дности, несоответствия,  но  я  должен,  по  крайней  мере,  обеспечить
базовую схему событий.
 
 
     Люди замечали, что он не был осторожен в том, что говорил. Иногда  он
был даже яростнее, чем Иоанн Креститель. Мало кто  из  пророков  выказывал
такую храбрость, немногие говорили с такой уверенностью в себе.
     Некоторые из его утверждений казались странными. Многое  из  того,  о
чем он говорил, было для них непривычно. Некоторые фарисеи считали, что он
богохульствует.
     Иногда кто-нибудь пытался предостеречь  его,  предлагал,  чтобы  ради
своего дела он смягчал некоторые заявления.
     - Нет, я должен сказать то, что должен сказать. Это уже решено.
 
 
     Однажды он встретил человека, в котором узнал ессея из  колонии  близ
Мачаруса.
     - Иоанн хочет говорить с тобой, - сказал ессей.
     - Иоанн еще жив? - спросил у него Глогер.
     - Он в темнице в Перае. Я думаю, Ирод слишком напуган, чтобы  казнить
его. Он позволяет Иоанну ходить по залам и  садам  дворца,  позволяет  ему
говорить со своими людьми, но Иоанн опасается, что  Ирод  скоро  найдет  в
себе мужество обезглавить его или забить камнями. Иоанн нуждается в  твоей
помощи.
     - Но как я могу помочь ему? Он должен умереть. Для него  не  осталось
надежды.
     Ессей непонимающе глядел в безумные глаза пророка.
     - Но, господин, нет больше никого, кто мог бы помочь ему.
     - Ему нельзя помогать. Он должен умереть.
     - Если ты откажешься помочь, он просил передать, что  ты  уже  подвел
его один раз, не подводи теперь.
     - Я не подвожу его, я искупаю ту первую неудачу сейчас. Я сделал все,
что должен был сделать - излечивал больных и проповедовал бедным.
     - Я не знал, что  Креститель  хотел  этого.  Сейчас  он  нуждается  в
помощи, господин. Ты мог бы спасти ему жизнь. Ты обладаешь властью, и люди
прислушиваются к твоим советам. Ирод не откажет тебе.
     Пророк отвел ессея в сторону от двенадцати избранных.
     - Ему нельзя спасти жизнь.
     - Это Божья воля?
     Пророк помолчал, глядя в землю.
     - Иоанн должен умереть.
     - Господин, это Божья воля?
     Пророк поднял глаза и произнес торжественно:
     - Если я Бог, тогда это Божья воля.
     Ессей безнадежно повернулся и пошел прочь.
     Пророк вздохнул, вспоминая Крестителя и то, как хорошо он  отнесся  к
нему. Это Иоанн, главным образом, спас ему жизнь.  Но  он  ничего  не  мог
сделать. Иоанну Крестителю суждено было умереть.
 
 
     Со своими последователями он двигался дальше по  Галилее.  Не  считая
двенадцати апостолов, остальные,  следовавшие  за  ним,  являлись  бедными
людьми. Для них он представлял единственную надежду на счастье. Было много
таких, кто готовился вместе с Иоанном выступить против римлян.  Но  теперь
Иоанн оказался в тюрьме.
     Может, этот человек поведет  их  на  восстание,  на  грабеж  богатств
Иерусалима, Джерико и Кесарии?
     Усталые и голодные, с глазами, ослепленными солнцем, они следовали за
человеком в белой накидке. Они нуждались в надежде, и они  нашли  надежду.
Они видели, как он творит великие чудеса. Однажды  он  проповедовал  им  с
лодки, и когда он шел назад к берегу по мелководью, им показалось, что  он
идет по воде.
     Всю осень они провели в Галилее, и тогда распространилось известие  о
казни Иоанна. Отчаяние  из-за  смерти  Крестителя  обернулось  обновленной
надеждой на пророка для тех, кто знал его.
     В Кесарии их  прогнали  из  города  римские  стражники,  привыкшие  к
пророчащим варварам, скитающимся по сельским районам.
     По мере того, как слава пророка росла, им запретили входить в  другие
города. Не только римские, но и еврейские власти не желали терпеть  нового
пророка подобно тому, как терпели Иоанна. Политический климат менялся.
 
 
     Становилось трудно добывать пищу. Они  жили  тем,  что  могли  найти,
голодая, подобно животным.
     Карл Глогер, психиатр, гипнотизер, мессия,  научил  их,  как  внушать
себе, будто сыт, отвлекая ум от голода.
 
 
 
 
                               И приступили фарисеи и саддукеи и, искушая 
                            Его, просили показать им знамение с неба. 
                               Он  же  сказал  им  в  ответ:   вечером  вы 
                            говорите: будет ведро, потому что небо красно, 
                               И поутру: сегодня ненастье, потому что небо 
                            багрово.  Лицемеры!  Различать  лицо  неба  вы 
                            умеете, а знамений времен не можете. 
                                                   От Матфея, гл. 16: 1-3. 
 
     - Ты должен быть более осторожен.  Тебя  побьют  камнями.  Они  убьют
тебя!
     - Они не побьют меня камнями.
     - Таков закон.
     - Не это - моя судьба.
     - Ты не боишься смерти?
     - Она - не самый мой большой страх. Я боюсь собственного призрака.  Я
боюсь, что сон кончится, боюсь...
     Но я не одинок теперь.
 
 
     Иногда его убежденность в  избранной  роли  колебалась,  и  тех,  кто
следовал  за  ним,  охватывала  тревога,  когда  он   сам   себе   начинал
противоречить.
     Теперь они часто называли его именем, которое  слышали  от  других  -
Иисус Назарянин.
     В большинстве случаев он не отрицал этого имени, но иногда сердился и
кричал странные каркающие слова:
     - Карл Глогер! Карл Глогер!
     И они говорили: смотри, он разговаривает голосом Адоная.
     - Не называйте меня этим именем! - кричал он, и  они  беспокоились  и
оставляли пророка одного, пока не утихал его гнев. Обычно потом  он  искал
их, будто страшась находиться в одиночестве.
 
 
     Я боюсь собственного призрака. Я боюсь одинокого Глогера.
 
 
     Они заметили, что он не любит собственное отражение, и  они  сказали,
что он скромен, и в этом его величие.
 
 
     Когда погода изменилась, и пришла зима, они  вернулись  в  Капернаум,
ставший опорным пунктом его последователей.
     В Капернауме он ждал окончания зимы, говоря со всеми, кто  слушал,  и
большинство его слов являлось пророчествами.
     Многие из этих пророчеств касались  его  самого  и  судьбы  тех,  кто
следовал за ним.
 
 
 
                        Тогда Иисус запретил ученикам Своим,  чтобы никому 
                   не сказывали, что Он есть Иисус Христос. С того времени 
                   Иисус начал  открывать ученикам  Своим,  что Ему должно 
                   идти  в Иерусалим  и много  пострадать  от  старейшин и 
                   первосвященников и книжников,  и быть убиту, и в третий 
                   день воскреснуть. 
                                                 От Матфея, гл. 16: 20-21. 
 
     Они смотрели телевизор в ее квартире. Моника  ела  яблоко.  Это  было
между шестью и семью часами темным  воскресным  вечером.  Огрызком  Моника
указала на экран.
     - Посмотри, что за чушь. Честно признайся, она  для  тебя  что-нибудь
значит?
     Шла религиозная передача, посвященная поп-опере в  церкви  Хемпстеда.
Опера повествовала о распятии.
     - Поп-группа на церковной кафедре, - сказала она. - Какое падение!
     Он не ответил. Каким-то образом передача  показалась  непристойной  и
ему. Он не стал спорить с Моникой.
     - Труп Бога действительно загнивает, - глумилась она. -  Фу!  Что  за
вонь!
     - Выключи телевизор...
     - Как называется поп-группа? Маготы?
     - Очень смешно. Тогда я выключу сам.
     - Нет, я хочу досмотреть. Это забавно.
     - О, выключи его!
     - Имитация Христа! - фыркнула она. - Это неудачная карикатура!
     Певец-негр,  игравший  роль  Христа  и  невыразительно   певший   под
банальный аккомпанемент, затянул безжизненную лирику о братстве людей.
     - Если голос Христа звучал так же, неудивительно, что его приколотили
гвоздями, - сказала Моника.
     Глогер протянул руку и повернул выключатель.
     -  Мне   понравилась   передача,   -   сказала   она   с   притворным
разочарованием. - Это была славная лебединая песня.
     Позже она сказала с некоторой симпатией, встревожившей его:
     - Ты - старый чудак. Какая жалость. Ты мог бы стать Джоном Уэсли  или
Кальвином, или еще кем-нибудь. Но ты не можешь стать мессией в наши дни на
собственных условиях. Здесь нет никого, кто стал бы тебя слушать.
 
 
 
                                    17 
 
     Пророк жил в доме человека по имени Симон,  хотя  пророк  предпочитал
называть его Петром. Симон был благодарен пророку, вылечившему его жену от
болезни, которой она долгое время страдала. Это была странная болезнь,  но
пророк вылечил ее почти без труда.
     В это время в Капернаум приходило очень много людей повидать пророка.
Симон предостерегал его, что некоторые являются хорошо известными агентами
римлян или враждебных фарисеев.  Многие  фарисеи  не  питали  антипатии  к
пророку, хотя их беспокоили бытовавшие в народе  разговоры  о  чудесах.  К
тому  же  политическая  атмосфера  становилась  неспокойной,   и   римские
оккупационные силы, начиная с Пилата и кончая самым последним  из  солдат,
жили в постоянном напряжении, ожидая взрыва народного  недовольства  и  не
наблюдая при этом ни одного явного признака его.
 
 
     Обычно воздержанный, Пилат разбавил водой небольшое  количество  вина
на дне чаши и стал обдумывать положение.
     Он надеялся, что беспорядки приобретут глобальный характер.
     Если  какой-нибудь  отряд  бунтовщиков,  подобных  зелотам,   атакует
Иерусалим, это послужит Тиберию доказательством, что он оказался,  вопреки
советам Пилата, слишком мягок с евреями по вопросу о щитах  обетов.  Пилат
будет оправдан, и его власть над евреями  возрастет.  Возможно,  тогда  он
сможет воплощать реальную политику. В последнее  время  он  был  в  плохих
отношениях с тетрархами  провинций,  в  особенно  ненадежных  -  с  Иродом
Антипасом, который одно время являлся его единственным сторонником.
     Кроме политики его беспокоила  еще  и  неуютная  атмосфера  в  семье,
отягощающаяся нервной болезнью жены, снова страдающей от ночных кошмаров и
требующей больше внимания, чем он мог уделять ей.
     Появилась возможность, думал Пилат, спровоцировать инцидент. Но  надо
быть осторожным, чтобы Тиберий не узнал об этом.
     Интересно, сможет ли этот новый пророк сыграть ему на  руку?  До  сих
пор он только разочаровывал, не преступая законов ни  евреев,  ни  римлян,
хотя позволял себе нападки на официальное духовенство. Однако, на  это  не
обращали внимания - в обычае евреев хулить духовенство  в  целом.  А  сами
священники  слишком  самодовольны,  чтобы  замечать   это.   Нет   закона,
запрещающего человеку объявить себя мессией, как  сделал,  по  утверждению
некоторых, этот пророк. И он вряд ли подбивал людей на восстание -  скорее
напротив.  Также  нельзя  арестовать  человека  на  основании  того,   что
некоторые  его  последователи   являются   бывшими   сторонниками   Иоанна
Крестителя. Дело Крестителя закончилось  ничем  из-за  панического  страха
Ирода.
     Глядя из окна покоев на минареты и шпили Иерусалима, Пилат раздумывал
над информацией, доставленной агентами.
 
 
     Вскоре после праздника, называемого римлянами Вакханалией,  пророк  и
его последователи снова покинули Капернаум и отправились в путешествие  по
стране.
     На сей раз чудес было меньше, что объяснялось сменой времени года. Но
люди страстно ждали проповедей пророка. Он  предупреждал  их  об  ошибках,
которые будут совершены  в  будущем;  об  преступлениях,  совершенных  его
именем; и он умолял их подумать, прежде чем действовать во имя Христа.
     Он  шел  через  Галилею,  через  Самарию,  постепенно  приближаясь  к
Иерусалиму.
     Приближалось время еврейской Пасхи.
 
 
     Я сделал все, что мог вспомнить. Я творил чудеса, я  проповедовал,  я
выбрал учеников. Но все это оказалось легким делом, потому что я был  тем,
что требовали от меня люди. Я - их творение.
     Достаточно ли я сделал? Безвозвратно ли определен курс истории?
     Мы скоро узнаем.
 
 
     В Иерусалиме римские чиновники обсуждали грядущий праздник. Он всегда
оказывался временем наихудших неприятностей. Прежде  во  время  Пасхи  уже
случались бунты, и, несомненно, в этом году тоже будут волнения.
     Пилат  попросил  фарисеев  придти  к  нему.  Когда  они  прибыли   он
дружелюбно поговорил с ними, попросив содействия.
     Фарисеи обещали сделать все, что смогут, но их  не  должны  обвинять,
если люди поведут себя неразумно.
     Пилат остался доволен. Все теперь знают, что он пытался предотвратить
беспорядки. И если что-нибудь произойдет, его никто не обвинит.
     - Видите! - сказал он своим людям. - Что еще можно здесь сделать?
     - Мы как можно скорее  отзовем  в  Иерусалим  войска,  -  сказал  его
заместитель. - Но нам и так  не  хватает  сил,  чтобы  контролировать  всю
страну.
     - Нужно сделать все, что возможно, - сказал Пилат.
     Когда офицеры ушли, Пилат послал за агентами. Те  сообщили  ему,  что
новый пророк приближается к Иерусалиму.
     Пилат потер подбородок.
     - Он совершенно безвреден, - сказал один из людей.
     - Может быть, он безвреден сейчас, - ответил  Пилат.  -  Но  если  он
войдет  в  Иерусалим  во  время  Пасхи,  это  может  послужить  толчком  к
волнениям.
 
 
     За две недели до Пасхи пророк достиг города Бетани близ Иерусалима. У
некоторых его галилейских последователей в Бетани  были  знакомые,  и  эти
люди охотно дали приют человеку, о котором слышали много чудесных  историй
от паломников, направлявшихся в Иерусалимский Великий храм.
     Причина, по которой пророк остановился в Бетани, заключалась в  числе
людей, следовавших за ним.
     - Их слишком много, - сказал он Симону. - Слишком много, Петр.
     Лицо пророка  было  теперь  изможденным.  Глаза  запали,  и  он  мало
говорил.
     Иногда он недоуменно озирался, будто не понимая, где  находится.  Его
предупреждали, что агенты римлян  интересуются  им.  Известие  пророка  не
обеспокоило. Напротив, он задумчиво кивнул, будто удовлетворенный.
     - Говорят, Пилат ищет козла отпущения, - предупредил Иоанн.
     - Тогда он найдет его, - ответил пророк.
     Однажды  вместе  с  двумя  учениками  он  отправился   взглянуть   на
Иерусалим. Ярко-желтые стены города в полуденном зное являли  впечатляющее
зрелище. Башни и высокие здания, богато украшенные цветной мозаикой,  были
видны с расстояния в несколько миль.
     Пророк повернул обратно в Бетань.
 
 
     Вот он, передо мной, а я боюсь. Боюсь смерти и боюсь богохульства.
     Но нет другого пути. Нет другого  способа  завершить  дело  -  только
пройти до конца.
 
 
     - Когда мы пойдем в Иерусалим? - спросил один из его учеников.
     - Еще рано, - сказал Глогер. Плечи его  ссутулились,  и  он  обхватил
грудь руками, будто от холода.
 
 
     За два дня до Пасхи  пророк  повел  своих  людей  к  горе  Оливон,  к
пригороду  Иерусалима,  располагающему  на  склоне  горы   и   называемому
Босфейдж.
     - Достаньте мне осла, - сказал он им. - Осленка. Необходимо исполнить
пророчество.
     - Тогда все они поймут, что ты мессия, - сказал Андрей.
     - Да.
     Пророк вздохнул.
 
 
     Это незнакомый страх. Он более похож на страх актера  перед  финалом,
перед самой драматической сценой.
 
 
     На верхней губе пророка проступил холодный пот. Он вытер его.
     В скудном свете он рассматривал людей, окруживших  его.  Он  все  еще
сомневался в некоторых из них. Здесь присутствовало десять  человек.  Двое
искали осла.
     Дул легкий теплый ветерок. Они стояли на склоне горы Оливон, глядя на
Иерусалим и Великий храм, расположенные у подножия.
     - Иуда? - неуверенно позвал Глогер.
     Среди них был один по имени Иуда.
     - Да, господин, - сказал он. Это  был  высокий,  приятной  наружности
человек с курчавыми рыжими волосами и бегающими  умными  глазками.  Глогер
был убежден, что Иуда эпилептик.
     Задумчиво посмотрел Глогер на Иуду Искариота.
     - Я хочу, чтобы ты позднее помог мне, - сказал он. - Когда мы  войдем
в Иерусалим.
     - Как, господин?
     - Ты должен доставить сообщение римлянам.
     - Римлянам? - забеспокоился Иуда. Почему?
     - Это должны быть римляне, а не евреи. Те используют камни,  кол  или
топор. Больше я скажу тебе, когда придет время.
     Небо  потемнело,  и  над  горой  Оливон  показались   звезды.   Стало
прохладно. Глогер задрожал.
 
 
 
                                    18 
 
                                           Возрадуйся, о, дочь Зионы, 
                                           Кричи, о, дочь Иерусалима: 
                                           Смотри, король едет к тебе! 
                                           Он справедлив и несет спасение; 
                                           Медленно едет он на осле, 
                                           На молодом осле, на осленке. 
                                                        Захария, гл. 9: 9. 
 
     - Оса на! Оса на! Оса на!
     Когда Глогер въезжал на осле в город, его последователи и приверженцы
бежали впереди, бросая на землю пальмовые ветви. По обеим  сторонам  улицы
стояли толпы, предупрежденные апостолами о его приходе.
     Все видели воочию, как пророк изрекает, и в него поверили почти все -
что он пришел, чтобы именем Адоная вести их против римлян.  Может,  сейчас
он направляется к дому Пилата, чтобы предстать перед прокуратором.
     - Оса на! Оса на!
     Глогер рассеянно оглядывался. Спина осла, хотя и смягченная  одеялом,
была неудобной. Он ерзал и цеплялся за гриву  животного.  Слова,  слышимые
им, невозможно было разобрать отчетливо.
     - Оса на! Оса на!
     Это походило на "осанна" ("слава" по-арабски), но потом он догадался,
что они кричат по-арамейски "Освободи нас!"
     - Освободи нас! Освободи нас!
     В эту Пасху против  римлян  хотел  выступить  Иоанн.  Многие  жаждали
принять участие в восстании.
     Они думали, что он занял место Иоанна - предводителя восставших.
     - Нет, - тихо пробормотал он, глядя на восторженные лица.  -  Нет,  я
мессия. Я не могу освободить вас. Я не могу...
     Их вера ни на чем не основывалась, но его слова не были слышны  из-за
криков толпы.
     Карл Глогер растворился  в  Христе,  и  Христос  вошел  в  Иерусалим.
Спектакль подходил к кульминации.
     - Оса на!
     Он не мог помочь им, так как этого не было в сценарии.
 
 
     Это его плоть.
     Это его плоть, и кто бы не пожелал ее - получали все.
     Она больше не принадлежала ему.
 
 
 
                                Сказав  это,  Иисус  возмутился  духом,  и 
                            засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно 
                            говорю вам, что один из вас предаст Меня. 
                                Тогда  ученики  озирались  друг  на друга, 
                            недоумевая, о ком Он говорит. 
                                Один же  из  учеников Его,  которого любил 
                            Иисус, возлежал к груди Иисуса. 
                                Ему Симон Петр сделал знак, чтобы спросил, 
                            кто это, о котором говорит. 
                                Он, припадши  к груди Иисуса,  сказал Ему: 
                            Господи! кто это? Иисус отвечал:  тот, кому Я, 
                            обмокнув  кусок  хлеба,   подам.  И,  обмокнув 
                            кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. 
                                И после  сего куска  вошел  в него сатана. 
                            Тогда Иисус сказал  ему:  что  делаешь,  делай 
                             скорее. 
                                                 От Иоанна, гл. 13: 21-27. 
 
     Иуда Искариот, хмурясь от некоторой неуверенности, покинул  помещение
и вышел в толпу на улицу, направившись к дворцу правителя. Он  должен  был
выполнить свою часть плана - обмануть римлян и  поднять  людей  на  защиту