шал гравитроникам. Дело  в  том,
что  эта  огромная  полость   каким-то   образом   нарушала   стабильность
взаимодействий полей тяготения. Она, эта полость, по авторитетному  мнению
гравитроников,  представляет  собой  своеобразную   гравитационную   нишу,
которую неплохо было бы ликвидировать, и чем быстрее  это  будет  сделано,
тем лучше. Гравитационное своеобразие ниши обитатели  вивария  ощущали  на
себе; во  время  работы  ТР-установки  бывало,  что  стены,  пол,  потолок
неожиданно  менялись  местами.  После  этого  животных  приходилось  долго
успокаивать. Во всем  остальном  виварий  в  его  теперешнем  виде  вполне
оправдывал  свое  назначение.  Это  была   просторная,   светлая,   хорошо
оборудованная  подсобной  автоматикой   гостиница   для   человекообразных
ТР-перелетчиков, которым время от времени предоставлялось  почетное  право
пойти по неизведанным тропинкам гиперпространства  впереди  человека.  Или
погибнуть, если теория нового  эксперимента  окажется  вдруг  недостаточно
отработанной...
     Коля бесшумно, как тень, скользнул вдоль решетчатых ограждений. Нужно
было соблюдать тишину,  для  обитателей  вивария  ночь  еще  продолжалась.
Пористый  пластик  надежно  заглушал  шаги,  неярким   синеватым   сиянием
таинственно светились в полумраке таблицы и небольшие  экраны  контрольных
устройств. Сонное  царство...  Если  прислушаться,  можно  уловить  ровное
дыхание спящих, хотя животных осталось здесь не так  уж  и  много  -  пять
шимпанзе, две  гориллы,  семья  гиббонов  и  дюжина  юрких  макак-резусов.
Макакам Коля оставил в кормушке половину  своего  запаса  сладостей  -  он
любил этих резвых маленьких обезьян за их веселый нрав  и  способность  не
унывать при любых обстоятельствах. Орехи достались гиббонам  -  у  молодой
четы недавно появился малыш. Кое-что перепало и каждому шимпанзе.  И  даже
гориллам, которых Коля совсем не любил, а иногда и побаивался.
     Опустошив карманы, практикант бегло  проверил  показания  контрольных
датчиков. Степень регенерации воздуха, влажность, температура - все было в
норме. Коля тихо выскользнул за дверь, нажатием кнопки включил  запирающий
механизм. Гравитроники, бывает, появляются на третьем ярусе и что-то здесь
осматривают, сдвигая в стороны огромные плиты подвижных стен и обнажая при
этом странные ребристые аппараты. И если в такой момент дверь  вивария  по
чьей-нибудь небрежности оказывалась открытой, гравитроники  демонстративно
зажимали носы. "Запах зверинца, - поясняли они недоумевающим  биологам.  -
Обезьянами пахнет". - "Ну и что? - парировал Коля. - Было бы  удивительно,
если бы обезьяны пахли не обезьянами". Гравитроники сдержанно улыбались  и
становились терпимее к неизбежным Колиным "А что это?", или: "А  на  каком
принципе это работает?".
     Ворвался он в скафандровый отсек за полсекунды до половины пятого,  и
тем самым лишний раз подтвердил феноменальную особенность своей натуры: он
всегда  боялся  опоздать,  испытывая  постоянный  недостаток  времени,   и
ухитрялся никогда не опаздывать.
     Белоснежная, декорированная морозными узорами  стена  дрогнула,  чуть
съехала в сторону. На  пороге  стоял,  улыбаясь  одними  глазами,  дядюшка
Ульрих.
     Впрочем, это  был  уже  не  дядюшка  Ульрих.  В  рабочее  время  этот
седоволосый, но очень  подтянутый,  строгий  на  вид  человек  был  шефом.
Заведующий  биологическим  сектором  станции   Ульрих   Иоганнович   Фишер
молчаливо наблюдал, как лаборант сектора Николай Борисович Сытин, а  проще
-  коллега,  торопливо   меняет   свою   голубую   куртку   зенитовца   на
профессиональное одеяние - белый халат. Сей ритуал был завершен, и  только
тогда  шеф  счел   своевременным   обменяться   с   Колей   приветственным
рукопожатием.
     - Здравствуйте, коллега, - сказал шеф. - Мне  интересно  узнать  ваше
самочувствие.
     - Хорошее, спасибо, - солидно ответил коллега. - Как ваше?
     - Много вам благодарен. Вы готов?
     - Всегда готов!
     - О, прекрасно, коллега, прекрасно! - Фишер сделал приглашающий жест.
- Торопитесь входить. Сегодня вы совершать очень трудный работа.
     Вслед за шефом Коля переступил  невысокий  комингс  отсека,  и  белая
стена неслышно съела проем за их спинами.
     Шеф  деловито  осмотрел  рабочее  место  и  остался  доволен.   Коля,
напротив, едва взглянув на "клиента", сразу почувствовал неуверенность. На
поворотном круге станкорамы, удобно повиснув  в  мягких  захватах,  как  в
гамаке, полулежал молодой горилла-самец по кличке Буту.
     Это был крепкий, упитанный малый с мощными лапами, ростом  на  голову
ниже Коли, но раза в два шире в  плечах.  Усыпленный  шефом,  он  дремотно
зевал и сладко пускал слюни. Он был забавен, но Коля все равно побаивался,
потому что по опыту знал: с гориллами шутки плохи.
     Сегодняшняя работа, как и обещал шеф,  действительно  не  из  легких.
Напялить на гориллу скафандр - и не как-нибудь, а по всем правилам - очень
непросто.
     Сначала  нужно  было  перебинтовать  конечности   животного   мягкими
лентами. Буту проснулся и предупредительным рычанием дал понять,  что  это
ему не особенно нравится. Фишер умело его успокоил, и все шло сравнительно
гладко, пока не наступила очередь надувного белья.
     Надевать это белье Буту отказывался наотрез. Он выкручивался, жалобно
ревел, и стальные захваты,  армированные  волокнистым  железом,  угрожающе
выгибались. Станкорама ходила  ходуном,  скрипела,  однако  бурный  натиск
гориллы выдержала. Скоро Буту устал и теперь сопротивлялся меньше.  Шеф  и
помощник, манипулируя захватами, поворачивая  и  наклоняя  станок,  быстро
делали свое дело.
     В  белье  Буту  стал  неприятно  похож  на  человека.  А  когда   его
зашнуровали в противодекомпрессионные  доспехи,  это  сходство  усилилось.
Коля забыл осторожность, ослабил внимание и  едва  не  поплатился  за  это
укусом в ладонь, когда натягивал  на  голову  "клиента"  белую  шапочку  с
блестящими пуговками датчиков внутри.
     - А ч-черт!.. - тихо выругался он.
     - Внимательно, коллега! - сказал шеф. - Осталось быстро.  Скоро  Буту
быть в скафандр - мы быть в безопасность.
     Коля подсоединил шланг к баллону  со  специальным  сложномолекулярным
газом, и Фишер, приняв шланг, наполнил этим газом полости надувного белья.
Буту заметно округлился. Шеф кивнул помощнику:
     - Можно включать.
     Коля включил малый  комплекс  биофизической  аппаратуры.  На  экранах
заплясали кривые - осциллограммное эхо работы мозга и сердца животного.
     - Прошу расшифровать картина, - скомандовал шеф.
     -  Общая  картина:  состояние  легкого  возбуждения,  -  бесстрастным
голосом доложил помощник.  -  Бета-ритм  нормален,  альфа-ритм  пониженной
амплитудности... Периодичность кардинального цикла несколько сокращена  по
времени. В комплексе это можно интерпретировать как легкое  возбуждение  и
небольшой испуг.
     Шеф одобрительно кивал.
     - Гут, - сказал он. - Прошу нести скафандр.


                                 ГЛАВА 3

     Спустя полчаса Буту был упакован в скафандр и экипирован для перехода
сквозь  гиперпространство  гораздо  более  тщательно,  чем   экипировались
древнеегипетские  фараоны   для   перехода   в   мир   иной.   Строптивого
ТР-перелетчика освободили от захватов станкорамы и заботливо  препроводили
в мягкое кресло со спинкой управляемого наклона.
     Фишер еще раз лично проверил скафандровые системы жизнеобеспечения.
     - Все есть полный порядок! - сказал он. - Вы, коллега, ждать сигнал и
проводить Буту в камера. Ауфвидерзеен! Я иметь работа в виварий.
     Шеф опустил в карман Колиного  халата  небольшую  плоскую  коробочку,
многозначительно погрозил пальцем, ушел.  Коля  смотрел  ему  вслед,  пока
Фишер не скрылся за белой стеной. Вынул  коробочку,  щелкнул  крышкой.  На
лицевой панельке этого миниатюрного прибора была одна-единственная кнопка.
Коля вздохнул, захлопнул крышку и посмотрел на гориллу. Буту  настороженно
поблескивал глазками из глубины своего шлема. "Шалишь, - подумал  Коля.  -
Будешь рыпаться, нажму на кнопочку - и ауфвидерзеен..."  Тут  же  подумал,
что вряд ли это сделает. Сорвать эксперимент по пустячному поводу -  этого
еще не хватало!
     И все-таки с приборчиком в кармане было как-то  спокойнее.  В  случае
чего -  щелк,  и  пальцем  в  кнопку;  дистанционный  включатель  заставит
сработать ампулу безопасности в кислородной маске Буту - и горилла получит
приличную дозу вещества, временно  парализующего  нервные  центры...  Коля
вздохнул.
     Шеф как-то умел ладить с гориллами. Опыт! А вот его, Колю, гориллы не
слушаются. Макаки слушаются и гиббоны слушаются, о  шимпанзе  тоже  ничего
плохого не скажешь. А вот гориллы и орангутанги - нет...
     "Это потому, что у меня молодое лицо,  -  печально  подумал  Коля.  -
Крупные приматы принимают меня за детеныша.  И  некоторые  "гомо  сапиенс"
тоже".
     Наверху завыла сирена - приглушенный расстоянием  вой  проникал  сюда
через ствол лифтовой шахты. Буту зашевелился, и Коля с опаской взглянул на
него. Как ни надежны крепкие замки, которыми этот  "парень"  пристегнут  к
спинке и подлокотникам кресла, упускать гориллу из поля зрения не стоит...
Ох и долго тянется время, когда ожидаешь сигнал из диспетчерской!
     Едва заметный мягкий толчок. Сирена смолкла. Коля по опыту знал,  что
именно так срабатывает ТР-установка на малой тяге. "Странно, - подумал он.
- Планировали ТР-запуск Буту, а сами гоняют на малой тяге... Впрочем,  уже
вторые сутки гоняют. Днем что-то там копаются, потом расходятся  спать  по
каютам, а электронный мозг всю ночь напролет гоняет ТР-установку на  малой
тяге в заданном режиме..." Стоп! - Коля звонко шлепнул ладонью по  лбу.  -
Вот она, черная пыль!.."
     - Ты понял? - весело спросил он Буту.
     Буту испуганно блеснул глазами, и Коля показал ему язык.
     - Хоть ты и высший примат, но дубина редкостная! Что, не согласен?
     Буту глухо заворчал под маской.
     - Плевать я хотел на твои угрозы, - сообщил ему Коля.
     Буту успокоился.
     - То-то же!.. Кстати, к вопросу о микроосколках альфа-стекла.
     И Коля рассказал Буту о черной пыли на простынях и подушке, не  забыв
при этом упомянуть, что раньше ничего подобного  не  наблюдалось.  Почему?
Первый вариант: раньше пыли не было вообще. Второй  вариант:  раньше  пыль
тоже была, но, поскольку ТР-установка  работала  на  малой  тяге  редко  -
только сопровождая настоящий ТР-запуск, - пыль не успевала скапливаться  в
достаточном для визуального наблюдения количестве!
     Коля поднял палец. Буту настороженно молчал.
     - Второй  вариант  объяснения  предпочтительнее,  -  пояснил  Коля  и
спрятал палец в кулак. - Потому, что  устанавливает  причинно-следственную
связь между работой  ТР-установки  на  малой  тяге,  с  одной  стороны,  и
появлением альфа-пыли - с другой. Такую любопытную  связь  заметил  (и  то
совершенно случайно) только один человек  на  "Зените"  -  это  я!  Понял?
Ничего ты не понял, потому что я и сам пока ничего не пойму...
     Ведь малая тяга способна лишь пробить  в  подпространстве  дыру.  Или
туннель, как говорят ТР-физики. А для того, чтобы  кто-нибудь  (ты,  Буту,
например) или что-нибудь вообще могло  просочиться  сквозь  этот  туннель,
нужна  так  называемая  "большая  тяга".  Нет  большой  тяги  -  ни   одно
материальное тело  не  может  сдвинуться  с  места.  А  вот  черная  пыль,
оказывается, может... Иначе никак  не  объяснишь  ее  появление  в  каюте,
которая находится в доброй сотне метров от  диспетчерской,  от  эритронной
шахты, от камеры транспозитации. То  есть  слишком  далеко  от  устройств,
защищенных броней из альфа-стекла...
     Чем дальше Коля забирался в дебри собственных рассуждений о явлениях,
в общем-то мало ему понятных, тем большее любопытство испытывал. Неуемное,
жгучее любопытство.
     "Это что же получается? - думал он. - Получается, что на  малой  тяге
возникает не только главный туннель. Есть еще какой-то  побочный  туннель,
вернее туннельчик, никому пока не известный! Очень короткий  туннельчик  -
всего лишь от альфа-защитной стены до изголовья моего дивана,  -  но  зато
обладающий поразительным  свойством  транспозитировать  предметы  даже  на
малой тяге!.."
     - Чушь, - пробормотал Коля. - Или не чушь?
     Внезапно Буту задергался - очевидно, ему надоело сидеть без движения.
Коля вздрогнул  и  посмотрел  на  него  с  тихой  ненавистью:  "Чтоб  тебя
монополярно вывернуло!.." И, устыдившись, подумал: ничего, пройдет как  по
маслу. Гориллам везет в ТР-запусках. Сколько было  горилл,  все  проходили
удачно. Это шимпанзиному племени не везет - слишком часто гибнут во  время
экспериментов. Правда, за последние два месяца только один Эльцебар...
     Коля вдруг попятился и с маху сел на жесткий  металлический  табурет.
Ошалело  повращал  глазами.  Эльцебар...  Монополярный  выверт...  Залитые
кровью изголовье, подушка, лицо... Но как  это  раньше  не  пришло  ему  в
голову!
     Сорвавшись  с  табурета,  он  стремительно  забегал  по  отсеку.   Ну
разумеется! Это была кровь Эльцебара!..
     Однако все это срочно необходимо выложить  ТР-физикам.  Дескать,  под
носом у вас, дорогие товарищи, действует паразитный туннельчик, а вы и  не
знаете!.. Конечно, поверят не сразу. Смеяться будут. Впрочем, им сейчас не
до смеха. Жаль, что на станции нет Калантарова: он понял бы  с  полуслова.
Он такой - он всегда все  понимает,  вроде  Ульриха  Иоганновича...  Может
быть, туннельчик - это какая-нибудь опасная пакость! Может,  именно  из-за
него погиб Эльцебар?..
     Коля подбежал к Буту,  быстро  разъединил  замки,  которыми  скафандр
крепился к креслу, пристегнул к скобе на затылочной  части  шлема  длинный
поводковый леер, намотал его на руку и тихо, но властно скомандовал:
     - Встать, Буту! Встать!
     Обезьяна нехотя повиновалась. Полужесткий  скафандр  сильно  сковывал
движения. Ссутулившись, Буту неуклюже и тяжело топтался на месте, упираясь
верхними лапами в пол.
     Коля нажал ногой педаль. Участок стены провалился вниз. Свертываясь в
рулон, уползла кверху гибкая дверь кабины лифта. Кабина широкая, разделена
пополам вертикальной решеткой. Буту самостоятельно, без Колиных понуканий,
поковылял в правое отделение. Коля шагнул в левое. Дверь опустилась,  лифт
тронулся.
     - А ты молодец. Буту, - сказал Коля сквозь ограждение. - И совсем  не
дурак. Вдвоем мы заставим физиков выслушать нас. Кстати, узнаем, почему до
сих пор нет сигнала на выход... Ну вот и приехали!
     На верхний этаж первого яруса  добрались  без  происшествий.  Правда,
Буту немножко  нервничал  на  эскалаторе,  однако  путь  на  "чердак"  был
недолог, и все обошлось как нельзя лучше.
     Коля  знал,  что  самое  главное  на  "чердаке"   -   это,   конечно,
диспетчерская. Более того, кроме  диспетчерской  и  шаровидной  комнатушки
информатория,  здесь  не  было  ничего  похожего  на  остальные  помещения
станции, щедро нашпигованные различным оборудованием и автоматикой. В этом
смысле здесь было пусто и голо, но Коле это почему-то нравилось.
     Здесь плавали айсберги. Сахарно-белые айсберги  на  черной  воде  под
черным небом.  И  отражения  айсбергов...  Огромный  простор,  заполненный
ледяными горами.
     Вряд ли это было сделано специально, в угоду эстетствующему снобизму.
Наверное, просто так получилось.  Наверное,  после  капитальной  переделки
станции, когда все бытовые и  технические  службы  переместились  в  глубь
астероида, на "чердаке" опустело  множество  помещений,  и  строителям  не
оставалось ничего другого, как соединить бывшие залы и  комнаты  в  единый
ансамбль декоративных полостей.
     Вместо однообразных прямоугольных стен под огневыми ножами камнерезов
стала вдруг возникать  музыкально  плавная  асимметрия  абстрактных  форм.
Тяжелые  объемы  утесов,   изящные   гроты,   облицованные   сахарно-белой
самосветящейся  стекломассой,  стали  казаться   хрупкими   и   холодными.
Ошеломительно глубокими  стали  казаться  полы,  покрытые  глянцево-черным
стеклом   (не   альфа-защитным,   а   самым   обычным   стеклом,    только
угольно-черного цвета). И все это  вместе  стало  смотреться  в  бездонные
зеркала потолков. И поплыли белые айсберги в черном просторе...
     Спокойно светила большая круглая луна. Луна была тоже белой и ледяной
и вопреки логике плавала среди айсбергов. И трудно было поверить, что  эта
романтичная деталь пейзажа представляла собой  довольно-таки  прозаическое
помещение информатория, замаскированное  под  светлый,  обманчиво  хрупкий
шар. Но если даже этот отлично видимый на темном фоне шар диаметром в  два
человеческих роста как-то терялся среди "ледяных"  колоссов,  то  огромный
черный купол диспетчерской едва угадывался вообще.
     Эскалатор услужливо вынес своих пассажиров прямо к входу в  кольцевой
туннель, которым был опоясан купол диспетчерской. Коля тронул  выключатель
дверного механизма, сделал шаг в сторону, пропуская Буту в  образовавшийся
проем. Буту не заставил себя уговаривать  -  резво  проскочил  в  туннель.
Знакомый  с  ТР-перелетами  с  юного  возраста,  он  по  опыту  знал,  что
неприятные ощущения, которым его подвергают во время  эксперимента,  щедро
вознаграждаются вкусной  едой.  Натягивая  поводковый  леер,  Буту  весьма
целеустремленно ковылял вдоль  туннеля  -  он  хорошо  помнил  место,  где
находился тот самый, заветный люк...
     Заветный  люк  был  закрыт.  Буту   вертелся   на   знакомом   месте,
недоумевающе смотрел на человека. Коля подергал за  леер,  приглашая  Буту
двигаться дальше. Обескураженный ТР-перелетчик на всякий случай  поворчал,
но подчинился.
     Коле тоже все это начинало казаться странным  -  отсутствие  сигнала,
закрытый люк... Тишина и спокойствие, никто из ТР-физиков, по-видимому, не
был озабочен сегодняшним экспериментом. "Елки-финики, -  подумал  Коля.  -
Куда же мне теперь с этим голодным пугалом?.."
     "Голодное пугало" присело отдохнуть.  Угрожающим  рычанием  оно  дало
понять, что  увести  его  от  заветного  люка  дальше,  чем  оно  это  уже
позволило, будет не так просто. Ну и пусть посидит,  решил  Коля.  Туннель
безлюден, и непохоже, чтобы кто-нибудь скоро здесь появился.
     Коля  привязал  свободный  конец  леера  к  решетке   вентиляционного
отверстия (хотя отлично сознавал,  что  это  бессмысленно)  и  поспешил  к
желтому кругу, обозначающему вход в информаторий. Благо вход уже близко  -
рукой подать.
     Пневматическая  дверь  с  шипением  захлопнулась,  вспыхнул  приятный
зеленоватый свет. Не теряя времени, Коля включил двустороннюю видеосвязь с
диспетчерской.
     На экране что-то возникло. Коля  сначала  не  понял,  что  именно,  -
какое-то большое рыжее пятно на темном  фоне.  Затем  пятно  шевельнулось,
слегка запрокинулось кверху, и Коля  увидел  перед  собой  голубые  глаза,
обведенные черными стрелами длинных ресниц. Глаза представились:
     - Дежурная Квета Брайнова.
     - Это диспетчерская? - не сразу поверил Коля.
     - Да, это диспетчерская.
     - Послушайте, дежурная! Я привел гориллу в кольцевой туннель и теперь
не знаю, что с ней делать.
     Глаза озадаченно поморгали.
     - Гориллу?!
     - Ну да, гориллу по кличке Буту. Разве вы ничего не знаете?
     - Н-нет... - растерянно ответили глаза, и по их выражению Коля понял,
что они говорят святую правду. - А... можно узнать, зачем вы привели  сюда
гориллу?
     - Можно, - сказал Коля, ощущая, как  ему  становится  нехорошо.  -  Я
привел сюда гориллу для эксперимента. - С отчаянием  добавил:  -  Если  вы
сомневаетесь, можете выглянуть из диспетчерской в кольцевой туннель!
     - Нет, нет! - Глаза испуганно отпрянули, и  Коля  увидел  озабоченное
девичье лицо. - Я верю вам... А... вы не шутите, мальчик?
     - Я не мальчик,  -  печально  пояснил  Коля.  -  Я  лаборант  сектора
биологии. Моя фамилия Сытин, зовут Николай. А ваше имя, насколько я понял,
Квета. Красив