ллионской
Войны, а  именно  в  5002  году,  Семма  под  предводительством  Тендела
Великого  восстала  против  жестокого   ига   Ксиналлиона   и   добилась
независимости. Новое государство выступило на стороне Офкара,  обеспечив
его победу.
   Пять лет спустя, когда умер Тендел, Офкар вторгся в  Семму  и  сделал
попытку ее аннексировать. Семма выжила, призвав на помощь Ксиналлион.
   С тех пор политика Семмы заключалась,  во-первых,  в  сбалансировании
сил между Офкаром и Ксиналлионом путем заключения союза с  тем  из  них,
кто на данный момент  оказывался  слабее,  и,  во-вторых,  в  постоянном
стравливании этих государств друг с  другом.  Сын  и  наследник  Тендела
Райел Упорный прекрасно понимал все преимущества такой политики, и  лишь
когда он постарел, ослаб и полностью  потерял  контроль  над  ситуацией,
между Ксиналлионом и Семмой в 5026 году вспыхнула  война.  Его  преемник
Тендел II, известный под именем  Тендел  Кроткий,  правил  двадцать  два
года, не позволяя вышеупомянутому балансу сил нарушиться.
   Ему наследовал Райел Глупый, правивший девять лет, шесть  из  которых
он воевал с Офкаром. Война, естественно, была проиграна.
   Его сын Фенвел I, именуемый также Фенвелом Жирным,  преуспел  гораздо
больше. За двадцать один год его пребывания на  троне  не  случилось  ни
одной войны.
   Идея баланса сил начала постепенно  размываться  по  мере  того,  как
короли Семмы стали забывать о неустойчивости  своего  положения.  Фенвел
II, он же Фенвел Воитель, сражался с Офкаром семь лет. Надо сказать, что
он победил - единственный раз Семме в одиночку удалось одолеть Офкар, но
семь лет войны удовольствия никому не доставили. В  народе  до  сих  пор
ходили истории об ужасах Третьей Семмо-Офкарской Войны.
   Ослабленность   Семмы   привела   к   победе    врага    в    Третьей
Семмо-Ксиналлионской Войне во время правления  Райела  III.  Он  получил
прозвище Райела Терпеливого, так как одиннадцать  лет  накапливал  силы,
ожидая   подходящего   момента,   чтобы    взять    реванш.    Четвертая
Семмо-Ксиналлионская Война закончилась полной победой семманцев.
   Не исключено, что эта победа была ошибкой, так как она проложила путь
к грандиозному поражению Райела IV в Пятой Семмо-Ксиналлионской Войне  в
5150 году. Только угроза Офкара выступить на стороне Семмы не  позволила
Ксиналлиону немедленно аннексировать королевство.
   Райелу IV наследовал Райел V  -  Райел  Красавчик,  которому  удалось
договорным путем установить теперешние границы  Семмы,  воспользовавшись
тем,  что   Шестая   Семмо-Ксиналлионская   Война   совпала   с   Шестой
Офкаро-Ксиналлионской.
   Тендела  III,  сменившего  на  троне  Красавчика,  прозвали  Тенделом
Дипломатом за его удивительную  способность  сталкивать  лбами  Офкар  и
Ксиналлион.   За   свое   двадцатичетырехлетнее   правление   он   сумел
отговориться от нескольких войн и восстановить против своих исторических
врагов их ближайших соседей: Скайю, Танорию, Энмуринон, Калитон  и  даже
крошечное королевство Нушасла, расположенное к северу от Ксиналлиона. Ни
одно из этих государств не граничило с Семмой, но угроза  войны  на  два
фронта  понравиться  никому  не  могла.  Офкар  не  желал  ссориться   с
Энмуриноном и  Скайей,  а  Ксиналлион  предпочитал  мир  с  Калитоном  и
Нушаслой. Портить отношения с Танорией было опасно всем.
   Но Тендел Дипломат почил в 5199 году, и на трон взошел его сын Фенвел
Третий.
   Здесь Лар забормотал  что-то  невнятное  о  "кровосмешении"  и  "иных
интересах", но Стеррен понял, что торговец  считает  короля  законченным
идиотом.
   К счастью, Фенвелу Третьему продолжали служить люди, которые идиотами
не были, и среди них Седьмой и Восьмой Военачальники Семмы. Отец и  сын,
занимая свои посты при дворе, использовали все  средства  -  дипломатию,
угрозы и даже шантаж - для того, чтобы сохранить мир.
   Король Фенвел неимоверно  осложнял  их  задачу,  постоянно  оскорбляя
своих соседей. Когда принц  Элкин  из  Офкара  попросил  руки  принцессы
Ашассы Младшей, Фенвел тут  же  выдал  ее  замуж  за  принца  Табара  из
Калитона. Когда король Коринал  II  Ксиналлионский  предложил  заключить
договор о торговых путях, Фенвел ничего не ответил и направил  миссию  в
Офкар выяснить, не сделают ли там более выгодного предложения. Когда  из
Офкара тайно  прибыл  посланник,  чтобы  обсудить  возможности  войны  с
Ксиналлионом, Фенвел публично разгласил секрет.  После  того  как  Офкар
выразил протест, а Ксиналлион, в свою очередь, предложил заключить союз,
Фенвел отмахнулся от предложения как от глупой шутки.
   И вот теперь впервые за триста  лет  Офкар  и  Ксиналлион  образовали
союз, направленный против Семмы. Фенвел Третий стал их общим врагом.
   Со  смертью  Восьмого  Военачальника  вся  сложная  система  взаимных
договоров рухнула. Энмуринон, Калитон, Скайя, Танория и Нушасла отошли в
сторону. Несмотря на многочисленные брачные союзы, связывающие эти Малые
Королевства с Семмой, поддержки ждать было неоткуда  -  Фенвел  каким-то
образом   исхитрился   поссориться   со   всеми    своими    зарубежными
родственниками.
   В конце повествования Стеррен совершенно пал духом.
   - Почему армии Офкара и Ксиналлиона до сих пор не  осадили  Семму?  -
спросил он.
   Лар вздохнул. Единственная причина состоит в том, что союзники еще не
решили, как поделить добычу и захваченную территорию. Лар и ему подобные
- он сам  нанимал  несколько  человек  и  был  уверен,  что  у  Восьмого
Военачальника несколько тайных агентов -  делали  все  возможное,  чтобы
оттянуть вторжение. Они мешали  врагам  сговориться,  выискивали  мнимые
сложности, перехватывали переписку и  так  далее.  Приближающийся  сезон
зимних дождей, возможно, предоставит  еще  одну  короткую  отсрочку,  но
весной обе армии двинутся на Семму. В этом можно не сомневаться.
   Стеррену надо было либо удержать врагов от вторжения, либо нанести им
решающий удар.
   - Интересно, как я смогу это сделать? - спросил Стеррен.
   - Мне тоже хотелось бы это  знать,  -  пожал  плечами  Лар.  -  Очень
хотелось бы.
 
Глава 10 
 
   Свободные от дежурства солдаты как обычно играли в  кости.  При  виде
этой картины Стеррену оставалось лишь недовольно вздохнуть.
   Это  неудовольствие  частично  проистекало  из  того,  что  отчаянные
попытки  военачальника  произносить  зажигательные  речи   и   проводить
отеческие беседы о священном долге защитников Семмы не возымели никакого
действия.
   С  другой  стороны,  юношу  раздражало  то,  что  сам   он   не   мог
присоединиться к играющим. Его  знаменитое  в  трущобах  Этшара  везение
начисто улетучилось.
   Теперь Стеррен неизменно оказывался в проигрыше.
   Оставалось утешаться тем, что за время своего краткого ученичества он
все же приобрел мизерную часть искусства ворлока: другого объяснения его
головокружительным успехам в  Этшаре  не  было.  Чародеи  и  волшебники,
попадавшиеся ему на крючок, не могли схватить нечестного игрока за руку,
- ни первые, ни вторые ничего не понимали в ворлокстве.
   Немного странным выглядело то, что его не разоблачили  сами  ворлоки,
но, возможно, они испытывали  чувство  жалости  к  несчастному  собрату,
вынужденному зарабатывать себе на жизнь таким недостойным способом.
   Несомненно, успех в Этшаре связан с  его  магическими  возможностями,
поскольку  ни  один  вид  магии  не   зависел   в   такой   степени   от
местонахождения   мага,   как   ворлокство.   Чародейство,   волшебство,
колдовство, теургия, демонология и гербализм прекрасно действовали почти
повсеместно.  Правда,  некоторые  жаловались,  что  в  Этшаре  Пряностей
использовалось  столько  магических  сил,  что   их   остатки   засоряли
окружающую среду и ослабляли действие более поздних заклинаний.
   С ворлокством дело обстояло иначе. Мощь  ворлока  зависела  от  того,
насколько близко  он  находился  от  таинственного  Источника  Силы,  из
которого черпал свое могущество.
   Никто  точно  не  знал,  где  находится  Источник  и  что  он   собой
представляет. Никто из отправившихся на его поиски  назад  не  вернулся.
Известно было только то, что он расположен где-то  в  холмах  Алдагмора,
неподалеку от границы между  Баронством  Сардирон  и  Гегемонией  Этшар.
Источник  таинственным  образом  притягивал  к  себе  ворлоков,  ставших
достаточно могущественными, чтобы услышать его  Зов  и  откликнуться  на
него.  Поскольку  ворлоки,  как  и  все  остальные  маги  с   практикой,
совершенствовались в мастерстве, то рано или  поздно  они  все  начинали
слышать Зов Источника и в конечном итоге или  уходили  в  Алдагмор,  или
спешно бежали на юг. Зов  неизбежно  сопровождался  ужасными  видениями,
ночными кошмарами  и  иными  странными  явлениями.  Ворлоки  никогда  не
обсуждали этот предмет с чужаками, -  Зов  пугал  их,  а  признать,  что
ворлок чего-то боится, означало поставить под  удар  весь  цех.  Стеррен
узнал об этом только потому, что бывший учитель, стараясь отвратить  его
от желания  стать  ворлоком,  обрисовал  все  ужасы  Зова  в  живописных
подробностях.
   Загадка Алдагмора уже лет пятнадцать будоражила умы ученых Этшара.
   Одни утверждали, что именно в этом месте лежит центр Мира и что  Сила
является даром богов. Другие, что  Источник  был  порожден  вне  Мира  и
представляет собой таинственное нечто, упавшее с небес в Ночь Безумия  в
5202  году.  Именно  тогда  и  появилось  ворлокство.  Стеррен  был  еще
младенцем, когда однажды ночью  примерно  половина  населения  Этшара  с
воплем проснулась от кошмарного сновидения, суть которого так никто и не
понял. После этой ночи один из тысячи  этшарцев  неожиданно  и  навсегда
трансформировался в ворлока, приобретя способность  перемещать  объекты,
не прикасаясь к ним, воспламенять их взглядом, убивать при помощи мысли.
   Однако чем бы ни был Источник, Стеррен сумел почерпнуть из него  лишь
жалкие крохи, от которых здесь, на южной оконечности Мира, не осталось и
следа.
   Более того, после  двух  шестиночий  тщательных  расследований  юноша
обнаружил, что местные жители ничего не слышали ни о Ночи Безумия, ни  о
ворлокстве. На семмате даже не было такого слова - "ворлок".
   После  нескольких  крупных  проигрышей  от  игры  в  кости   пришлось
отказаться.
   Наблюдая, как солдаты бросают монеты, не обращая никакого внимания на
своего главнокомандующего, Стеррен окончательно убедился,  что  с  этими
героями ему ни за что не удастся защитить  королевство  от  объединенной
армии Офкара и Ксиналлиона.
   Прошлой ночью от Лара поступило новое  донесение:  Офкар  собрал  под
свои знамена две сотни человек, а Ксиналлион - двести пятьдесят.
   Семме путем титанических усилий удалось  наскрести  девяносто  шесть.
Стеррен даже бросил призыв к населению. Однако из всех добровольцев лишь
полтора десятка отнеслись к делу серьезно. Остальные считали,  что  долг
солдата состоит в том, чтобы пить и таскаться за девками  в  награду  за
несколько часов маршировки и упражнений с оружием.
   Создавалось впечатление, что, кроме Стеррена,  Лара,  леди  Калиры  и
дюжины аристократов, приближающаяся война никого не волнует.
   Принцесса Ширрин, очевидно, считала,  что  война  неизбежна.  Но  она
находила битву делом волнительным и славным. Стеррен - ее отважный  лорд
спасет королевство, единолично сокрушив всех врагов точно так,  как  это
делал  легендарный  герой  Валдер  Магический  Меч.  Об  этом   Стеррену
доверительно сообщила принцесса  Лура.  Ширрин  до  сей  поры  не  могла
произнести больше десятка слов в присутствии военачальника.
   Однако убегать от него она перестала. Несколько раз Стеррен  замечал,
как девушка наблюдает за ним из окна или из-за угла замка.
   Принцесса Ниссита время от времени удостаивала  его  парой  слов,  не
скрывая при этом своего превосходства над чужеземцем.
   Стеррен вздохнул. Даже врагу такую жизнь не пожелаешь.
   Однажды вечером военачальник осторожно затронул  проблему  возможного
поражения, когда они с леди Калирой расположились на кухне замка,  чтобы
немного выпить.
   - Даже не думайте об этом, - решительно заявила дама.
   - Это почему же? - поинтересовался он.
   - Да потому, что, если вы проиграете войну, вас убьют.
   - Вы считаете, что армия должна биться до последней капли крови...  -
насмешливо начал он.
   - Конечно нет, глупый этшарец.
   Она смерила его сердитым взглядом.
   - Что же вы в таком случае хотите сказать?
   - Я хочу сказать, что у победителей в этих краях последние лет двести
существует  замечательная  традиция  казнить  военачальника  проигравшей
стороны. Королей убивать нельзя - это, согласитесь,  дурной  пример  для
подданных. Бессмысленно  убивать  кого-нибудь  действительно  полезного,
будь  он  даже  последним  крестьянином.  Но   от   проигравшего   войну
военачальника пользы нет никакой. Кроме того, он может попытаться начать
плести заговоры, чтобы взять реванш.  Поэтому  его  обезглавливают.  Или
вешают. Или сжигают на  костре.  Или  что-нибудь  в  этом  роде.  -  Она
хихикнула. - Вашего прапрадеда  -  Шестого  Военачальника  в  5150  году
утопили и четвертовали.
   Стеррен, до этого неторопливо  поцеживающий  вино,  залпом  прикончил
первую бутылку и следом немедленно осушил вторую.
   Так, значит, в любом случае конец его  будет  очень  скорым  и  очень
печальным. Вариантов было немного: бежать или сражаться.  Но  бежать  из
Семмы  просто  не  представлялось  возможным  -  его   дверь   постоянно
охранялась, и каждый  раз,  когда  он  выходил  за  пределы  замка,  его
сопровождал телохранитель.
   Даже если удастся избавиться от сопровождения и  бежать,  его  скорее
всего поймают и  вернут,  прежде  чем  он  сумеет  добраться  до  Акаллы
Алмазного. Ведь идти придется по целине, без  дорог,  карт,  проводников
или ориентиров.
   Так что шансы добраться до Этшара ничтожны, а шансы быть казненным за
государственную измену слишком высоки. Нет, это совершенно неоправданный
риск.
   С другой стороны,  вести  на  неизбежную  гибель  вызывающее  жалость
войско семманцев просто глупо. Войну он неизбежно проиграет, и даже если
не падет на поле брани, его едино казнят победители.
   Правда, высовываться за стены замка вообще  не  имело  смысла.  Чисто
оборонительная война продлится дольше, по  крайней  мере  пару  месяцев.
Однако длительная осада не прибавит захватчикам жалости, а у  Семмы  нет
союзников,  которые  могли  бы  явиться  на  помощь.   Никакой   надежды
пересидеть врага за стенами у Стеррена не было.
   Вот если бы на стороне  Семмы  выступил  бы  родной  Этшар...  Десяти
тысячам стражников Азрада  не  составило  бы  никакого  труда  разметать
нелепое крошечное войско Офкара и Ксиналлиона.
   Но пришедший год назад к власти Азрад Седьмой унаследовал от  отца  -
Азрада  Шестого  традиционную  (со  времен  Азрада   Первого)   политику
невмешательства в склоки Малых Королевств. Когда армии Ламума, Перги или
других крошечных владений забредали через границу в Гегемонию, их тут же
истребляли. Однако войска этшарцев ни  при  каких  условиях  никогда  не
вступали на территорию Малых Королевств.
   Стеррен прислонился к выбеленной стене казармы и  решил,  что  спасти
его сможет только чудо.
   Что же, каждый этшарец знает, что чудо вполне возможно, если за  него
хорошо заплатить.
   Правда, ближе Квартала Чародеев такого товара не сыщешь.
   В Семме единственным представителем магического искусства был Агор  -
королевский теург, живущий в  замке.  Кроме  этого  ужасно  застенчивого
парня, Стеррен так и не встретил ни одного человека, хотя  бы  отдаленно
напоминавшего чародея, волшебника или на крайний случай колдуна.
   Правда, возможности поискать как следует у него  не  было.  Отчаянные
попытки  превратить  "армию"  в  нечто  стоящее   занимали   все   время
военачальника.
   Нельзя    исключать    того,    что    какой-нибудь     эксцентричный
чародей-отшельник, достаточно  могущественный,  чтобы  уничтожить  армию
противников, соорудил поблизости свою хижину. Но  даже  если  таковой  и
существует, как его найти?
   А  каким  образом  семманцы   нашли   его,   когда   им   понадобился
военачальник?
   Естественно, обратились к Агору.
   Вдруг  Агор  действительно  неплохой   теург   и   сможет   сотворить
необходимое сейчас чудо?
   Стеррен еще раз посмотрел  на  игроков,  на  неубранные  постели,  на
разбросанные мечи, и решил, что настал час  переговорить  с  Агором.  Он
пытался действовать как военачальник и ничего не достиг.  Теперь,  начав
думать как этшарец, Стеррен понял, что самое время прибегнуть  к  магий.
Когда ничего не помогает - нанимай мага! Таков девиз истинного этшарца!
   Резко повернувшись, он направился к дверям казармы.
   Наконец-то он знает, куда и зачем идет. Принцесса Лура  уже  показала
ему дверь кельи теурга. Агор обосновался в одной из башенок  высоко  над
казармами, но все же  на  несколько  уровней  ниже  апартаментов  самого
Стеррена.
   Военачальник постоял пару минут перед дверью, набираясь храбрости,  и
постучал.
   - Войдите, - раздался голос.  Стеррен  повернул  ручку  и  переступил
порог. Все четыре стены  кельи  Агора  -  от  пола  до  потолка  -  были
задрапированы  белой  тканью.  Только  узкие  окна-амбразуры  под  самым
потолком  оставались  открытыми.  В  воздухе  стоял  сладковатый  запах.
Неужели парень обкуривает себя ладаном?!
   Несколько белых, украшенных серебром сундуков расположились  у  стен.
Один угол занимала роскошная пуховая постель, естественно, белая.
   В центре комнаты на сероватой (некогда, видимо, белоснежной) бараньей
шкуре восседал Агор - ужасно костлявый человек лет тридцати,  с  бледным
встревоженным лицом. Как и следовало ожидать,  он  был  облачен  во  все
белое. На полу перед ним лежал развернутый свиток.
   - Чем могу  быть  полезен?  -  спросил  он,  в  недоумении  глядя  на
посетителя.
   - Я Стеррен, Девятый Военачальник, - представился Стеррен. - А  вы  -
Агор, теург?
   - Да, я - Агор. Прошу вас, - теург приветственно взмахнул рукой.
   Поскольку ни кресел, ни стульев в келье не было,  Стеррен  неуверенно
уселся на каменный пол.
   - Итак, вы Стеррен, - начал Агор. - Очень рад с  вами  познакомиться.
Знаете, я испытываю к вам особый интерес, ведь именно  мне  удалось  вас
отыскать. - Он неуверенно улыбнулся.
   - Я знаю, - ответил Стеррен,  пытаясь  понять,  на  что,  собственно,
намекает теург, говоря об  особом  интересе.  За  все  двенадцатидневное
пребывание военачальника в замке Агор не удосужился перекинуться  с  ним
хотя  бы  словом.  Более  того,  он  даже  не  удосужился  как   следует
рассмотреть свою находку - когда Стеррен вошел в  келью,  теург  его  не
узнал.
   Однако сейчас все это было не важно.  Стеррен  не  знал,  как  начать
разговор о чуде, и молчание затягивалось. Он судорожно  подбирал  слова,
когда теург довольно нервно произнес:
   - Чем я могу быть вам полезен, милорд?
   Стеррен решил без утайки рассказать Агору о создавшемся  положении  и
посмотреть, куда повернет беседа. Не исключено, что маг и сам выскажется
о затруднительном положении, в котором оказался военачальник.
   - Вы должны обещать мне, что  все  сказанное  здесь  останется  между
нами, - произнес Стеррен.
   - Если вы так желаете, милорд.
   - Да, я  так  желаю.  М-м-м...  скажите,  вы  интересовались  военным
положением Семмы?
   - Нет, -  без  промедления  ответил  теург.  -  Почему  я  должен  им
интересоваться?
   Такой ответ  выбил  Стеррена  из  колеи.  Он  сделал  паузу,  глубоко
вздохнул и начал все с начала:
   - Я хочу спросить. Знаете ли вы, что Семма находится в очень  опасном
положении?
   - Нет, - спокойно ответил Агор. - Неужели?
   -  Да!  -  Стеррен  мобилизовал  все  свои  языковые  возможности   и
продолжил:
   - Будет война с Ксиналлионом и Офкаром. Очень  скоро.  Весной,  когда
высохнет грязь. У нас нет шансов победить. Их больше в четыре раза. Наша
армия в ужасном состоянии. Я - воен