человека. Ему стоит знать, что если оно - чудовище, то мы поместим  его  в
зверинец твоего брата, но если оно  -  человек,  мы  бросим  его  обратно,
поскольку народу у нас и без него хватает.
     Великан задумчиво кивнул.
     - Что-то в этом есть, Агесилай. Не хотелось бы  возвращаться  к  царю
Полидекту с пустыми руками. Ну что ж, это очень легко выяснить...
     Что это за мир? - отчаянно думал Перси. "Если он человек,  мы  бросим
его обратно, поскольку народу у нас и без него хватает!"
     И как они собираются выяснять, человек он или нет?
     Он заметил, что хорошо одетый рыбак вынимает  из  висящих  за  спиной
ножен большой острый меч.  Диктис  вопросительно  ткнул  острием  в  грудь
Перси.
     - Лучше побыстрее превратись обратно в чудовище, сынок. Ибо  если  ты
думаешь, что тебя бросят назад  в  воду,  то  такого  удовольствия  ты  не
получишь. Еще чуть-чуть, и я разрежу тебя на шесть отличных кусков. Уверяю
тебя, в клетке у моего брата тебе будет намного лучше.  Итак,  кто  ты  на
самом деле?


     Перси подпер лоб рукой. Чего они от него ожидают  -  что  он  тут  же
придумает способ, как быстро превратиться в нечто с крыльями, плавниками и
сиамским близнецом? Ведь если он этого не сделает, его  явно  намереваются
превратить в котлеты.
     - Ладно, - нахмурившись, сказал  Диктис.  -  Раз  ты  такой  упрямый,
можешь продолжать в том же духе. Посмотрим, как на  тебя  подействует  вот
это.
     Он  несколько  раз,  примериваясь,  взмахнул  бронзовым  лезвием  над
головой, потом занес его для страшного удара.
     Увидев красноватый отблеск, Перси судорожно сглотнул.
     - Я скажу, - пролепетал он. - Я все скажу! Я... я...
     Что сказать, чтобы они поняли?  Какую  ложь  можно  быстро  сочинить,
чтобы они поверили? Они хотели, чтобы он выглядел как чудовище.
     Чудовище! Ведь он говорил с...
     Слова начали быстро срываться с его губ. Обдумывать их времени уже не
оставалось.
     - Я человек, которого морской змей приветствовал, как сына  Данаи,  -
он надеялся, что это хотя бы на какое-то время задержит великана.
     Так оно и вышло.
     Диктис опустил меч и отступил на шаг, изумленно глядя на Перси.
     - Сын... сын Данаи? Тот, кто должен убить Горгону?
     -  Тот  самый,  -  застенчиво  кивнул  Перси,  словно   знаменитость,
неожиданно  обнаруженная  среди  посетителей  ночного  клуба.   -   Зна...
знаменитый убийца Горгоны. Человек, который принес островитянам ту голову,
пеструю змеиною гривой, каменную...
     - Ты хочешь сказать, который принесет, - поправил его Диктис.  -  Это
еще не свершилось. Ну, ну. Ты несколько худоват для такого  дела,  хоть  у
тебя и рыжие волосы. Как тебя зовут?
     - Перси. Перси С. Юсс.
     - Все верно! - воскликнул сзади Агесилай. Он быстро подбежал  к  ним,
его борода развевалась за его спиной, словно огромный белый шейный платок.
- Все сходится, Диктис, все сходится! Все  так,  как  в  пророчестве!  Его
зовут Персей, у него рыжие волосы, ты поймал его неводом - все в точности,
как предрек оракул...
     Диктис выпятил нижнюю губу и покачал головой.
     - Оракулы - это одно.  Мускулы  -  совсем  другое.  Пусть  кто-нибудь
попробует мне сказать, что этот слабак намерен расправиться  с  чудовищем,
которое приводит в ужас самых отчаянных смельчаков и даже других чудовищ -
какой бы мощью те ни обладали. Да ты посмотри на него - он уже трясется от
страха!


     Это не вполне соответствовало действительности. Перси просто продрог,
стоя в чем мать родила на продуваемом ветрами склоне  холма.  Кроме  того,
сказалась эмоциональная  реакция  на  то,  что  ему  только  что  пришлось
пережить.  Беспокойство  его  росло  по  мере  того,  как  местные  жители
обсуждали его возможности в качестве убийцы  Горгоны.  Фраза  сорвалась  у
него с языка лишь как средство на какое-то время отвлечь Диктиса;  теперь,
похоже, их мысли занимала лишь эта тема. Чудовище, приводящее в ужас людей
и богов!
     Он с тоской подумал о том, как несколько минут назад плыл по кишащему
змеями морю в протекающей ванне. О беззаботное, счастливое время!
     - Его имя даже не Персей, - спорил Диктис. - Персиэсус или  что-то  в
этом роде. Ты же не хочешь сказать, что эта грязная образина станет  самым
знаменитым героем нашего времени?
     Агесилай убежденно кивнул.
     - Конечно, станет! Что касается имени, то я думаю, оно отличается  не
сильно. Иногда оракул путает имена. Но вот сундук, в котором,  как  сказал
оракул, явится Персей со своей матерью Данаей, после того как Акриз,  царь
Аргоса, бросит их в море.
     - Да, но оракул говорил о младенце Персее, - вмешался другой  человек
в набедренной повязке. - Разве не так?
     - Ну и что же, - уклонился от ответа Агесилай. - Иногда оракул путает
и возраст. - Старик, похоже, уже сомневался в надежности оракула  в  любой
области.
     Перси обнаружил, что симпатизирует ему. Агесилай явно защищал его, но
Перси не был уверен в том, что будет  хуже  -  если  старик  выиграет  или
проиграет.
     Диктис быстро прекратил спор.
     - Если Акриз, царь Аргоса, по словам оракула, бросил в сундуке Персея
и его мать в море - где в таком случае Даная? И еще одно, Агесилай.  Аргос
находится  там.  -  Он  показал  украшенной   браслетами   рукой.   -   На
северо-западе. Этот  парень  появился  с  востока.  Нет,  это  всего  лишь
самозванец, который пытается воспользоваться пророчеством. А  я  не  люблю
самозванцев.
     Диктис наклонился  и  поднял  с  земли  веревку,  с  помощью  которой
несколько человек чинили дыры в сети. Прежде чем  Перси  успел  произнести
хоть одно слово протеста, он был ловко сбит  с  ног,  брошен  на  землю  и
мгновение спустя связан столь же  тщательно,  как  дорогой  рождественский
подарок.
     - Каково  наказание  за  самозванство?  -  спросил  Диктис  Агесилая.
Закончив упаковку, он снял колено со спины задыхающегося молодого человека
и встал.
     - За самозванство, -  задумчиво  сказал  старик,  все  еще  с  хмурым
выражением на лице, - наказание то же, что и за осквернение святынь. Варка
на медленном огне. Собственно говоря,  с  тех  пор  как  твой  брат,  царь
Полидект, реформировал законодательство,  практически  любое  преступление
наказывается варкой на медленном огне. Твой брат утверждает, что так легче
выносить приговоры - не надо помнить целый набор разнообразных наказаний.
     - Вот почему мы зовем его Мудрый Царь Полидект, - воскликнул один  из
молодых людей, и все восторженно кивнули.
     - Послушайте... - закричал было  Перси,  лежа  на  земле,  но  Диктис
заткнул ему рот охапкой травы. Вместе с травой в  рот  попало  достаточное
количество земли, чтобы не дать ему произнести ни слова. Он  задыхался,  и
ему не хватало сил, чтобы смотреть по сторонам, и  еще  меньше  было  сил,
чтобы сопротивляться, когда двое мужчин привязали его к  шесту  и  понесли
вниз по очень неровному склону.
     - Привет, Менон, - услышал он чей-то голос, сквозь собственный кашель
и чихание от дорожной пыли. - Куда вы его?
     - Точно не знаю, - ответил тот, кто шел впереди.  -  Думаю,  прямо  в
котел.
     - Ничего себе! Преступность растет с каждой неделей!


     К тому времени, когда Перси удалось наконец вытолкнуть остатки  травы
изо рта, они прошли через огромные ворота в каменной стене,  и  он  увидел
группу небольших, но удивительно аккуратных кирпичных домиков.
     Шест,  к  которому  он  был  привязан,  положили  на  две  стойки   с
развилками,  прямо  на  главной  площади  городка.  Перси  повис  на  туго
натянутых веревках, чувствуя, как кровь останавливается в жилах.
     Вокруг собралась  группа  любопытных,  мужчин  и  женщин,  задававших
вопросы двум его охранникам.
     -  Это  то  самое  последнее  чудовище,  которое  поймал  Диктис?   -
поинтересовалась какая-то женщина. - Я не вижу в нем ничего необычного.  -
Она  несколько  раз  ткнула  пальцем  в  его  обнаженное  тело.  -  Вполне
нормальный, я бы сказала.
     - Мясо, - лаконично сказал один  из  охранников.  -  Отличное  нежное
мясо...
     Перси начал извиваться и дергаться - насколько это  было  возможно  в
его туго связанном состоянии. Нет, подобное не могло случиться с ним - это
было просто невозможно! Человек не может начать принимать  ванну  в  новой
квартире и вдруг очутиться в мире, где  все,  от  воровства  до  убийства,
наказывается путем...
     "Я лучше не буду об этом думать, - пронеслось у него в  мыслях.  -  Я
знаю, что для меня все кончено".
     Однако кое-что не подлежало сомнению. Каким-то образом он  провалился
в прошлое, которое никогда не существовало в действительности - во времена
греческих мифов. Никогда не существовало? Возмущение  морского  змея  было
вполне реальным, так же как и веревки, которыми Перси был  сейчас  связан.
И, как он подозревал, вполне реальным будет и наказание, если  его  сочтут
виновным в самозванстве.
     Все это было достаточно странно - морской змей, обратившийся  к  нему
как к сыну Данаи, которая, очевидно, была матерью Персея; его  собственное
имя, звучавшее почти  в  точности  так  же,  как  и  имя  убийцы  Горгоны.
Очевидно, столь стремительно перенестись в этот  безумный  мир  ему  помог
клочок пергамента, который он нашел в квартире, и  содержание  написанного
на нем стихотворного отрывка. То, как  он  очутился  здесь,  оказалось  во
многих отношениях близко к легенде - например, появление из моря...
     Нет! Когда придет время суда, он будет  защищать  свою  невиновность,
заявляя, что не знал ничего о пророчестве, связанном с Персеем, и что  его
это вообще не интересовало. В любом другом случае его ждал один конец...
     Он содрогнулся. Шест завибрировал.
     - Бедный парень, ему холодно! - с сочувствием произнес девичий голос.
     - Все в порядке, царь Полидект его согреет, - ответил ей мужчина. Все
захохотали. Перси еще раз дернулся на шесте.
     - Я никогда не говорил, что я Персей! - в отчаянии выпалил  связанный
молодой человек. - Все, что я сказал вашему Диктису, - это то, что морской
змей...
     - Лучше заткнись, - дружески посоветовал ему человек по имени  Менон.
- За попытки оказать давление на суд до разбирательства тебе могут вырвать
язык - независимо от того, признают тебя виновным или нет.


     Перси решил помолчать.
     Каждый раз, собираясь  открыть  рот,  он  тут  же  вспоминал  местный
уголовный  кодекс.  Он  все  глубже  погружался  в  самую   фантастическую
передрягу, и понятия не имел, как из нее выбраться. Или, в первую очередь,
как он в нее угодил.
     Миссис Даннер. Он ненавидел миссис Даннер; как же  он  ненавидел  эту
старую спекулянтку и пьяницу! Если кто-то и был виноват в том, что  с  ним
случилось, то именно она. Очевидно, она знала, что  квартира  представляет
собой нечто вроде кабины мгновенного перемещения; когда  она  ввалилась  к
нему без стука, она ожидала, что квартира будет пуста. Если бы  только  он
придал чуть больше значения ее пьяной болтовне!
     Интересно, как давно висит у входа объявление: "Сдается трехкомнатная
квартира. Очень дешево. Предоставляется немедленно"?
     Сколько  людей  с  радостью  заплатили  ей  тридцать  пять   долларов
"квартплаты", которой  она  требовала,  а  потом  бросились  домой,  чтобы
собрать вещи и занять квартиру? А потом, вскоре после переезда  -  измеряя
спальню для возможной расстановки мебели, или  обдумывая  смелую  цветовую
гамму стен, или пытаясь открыть заклинившееся окно - внезапно  провалились
в этот мир магии и жестокости?
     Как долго миссис Даннер извлекала доход  из  этой  квартиры,  сколько
"квартплат" она уже получила? Этого Перси не знал, но  страстно  мечтал  о
том, как  встретится  с  ней  как-нибудь  в  запертой  комнате.  Забыв  на
мгновение о туго связанных руках и ногах, он  с  удовольствием  представил
себе восхитительную податливость ее горла под его пальцами.
     Однако дело не могло быть только в ней. Она не разбиралась ни в одной
области знаний, за исключением последних цен на виски, чтобы создать столь
искусную хронологическую ловушку, которая была в квартире. Тогда  кто  же?
Или что? И, самое главное, зачем?
     Подошел  Диктис,  окруженный  своими  сподвижниками   в   набедренных
повязках.
     - Неудачный день, - сказал он жителям города. - Не поймали ни  одного
чудовища. Только этого поддельного героя.
     - Все в порядке, Диктис, - заверил его человек,  который  только  что
обещал, что  царь  согреет  пленника.  -  Так  или  иначе,  он  -  хорошее
оправдание для нашей вечеринки.
     - Это верно, - добавил кто-то. - По крайней мере, вечер  не  пропадет
впустую.
     - Знаю, знаю, - мрачно заметил Диктис. - Но я  хотел  добыть  образец
для зверинца. Казнь - это вовсе не то же самое.


     В то время как большинство окружающих аплодировали весьма похвальному
проявлению столь рационального подхода, Перси увидел  человека  в  широкой
белой накидке, который протолкался сквозь толпу и взглянул на  него  более
пристально и с большим любопытством, чем все прочие. Когда складка одеяния
на  мгновение  приоткрыла  его  лицо,  Перси  заметил,  что  у  незнакомца
странная, с шафрановым оттенком, кожа.
     - Почему ты решил, что  это  чудовище?  -  спросил  человек  Диктиса,
тщательно поправляя складку, прикрывающую лицо.
     - Сундук, в котором он появился из моря, выглядел как его  часть.  Он
был круглый, белый, и  из  него  торчали  разные  металлические  штуки.  Я
никогда не видел ничего подобного - а я дважды был на материке.
     - Где этот сундук?
     Великан ткнул назад через плечо большим пальцем размером с  небольшой
банан.
     - Мы его оставили на берегу вместе со всем прочим, что в нем было. Об
этих  странных  вещах  никогда  заранее  не  скажешь,   оживут   они   или
взорвутся... Послушай! Кто ты такой?
     Человек в белом опустил руку на  уровень  пояса,  провел  ею  поперек
живота и, на глазах свирепо нависшего над ним Диктиса, исчез.
     Толпа зашумела.
     - Кто это был?
     - Куда он, чтоб мне провалиться, делся, Эвнапий?
     - Не знаю, но могу одно сказать - это не совсем человек.
     - Мама, я хочу домой!
     - Тс-с, Леонтий. Сегодня, может быть, сварят преступника. Ты ведь  не
хочешь это пропустить, правда?
     - Кто он, по-твоему, Диктис?
     Их предводитель поскреб нечесаную голову.
     - Ну что ж, он не тот, за  кого  я  его  сперва  принял,  не  обычный
странник, проходивший мимо. Я хотел схватить его и поместить  под  стражу.
Если бы он был странником или бродячим торговцем,  и  забыл  отметиться  у
начальника дворцовой стражи, он подлежал бы наказанию для чужеземцев.
     - Ты имеешь в виду, что у него конфисковали бы весь товар и сожгли бы
его правую руку у него на глазах?
     - Примерно так, на усмотрение начальника стражи. Но я думаю,  что  он
либо чародей, либо одно из главных чудовищ. Собственно, если  бы  не  цвет
его кожи, я бы назвал его человекоподобным  чудовищем.  Какого  он  цвета?
Золотого?
     Агесилай кивнул.
     - Да, золотого. На материке их называют олимпийцами.  Их  считают  не
слишком плохими. Как говорят  жители  материка,  они  много  раз  помогали
людям.
     - Они помогают людям, потому что это им выгодно, - прорычал Диктис. -
Нет, я не имею ничего против них, - поспешно объяснил он Агесилаю. - Но  у
них свои интересы, и людям следует держаться от них подальше, если они  не
хотят серьезных неприятностей.


     По тому, как  поспешно  Диктис  добавил  последнее  замечание,  Перси
понял, что тот испытывает определенный страх перед теми,  кого  он  назвал
"главными чудовищами". Очевидно, обычные чудовища представляли собой нечто
иное, поскольку Диктис за ними охотился,  а  царь  содержал  их  в  некоем
подобии зоопарка. Но почему золотокожий чужестранец проявил такой  интерес
к Перси? Имел ли он какое-то отношение к тому, как Перси здесь оказался?
     Он уже давно перестал ощущать свои запястья и лодыжки, и размышлял  о
том, не собираются ли они подвесить его на городской  площади  в  качестве
постоянного украшения,  когда  послышался  мелодичный  звон  металлических
доспехов и неровный топот ног.
     - Полидект, царь Серифа, желает видеть пленника, -  произнес  хриплый
голос.
     Перси вздохнул с неподдельным облегчением, когда два  человека  вновь
взвалили шест на плечи и понесли его  по  главной  улице.  Ему  не  только
предстояло оказаться там, где его историю наконец могут выслушать,  но  он
узнал и название островного царства, куда столь бесцеремонно закинула  его
сбившаяся с пути ванна.
     Сериф. Он быстро обшарил закоулки своей памяти. Нет,  ему  ничего  не
было известно об острове под названием Сериф - за исключением того, что он
узнал за последние час или два: что  остров  этот  находится  недалеко  от
материковой части Греции и, следовательно, в теплом Эгейском море;  и  что
сейчас его жители ожидают исполнения  древней  легенды  о  Персее,  убийце
Горгоны, который появился здесь, прежде чем начать свой путь к славе.
     И этот остров отличался весьма своеобразной судебной системой.
     Перси внесли во внутренний двор, крышу которого  поддерживали  четыре
массивные колонны. Менон вытащил шест из  веревочных  петель  на  руках  и
ногах Перси, а его напарник  разрезал  путы  несколькими  точными  ударами
длинного бронзового ножа.
     Они поставили его на ноги и отошли назад.
     - Теперь тебе лучше?
     Перси рухнул лицом вниз, больно ударившись о  раскрашенный  цементный
пол.
     - Его ноги, - пояснил Менон своему напарнику. - Они онемели.
     - Это всегда так, - со знанием дела сказал второй. - Каждый раз.
     Кровообращение постепенно  восстанавливалось,  причиняя  дикую  боль.
Перси застонал и перевернулся на бок, растирая запястья и лодыжки  руками,
которые стали похожи на деревянные  доски.  Подошли  несколько  человек  и
присели рядом, глядя на его мучения. Никто не предложил помочь.
     Вскоре он  сумел  встать,  шатаясь  на  негнущихся  ногах.  Охранники
схватили его и прислонили к колонне.


     Большинство жителей города последовало за  ним  во  дворец.  Новости,
видимо, распространялись быстро. Появлялись  все  новые  и  новые  люди  -
мясники с большими окровавленными ножами, крестьяне с  косами,  женщины  с
корзинками, полными ягод и овощей.
     После того, как новоприбывшим указывали на него, они либо улыбались и
медленно, удовлетворенно кивали, либо поспешно  убегали,  очевидно,  чтобы
позвать кузена Гибриаса или тетю Тею, пока развлечение не закончилось.
     Посреди двора, рядом с почерневшим очагом размером со  всю  квартиру,
которую Перси столь недавно покинул,  на  огромном  каменном  троне  сидел
человек.
     На первый взгляд казалось, что он  сидит,  облокотившись  на  большую
груду странной формы подушек. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось,
что  это  не  подушки,  а  молодые  красивые  девушки,  которые  столь  же
различались цветом волос и кожи, как и отношением к тому, что  происходило
перед ними. Одна неземной красоты блондинка, составлявшая часть  подставки
для ног царя, спокойно храпела. Другая, пышная негритянка,  большую  часть
тела которой скрывала массивная мужская  рука,  что-то  страстно  говорила
монарху, указывая на стонущую фигуру, распростертую перед троном.
     - Послушай, Тонтибби, - наконец раздраженно сказал  царь,  -  у  меня
своя система наказаний, и я не хочу, чтобы  какие-то  девицы  из  чересчур
цивилизованной части мира предлагали мне изменить ее -  каким  бы  богатым
воображением они ни обладали.  Мы  здесь,  на  Серифе,  народ  простой,  и
развлечения у нас простые. А  если  вы,  африканцы,  хотите  называть  нас
варварами - пожалуйста. Мы этим гордимся.
     Темнокожая девушка с хмурым видом скрылась в недрах огромного трона.
     - Так с ними и надо, Полидект.  Эти  самодовольные  чужеземцы  должны
знать свое место, - одобрительно сказал пожилой крестьянин.
     - Ну что ж, - медленно и задумчиво сказал Полидект, - поч