, еще сильнее сжался в комочек. Я осторожно взяла его на руки и
      хотела было унести домой, но якут-пастух Иван сказал, что олененку нужно
      стадо, иначе - умрет.
            И по счастью оказалась здесь одна матка, у которой не так давно
      родился мертвый теленок. Вот этого-нашего пастух к ней потихоньку и
      подложил. Вообще-то олень-матка чужого к своим сосцам не подпускает, но
      неожиданно для нас, а может быть - и для себя, она безропотно и с какой-то
      особой заботливостью стала кормить. Повезло нашему бедолаге хоть в этом. А
      Витя все это глубоко пережил вместе с потрясенными - нами. Понял, что
      гордиться здесь нечем, весь как-то собрался, сосредоточился, стал взрослее
      и молчаливее.
      *
      ТАЙМЕНИ
            Работники нашей геологической партии летним утром просыпались очень
      рано - с восходом улыбающегося всем солнца, и у каждого было свое дело.
      Кто спешил на рыбалку, или наоборот - с рыбалки, кто шел по воду, кто в
      столовую - помочь на кухне, и много других неотложных и малых дел. И вот,
      когда я опустила ведро в речку, чтобы зачерпнуть воды, то удивилась -
      почему это в небольшой заводи, где всегда было очень тихо, и вода почти
      без движения, не дне плавают множество поленьев.
            Услышав плеск воды, эти "поленья" вдруг оживились и моментально
      исчезли - ведь это были большие таймени, преспокойно спавшие у дна.
      Воистину, живя в тайге, все время невольно удивляешься. А в это самое
      время в поселке мужчины изловили и разделывали на самодельном столе
      громадного тайменя (длиной около полутора метров). Наваристой ухи и
      жареного тайменя с лихвой хватило на весь наш небольшой поселок.
            Идя утром с рыбалки, наши мужчины то и дело подбрасывали в столовую
      связки рыбы (хариусов, тайменей и всякой другой). А женщины помогали
      повару ее чистить, чтобы успеть всех уходящих на работу накормить сочной
      жареной рыбой и потрясающе вкусной ухой. В окружающей нас природе была
      наша Жизнь.
      *
      БЫВАЛО И ТАКОЕ
            Однажды весной два рабочих: дядя Коля и паренек Петька рыли шурф.
      Когда добрались до коренных пород, то решили отдохнуть. Присели на чуток,
      но не успели выкурить по папиросе, как вдруг оба почти одновременно
      глянули наверх и обомлели: на них сверху вниз неотрывно глядели
      внимательные глаза медведя. Проснувшийся весной зверь всегда очень злой и
      голодный. За зимнюю спячку отощал, а нового жира еще не успел нагулять.
      Потом медведь незаметно (бесшумно!) ушел, а дядя Коля быстренько вылез из
      злосчастного шурфа по шаткой лестнице, сбегал в теплушку, схватил ружье и,
      не мешкая, стал выслеживать этого незваного медведя. А Петька продолжал
      оцепенело сидеть на дне шурфа и дрожать от страха.
            Но вышло так, что не дядя Коля высмотрел медведя, а этот здоровущий
      медведь - его. Внезапно набросился, стянул ему волосы вместе с кожей с
      затылка на глаза - "содрал скальп", навалился всей свинцовой тушею и
      быстренько придушил, а потом завалил валежником и так оставил беднягу.
            Петька, когда осознал, что дядю Колю ждать уже нечего, вылез из
      проклятого шурфа и со всех ног прибежал на базу. Геологи быстро
      организовали поиски и к утру нашли то место, где разбойно погиб дядя Коля.
      Шок был настолько силен, что с того случая Петька работать на шурфах
      категорически отказался. Перешел в бригаду - поближе к людям.
      *
      ГРИБЫ
            Горожане могут и не поверить - сколько может быть в нехоженой тайге
      грибов. И воистину преступление, если кто ходит за грибами без перочинного
      ножичка. Не надо далеко искать - их и так полно под ногами. Ну а если
      заглянешь под еловую ветку, то там их целая "родословная" - сплошные
      шляпки. И побольше, и поменьше, и друг друга закрывают, и по цвету разные.
      Пока обойдешь вокруг этой елки и срежешь шляпки - вот и полведра. И
      оставлять эти красавцы-грибы не хочется - так и кажется, что они обидятся:
      "А мы чем хуже?"
            Если пойти в тайгу уже глубокой осенью, то везде увидишь: грибы на
      веточках наколоты. Это белочки сделали запасы на случай, если не хватит
      орехов, припасенных загодя на голодную зиму.
      *
      БУЯН
            Наша геологическая партия купила в поселке у одного домовладельца
      дом, так как хозяин этот уходил на пенсию и уезжал. Четыре комнаты отдали
      главному геологу с большой семьей, а одну, маленькую, выделили мне. При
      доме этом осталась очень злая собака по кличке Буян. Меня она еще терпела
      потому, что мне досталась ее кормить.
            И вот однажды Буян заскучал, притих, и даже главного геолога стал
      пускать проходить за дровами в дровяник. Почему-то молча лежал возле своей
      будки и плохо ел. Но когда я присмотрелась повнимательнее, заметила, что
      одно ухо у него сильно распухло и покраснело.
            Оказалось, что в это ухо впились шесть клещей. Недолго думая, я
      намочила керосином большой ком ваты и приложила к собачьему уху.
            Буян не сопротивлялся и только поскуливал, а минут через пятнадцать
      на ватке лежали все эти голубчики-клещи. Вылезли они почти добровольно.
      После этого приложила вату с одеколоном: жар утих, опухоль постепенно
      опала. Буян тут же облизал мне с благодарностью руки и заметно повеселел.
            После этого мы подружились.
      *
      ГОРНОСТАИ
            "Геологические избушки" обычно сделаны наспех. Они маленькие,
      продувные и жить в них можно, если топить "пляшущую" железную печурку
      круглосуточно. Но на эту печку мы никогда не надеялись - ведь всю ночь
      топить все равно не будешь - накладно, да и сон одолеет. Больше уповали на
      спальные мешки и на все то, что у нас было теплого.
            Но для двух окрестных горностаев и такая "домашняя" жизнь в свирепую
      зиму казалась сущим раем. В результате они поселились у нас на чердаке. А
      питались эти зверьки печенью оленя, которая имелась в избытке в коробке,
      стоявшей на столе в сенях. Оголодавшие, грызли ее, мороженную, с одного
      угла неистово и без остановки. Как только услышат, что хозяева заходят в
      коридор - юрк на чердак. Но к теплу их очень тянуло.
            Когда они убедились, что люди ничего плохого не сделают, и на их
      жизнь никто не покушается - расхорохорились и осмелели. Я тогда жила в
      этой самой избушке с девушкой-геологом. Мы с учетом новых "постояльцев" с
      вечера старались особенно жарко натопить свою уютную хатку. Даже дверь в
      сени приходилось иногда открывать.
            Откроем - а тут оба горностайчика (как часовые) уже сидят на пороге
      по углам друг против друга, самозабвенно умываются и греются. Так и жили у
      нас до самого февраля. Как только заспанное зимнее солнце стало светить
      ярче, они ушли - юркнули в родную тайгу и больше не появлялись.
            А мы к ним привыкли и очень скучали по их мохнатеньким образам.
      Какие все-таки были доверчивые, беленькие, чистенькие, с черной кисточкой
      на кончике хвостика и попискивали - словно мыши. Сбились где-то в горную
      стаю.
      *
      СОБОЛЬ
            Зимой мне никак не удавалось увидеть живую пушистую молнию - соболя
      - такой осторожный зверь. Хотя соболиных следов к выцарапанному во льду
      водопою - сколько хочешь.
            Но вот мелькнувшим летом я его все-таки увидела и не поверила, что
      это - тот воспеваемый всеми зимний красавец. Такой был страшный, с
      облезшей шкуркой, рыжий, совсем не похож на себя, соболя, и не такой
      осторожный как зимой. Спокойно переходил опасную человеческую дорогу -
      видно прекрасно знает, что в это время совершенно никому не нужен. Но
      накроет весь белый свет следующая соболиная зима - будет и на его улице
      праздник.
            Только бы человека с железом наперевес не встретил.
      *
      ЗАЯЦ
            Однажды пришлось ехать ночью по сердитой и колкой тайге. Долго
      шлепали шинами по болоту - по плавучей слани: два бревна скреплены для
      одного колеса и два бревна - для другого. А кругом вода - не видно края.
            Шоферы - настоящие виртуозы. Надо иметь большую сноровку, чтобы не
      сойти с этой слани, иначе - нырнешь под воду. Наконец выехали на
      более-менее твердую землю. Сразу на душе стало легче.
            Вдруг смотрим: впереди машины жизнерадостно чешет заяц, попав в
      полосу света. Так по этой полосе и скачет - не может свернуть в сторону.
      Мчался долго, видно уже и силы заячьи на исходе. Шофер сжалился - выключил
      на миг фары и лопоухий тут же исчез.
            Значит свернул в родной лес - этим спас себе и без того недлинную
      жизнь.
      *
      ОХОТА ТАК ОХОТА
            Один наш сосед имел непреодолимую страсть к охоте на медведей.
      Закончив нелегкую суточную смену на электростанции, не ложился, чтобы
      отдохнуть и выспаться, а брал ружье, двух надежных собак - северных лаек и
      уходил на охоту. Знал все близлежащие медвежьи берлоги и ожесточенно шел
      на очередную встречу со смертью. И действительно, у них на заборе через
      несколько дней висела новая медвежья шкура. Охота была удачной каждый раз,
      хотя он был только с одной рукой. Еще в молодые годы медведь откусил левую
      руку выше кисти. Безобразный обрубок был как-то раздвоен вдоль предплечья
      и на эту култышку он хладнокровно клал ружье, когда прицеливался.
            Но вот однажды ему сильно не повезло. Уйдя на очередную охоту, не
      вернулся к ночи домой. Поздно вечером домой прибежали без своего хозяина
      взъерошенные и скулящие собаки. Подбежали к хозяйке и стали за подол юбки
      неистово тянуть на улицу. Жена сразу сообразила, что тут что-то неладно.
      Сходила к своему брату, жившему недалеко. Тот быстро запряг лошадь,
      трясясь по корням, поехали в тайгу по направлению, которое им показывали
      бежавшие впереди собаки.
            И вот вдали показалась довольно большая копошащаяся черная куча. Это
      был несчастный охотник, а сверху на него навалился всей тушей огромный
      медведь. Зверюга оказался уже мертвым, а сам хозяин едва показывал
      признаки жизни. Медведя оставили в вечереющем лесу, а человека как смогли
      быстро доставили в больницу. У него был как бы "снят скальп" и поломаны
      ребра. Пролежав в больнице месяц, все-таки вышел на прежнюю работу. Все
      как один - соседи были уверены, что после такого тяжелого случая, еще не
      совсем окрепший, хотя бы на время оставит эту злосчастную охоту. Но, увы,
      охотничья страсть и на этот раз взяла свое без остатка.
            И снова - как прежде - отдежурив первую же смену после болезни он со
      своими собаками ушел в коварно притихшую тайгу на медведя. Вот человек...
      *
      ХОЛМИКИ
            В таежном поселке Многовершинном каждый год выпадает много снега -
      до трех-четырех метров. Поэтому двери в сени открываются вовнутрь, хотя
      это опасно - медведь может выломать. Откроешь дверь, а перед тобой стена
      подмерзшего снега. Сначала начинаем отбрасывать его в сени, потом - делаем
      дырку вверх - наружу, чтобы можно было пролезть, а потом начинаем делать
      дорожку на улицу, что в общем-то почти бесполезно, так как к обеду всю ее
      занесет. Жители поселка дорожки от домов утаптывают. Тогда ветер сметет с
      них лишнее - такие вот маленькие хитрости.
            Геологи, отработав свои трудовые договора, уезжают. Отбывают в
      длительный северный отпуск, а кое-кто переселяется в другие северные
      районы. Собак с собой не берут - безжалостно бросают. Собачки эти как
      могут приспосабливаются к жестоким таежным условиям.
            Если вы пройдете рано утром по поселку, то увидите множество снежных
      холмиков-бугорков, особенно - возле столовой. Это под толстенным снегом
      спят собаки. Они вечером роют ямку и укладываются туда теплым мохнатым
      калачиком. Сверху их за ночь заносит снегом. А утром, стряхнув с себя
      снежинки, стаями бегут к столовой, где их подкармливают остатками пищи.
      Очень жаль тех собак разных пород, которых привезли с южных мест и зло
      оставили на произвол судьбы. Ведь шерсти на них мало, и поэтому очень
      мерзнут. Из жалости таких собак люди берут к себе. И все же многие зимой
      погибают.
      * * *




Миражи Вечности | ХОЛОДНО, ТЕСНО, ТЕМНО
      ХОЛОДНО, ТЕСНО, ТЕМНО
            Сегодня просыпаюсь рано-рано и чувствую, что лежу на чем-то довольно
      твердом. Услышал совсем рядом чужие, приглушенные голоса и решил тихонько
      полежать и послушать, в чем дело, что случилось. Правда, почему-то
      невозможно поднять веки: придавлены какими-то железками. Не могу даже
      разъять слипшихся, тяжеленных ресниц. Перед глазами прыгают радужные
      кольца и круги, снопы искр - вдалеке. Совершенно явственна желто-красная
      сетка кровеносных сосудов. Горячо пульсируют все более звонкие звуки.
      Отчетливо слышу шарканье ног. Женские и детские неостановимые всхлипы.
      Тело мое совсем затекло.
            Вот суета усилилась, и вдруг весь короб резко подбросили и, неловко
      перехватив, с рывками и тряской вынесли на улицу. Тягуче взвыли и
      осеклись, а потом медленно вздохнули трубы лабухов. Запахло изломанной и
      раздавленной хвоей. Жалко ее - жить бы ей да жить. Земля подо мной поплыла
      куда-то назад. Музыка, словно зубная боль, выла и выла, казалось, целую
      вечность. Потом движение замедлилось. Сняли с колес. Грохнули на что-то
      твердое, но не на землю.
            Чувствую, как небо внезапно скрылось. Грохот молотков, и
      проникновение ржавых гвоздей. Один согнулся - и тут же зачастила дробь
      поспешных и легких ударов. Началась качка: бортовая и килевая. И вот я уже
      брошен всеми - как якорь на долгой стоянке. Зашуршала и посыпалась земля.
      Комья глины шлепаются все чаще и чаще. Вот среди них прозвучала малая
      горстка - словно какнула птичка. И вдруг обрушился "землепад". Благостные
      звуки пропали. Щели закрыты для света и воздуха. На последнем полном
      вздохе: "Ма-а-а-ма!" Сорвал ногти и голос. Разбил в кровь висок.
      Бес-по-лез-но. Все. Холодно, тесно, темно...
      *
            Заживо похоронен в своей маленькой, но уютной квартире. Ногти
      довольно быстро вновь отросли. И голос возник и окреп. На лице появился
      вполне добродушный оскал.
            Первое время была ветошкой забинтована голова, но это даже помогало
      занимать сидячее место в автобусе и в метро. В общем, началась вполне
      сносная жизнь среди вас.
            Оказывается, что нас здесь довольно много. Я легко узнаю "своих" по
      особой, шарнирной грации и еще - по локтям, торчащим из карманов курток и
      подталкивающих людей в нужном нам направлении. Поберегись, мы идем - сила.

            Мы энергичны и всегда агрессивны. Нам не страшен ни голод, не
      дефицит. Мы везде проникаем. Особенно чутки к кратким радостям бытия.
            Градус Вечности помогает нам острее и безогляднее наслаждаться
      похмельною жидкою кашкой вседневности в предчувствии опаляющей ваши
      бессмертные души пустоты - нашей стихии.
            И все же на этой дичающей, грязной планете нам холодно, тесно,
      темно...
      * * *




Миражи Детства | ТВЕРСКАЯ ПАЛИТРАТВЕРСКАЯ ПАЛИТРА
      Как дева русская свежа
      в пыли снегов!
      (А. Пушкин)
      ПРИЕХАЛИ
            Наш поезд, выкатясь бочком из смертельно перепуганной предчувствием
      гражданской войны столицы, начал заглатывать пару своих бесконечных
      макаронин, изредка останавливаясь, чтобы передохнуть.
            Облопавшись, он ненадолго засыпал у самых больших станций, а потом,
      косолапо переваливаясь и змеясь, продолжал предписанный ему
      железнодорожной судьбою бег.
            В Кашине поезд икнул и, чуть подрагивая и недоумевая, отрыгнул некую
      группу пассажиров, которых тут же принял в свое просторное чрево
      санаторный автобус. Он засучил колесиками и заскользил по укатанному
      снежному тракту вдоль заспанных, мерцающих как звезды морозного неба
      окошек российских деревень.
            Чу, приехали.
            Осмотрелись: настоящий пахучий, живописный, таинственный бор.
            Последний прощальный чай ТОЙ жизни - сутолочной, дерганной и
      по-городскому свирепой.
            В темноте незаметно подкралась и накрыла пушистым крылом тишина
      тверской земли.
            А потом нас оглушил повальный и сладкий сон.
      *
      ПЕРВАЯ ВЕСТОЧКА
            Здравствуй, дорогая мама. Теперь я недосягаемо вдали от тебя, но
      одновременно и рядом - всегда под сердцем.
            Оказался здесь, в глубине тверского простора, наверное затем, чтобы
      не спеша поразмыслить и поговорить со всеми вами, близкими мне людьми
      отсюда - издалека.
            Ну вот, тут же мысли разбежались, как тараканы под светом моего
      бессонного ночника. Стыдно, конечно, но не смертельно.
            Обидно так вот сразу заканчивать это письмо, даже не успев прилично
      начать. Что ж, прогуляюсь, проветрюсь, глотну этого пьяно-чистого воздуха.
      И тараканы, вернувшись назад, снова затопают лапками по моему
      полированному столу.
            Здесь - единственная, не по названию смирная речка, и мирно
      дремлющая, седая тверская земля.
            Теперь я вдали от бесконечно суетливой, прогазованной и гремящей
      пустыми емкостями столицы.
            В моей комнате оказался забытый (словно нарочно для меня) детский
      волчок. Смешно, но запускаю его прямо на письменном столе по десятку раз в
      день. Философская штукенция.
      *
      ПОСТ-СКРИПТУМ
            Сегодня днем повстречалась береза-вдова. Другая березовая половина,
      с которой она буквально срослась у комля, давно погибла, превратившись в
      огромный, замшелый пень. А эта, двужильная, все живет.
            Жаль, что ты, мама, не видишь этой первозданной природной красоты,
      ее ошеломляющих красок.
            Нежно и крепко тебя обнимаю.
            А теперь спать, спать и спать.
      *
      МЕДВЕДИЦА
            Открываю глаза. Где я? Что я?
            За промытым, незамерзающим (как южное море) окном лениво развалилась
      и спит под богатым пуховиком речка Медведица. Иногда она огрызается
      утробными звуками на проезжающих через мост автоизвозчиков. Нехотя
      ворочается с боку на бок, но не встанет, не станет голодным и злым
      шатуном.
            Она позволяет нам, лилипутам, подкрасться поближе, потрогать снежную
      простыню (белизны - до боли в глазах) или даже ковырнуть рыбацким
      буравчиком свою толстенную шкуру. Медведица эта российская добродушна,
      спокойна и величава. До времени сосредоточенно спит.
      *
      ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ
            Посмотрел старую видеозапись и будто снова встретился с повелителем
      расстроенной и донельзя обшарпанной гитары.
            И еще - с его "полочной" песней об апокалиптических всадниках и
      пулях, выпущенных в людей Судьбою. Это - предельно современная баллада о
      нас. И еще - об ответственности и сопричастности ко всему происходящему
      вокруг - тому, что безжалостно терзает нашу роскошную, бедную землю.
            Новое откровение и постижение бессмертной души.
            Близко видел беспокойные глаза Высоцкого. Подергивание жилки у
      левого (как бы незрячего) глаза. Бесконечно усталые руки, держащие гитару,
      словно родничковую воду в горсти.
            Действительно, он вошел в наши дома и в н