, не убегали, а только удивленно посматривали на людей. У
наших охотников были с собой топоры -  у Тайдо железный, а у Коса - каменный
- и  короткие копья.  Видя,  что альпаки не  убегают,  они обрадовались.  Но
напрасно:  заметив,  что  незнакомые двуногие животные идут  прямо  на  них,
альпаки забеспокоились и пустились наутек. А спрятаться на этом голом месте,
чтобы подкрасться поближе, было невозможно.
     - Что,  если попробовать загнать их в  какую-нибудь щель?  -  предложил
Кос.
     - Ничего другого не остается,  -  согласился Тайдо.  - Погоним вон в ту
теснину.
     Обошли с  обеих  сторон и  осторожно погнали.  Вскоре альпаки оказались
запертыми в узком длинном коридоре, откуда никакого выхода не было.
     Однако,  когда  охотники  подошли  к  концу  коридора,  альпак  там  не
обнаружили: они исчезли, словно сквозь землю провалились.
     - Куда  они  могли  деваться?  Вроде выхода-то  и  нету,  -  удивлялись
охотники.
     Но выход был: для горных животных достаточно самых маленьких выступов в
скалах,  чтобы пробраться там,  где никто другой не  отважится.  Разозленные
охотники решили продолжать поиски.  Выбрав более-менее доступное место,  они
полезли наверх - впереди Тайдо, за ним - Кос.
     С одной площадки они снова заметили альпак,  но почему-то уже на другой
стороне ущелья.
     - Нет, видно, ничего не получится, - сказали озадаченные охотники.
     Зато выше,  у себя над головой, они обнаружили что-то другое. Из выемки
в скале торчал край большого гнезда, в котором шевелились птенцы.
     Тайдо и Кос переглянулись.
     - Пожалуй, это будет не хуже, чем альпака!
     Они знали,  что это гнездо царя птиц - кондора, самого большого орла на
свете.  Такая  жертва  водяному Духу  должна  была  понравиться больше,  чем
что-либо иное.
     И Тайдо,  не раздумывая,  полез вверх. Подступиться к гнезду было очень
трудно.  Кос с ужасом наблюдал,  как Тайдо цеплялся за выступы скалы, рискуя
каждую минуту сорваться и разбиться о камни. Наконец он добрался до цели, но
оказался снизу,  под гнездом. Чтобы заглянуть внутрь, нужно было перегнуться
назад и повиснуть над пропастью.
     В  это время вверху послышался грозный свист,  и сразу же огромная тень
заслонила  солнце.   Над   головой  Тайдо  кружила  птица,   крылья  которой
разметнулись на добрых три метра.
     - Слезай быстрее! - крикнул Кос, но было уже поздно. С каким-то хриплым
криком кондор набросился на  Тайдо и  мощным клювом ударил его в  голову.  К
счастью, клюв скользнул боком, слегка задел ухо.
     Защищаться Тайдо мог  только одной рукой,  но  от  такой птицы это была
ненадежная защита.  Хуже всего было то,  что в  таком положении Тайдо не мог
слезать.  Одной рукой он  держался за сук,  а  другой все время вынужден был
отбиваться.
     Кос мог помочь только криком,  но разве этим испугаешь кондора! Вот еще
один удар,  в плечо -  потекла кровь. Было видно, что одной рукой, к тому же
без  всякого  оружия,  не  удастся  отбиться от  страшного клюва,  когтей  и
крыльев.  Другая  рука  тем  временем  начала  слабеть,  а  поменяться  было
невозможно.
     Тайдо уже понимал, что приближается конец, что спустя минуту он полетит
вниз - или сам, или от того, что кондор разобьет ему голову...
     А  хищник все кружился над ним,  все уже становились эти круги.  Вот он
налетел последний раз, ударил Тайдо крылом и снова занес свой страшный клюв.
     А  сил у Тайдо уже не было,  и надежды тоже.  Последний раз взмахнул он
рукой и...  вцепился в  голую шею кондора;  тотчас и  вторая рука сомкнулась
вокруг нее, - и оба врага полетели в пропасть...
     А  Кос  только  поднял  руки  к  небу,  да  так  и  остался стоять  как
окаменевший.
     Кондор теперь уже думал об одном себе. Он чувствовал, что руки человека
душат  его,  и  старался  вырваться,  полететь.  Он  махал  своими  могучими
крыльями, но тяжесть человека непреодолимо влекла его вниз. Вот уже и хищник
совсем ослабел, но из последних сил все махал и махал крыльями...
     Когда Кос спустился вниз,  оба врага казались мертвыми.  Руки Тайдо все
еще сжимали шею кондора.
     Но вот Тайдо зашевелился,  разжал руки и открыл глаза.  Кос с радостным
криком  бросился  к  нему,  приподнял,  начал  расспрашивать,  как  он  себя
чувствует.
     Тайдо уже совсем пришел в себя,  стал ощупывать тело,  но,  кроме крови
возле уха,  раны на спине да тупой боли в боку, ничего не заметил и даже сам
поднялся на ноги.
     На  его счастье,  кондор задохнулся не сразу,  а  все время вырывался и
махал  крыльями;  он  таким  образом  сильно  замедливал  падение,  и  Тайдо
спустился на нем,  как на парашюте.  Конечно,  он не отделался бы так легко,
будь это какая-нибудь другая птица,  а не кондор,  который настолько велик и
силен,  что сам нападает на альпак,  на их близких родственников, - гуанако,
на лам и других кордильерских животных, сталкивая их в пропасть.
     Кондор лежал,  распластав черные, с белыми концами крылья. Его могучий,
загнутый книзу и сплюснутый по бокам клюв был раскрыт,  и оттуда высовывался
острый язык. Особенно неприятно было смотреть на шею - голую, мясного цвета,
с красными складками коней по бокам,  с какими-то клочьями не то перьев,  не
то шерсти возле головы.
     Обмыв  раны  ледяной  водой,  Тайдо  еще  больше  приободрился,  и  они
торжественно поволокли добычу домой.
     В  тот  же  вечер при свете костра состоялся обряд жертвоприношения.  К
ногам кондора привязали камни,  чтобы он сразу пошел на дно,  подняли жертву
на руки, и Кос, будто жрец, проговорил слова заклинания:
     - Дух  водяной!  Владыка  моря!  Не  обижай  бедных  людей,  позволь им
добывать себе пищу в  твоих владениях.  А в знак нашего уважения прими в дар
этого царя птиц, которого мы добыли для тебя, рискуя жизнью.
     Интересно и грустно было смотреть,  как эти дети природы совершали свой
первобытный обряд.  Лица их были серьезны и торжественны,  каждый чувствовал
значительность момента,  от  которого зависела их  дальнейшая жизнь.  Вокруг
сурово стояли черные скалы,  вода  была  тоже  черная,  таинственная,  пламя
костра  отражалось в  ней,  вырывая из  темноты кусок  моря,  но  дальше,  в
нескольких шагах,  был  густой мрак,  еще более таинственный и  жуткий.  Вот
шелохнулись листья подводного дерева:  несколько крабов подползли подивиться
на огонь. А там, в глубине, сидит "он", слушает и ждет жертвы. Вот, кажется,
блестят его зеленые глаза...
     Всколыхнулась вода,  сверкнули брызги - и жертва медленно пошла на дно.
Спустя минуту все  стихло,  только встревоженные волны  плескались внизу,  у
подножий скал.
     Люди облегченно вздохнули. Каждый был уверен, что, получив такую щедрую
жертву, дух уже не причинит им зла.
     И  верно,  после  этого они  долгое время не  видели страшилища,  почти
забыли про него.
     - Я ведь говорил, что жертва поможет! - гордо напоминал Кос.
     ...Спокойно спали люди  на  берегу,  укутавшись в  свои  шкуры.  Костер
потух.  Начало светать.  Верхушки скал уже  золотились под лучами солнца,  а
здесь, внизу, было еще темно.
     И  вот в  воде у  берега что-то заворочалось.  Затем из воды показалась
змея,  только  без  головы.  Должно  быть,  поэтому  ползла  она  осторожно,
неуверенно,  наощупь. Тело ее было покрыто наростами, которыми она ощупывала
все, что попадалось на пути.
     Вот  она  нащупала голую  ногу  мальчика и  тотчас обвилась вокруг нее.
Мальчик сквозь сон вздрогнул несколько раз,  но не проснулся.  Тогда из воды
выползла,  на этот раз уже быстро и  уверенно,  вторая змея и  обвила вторую
ногу.
     Теперь уже мальчик проснулся и  закричал.  Вскочили взрослые и увидели,
что две змеи тащат малыша в воду. Тайдо схватил топор и перерубил одну змею.
     Но в  этот миг в  воде что-то громко всплеснуло,  в  воздухе со свистом
мелькнул длинный бич -  и третья змея обвилась уже вокруг шеи Тайдо. Сначала
он почувствовал жгучую боль,  словно к  шее приложили раскаленное железо,  а
потом его начало душить.
     - Кос! Руби! - прохрипел Тайдо.
     Но Кос и  без того не зевал.  В  один миг разрубил он эту змею и  хотел
было уже спасать мальчика,  как в воздухе взвилась четвертая змея. Но от нее
успели отскочить.  Извиваясь в воздухе,  она опустилась на мальчика. Тайдо и
Кос бросились на помощь, но...
     - Черт! Черт! - закричали женщины, с ужасом глядя в воду.
     Глянули туда мужчины - и топоры вывалились у них из рук...
     Из-под воды,  вытаращив свои огромные глазищи, смотрела на них та самая
голова, а вокруг нее извивались змеи - их было еще порядочно в запасе.
     - О дух!  Смилуйся!  -  простонал Тайдо и рухнул наземь.  Кос и женщины
последовали его примеру.
     А мальчика между тем потянуло в воду...

     Спустя немного времени две  лодки  спешно выезжали в  море.  Несчастным
людям пришлось покинуть самый лучший и  уже  такой обжитый уголок.  Покинуть
потому,  что их обманул "черт":  принял жертву благосклонно, а потом вот что
натворил.
     Ни Тайдо,  ни Кос, ни их жены так и не узнали, что за водяного духа они
приняли так называемого спрута, или осьминога. Это огромное морское животное
с  восемью ногами-змеями сродни обыкновенной нашей улитке.  Спруты настолько
страшны и  отвратительны,  что о них написано множество рассказов -  больше,
чем о ком-либо другом.  Остается только пожалеть,  что наши фуиджи не читали
этих рассказов.


VIII

     Ожидание. - Нгара! - Схватка в воде. -
     И "черт" вмешался! - Смерть под хохот. -
     В поисках своих. - Встреча.

     Манг лежал на берегу, но усталость не проходила. Мысли вихрем кружились
в голове,  мелькали догадки:  что тут могло произойти?  Может, они ненадолго
поехали куда-нибудь и скоро вернутся? Тогда почему же нет навеса и ничего из
вещей?  А если навсегда,  так что их заставило? Может быть, они все погибли?
Но неужто все вместе?..
     Тут он  заметил,  что совсем в  другом месте,  поодаль,  лежат какие-то
вещи. Подошел, посмотрел. Горшок, но не их; наверно, Коса. Вот топор, но уже
совсем незнакомый, у Коса был не такой. Вот какой-то ремень - такого не было
ни у отца, ни у Коса. Несколько шкур - тоже незнакомые.
     Значит,  тут уже живет другой хозяин!  Как же это получилось?  И кто он
или они?  Неужели они перебили всех его родных и сами поселились здесь?! Но,
судя по вещам, народу тут немного, пожалуй, не больше двух человек.
     Значит,  ничего не  остается,  кроме как  ждать и  стеречь их.  И  Манг
притаился за выступом скалы.
     Ожидать пришлось недолго,  потому что  день уже кончался.  Не  прошло и
полчаса, как за скалой послышался плеск весла, а потом показалась и лодка. У
Манга сразу отлегло на  сердце,  когда он  увидел,  что  в  лодке сидит один
человек.
     Но  спустя минуту он чуть не закричал и  не выскочил из своего убежища:
он узнал Нгару.  Так вот кто тут обосновался!  Манг весь затрясся от злости.
Ему казалось, что Нгара нарочно медлит, что он никогда не доедет до берега.
     А  Нгара между тем медленно и  спокойно подгреб к  берегу,  выбросил из
лодки какую-то птицу,  охапку хвороста,  потом неторопливо вылез сам. По его
медлительным,  важным движениям было видно,  что  он  тут чувствует себя как
дома. Даже ни разу не оглянулся по сторонам.
     Манг сжал зубы,  напрягся и  ждал удобного момента,  чтобы броситься на
врага.  Нгара подошел к огнищу,  нагнулся, пощупал золу. Как видно, она была
еще  горячей,  потому что  Нгара подбросил сухой травы и  принялся раздувать
огонь.
     Это  и  был самый удобный момент для Манга.  Но  в  последнюю минуту он
изменил свой план: он поступит с врагом так же, как тот поступил с Мангом, -
заберет кану.
     Как тигр,  пополз Манг к лодке. Уже смеркалось, да и без того Нгара был
так занят своим делом,  что ему не могло прийти в голову оглядываться назад.
Обернулся он  только тогда,  когда услышал шум возле лодки.  Увидев в  лодке
Манга,  он не поверил своим глазам.  Откуда?  Как?  Уж не с того ли света он
явился?..
     - Ну,  Нгара,  - зло сказал Манг, оттолкнувшись от берега, - теперь мой
черед пожелать тебе всего наилучшего.  Скажи только спасибо,  что я  не убил
тебя, как пингвина.
     Голос Манга убедил Нгару,  что все это не сон. Злоба и отчаяние сдавили
ему горло,  и,  недолго думая,  он бросился за Мангом в воду.  Манг этого не
ожидал.  Он  успел отплыть только на несколько шагов,  и  Нгара единым духом
настиг его, ухватился за борт лодки и перевернул ее вместе с Мангом. Хотя ни
о чем,  кроме прямой опасности, сейчас нельзя было думать, но Манг вздрогнул
от  неприятного чувства,  когда  ноги  его  запутались  в  скользких  ветвях
подводного дерева.
     Завязалась борьба не на жизнь, а на смерть.
     Нгара был сильнее Манга. Ему сразу удалось обхватить противника сзади и
окунуть в  воду.  Дела  Манга  были  совсем  плохи.  Если  он  сейчас же  не
освободится,  -  конец.  Правда,  у  него было и преимущество -  капитанский
кинжал.  Он  выхватил его,  но  не мог как следует размахнуться,  потому что
Нгара держал его сзади за плечи. А вода уже начала душить, набираться в нос.
     Вдруг  Манг  услышал дикий крик  Нгары и  почувствовал,  что  плечи его
свободны.  Он вынырнул и  увидел,  что вокруг Нгары обвилась змея.  Не успел
Манг опомниться,  как почувствовал, что и его ногу обожгло и сжало. Он снова
скрылся под  водой,  в  один  удар рассек змею своим острым кинжалом,  потом
вынырнул и ухватился за лодку.
     А Нгара тем временем извивался в воде, пытаясь освободиться от душившей
его петли.  Он  тоже держался за  лодку и  уже не обращал внимания на своего
врага.  Нужно сказать,  что и  Манг забыл про все на свете и думал только об
этой  новой опасности,  хотя теперь уже  ему  ничего не  стоило убить Нгару.
Вместо этого он пустился вплавь к берегу.
     Но  не  успел он  отплыть несколько шагов,  как почувствовал,  что змея
снова обхватила его ногу.  И  на  этот раз он  освободился от нее с  помощью
своего кортика, а вокруг Нгары между тем обвилась вторая змея.
     Нгара видел в руках у Манга нож,  видел, как легко он освобождает себя,
и начал просить:
     - Брат, спаси меня, я тебе все отдам!
     - Дурень!  - зло усмехнулся Манг. - Что ж ты мне отдаешь, когда я и без
тебя могу все забрать.
     И  он быстро поплыл к  берегу.  Там сел себе спокойно и стал издеваться
над несчастным:
     - Ты же видишь,  что я мог тебя убить, но не хочу пачкать свой красивый
нож. Пусть лучше тебя задушат эти змеи. Вот так, вот так! Ха-ха-ха! Напрасно
ты радовался, что меня нет в живых.
     Уже три змеи обвились вокруг Нгары. Теперь дело пошло быстрее. Под смех
Манга Нгара погружался все глубже и глубже и наконец с жутким криком скрылся
под водой.  Только пузырьки, лопавшиеся на поверхности воды, говорили о том,
что там, в глубине, завершается трагедия.
     Когда все было кончено,  Манг отыскал длинную ветку,  подвел ею лодку к
берегу, втащил на отмель, привел в порядок и выехал в море.
     Было уже совсем темно.  После всего, что он пережил, смешной и странной
казалась Мангу мысль о  том,  что  где-то  ждет его  какая-то  Белая птичка.
События трех предыдущих недель отодвинулись в его сознании далеко-далеко.  А
может, всего этого и вообще не было? Не было никакой Белой птички?..
     А  девушка все  стояла на  скале.  Давно уже  окаменело у  нее  сердце,
оцепенело тело,  а вместе с ним и мысли; давно уже она шептала себе, что все
кончено,  что надежды нет,  а  между тем,  не  отрывая глаз,  смотрела в  ту
сторону,  куда поплыл Манг,  все время прислушиваясь,  не слышно ли его, все
время инстинкт успокаивал: а может, еще приедет?
     И  вот откуда-то с моря долетел крик,  бодрый,  протяжный.  Затрепетала
девушка всем своим существом, - уж не Манг ли дает знать, что едет?
     О, если бы это был он, милый, родной Манг! За всю свою жизнь она никого
так   не   ждала,   никого  так   не   хотела  видеть,   как   сейчас  этого
дикаря-"людоеда".  В  эту минуту он  был для нее лучше всех знакомых лордов,
сэров, мистеров и прочих франтов.
     Донесся новый  веселый крик,  потом плеск весла,  зачернелась лодка,  и
подъехал Манг.  Натянутые, как струна, нервы не выдержали, из глаз у девушки
полились слезы радости, и она упала на руки Мангу.
     Часа через два они были "дома".
     На другой день погода испортилась, и плыть дальше было нельзя. Пришлось
ждать. И ожидание это тянулось целую неделю.
     Хотя здесь было лучше,  затишнее,  чем там, на острове, да, кроме того,
нашлось кое-что из домашних вещей, девушке все же эта неделя показалась хуже
всех предыдущих.  Наконец погода установилась.  В  тот же день они двинулись
дальше на юг.
     Вот  и  Магелланов  пролив.  Девушка  узнала  места,  где  она  недавно
проплывала.  Она  думала,  что  здесь они  будут ожидать парохода,  но  Манг
направился дальше на  юг.  Девушка начала показывать,  чтобы он остановился.
Манг повиновался, придержал лодку, постоял. А дальше что?
     Девушка и  так  и  этак пыталась втолковать ему,  что  тут скоро должен
пройти пароход и что нужно подождать его.  Манг внимательно слушал, старался
понять ее жесты,  а потом помотал головой - дескать, никакого парохода нет -
и двинулся дальше.  Девушка стала спорить, рассердилась, расплакалась, одним
словом, произошла "семейная сцена".
     Манг не знал, что и делать. Остановились снова, постояли.
     Девушка напряженно смотрела то в ту,  то в другую сторону и,  казалось,
ожидала, что вот-вот покажется корабль.
     Манг сидел и ждал, что будет дальше.
     - Ну  чего мы  тут будем стоять?  -  попробовал он  объяснить на  своем
языке. - А что, если кану белых придет через месяц?
     Но  она  не  могла понять его  слов.  Она  знала только,  что  это была
последняя надежда встретить пароход.  Стоит  им  удалиться от  этого торного
пути - и все будет потеряно.
     Манг  немного  подождал и  снова  взялся  за  весло.  И  снова  девушка
принялась кричать и плакать,  умоляя его не покидать пролива. Манг, как мог,
стал объяснять и показывать жестами,  что стоять тут нельзя, что нужно плыть
дальше, а сюда они будут возвращаться и сторожить пароход.
     Она  и  сама хорошо знала,  что  стоять тут  все  время не  будешь,  но
цеплялась за надежду, как утопающий за соломинку. А может быть, не пройдет и
часа,  как появится пароход?  А что,  если только они отъедут, а пароход тут
как тут?
     Потеряв  таким  образом добрый  час  времени,  они  все-таки  двинулись
дальше.  Девушка  хотела  остановиться где-нибудь  неподалеку,  но  Манг  не
послушался.  Снова начались крики,  упреки,  слезы,  но  Мангу все  это  уже
надоело, и он спокойно плыл себе дальше.
     Пошли знакомые улицы, дома; вот и водопад, окутанный серебристой пылью,
вот  двор,  где  они когда-то  прятались от  расшалившихся китенышей.  Как и
тогда,  сияют  снеговые вершины.  Все  знакомые,  милые  сердцу образы;  все
красивое,  дорогое,  манящее, - это чувство переживал каждый, кому случалось
после долгой отлучки возвращаться на родину.
     А его спутнице все вокруг казалось мертвым, диким, негостеприимным.
     "Куда он  везет меня?  -  с  тревогой думала она.  -  Вот  когда дикарь
показал свое настоящее лицо! Вот где меня ожидает смерть!"
     А тут как раз им встретилась целая семья дикарей в лодке.  Увидев Манга
в  капитанской одежде и  с  ним  белую женщину,  дикари стали так  кричать и
размахивать руками, что девушка окончательно решила: ей пришел конец.
     Но после недолгих переговоров с земляками Манг повернул налево и поплыл
на восток, оставив дикарей с разинутыми ртами.
     Чем  дальше  позади  оставался океан,  тем  больше и  ниже  становились
острова,  попадавшиеся на пути. Начали появляться трава, деревья. Еще дальше
на  восток есть и  леса и  луга,  но  там живет сильное,  воинственное племя
"она".  Эти  она  давно уже  вытеснили мирных фуиджи на  бесплодные западные
скалы и не пускают их назад.
     Два  дня  Манг и  его спутница плыли прямо на  восток,  а