Андрей Соломатов

   "Г"

   1.

   Хозяин  квартиры   проснулся  от   холода  перед  самым  рассветом,
болезненно поежился и сел. Форточка медленно, с отвратительным скрипом
отворилась, и  холодный воздух  уныло запел  в  щелях  входной  двери.
Несмотря на  ранний час,  с улицы  доносилось многоголосое бормотанье,
сигналили автомобили и изредка можно было разобрать отдельные выкрики:
"Вова!", "...куда  лезешь...", "...граждане...". Затем в подъезде что-
то грохнуло,  послышался звон разбитого стекла, и форточка в комнате с
силой захлопнулась,  отделив больного  хозяина квартиры от непонятного
уличного бедлама.

   Пошатываясь, он  поднялся с  дивана, прошел  в прихожую  и сорвал с
вешалки  свое   пальто.  Он  слышал,  на  лестничной  площадке  что-то
происходит, будто  все жители этажа одновременно принялись выносить из
квартир мебель.  Вздрогнул, проходя  мимо зеркала  -  какой-то  огонек
промелькнул по  ту сторону  поверхности стекла,  и, отдуваясь подумал:
что бы это все могло значить?

   В комнате  опять распахнулась  и захлопнулась  форточка, впустив на
несколько секунд  уличный шум. Хозяни квартиры потрогал лоб, добрел до
дивана и,  улегшись,  натянул  на  себя  пальто.  Затем  он  попытался
вспомнить, что  произошло накануне  вечером,  но  сознание  его  почти
моментально  затянуло   какой-то  бессмысленной  вереницей  образов  и
видений.

   Перед вторым  пробуждением ему  приснился дурацкий  сон,  будто  на
улице  он   встретился  с   Прогрессом  -  трехметровым  человеком  из
нержавеющей стали,  в жестяном смокинге и с гаечным ключом в руке. Изо
рта у  монстра торчала  выхлопная труба,  а из  трубы толсто  и далеко
валил сизый  дым. Прогресс  мигал  глазами-лампочками,  вращал  ушами-
локаторами и металлическим голосом канючимл: "Ну, чего тебе изобрести?
Хочешь пуленепробиваемую  голову? А  хочешь брипп?  Адская смесь. Тебе
понравится".

   Сколько прошло  времени между  двумя пробуждениями,  он не  знал, а
когда проснулся  от собственного  крика, первое,  что он вспомнил, это
собственное имя  и фамилию. Чувствовал Лупцов себя вполне отдохнувшим,
и лишь странное чувство опустошенности напоминало ему о том, что в его
жизни произошло несто неординарное.

   На улице  было светло,  вот только свет показался Лупцову несколько
странным. Сквозь пыльный тюль он увидел небо какого-то неестественного
зеленого оттенка.  Лупцов был  человеком спокойным  и  покладистым,  и
странная метаморфоза  не вызвала  в его  душе ни  паники, ни  сколько-
нибудь серьезного  интереса. Он  лишь констатировал для себя, что небо
зеленое, вспомнил сон, чертыхнулся и довольно резко поднялся с дивана.
Гораздо больше  Лупцова расстроило  то,  что  во  всей  квартире  было
отключено электричество.  Он  уныло  пощелкал  выключателем  в  ванной
комнате, умылся в полумраке и пошел ставить чайник.

   Тыкая зажженной  спичкой в  конфорку, Лупцов  вспомнил, что сегодня
суббота, а  значит, не  надо идти  на службу.  Когда огонь  от  спички
добрался до  пальцев, Лупцов  бросил ее  и  зажег  новую.  Но  газ  не
загорался. Лупцов  по очереди  покрутил  все  вентили,  затем  сел  на
табуретку и вслух сказал:

   - Вот тебе и прогресс. Сон в руку.

   Недоумевая, Лупцов подошел к окну. Небо действительно было зеленым,
в мелкий перистый рубчик, а белесое солнце походило, скорее, на луну -
не слепило  и не  грело. Лупцов  взглянул на электронный будильник, но
часы остановились  ровно на  двенадцати, и  это обстоятельство  больше
всего  поразило   Лупцова:  будильник   был  новым,  соответственно  и
батарейки в  нем были  совершенно новые,  а значит,  встать часы могли
только потому, что сломались.

   Пришлось Лупцову  идти в комнату за наручными часами, но оказалось,
что те и вовсе ничего не показывают. На грязно-зеленом экранчике, там,
где обычно пульсировали цифры, было пусто.

   - Это ненормально, - вслух сказал Лупцов. Он довольно часто говорил
сам с  собой, поскольку  был человеком  малообщительным.  -  Не  могли
сломаться  сразу   двое  часов.   -  В  голове  у  Лупцова  постепенно
вырисовывалась   связь   между   странной   поломкой   и   отсутствием
электричества и  газа. Он  понимал, что  таковая существует,  но  дать
более-менее толковое объяснение этому феномуну не мог.

   - Совпадение,  - бормотал  Лупцов, -  а небо-то почему зеленое? Это
ненормально.

   Лупцов попытался  было узнать  время по  телефону, снял  трубку, но
аппарат не  работал. Правда, ему покзалось, будто где-то очень далеко,
на другом конце провода кто-то тихо поскребся и глухо кашлянул. лупцов
потряс  трубку,  несколько  раз  громко  сказал:  "Але!",  но  аппарат
безмолвствовал, и  как-то так незаметно, исподволь, недоумение хозяина
квартиры сменилось страхом.

   Когда из  прихожей послышались  странные звуки  - торопливые  шаги,
громкое шуршанье  и сдавленный  стон, -  нервы у Лупцова не выдержали:
затаив дыхание, он взял с кухонного стола большой столовый нож и замер
в ожидании.

   - Кто там? - наконец громко спросил он. - Эй, кто там? - В прихожей
что-то упало,  и  Лупцов  услышал,  как  кто-то  неизвестный  вошел  в
комнату. -  Кто там? - закричал Лупцов и, переложив нож в другую руку,
вырет вспотевшую ладонь о брюки.

   Никто не  ответил хозяину  квартиры, но  шаги и шорох прекратились.
Лупцов не  менее получаса  простоял, не  шелохнувшись,  в  напряженной
позе, и  это ожидание так измотало его, столько страшного он передумал
за это  время, что когда внезапно заработало радио, он чуть не лишился
жизни. Хозяин  квартиры сильно  вздрогнул, покрылся  холодным потом и,
чтобы не  упасть, вынужден  был сесть на табуретку. А по радио мужской
голос без музыки, и даже заметно фальшивя, запел: "Взвейтесь кострами,
синие ночи,  мы, пионеры,  дети рабочих.   Близится эра светлых годов;
клич пионера: всегда будь готов!".

   Лупцов протянул  руку,  чтобы  выключить  радиоприемник,  попытался
повернуть ручку, но она не поддавалась - приемник был выключен.
   - Так  не  бывает,  -  прошептал  Лупцов,ударил  со  всего  размаху
радиоприемник ножом, и пробитый динамик хрюкнул:

   - Не  бывает. -  После чего  тот же  голос запел:  "Я первый ученик
среди ребят. Пятерки в мой дневник, как ласточки летят..."

   Из квартиры  Лупцов выскочил, как был: с ножом в кулаке, в тапочках
и без ключей. Дверь осталась открытой, но Лупцова это нисколько сейчас
не интересовало.  Он сбежал  на этаж ниже и принялся звонить в двкрь к
своему соседу  - моложавому пенсионеру, который два дня назад отправил
свою семью на дачу.

   Звонок не  работал, тогда Лупцов начал барабанить в дверь кулаками,
громко приговаривая при этом:

   - Иван Павлович! Иван Павлович, да откройте же!

   Сосежд открыл  дверь, как был, с постели, в трусах. С одной стороны
волосы у  него стояли  петушиным гребнем, глазабыли заспанные, а голос
спросонья - хриплым и недовольным.

   - Ты  что? - спросил он. - Пожар что ли? - Лупцов вошел в квартиру,
быстро прикрыл  за собой дверь и щелкнул выключателем. Свет в прихожей
не загорелся.

   - Вот, - сказал он, - света нет.

   - Ну  и что? - проворчал Иван Павлович и, шаркая тапочками, пошел в
кухню.

   - И  газа нет,  - не  отставая от  него, сказал Лупцов. - И вообще,
черт те  что творится.  У меня  дома кто-то  ходит, выключенное  радио
поет. -  Иван Павлович  обернулся,  внимательно  посмотрел  на  своего
соседа и пошел дальше. - Я не сошел с ума, - ответил на взгляд Лупцов.
- У себя посмотрите. Кстати, посмотрите, какое небо странное.

   Иван Павлович  вышел на  середину кухни,  да так  и остался  стоять
спиной к  Лупцову. Он  некоторое время  ошалело смотрел  в окно, затем
повернулся к соседу и спросил:

   - Может ракету запустили?

   - А небо-то почему зеленое? - вопросом на вопрос ответил Лупцов.

   Иван Павлович  пожал плечами,  подошел поближе  к окну  и  осмотрел
весь, в  пределах видимости,  небосклон. В  это время на улице вначале
тихо, а  потом все  громче послышалось  басистое гудение с характерным
металлическим лязгом.  А вскоре  мимо дома,  по направлению  к  центру
города, на большой скорости проехала колонна танков.

   - Здесь  серьезным пахнет,  - явно нервничая, сказал Иван Павлович.
Он повернулся к соседу и только сейчас заметил в руке Лупцова нож. - А
ты что это? - кивнул он на тесак.

   - Да у меня дома, знаете, что творится? - воскликнул Лупцов. - Я же
говорил вам,  у  меня  кто-то  по  квартире  ходит.  Я  тоже  вот  так
проснулся, а потом началось.
   - Ходит у него, - проворчал Иван Павлович, - что же, вор, он дурак,
что ли? Лезть, когда хозяин дома? Да и что у тебя брать-то?

   - Я  не говорю,  что у  меня есть что брать, - раздражаясь, ответил
Лупцов, -  я говорю,  что ходит  кто-то. Радио выключено, а там кто-то
поет. -  Лупцов подошел  к газовой  плите и повернул ручку конфорки. -
Вот, у вас тоже газа нет. И телефон, наверное, не работает.

   - Бронетранспортеры  пошли, - рассеянно сказал Иван Павлович, глядя
в окно. Лупцов подскочил к нему, увидел колонну военных машин и сел на
стул.

   - Может,  война? - тихо спросил он. - Может, это от ядерного взрыва
такое небо?

   - А  черт его  знает, -  зло ответил Иван Павлович. - Я-то своих на
дачу отправил.  Эх, черт!  - Он  метнулся из  кухни в  прихожую, затем
остановился и растерянно сказал:

   - Так ведь должны объяснить, если что.

   - Радио  не работает,  - мрачно ответил Лупцов, - вернее, работает,
но лучше  бы оно  молчало совсем.  Света ведь  нет.  Все  это  мне  не
нравится до отвращения.

   - Игорек,  - взмолился Иван Павлович, - сбегай на улицу, узнай, что
случилось. Кто-то  же  должен  знать.  Может,  опять  бэтээры  пойдут.
Солдатам-то ,наверное,  сказали, что  происходит. -  Лупцов решительно
встал, положил нож на стол и пошел к выходу.

   - Они  же не  остановятся, -  сказал он,  но из  квартиры  вышел  и
спустился на улицу.

   

   2.

   

   На улице  ничего  примечательного  Лупцов  не  обнаружил,  если  не
считать зеленого  нефритового неба,  которое, словно гигантский плафон
висело низко над землей и было таким материальным, что казалось, будто
до него  можно достать  палкой или  даже рукой,  если влезть  на крышу
дома.

   Улица была  совершенно пустынной,  и лишь  у  автобусной  остановки
совершенно пьяный  мужичонка пытался что-то поднять с земли. Не было и
машин, хотя  по  субботам  в  это  время  на  проспекте  бывало  много
частников с  тюками, велосипедами  и мелкой мебелью на багажниках. Те,
кто не уехал на дачу в пятницу вечером, в субботу выезжали рано.

   Лупцов обошел  вокруг дома,  потоптался под  собственнымси  окнами,
пытаясь представить,  что там сейчас происходит, и неожиданно вспомнил
об опорном  пункте, который  располагался в  соседнем подъезде рядом с
химчисткой.

   Он ворвался туда, громко хлопнув дверью, чем и разбудил дежурившего
молодого лейтенанта. Дежурный вскочил с топчана, несколькими неверными
спросонья  движеньями   поправил  прическу  и  китель,  но,  разглядев
посетителя, недовольно спросил:

   - Ну что еще такое?

   Лупцов  долго   и  путанно   пытиался  объяснить  милиционеру,  что
произошло.  Чтобы   милиционер  не  принял  его  за  сумасшедшего,  он
подтолкнул его  к окну  и заставил  посмотреть  на  небо.  Затем  снял
телефонную трубку  и дал  послушать ее  лейтенанту.  Лупцов  рассказал
милиционеру о   колонне танков и бронетранспортеров, о ночной панике и
вымершем проспекте  и под конец предложил лейтенанту взглянуть на свои
наручные часы.  Милиционер вначале  с недоверием,  а потом внимательно
выслушал посетителя,  взглянул на  часы, долго  тряс  рукой,  а  потом
приложил их к уху. Часы стояли.

   - Очень  много совпадений,  лейтенант, - сказал Лупцов. - Я бы тебе
еще кое-что  рассказал о  своей квартире,  но боюсь, ты не поверишь. Я
вот  что  предлагаю:  пойдем  вместе  на  проспект,  и  ты  попробуешь
остановить какую-нибудь  машину. Хорошо  бы военную.  Черт его  знает,
может, давно  война идет,  а мы сидим здесь как дураки и чего-то ждем.
Кстати, я даже не заню, куда бежать в случае ядерной войны.

   Рассказ посетителя  не то,  чтобы  напугал  лейтенанта,  но  привел
недавнего курсанта  в некоторое  смятение. Он  засуетился,  достал  из
старенького  конторского   сейфа   рацию,   пощелкал   тумблерами   и,
убедившись, что она не работает, убрал ее назад.

   - Мне вообще-то отлучаться нельзя, - растерянно сказал лейтенант. -
Вдруг  телефон  заработает.  -  Лейтенант  пожал  плечами,  но  увидел
укоризненную гримасу  Лупцова и  решился. - Ладно, пойдем, - сказал он
и, пропустив посетителя вперед, закрыл комнату на ключ.

   На улице  ничего не  изменилось. У  остановки все  так же  болтался
пьяный мужичонка,  и только  солнце, выкатившись  из-за дома напротив,
слегка разбелило зелень неба.

   По дороге  к автобусной  остановке лейтенант  все время  поглядывал
вверх, качал  головой и  щупал бугор  на кителе  справа  от  поясницы.
Лупцов же принялся рассказывать ему о чудесах, которые творились в его
квартире.

   Пьяный  на  остановке  угомонился.  Он  сидел  на  скамейке,  сосал
грязный, давно потухший окурок и бессмысленно улыбался.

   - Давно  сидим? -  юодро спросил  лейтенант у  мужичка, но  тот  не
обратил никакого  внимания на  подошедших. Правой  рукой он  чесал под
пиджаком живот, вертел головой и одной ногой притоптывал в такт какой-
то мелодии, которую, очевидно, прокручивал в голове.

   - Да бесполезно, - махнул рукой Лупцов, -  что он может знать?

   Ситуация сложилась  странная: тепло, тихо, на улице ни единой души,
и ничего  невозможно узнать..  Отсюда  до  центра  Москвы  можно  было
доехать только  наземным транспортом, но ни автобусы, ни тролейбусы не
ходили. И тут Лупцов вскрикнул:

   - Автоматы! У магазина есть телефоны-автоматы. Может, они работают?
- Лейтенант  кивнул, еще раз взглянул на пьяного и, побледнев, подался
назад. Лицо  его выражало  такую растерянность и ужас, что Лупцов, как
кошка,  прыгнул  вперед,  повернулся  в  воздухе  на  180  градусов  и
преземлился  в  самой  что  ни  на  есть  боксерсокй  стойке,  готовый
сцепиться или  отразить нападение  того,  кто  так  напугал  недавнего
курсанта. То,  что Лупцов  увидел, поразило  его гораздо  больше,  чем
говорящее радио и шаги в прихожей. Он повернулся как раз в тот момент,
когда мужичонка  опустился на  колени и,  отыскав на земле собственную
нечесанную голову,  неверными руками,  как-то не  почеловечески  точно
насадил его на шею.

   С животным  страхом в  глазах  смотрели  Лупцов  с  лейтенантом  на
пьяного, а  тот поднялся  с колен  и  принялся  бесцельно  кружить  на
небольшом пятачке  у скамейки.  При этом  мужичонка молча  всплескивал
руками, изгибался в пояснице и вообще вел себя очень странно.

   Первым попятился  лейтенант. Не спуская глаз со странного выпивохи,
он бормотал:

   - Что это такое? Что за фокусы?

   - Вот,  вот, -  вторил ему  Лупцов. Он  последовал за милиционером,
стараясь не отставать от него ни на шаг, но и не вырывался вперед.

   - Теперь-то  ты видишь, что происходит? - глядя на мужичка, шепотом
спросил Лупцов,  а лейтенант,  не ответив,  вдруг сорвался  с места и,
громко топая, бросился к опорному пункту.

   - Куда?! - закричал Лупцов и последовал за милиционером. - Куда ты?
К телефонам,  к телефонам  давай. -  Не  сбавляя  скорости,  лейтенант
послушно повернул  к магазину и остановился только у телефонных будок.
- Видел?  - тяжело  дыша, спросил Лупцов, добежав до лейтенанта. - Это
уже не войной пахнет, а кое-чем похуже.

   - Двушки  есть?  -  спросил  милиционер  и  удивленно  повторил  за
Лупцовым. - Похуже...

   - Ты  трубку вначале  сними, -  ответил Лупцов  и сам  же  вошел  в
телефонную будку.

   Сколько Лупцов  ни дергал  за рычаг, труюка молчала. Сквозь грязное
стекло на  него тревожно смотрел милиционер. Лицо у него было бледное,
иногда он испуганно оборачивался, нервно ощупывая бугор под кителем и,
несмотря на  форму, очень  мало походил  на стража  порядка,  то  есть
защитника.

   - Нам  сейчас лучше  не расставаться,  - сказал  Лупцов  выходя  из
будки. - Вдвоем как-то спокойнее.

   - Да,  да, - закивал лейтенант. - У меня пистолет есть. - Он задрал
китель и  показал расстегнутую  кобуру. - Слушай, может, это гипноз? -
спросил он.

   - Здесь,  может, и  гипноз, а  у меня-то  дома что?  Кто  меня  там
загипнотизировал?

   -  Ты  же  говорил,  у  тебя  там  кто-то  ходит,  -  не  глядя  на
собеседника, ответил  лейтенант. Глаза  у него шарили по кустам, а вид
был затравленный и несчастный.
   - При  чем здесь гипноз? - ответил Лупцов. - Здесь что-то другое. И
все это:  небо, радио,  телефон и  этот  безголовый,  все  это  как-то
связано. На конец света похоже.

   - А ты что, видел его? - с нераным смешком спросил милиционер.

   - Да вот, вижу, - ответил Лупцов. - Ладно, что здесь стоять? Пойдем
к соседу, пока ему башку не отвернули эти... Идем, он ждет меня. - И в
этот момент  откуда-то из-за  угла соседнего  дома  послышался  слабый
крик:

   - Костя!  - надрывно  звал молодой  женский голос,  - Костя, помоги
мне. -  Лупцов резко  обернулся к  лейтенанту, успел  схватить его  за
рукав, но тот неожиданно вырвался, пробежал несколько метров вперед и,
не сбавляя скорости, крикнул:

   - Это моя жена!

   - Какая  жена? -  ничего не  понимая, вдогонку  закричал Лупцов.  -
Погоди! -  Он бросился  за лейтенантом,  но тот уже перебежал улицу и,
выхватив из  кобуры пистолет,  свернул за угол. Лупцов еще раз услышал
женские крики:  "Костя! Костя!"  Потом он забежал за дом и остановился
как вкопанный.  Он увидел,  как в нескольких метрах от него милиционер
взмахнул руками  и с  разбега повалился  в свежевырытую яму, в которой
тускло поблескивало  что-то  огромное,  темно-зеленого  цвета  и  явно
живое.

   По  поверхности   этой  отвратительной   шевелящейся  массы  прошла
судорога, глянцевая  поверхность  покрылась  большими,  как  воздушные
шары, пузырями,  а там,  куда упал  милиционер,  образовалась  длинная
толстая складка,  которая  и  накрыла  лейтенанта  с  головой.  Лупцов
услышал лишь  громкий тяжелый  выдох, словно из паровозного рессивера.
Грязно-зеленое тело еще продолжало подрагивать, будто гигантский шарик
ртути, когда Лупцов услышал из ямы детский голосок:

   - Пап,  папа помоги!  - оцепенев  от ужаса,  Лупцов какое-то  время
стоял и  смотрел на  то, что  происходило в яме. Он вдруг почувствовал
сильнейшее желание  подойти поближе  к краю ямы, и обладатель детского
голоса, словно  почувствовав в  нем слабину,  позвал  еще  жалобнее  и
настойчивей:

   - Игорь! Игорь, помоги! Помоги, Игорек!

   И все  же Лупцов нашел в себе силы повернуть назад. Подавляя в себе
рвотные позывы,  мучаясь от  страха и  омерзения, он бросился бежать к
своему дому,  в несколько  прыжков взбежал  на третий  этаж и  чуть не
вышиб лбом дверь квартиры Ивана Павловича.

   

   3.

   

   После того,  как Лупцов  ушел на  разведку,  Иван  Павлович  быстро
привел себя  в порядок,  оделся, причем,  из всего  своего немудреного
гардероба выбрал  выходной костюм  с орденскими  планками и юбилейными
значками, который  он надевал  только по большим праздникам для выхода
на люди.  Он приготовил  большую  дорожную  сумку,  куда  положил  все
семейные документы, довольно приличный запас продуктов и транзисторный
приемник, на  случай, если роадио все же начент работать. Наличность и
носильное золото  жены он  распихал по  карманам, а  затем  долго  еще
бродил по  квартире, мучаясь от того, что в сумку нельзя запихнуть все
нажитые за  долгие годы  вещи. Иногда  он брал  какой-нибудь предмет в
руки: детскую игрушку, дешевенькую вазу или чашку, вертел ее, жалеючи,
и ставил на место. Жалко было все вещи вместе, хотя по отдельности они
не представляли для него почти никакого интереса.

   Наконец И