этот  раз  песня их  звучала,  как
непонятная жалоба.
     - Малое будет великим,  а великое малым.  Наступит время, когда земля
станет могущественнее моря. Кино прыгает по земле. Он мал, но будет велик.
Мы велики,  но будем малы.  Земля станет владычествовать над морем, а дети
Кино  будут  плавать  по  морю  и  убивать  Священных  рыб.  Восславим  же
могущественного, который станет сильнее Священной рыбы!
     Тогда Кино воскликнул:
     - Скажите же мне наконец, как добраться до белой горы?
     - Иди по  берегу моря до большой реки.  На другом ее берегу находится
гора. Сядь на берег реки и пой песню воды - "Холодное будет теплым, теплое
холодным". К тебе явится большая черепаха и перевезет через реку.
     Крикнув раковинам "Спасибо и  прощайте!".  Кино отправился на  юг  по
скользкой,  покрытой мягким мхом,  поверхности скал.  На  узкой прибрежной
полосе  не  видно  было  ни  одного живого существа,  как  будто  это  был
священный путь, специально для путешествия Кино.
     Солнце уже  приближалось к  поверхности моря,  когда Кино добрался до
устья  реки.  Он  занялся  ужином,  высматривая в  то  же  время,  нет  ли
поблизости черепахи, но так ее и не обнаружил.
     Освежившись теплой и  сладкой водой и  утолив жажду,  Кино  оглянулся
кругом. На ночном небе над темной полосой леса поднималось что-то красное,
точно полоса огня,  принимая все новые и новые образы, то в виде круглой и
толстой спины Игуанодона, то в виде узкой с острой мордой головы ящера, то
в виде извивающейся змеи... Красной Змеи, такой могучей, таинственной...
     Не сознавая,  что он делает,  Кино запел песню моря:  "Холодное будет
теплым, теплое холодным! Великое будет малым, а малое великим!"
     Послышался плеск воды;  из нее показалась голова и  большой панцирь с
двумя  громадными ластами по  бокам.  Внизу  под  собой он  услышал глухой
голос:
     - Ты Кино?
     - Да, это я.
     - Прыгай ко мне на голову,  и я перевезу тебя.  Запомни, когда будешь
сидеть на  моей голове,  не  говори ни  слова,  не спрашивай ничего.  Звук
голоса запрещен в открытом море. Когда я скажу тебе: "Прыгай!" - то прыгай
с  моей головы куда попало,  потому что после этого я нырну под воду.  Ну,
давай, прыгай!
     Кино  продолжал колебаться,  но  желание  увидеть  Красную Змею  было
слишком велико. Он решил поверить себе, сделать то, что считал правильным,
и сделал решительный прыжок на голову черепахи. Через минуту они пустились
в путь.  Плавание шло медленно.  Никогда еще он не бывал на воде, а теперь
оказался в  море  совершенно один...  И  он  не  смел  говорить,  не  смел
спрашивать.
     Спустя некоторое время под  красным облаком показалась темная полоса.
Это был другой берег. С надеждой смотрел на него отважный мореплаватель.
     В  эту  минуту прямо на  черепаху выплыло какое-то  черное чудовище с
широкой спиной и ветвистыми руками и ногами. Забыв запрет черепахи, Кино в
страхе крикнул:
     - Стой, стой! Что это такое?
     - Прыгай! - глухо ответила черепаха.
     Кино понял,  что сейчас она втянет голову внутрь панциря - и тогда он
окажется в  воде.  Он смело прыгнул в  сторону чудовища и  вцепился в  его
мягкую и мокрую спину.
     Черепаха беззвучно ушла под воду.  Кино осмотрелся, и страх его перед
неизвестным зверем прошел.  Чудовище оказалось сгнившим деревом,  уносимым
течением реки.
     Страшно было другое.  Ствол неуклонно отдалялся от берега в  открытое
море. Кино был уверен, что обречен на верную погибель.


                                 Глава 9

                           НЕВИДАННЫЕ ЖИВОТНЫЕ

     Куда плыть?  Да Кино забыл и  думать об этом,  выплыв из реки в море.
Увидев громадных плавающих рыбоящеров, которых подстерегала ужасная акула,
он спрятался в  дупле дерева.  Он сидел неподвижно и дрожал.  Не сам ли он
превознес себя,  преувеличил свои подвиги?  Не  за  это ли разгневалась на
него Красная Змея и возбудила гнев ящеров против сумчатых?
     - О  мои бедные родители и  братья по лесу.  Я заставил вас страдать.
Вот-вот  придут ящеры,  наделенные исполинской силой;  они  сломают леса и
уничтожат  всех  млекопитающих.  По  моей  вине  настигнет  гибель  лесных
животных.
     Так плакался Кино в  глубоком раскаянии.  Но как и через кого послать
известие родным о грозящей им опасности?  Если их нельзя спасти, надо дать
им возможность своевременно бежать.  Но здесь не было послов.  Верь самому
себе -  самому себе,  маленькому Кино? И он поверил себе, а точнее голосу,
говорящему в нем.  То был не его собственный голос,  а голос Красной Змеи,
говорившей не только в нем, но во всем, что имело к нему отношение - в его
роде,  в  лесу,  в  млекопитающих и  их бедах,  в солнце,  в тепле,  в его
безотчетной тоске...
     Черепаха сказала,  что море единое и  потому требует не  мудрости,  а
повиновения. Чтобы повиноваться единому... земля тоже должна стать единой.
Многое  должно  превратиться  в   единое,   чтобы  все  мы   на  земле  не
противоречили друг другу. Единое должно быть в нас, и когда мы найдем путь
к нему, то получим единый закон - закон Красной Змеи.
     Становясь частью единого, я узнаю в себе то, что есть во всех. Я буду
этому верен. Каждый в себе, но для всех. Я понимаю и верю тому, чего хочет
Красная Змея.  Любой путь ведет к тому, чтобы получить единое. И если даже
не станет маленького Кино,  то сделанное и понятое им поможет другим найти
единое.
     Глаза Кино сделались еще  больше.  Он  ничего не  видел и  не  слышал
вокруг себя.  Это был уже не Кино. В нем говорил голос, который должен был
звучать в последующих поколениях,  пока они не найдут слово для того,  что
Кино называл единым, что влекло его к желанной цели в образе Красной Змеи.
     Оно  сверкало в  мерцании звезд,  шумело в  волнах моря,  клубилось в
огненном потоке  вулкана и  дрожало в  деятельном мозгу  маленького предка
человека, хотя еще в виде магической формулы, но уже пробуждало в тайниках
его сознания мысль!
     Кино очнулся от своих мечтаний и больше уже не боялся.
     Начинался прилив.  Быстрое течение несло  древесный ствол  к  берегу.
Кино выждал благоприятный момент и  прыгнул на  высокое дерево,  стоящее в
воде недалеко от берега.
     Он  вцепился в  один  из  далеко торчащих вперед сучьев и,  дрожа  от
радости и волнения, уселся на нем...
     Он был спасен.  Он быстро добрался до первого лесного дупла и  крепко
заснул.  Проснувшись и  кое-как позавтракав,  Кино возобновил свои поиски.
Едва заметное белое облако указывало на близкое соседство белой горы.  Чем
выше он забирался, тем ниже становилась трава, сильнее жгло солнце. Но вот
начался спуск, которому не видно было конца.
     И  тут Кино увидел нечто необыкновенное,  чего до сих пор не видел ни
разу.   Он  увидел  маленькие  голубые  звездочки  с   желтеньким  глазком
посредине.  С  удивлением смотрели они  на  него,  качаясь на  стебельках,
вросших в землю.  Были тут и другие глазки,  сиявшие розоватым,  красным и
белым  цветом.  Среди  глазок слышалось тихое  жужжание,  которое издавали
полосатые жуки, похожие на мух, только красивее. Они забирались в глазки и
выбирались оттуда с ножками,  покрытыми тонкой желтой пылью.  Некоторые из
глазков принялись порхать по воздуху.
     Кино шепотом спросил:
     - Кто вы такие, прекрасные глазки, что вы делаете здесь?
     Глазки  не  отвечали,  зато  послы,  летавшие  между  ними  на  лугу,
зажужжали и запели:

                 Мы пыльцу собираем с цветочных глазков,
                 Воспеваем тепло и свободу.
                 И на крыльях прозрачных готовы собрать
                 Много вкусного сладкого меду.

     Большой толстый шмель уселся против Кино и приветливо спросил его:
     - Неужели ты не знаешь, что такое цветы?
     - Таких прекрасных и  разнообразных цветов я  еще не  видел;  что они
делают здесь?
     - Они  кормят нас  медом,  который мы  очень любим.  А  мы  переносим
цветочную  пыль  с   одного  цветка  на   другой.   Делая  их  красивее  и
разноцветнее.
     - А сами-то они что делают?
     - Стараются быть красивыми и сладкими.
     - Но летающие цветы еще красивее этих. У них, наверное, самый сладкий
мед?
     - Что ты! Это ведь бабочки. Они лентяи. Нам нет до них дела.
     - У  вас,  значит,  нет никаких забот.  Вы  не  боитесь злых ящеров и
других животных, нарушающих законы Красной Змеи?
     - Я не знаю, кто такие ящеры и что значит быть злым. Что такое закон?
Кто  такая Красная Змея?  Когда солнце светит,  то  цветы благоухают,  мед
течет,  а пчелы жужжат.  Когда оно не светит, мы спим в темноте, ничего не
зная и  не чувствуя.  Что может быть лучше?  Но сейчас светит солнце,  и я
должен собирать мед. Прощай же, прощай!
     Шмель улетел.  Кино  сидел неподвижно,  не зная,  что ему думать.  Он
увидел,  как из длинной личинки выползло маленькое существо.  Через минуту
по  бокам  его  стали  развертываться два пестрых блестящих крылышка.  Они
развернулись во всю длину,  зашевелились,  и удивительно красивая  бабочка
уселась на обломке скалы, освещенная лучами солнца.
     Кино захотелось поближе рассмотреть красавицу,  но  пока он взобрался
на  скалу,  та  уже улетела.  Зато он  увидел за этой скалой другие крутые
скалы и стал карабкаться по ним, с трудом сознавая, зачем он это делает. В
нем что-то  тихо звучало,  чего он раньше не слышал.  Он увидел,  что идти
выше некуда.  Неужели он один в этом мире?  Ни травы,  ни цветка,  никаких
животных, ни единого звука кругом.
     Под ним зияла пропасть,  за нею громоздились новые горы,  а над ними,
на   невероятной  высоте,   среди   голубого  эфира,   поднималось  что-то
ослепительно белое.  И оттуда тянулся серый столб, разливаясь вверху белым
облаком...
     Священный трепет охватил Кино. Он был вблизи Красной Змеи.


                                 Глава 10

                               КРАСНАЯ ЗМЕЯ

     Великое будет малым, а малое будет великим!
     Да,  теперь он знал, что это значит. Здесь он впервые увидел, как мир
велик... и как он, Кино, мал.
     Но разве это был не его мир?  Ведь он прыгал по лесам, плыл по реке и
морю,  полз по  лугам,  карабкался по  скалам,  благодаря силе собственной
воли. Не являлась ли она частью с великой могучей воли Красной Змеи? А раз
ее величие было в нем, малом, значит, и он был велик и могуч.
     - О Красная Змея, если ты живешь в этом горячем облаке, подтверди это
каким-нибудь знаком.
     Где-то и что-то глухо прогремело,  и Кино вздрогнул. Это был не гром,
звуки шли из-под земли.  Грохот повторился,  и  Кино получил такой толчок,
что едва удержался.  Вся гора дрожала,  камни и обломки скал скатывались в
долину.  Сотрясение продолжалось всего минуту,  затем все стихло. Счастье,
что Кино сидел на самом верху: ни один камень не мог задеть его. Земля под
ним поколебалась, но он удержался на прежнем месте.
     "Легко вам надеяться,  -  думал Кино о пчелах,  цветках и бабочках, -
когда  живете на  обширном и  изобильном солнечном склоне,  собираете мед,
спокойно спите,  спокойно просыпаетесь и  не знаете врагов.  Но и  мы тоже
надеемся,  потому что Красная Змея дала нам способность стремиться к тому,
чего еще нет,  она дала нам мужество и острые зубы для защиты от врагов. А
чтобы мы  не вздумали лениться,  она дала нам способность,  которая делает
нас  умнее и  заставляет думать о  будущем;  она  дала  нам  разум,  чтобы
понимать мир,  когда придет то,  чего еще нет. И она сотрясает горы, чтобы
мы не забывали о ее величии".
     Так думал Кино,  пока сотрясение земли не  прекратилось,  а  затем он
снова начал карабкаться по склонам крутых и гладких скал,  от которых ноги
его  покрывались ранами.  Так  он  добрался до  цепи скал,  покрытых белым
песком.
     Он прыгнул на этот белый песок, но погрузился в него так глубоко, что
торчала одна  голова.  Песок  был  ужасно холоден,  даже  теплая шкурка не
спасала от  холода.  А  в  том месте,  где он  увяз,  песок стал влажным и
тяжелым - и ему сделалось еще холоднее.
     Такого песка он никогда еще не видал.  С  трудом выбравшись из плена,
он  попал,  наконец,  на  каменную возвышенность и  ниже  увидел  огромную
котловину.  Здесь не было растительности,  а  только выделялись желтоватые
полосы и пятна.  Между ними тянулись страшные трещины, из которых вылетали
белые маленькие облака.  Воздух был  насыщен неприятным едким запахом,  по
земле пробегала легкая, но непрерывная дрожь.
     Кино  увидел  длинное кроваво-коричневое животное,  покрытое слизью и
задрожал от страха. Это была змея.
     Бежать от нее?  А если это Красная Змея?  Пока он колебался, раздался
страшный грохот.  Целая лавина белого песка обрушилась на крутой скалистый
гребень,  через  который перешел перед этим  Кино,  и  отрезал ему  дорогу
назад.  Тем временем змея взобралась еще выше по  склону.  Там Кино увидел
еще одно животное - большую жабу с выпуклыми глазами и широким ртом. Змея,
широко раскрыв пасть,  бросилась на жабу и обвила ее кольцами своего тела.
Кино вскрикнул от ужаса. Нет! Змея, пожиравшая жабу, не может быть Красной
Змеей. Тут случилось еще нечто худшее. Из-за камней выползла вторая змея и
поползла к Кино, которому некуда было скрыться.
     Тут  раздались раскаты грома,  и  гора снова заколебалась под  ногами
Кино;  камни  отрывались от  земли  и  неслись вниз.  Один  из  них  задел
извивающуюся змею,  второй размозжил ей  голову,  и  та  уже не шевелилась
больше.
     Только теперь Кино  понял,  что  падающие камни  могут  убивать змей,
пусть же они убьют и вторую, которая была совсем близко и уже подняла свою
голову...  Кино прошептал:  "Красная Змея,  убей и эту!" И вдруг он понял:
Красная Змея была в  нем самом.  Теперь он это знал.  Он схватил ближайший
камень и  швырнул в  змею.  Камень попал  в  тело  врага  и  ранил его.  С
мужеством отчаяния Кино швырял в растерявшуюся змею камень за камнем, пока
один из них не попал в ее раскрытую пасть и не свалил ее вниз.
     А  земля тряслась,  гром  гремел.  Из  верхушки горы вырвался красный
огненный столб, дым и испарения поднимались отовсюду... Все темнее делался
воздух... Неужели это дыхание Красной Змеи, которое она испускает в гневе?
Неужели настал конец мира?
     Кино убил Красную Змею,  и  мир погибает.  Но вместе с этим восстал и
новый мир...
     Случилось нечто,  чего еще никогда не было: не зубами, не когтями, не
конечностями собственного тела победил он врага,  распростертого внизу. Он
победил его брошенным камнем - первым оружием!
     И месть разбитого мира обрушилась на маленького изобретателя... Месть
за  то,  что  он  первым  восстал против грубой силы,  первым победил силу
мышлением.
     Ослепительные зигзаги  молний  бороздили  помрачневшее  небо,  сверху
сыпался  настоящий дождь  пепла.  Кино,  притаившийся под  выступом скалы,
задыхался от недостатка воздуха; мысли его путались.
     С  горы доносился грохот грома,  из долины подымался жгучий воздух...
Неподвижно лежал Кино среди бушующих стихий.


                                 Глава 11

                             ТАЙНА КЛЮВОНОСОВ

     Стая  Клювоносов  во  главе  с  Граппом  и  Каплавутом направлялась к
покрытому лесом берегу.  Отправляясь к  Игуанодону они  захватили с  собой
целое войско своих товарищей на случай встречи с Пустохвостами. Клювоносы,
правда,  были священны для всех,  верящих в  Красную Змею,  но Пустохвосты
всегда были закоренелыми злодеями,  и Клювоносы не доверяли им. Они знали,
что  Пустохвосты могут  напасть на  маленькую толпу и  уничтожить ее  всю,
чтобы никто не мог рассказать об этом злодеянии.
     Грапп  все  время  заботился о  том,  чтобы не  упустить ни  малейшей
предосторожности. Но вести к Игуанодону всех Клювоносов он не собирался.
     В  начале полосы низкого кустарника,  где  Кино  некогда скрывался от
Пустохвоста,  Грапп собрал всю  группу и  приказал ей  ждать здесь или его
самого или его посланного.  Он строго запретил всем выходить из кустов,  а
сам с Каплавутом,  взяв по одному помощнику, продолжил трудное путешествие
до  берега реки.  Здесь они остановились отдохнуть,  а  помощников послали
разыскать Игуанодона.
     - Без Мегалозавра нам не обойтись,  -  сказал Каплавут,  рассматривая
могучий,  как крепость,  лес.  -  Игуанодон не  дорос еще до  этих крепких
деревьев.
     - Этого и не нужно,  -  отвечал Грапп.  -  Сильных ящеров достаточно.
Атлантозавр   все   уничтожит.   Необходимо   обязательно  избавиться   от
Мегалозавра.  Помоги мы ему достигнуть славы победы,  и он станет владыкой
мира. Такой силе трудно противиться.
     - Духи ночи низвергли его в прах.
     - Наше  счастье,   что  была  ночь.  Болото  увидело  теперь,  что  и
Мегалозавры способны бояться Красной Змеи.
     - Красная  Змея  передала  нам  власть,  чтобы  мы  заботились о  тех
животных,  которые сами не могут думать о себе.  И,  главное, чтобы они не
научились этому.  Если они научатся думать и понимать окружающее -  нашему
могуществу  конец.  А  потому...  потому-то  и  следует  уничтожать лесных
животных.
     - В сущности,  -  прервал его Каплавут, - почему, собственно, Красная
Змея хочет,  чтобы властвовали ящеры,  а  не  сумчатые?  Неужели у  нас не
хватит ума  руководить сумчатыми так,  чтобы воля Красной Змеи выполнялась
для их и, конечно, для нашего блага?
     - Они  могут  не  остановиться в  своем развитии.  Научившись думать,
сумчатые могут одержать победу даже над сильными ящерами.  Силы нам нечего
бояться, нам страшна мысль. Хорошо, что пока они сами не знают, к чему это
может привести. Но некоторые чуют это, например, хитрый Кала. Он пророк. А
там, где появляются пророки, следует уничтожать все племя, пока оно еще не
поддержало их. Потом будет поздно.
     - Я  преклоняюсь перед твоей мудростью.  Я знаю только правила нашего
ученья, но основ их еще не усвоил.
     - Ты достоен получить высшую степень. Что говорит первое правило?
     - "Если хочешь повелевать, держи всех в неведении".
     - А второе?
     - "Ум побеждает силу".
     - Хорошо.  Мы переросли племя ящеров и  стали их властителями потому,
что мы умны.  Я  открою тебе тайну,  как развиваются ум и  сила.  Мы учили
ящеров, чтобы они развивали спинной мозг на заднем конце спины. Но этим мы
учили их  идти по ложному пути.  Способность ящера стремительно двигаться,
раздвигать свои  тяжелые  конечности,  страшное бешенство,  с  которым они
бросаются в битву,  ужас, который они внушают себе и всему миру, полностью
зависят от  заднего спинного мозга.  Но  вследствие этого  они  становятся
рабами тех,  кто умен.  Происходи увеличение мозга на верхнем конце спины,
выше шеи, в голове, они были бы умны и могли бы думать. Там, в голове, где
глаза и  уши,  должна находиться вся  сила  жизни,  то,  что  мы  называем
головным мозгом. Когда он разовьется, не будет тугоумного и бессмысленного
раздражения.  Прошедшее и  будущее соединятся,  чтобы вместе служить одной
цели. И это значит "мыслить".
     Долго смотрел Каплавут на Граппа и наконец сказал:
     - Да,  мудрый учитель,  ты открыл мне великую тайну.  Теперь я понял,
почему у  нас предводителями становятся не сильнейшие,  а  те,  у  которых
более выпуклая голова. Только им открывается тайна Красной Змеи.
     - Теперь ты понимаешь, почему мы должны покончить с млекопитающими. У
них началось продвижение мозга к голове.  Попадаются такие,  у которых это
происходит очень быстро.  Чем больше скапливается в них частиц жизни всего
мира,  тем больше будут они походить на Красную Змею,  обнимающую всю силу
мира.  Бывают случаи, как с этим Кала, когда детеныши являются в мир более
развитыми.  И если образуется такое поколение, если эти преимущества будут
увеличиваться,  то  это  приведет  к  тому,  что  появится общество лесных
жителей, которые умом своим превзойдут силу ящеров и...
     - И не будут больше верить Клювоносам,  -  договорил Каплавут,  -  но
если они не будут больше нуждаться в нас...
     - Они  д