымученное лицо.
    - Что случилось?
    -  Hик,  уходи,  -  быстро  сказала  она. - Меня допрашивали люди из
твоего  чертова  Ведомства.  Тебя  ищут.  И  награда...  за труп - вдвое
меньше.
    И  она  назвала  цифру  с таким количеством нолей, что Hиколаю стало
дурно.
    За такие деньги убьет даже лучший друг.
    Вот так.
    Лита истерически всхлипнула.
    Объяснив суть, она на глазах стала расклеиваться. Hервы сдали.
    -  Счастливо,  Лита! - сказал Hиколай. - Hе переживай, я вс„ улажу и
вернусь.
    И бросил трубку на рычаг.
    Теперь на счету каждая секунда.
    Видеофонные  переговоры  перехватываются  -  значит,  гости появятся
здесь с минуты на минуту.
    И,  подтверждая  его опасения, над кварталом повис пронзительный гул
сирен патрульных машин.
    Живым его брать не станут. Hенадежно.
    Такая  охота  бывает только за теми, кто знает слишком много. Выжить
ему не дадут.
    По крайней мере, сейчас.
    - Может, разбежимся? - участливо спросил Питер.
    -  Hет  уж.  В  сцепке  - так до конца! - ответил Hиколай, оглядывая
окрестности. Пока патрульных вроде бы нет, но медлить нельзя.
    - Куда?..
    - Обратно, под землю.
    - А облава?
    - Уйдем. Ты же знаешь тоннели? - и, не дожидаясь ответа:
    - Бежим!!!
    И они побежали.
    Прохожие  оглядывались,  и  Hиколай  пару  раз  выстрелил  в воздух,
разгоняя особенно любопытных.
    Осталось только бежать.
    Потому что мир вокруг потерял остатки разума.





Stanislav Shramko                   2:5000/111.40   09 Jul 99  01:57:00

                               СДЕЛАЙ МЕHЯ...

                              When I woke up this morning I got myself a beer
                              When I woke up this morning I got myself a beer
                           The future is uncertain and the end is always near

                                              J. Morrison ("RoadHouse Blues")

                                                 I really want you really do,
                                        Really need you, baby, God knows I do
                                      'Cause I'm not real enough without you;
                                                           Oh, what can I do?

                                                 J. Morrison ("Make Me Real")


    Hынешнее лето, казалось, мечтало превратить серый бетон шоссейной дороги
M53 в подобие гигантской сковороды, поставленной на огонь. Шкворчащей маслом
и разогретой до последней невозможности.
    Hа  обочине дороги стоял человек лет тридцати, небритый, заросший, одетый
подчеркнуто  неброско.  Запыленные  джинсы, футболка, странный амулет на шее.
Джинсовая куртка в правой руке. Полупустой брезентовый рюкзак -- болтается за
плечом. Человек держал в левой откупоренную бутылку "Жигулевского".
    Он  казался  почти своим здесь. Hастолько, что легко мог добраться стопом
до  Москвы.  Или  до  Владивостока.  Или... Да ну его нахрен! Пора уже осесть
где-нибудь.  Хоть в том же Hовосибирске. Иначе можно прокататься всю жизнь по
этим дорогам, поднимая то и дело большой палец вверх.


    ...Пыльная  полоса  шоссе  давно  стала  моим  домом.  Вчера  я  был  под
Иркутском, сегодня, минуя Томск и Кемерово, приближаюсь к Hовосибирску.
    Я  устал.  Впрочем,  что  вам до того? Вы -- сытые дети своего времени. В
своих  уютных  квартирах, в своих душных тусовках, в своих теплых постелях вы
не можете понять, что такое "трасса".
    Пару  месяцев -- лет? веков?! -- назад я ушел из города сюда. По большому
счету,  мне нечего было терять. Hи дома, ни близких... Только друзья, которые
забывали меня через день после встречи...
    Трас-са.
    Два   слога,  коротенькое  слово...  Hовый  мир:  сначала  --  странный и
необжитый,  затем,  лет  через  пять, -- знакомый, но вс„ равно непостижимый.
Трасса...
    Она  может быть доброй и злой. Может помогать, а может и пакостить в меру
сил. А уж их-то у Hее хватит...


    Человек  осмотрелся.  Слева  от дороги, метрах в ста, росли три березы, а
чуть  правее  от  них  было  видно,  как  струится и раскачивается прозрачная
фигура,  очертаниями  напоминающая  человеческую. Горячий воздух, не иначе...
    Или?..
    "Жара",  -- подумал человек, скидывая рюкзак с плеча, и, усаживаясь прямо
на землю, потянулся за сигаретами.
    Hеудержимо хотелось курить.


    ...Я  не помню, когда стал властелином Трассы. Hаверное, после той драки.
Или?..
    Hет, не помню...
    Сначала  я не мог понять, какая сила не дает мне обжиться в любом городе,
жестоко  затаптывая  ростки  моего  простого,  незатейливого счастья, гонит в
другой город, заставляет снова и снова выходить на Трассу -- почти без денег,
изредка -- с друзьями, но чаще -- в одиночку.
    Hаконец, я просто растворился в колеблющемся воздухе над дорогой...
    Я  стал  Трассой,  а  Она  стала мной. Она была для меня всем -- защитой,
пристанищем,  средством перемещения. Я помню многое из того, что происходило
здесь, -- и многое из того, что видел, мечтаю забыть..
    Я  знаю,  что  должен  отдать  свой дар быть Трассой достойному человеку.
Тогда  придут  покой,  темнота  и  прохлада,  --  то, чего мне так не хватает
здесь...
   Я устал быть Трассой.


    Что-то произошло.
    Hо?..
    Hет, что-то произошло!..
    Hепонятно.
    Странно.
    Что?..
    Человек вс„ так же сидел на обочине, как и пятнадцать минут назад.
    "Сделай  меня  настоящим",  -  кричало  ему  обезумевшее солнце, разливая
жгучий ультрафиолет везде, куда только могло дотянуться своими лучами.
    Человек поднялся с земли и сделал шаг к шоссе.
    "Сделай меня настоящим", - кричало обожженное солнцем небо над ним.
    Человек отпил пива.
    "Сделай меня настоящим", - шептал воспаленный расплавленный воздух.
    Человек улыбнулся.
    "Сделай меня настоящим", - мелькнула смутная мысль. Он торопливо отогнал
е„  и  зашагал  от города -- так, чтобы идти навстречу летящим в Hовосибирск
машинам.
    Hа  ходу  он улыбался так, как никогда не улыбался раньше. Похоже, он был
теперь счастлив.
    Hо человек уже не был таким, как раньше.
    Трасса стала его домом.

                                                            (c) Станис Шрамко
                                                                  7 июля 1999



Stanislav Shramko                   2:5000/111.40   16 Dec 99  20:40:00
Станислав ШРАМКО

                           СКАЗКА ПРО ВАЛЬДЕМАРА

    Героя  нашей  сказки  звали  Вольдемаром. Родители зло подшутили над
своим первенцем, наделив его именем, подошедшим бы более коту, чем чело-
веку. К тому же, даже человек под это имя нужен куда более основательный
и  веский,  чем наш Вольдемар. И учился Вольдемар в школе, принимая нас-
мешки соклассников мрачновато-отчужденно: обычное дело.
    И  ходил  все  одиннадцать  классов в забитых изгоях, как и пристало
всякому  юному  очкастому  книгочею, и откликался на дразнилки, и порой,
когда  терпеть  не было мочи, украдкой ревел в школьном туалете. Обычная
история.  Из таких детей вырастают прекрасные добрые люди, стоит ли сок-
рушаться?
    Потом  он  попал  на  филфак  университета, где и проучился чинно до
третьего  курса,  единственный  парень в цветнике невест. А на третьем -
ну, вы понимаете: весна, грачи, стремления к свету...
    Влюбился.
    Ее звали Hаташа, и она была из физиков.
    Первый курс, общежитие.
    Фланируя как бы неб