их  желания,
пока я не вернусь. Если допустишь где-то  оплошность,  тебе  несдобровать.
Понял?
     - Уже иду, - заверил его Диктис. - Эй, Менон, Бупал, Патайкион! Идем,
быстро! Хвала герою!
     Перси усмехнулся, глядя, как трое кланяющихся людей покидают зал. Это
было забавно. Но у него было дело, важное дело, о котором напомнил ему вид
угрюмой жрицы позади него.
     - Полидект, - сказал он, - сейчас ты начнешь первый призыв в  военной
истории Серифа. Я намереваюсь атаковать олимпийцев, и  я  хочу,  чтобы  ты
подобрал около пятидесяти хороших бойцов мне в помощь.


     Царь утихомирил толпу и  нервно  повернулся  к  стоявшему  перед  ним
молодому человеку.
     - Э... мои люди предпочитают не ввязываться в чужие ссоры. Вот почему
они называют меня...
     - Я знаю, - сказал Перси. - Я знаю. Но это срочно. Мне  действительно
очень нужны эти пятьдесят человек. Мы дадим им могучее оружие,  о  котором
они не могли  и  мечтать,  и  научим  их  им  пользоваться.  Ведь  у  тебя
появляется  возможность  сократить   ту   самую   чрезмерную   численность
населения, о которой ты постоянно твердишь. И, как  я  сказал,  это  очень
важно для меня.
     Говоря это, он ласково погладил кибисис.
     - О, в таком случае, - сказал царь Полидект, - если это срочно...  Ну
что ж, ладно. Начальник стражи! Направь все двадцать восемь наших  воинов,
десять стражников и любых двенадцать  из  резерва  в  распоряжение  нашего
выдающегося, несравненного героя. Если кто-то  будет  протестовать,  скажи
ему, что он может выбирать между этой возможностью и медленным огнем.
     - Я вижу, вы починили котел, - заметил Перси.
     Царь грустно покачал головой.
     - Нет, он потерян навсегда. И мы  не  можем  нигде  найти  подходящую
замену.  Но  с  недавних  пор  мы  в   порядке   эксперимента   зажариваем
преступников на вертеле. Результаты, может быть, и  не  столь  совершенны,
как прежде, но многообещающи. Я надеюсь на лучшее.
     Перси вышел из зала, глядя, как собираются пятьдесят  человек.  Жрицы
разбили их на маленькие группы и объясняли  им  функции  нового  странного
оружия. Мужчин особенно смущал тот факт, что женщины обучают их, как  надо
сражаться. Но присутствие "героя" и деловой подход молодых женщин  успешно
удерживали их внимание.
     Голова Медузы пошевелилась в открытом кибисисе.
     "Торопись, сын мой. Мой конец уже близок".
     - Еще чуть-чуть, - заверил ее Перси. Он повернулся к входу во дворец,
где стоял Полидект, который  жевал  истекающую  жиром  баранью  ногу  и  с
интересом наблюдал за происходящим. "Я сделал свое дело,  -  говорила  вся
его поза. - Я отдал ему цвет моей страны.  Лучшее,  что  я  имел.  Никакая
жертва не может быть столь велика..."
     Перси перевел взгляд с царя на плачущих женщин, прощающихся со своими
мужьями и сыновьями,  на  молодых  новобранцев,  пытающихся  понять  своих
инструкторов и  явно  удивляющихся  тому,  как  они  угодили  на  войну  с
олимпийцами - и обратно на жующего монарха.
     - Есть еще одно, о чем я не сказал, - объявил  он.  -  Царь  Полидект
согласился  повести  свои  войска  на  битву.  Царь  Полидект  не   боится
олимпийцев, пока у него есть наше оружие, чтобы  использовать  его  против
них. Царь Полидект говорит: "Вперед, гром и молния!"
     - Я...  я?  -  Кусок  мяса  упал  на  землю;  одобрительные  возгласы
заглушили звук его падения.
     - Конечно, - сказал  Перси.  Он  схватил  трясущегося  монарха  одной
рукой, и придерживая другой черную  сумку,  втащил  его  на  металлический
ковер, которым управляла Афина. Другие жрицы последовали за ними вместе со
своими подопечными.
     - Вот почему, - громко сказал он, - они называют тебя  Отважный  Царь
Полидект!


     Они взмыли в небо под аккомпанемент громких одобрительных криков.
     Пока они плавно летели над материком, Афина начала объяснять действие
одного из видов оружия правителю Серифа.
     - Ты прицеливаешься в мишень через отверстия, которые идут вдоль этих
копий, - вот так. Видишь этот камень? Как только  прицелишься,  нажми  эту
кнопочку сзади. Потом все, что надо сделать  -  отпустить  копье.  Оно  не
промахнется.
     - Я уже стар, - пробормотал Полидект. - Я беззубый, больной и слабый.
На закате моей жизни все, чего я хочу, - лежать возле огня и смотреть, как
молодежь веселится и сражается. Ах, молодость, молодость!
     Перси по-дружески хлопнул его по спине.
     - Ну что ж, мы даем тебе возможность  вновь  воспрянуть  духом!  Будь
внимателен, ибо когда мы  спустимся,  мы  сразу  же  вступим  в  битву.  И
обратной дороги нет!
     Они миновали две больших вершины недалеко от побережья.
     - Гора Пелион, - сказала Афина, указывая на  первую.  -  А  это  гора
Осса. Олимп - следующая.
     "Сын мой, - пришла торопливая мысль.  -  Я  уже  умираю.  Схвати  мою
голову за длинные волосатые шипы сзади  и  держи  ее  перед  собой,  когда
будешь атаковать. И, если почувствуешь, что уступаешь, брось  ее  в  своих
врагов. Но ты должен спешить! Я уже чувствую, как  рассеивается  непрочная
подпространственная пленка, которая отделяет  наш  мир  от  других.  Враги
сейчас прорвутся. Помни о своей силе! Помни, что сейчас  ты  сильнее,  чем
когда лживый олимпиец вел тебя на балкон моего  храма  в  Новом  Кноссосе.
Почувствуй свою силу, сын мой, почувствуй, как  она  растет  внутри  тебя,
почувствуй свою мощь!"
     И, когда  они  приблизились  к  величественной  горе  и  развернулись
полукругом, готовясь к атаке, Перси ощутил, как сила наполняет его  мышцы.
Теперь он мог безо всякого труда взмахнуть гарпом!
     Единственная проблема была  в  том,  что  все  его  оружие  дали  ему
олимпийцы. Наверняка они знают, как ему противостоять.
     Перси схватил копье, когда навстречу им из-за  склона  горы  взлетела
орда золотокожих людей. Прицелившись куда-то в середину группы,  он  нажал
на кнопку. Копье с жужжанием  вылетело  из  его  руки  и  рванулось  вниз,
насадив на себя трех олимпийцев, словно шашлык.
     Позади он услышал похожий  звук  -  Полидект  тоже  привел  оружие  в
действие. Успех царя был даже большим  -  он  прикончил  четырех  летающих
пришельцев.  Теперь,   когда   сражение   шло   полным   ходом,   Полидект
сосредоточился лишь на убийстве, на наиболее эффективном убийстве,  как  и
подобало правителю варваров.


     Сгусток огня полетел вниз с одного из ковров,  когда  кто-то  ввел  в
игру еще одно  оружие.  Вся  группа  взлетавших  олимпийцев  исчезла.  Они
повернули назад, укрывшись за горой.
     Теперь у врага было преимущество. Длинный пурпурный конус из лучемета
прошелся по ковру, и тот вспыхнул. Потом  запылал  второй.  Жрицы  подняли
свои аппараты выше, за пределы действия лучеметов.
     - Не сработает, - хрипло сказал  Полидект  Перси,  словно  давал  ему
советы по военной стратегии в течение последних пяти кампаний. - Они будут
взлетать по одному и поджигать нас. Чем бы ни были эти штуки,  на  которых
мы летаем, нам придется лететь за ними!
     Перси кивнул. Он дал  знак  Афине,  которая,  кивнув  другим  жрицам,
быстро повернула колесико.  Они  стремительно  помчались  вниз,  во  главе
длинной параболы.
     "Возьми меня, сын мой", - мысленно услышал Перси. Пора!
     Он выхватил голову, напоминавшую голову ящерицы, из  сумки  за  нечто
похожее на зеленые волосы  и,  выставив  ее  перед  собой,  развернулся  и
вытащил гарп.
     Пурпурные лучи погасли. Он слышал доносившиеся снизу крики ужаса:
     - Горгона, Горгона!
     - Да, - беспощадно сказал он. - Все, что осталось от той,  которую  я
убил,  поддавшись  вашим  уговорам.  Теперь  она  возвращается,  вместе  с
неудачником, сделавшим свое дело!
     Ковер коснулся земли,  и  Перси  спрыгнул  с  него,  ударом  каблуков
включив сапоги. С такой скоростью он сможет с мечом  противостоять  любому
лучемету!
     Однако из отверстия огромной пещеры на половине высоты горы появилось
около дюжины золотокожих в таких  же  сапогах,  и  перед  ними  вспыхивали
пурпурные конусы! И они двигались  намного  быстрее  Перси  -  видимо,  их
сапоги были лучше заряжены или лучше сделаны.
     Позади него Полидект сбил одного из них. А сгусток  огня,  упавший  с
одного из ближайших ковров, уничтожил половину оставшихся. Перси  бросился
к пещере, отчаянно пытаясь увильнуть от смертоносных лучей.
     Перед ним неожиданно возник олимпиец. Перси выругался,  понимая,  что
не успеет достать его гарпом. Противник поднял лучемет.
     В этот момент ударила Медуза.
     Перси, мысленно ощутив ее агонию, понял, чего ей стоило  это  усилие.
Но олимпиец рухнул вперед, рассыпаясь на куски: он мгновенно превратился в
камень!
     Значит, еще одна подробность легенды была правдой! Медуза могла...
     Он был уже в пещере, и времени на размышления  не  оставалось.  Перед
ним стоял ряд непреклонных, вооруженных олимпийцев, около шестидесяти  или
семидесяти. А выше, над  их  головами,  он  увидел  замысловатую  путаницу
проводов и сверкающие приборы,  к  которым  -  в  задней  части  пещеры  -
опускался с каменного свода небольшой красный вихрь.
     Они прорывались! Как раз в этот момент они  получали  подкрепление  с
той стороны!
     Он лихорадочно кинулся в атаку, рубя направо и налево,  словно  рыбьи
головы на разделочном столе ресторана.  Сзади  слышался  рев  Полидекта  и
людей с Серифа, врывающихся в пещеру.
     "Брось меня, Перси!" - внезапно послышался в его мозгу вопль Горгоны.
     Он размахнулся и швырнул голову прямо в алый круг над головой. В  его
мозгу прозвучала последняя инструкция, и затем пронзительный ужас  агонии,
когда голова коснулась красного энергетического вихря и взорвалась.
     Олимпийцы отчаянно закричали, когда пыль  осела  и  стало  ясно,  что
проход исчез. Перси знал, что  теперь  он  закрыт  навсегда.  Они  никогда
больше не смогут восстановить его с той стороны.
     Люди  с  Серифа  завершали  бойню.  Нескольким   олимпийцам   удалось
вырваться из пещеры и улететь, но те, кто остался, были обречены.
     Какие последние инструкции дала ему Горгона? "Стихи! Стихи!"
     Какие стихи? Те, что начинаются: "Смелостью дыша, это в их счастливые
сборища шагнул, предводимый Афиною, сын Данаи..."?


     Он стоял на залитой солнцем вершине холма в северной части небольшого
острова. Вокруг никого не было.
     Перси тупо осмотрелся. Что...
     Потом,  когда  мысли  его  прояснились,  и  он   вспомнил   последний
телепатический совет Медузы, он понял. Это его не обрадовало, но он понял.
     Теперь, когда линия  Персея  в  конкретной  пространственно-временной
вселенной завершилась, можно было попасть лишь в начало  той  же  линии  в
следующей вселенной. И, хотя пергамент исчез, стихи относились к  нему,  к
Перси-Персею. С  этой  субъективной  аурой  и  психологическим  импульсом,
который дала ему Горгона, ему достаточно  было  вспомнить  строки  стихов,
чтобы переместиться в следующую вселенную.
     Ну что ж, на этот раз ошибки  не  будет.  На  этот  раз  он  не  даст
уговорить себя  убить  последнюю  оставшуюся  в  живых  Горгону  и  лишить
человечество источника древней мудрости, который мог бы питать его  долгие
столетия. На этот раз он уже - наконец-то - не будет неудачником.
     Ему стало грустно. Особенно он жалел об утрате Энн,  с  которой  едва
успел познакомиться.
     Но, если подумать, почему бы в этой  вселенной  не  быть  другой  Энн
Драммонд? А может быть, ему  повезет  еще  больше?  Теперь  он  знал,  что
делать. Конечно, он поможет Горгоне, но сначала Перси - или Персей, как он
с тем же успехом может  себя  здесь  называть  -  немного  прогуляется  по
окрестностям. У него есть кое-какое оружие, он знает свою силу,  и  он  не
собирается играть ни в какие жульнические игры ни с одним человеком.
     Нет, на этот раз Сериф услышит о нем прямо сейчас.
     Он начал спускаться по склону холма, не  заметив  молодого  человека,
который отчаянно греб руками, сидя в ванне, только что материализовавшейся
в заливе.
     Он не заметил  и  отряд  солдат  царя  Полидекта,  которые  ели  свой
нехитрый ужин в кустах на полпути вниз с холма. Впрочем, даже если  бы  он
их и увидел, он бы не знал, что их командир имеет привычку оглушать всяких
праздношатающихся чужестранцев ударом по затылку, чтобы потом забрать себе
их одежду.
     Особенно если учесть, что командир был не в  духе  после  раздражающе
жаркого дня, проведенного в бесплодной охоте  за  гарпиями  в  холмах,  по
приказу царя Полидекта...