Алексей КОРЕПАНОВ

                           НА СИЯЮЩИХ ВЕРШИНАХ




                                    1

     Тихим сентябрьским вечером Виктор Белецкий мастерил  полки  на  своем
балконе, на  четвертом  этаже  серой  десятиэтажной  коробки,  возведенной
строителями на  окраине  города.  Он  работал  пилой  и  стучал  молотком,
тихонько насвистывая себе под нос, изредка  бросая  взгляд  на  тускнеющее
небо с бледным отпечатком луны, повисшей над котлованами, такими же серыми
недостроенными коробками, долговязыми подъемными кранами и  экскаваторами,
застывшими на кучах земли. Среди строительного мусора с криками  и  визгом
бегали  дети,  а  за  котлованами  простирались  еще  не  тронутые  ножами
бульдозеров поля.
     Виктор хотел преподнести сюрприз жене, которая должна  была  утренним
поездом вернуться из командировки.  Для  него  командировочная  пора  пока
прошла: он находился в  отпуске  и,  отрешившись  на  время  от  суетливых
журналистских дел, занимался домашними хлопотами, сочетая их  с  вылазками
на рыбалку, чтением и расслабленным созерцанием - сам в кресле,  вытянутые
ноги на стуле - телевизионных программ. Сегодня он справился с  искушением
поваляться на диване с томиком давно не  читанного  Бодлера  и  взялся  за
сооружение хороших крепких полок для всяких нужных в хозяйстве вещей.
     Увлеченный  работой,  Виктор  не   обратил   внимания   на   внезапно
наступившую    тишину,     почти     сразу     же     вновь     нарушенную
удивленно-восторженно-испуганными  воплями  детворы,  и  лишь   когда   на
соседний балкон выскочила женщина, крича кому-то, оставшемуся  в  комнате:
"Иди быстрей,  смотри!"  -  он  перестал  пилить  и  поглядел  туда,  куда
показывала соседка. Происходящее настолько поразило  его,  что  он  уронил
пилу. За свои тридцать лет  он  видел  подобное  только  в  фантастических
фильмах. "Ой, прямо сюда летит!" - визгливо кричала женщина на балконе.
     Со  стороны  полей  приближались  к  дому  дискообразные  летательные
аппараты, бесшумно скользя в темнеющем небе и быстро снижаясь, как  идущие
на посадку самолеты. Белецкий еще не успел ничего сообразить, когда первый
диск, подняв тучу пыли и мусора, завис над землей напротив десятиэтажки  и
медленно опустился рядом с  грудой  обломков  железобетонных  плит.  Через
несколько мгновений в котлованах и на  свободных  площадках  у  строящихся
домов приземлились остальные семь или восемь дисков. Они  были  похожи  на
"летающие тарелки" из вечерних  видеопрограмм  местного  телевидения,  они
казались диковинными небесными животными,  прибитыми  к  земле  невидимыми
воздушными бурями. Они были совершенно невероятны  рядом  с  корытами  для
раствора, обрезками труб и погнутой арматурой. Их стремительное  вторжение
из окололунных пространств было столь же удивительно, как появление здесь,
на обычной городской окраине, стаи каких-нибудь  золотистых  журавлей  или
эскадрильи ковров-самолетов.
     Дети бросились к застывшим летательным аппаратам, раздался внизу, под
балконом,  испуганный  мужской  голос:  "Димка,  назад!"  -   и   Белецкий
почувствовал тревогу. Черные диски могли быть  чем  угодно,  и  совсем  не
обязательно нужно было ждать от них  добра,  потому  что  добро,  кажется,
почти  уже  вывелось  на  земле...  Непроизвольно  пригнувшись,   Белецкий
продолжал  наблюдать  за  неподвижно  лежащими   дисками,   остро   ощущая
собственную уязвимость и беззащитность - молоток и пила не  в  счет!  -  и
внезапно осознав, что вокруг царит напряженная тишина.
     Еще мгновение - и стоп-кадр ожил, и происходящее  на  другой  стороне
улицы  вновь  показалось  сценой  из  фантастического  "видика".  Или  это
действительно шли съемки очередного фильма, рассчитанного на стандартного,
средней тупости потребителя?
     Мысль мелькнула и исчезла, потому что было уже не до  мыслей.  Виктор
готов был броситься  прочь  с  балкона,  закрыть  все  двери  и  форточки,
запереться в ванной, залезть в кладовку...  -  но  ноги  не  слушались  от
страха. Над всеми черными дисками одновременно вспыхнуло похожее на  огонь
электросварки трепетное сияние, заставившее  остановиться  бегущих  детей.
Диски словно растворились в этом сиянии, но почти сразу появились вновь  -
и от них быстро направлялись к уже заселенным домам высокие белые фигуры с
большими кубообразными головами  и  чем-то  напоминающим  луки  в  длинных
руках. Фигуры  без  лиц  были  нелепы,  неправдоподобны,  фигуры  казались
случайно  угодившими  в  реальность  образами  чьего-то   безумного   сна,
галлюцинациями... или вестниками Страшного Суда... воинством Сатаны... Они
растягивались в шеренгу, словно шли в атаку.  Охваченный  ужасом  Белецкий
наблюдал, как отряд привидений просочился сквозь кучку оцепеневших детей и
пересек улицу. Навстречу кубоголовым выскочил парень с лопатой  наперевес.
Белецкий знал его в лицо, парень жил в одном с ним подъезде, только  двумя
этажами ниже и весь день вместе с напарником копал  погреб  напротив  окон
своей квартиры, а потом там же угощался "с устатку"  и  угощал  напарника.
"Стоять!" - заорал парень, размахивая лопатой. - Куда претесь?"
     И тут случилось... Один из белых взмахнул своим "луком", метнулось  в
воздухе что-то, похожее на светлую нить, на тонкий  луч  -  и  отважный  и
безрассудный  нетрезвый  копатель  погреба   исчез   вместе   с   лопатой,
превратившись в белый кокон, повисший над  тротуаром.  Еще  одно  движение
"лука" -  и  кокон,  убыстряя  ход,  заскользил  в  воздухе  к  одному  из
прилетевших дисков. Вновь над диском полыхнуло сияние - и кокон пропал.
     Белые чудища продолжали шагать к домам.
     "Вторжение, - подумал вышедший наконец из столбняка Белецкий.  -  Это
же вторжение, это же по-настоящему, не в кино...  Господи,  их  же  должны
были засечь... Где же войска?.. Опять прозевали?.."
     Светлые коконы плыли и плыли к черным дискам, и пропадали  в  них,  и
целые и невредимые дети молча провожали их глазами.
     "Они же нас похищают... Они же нас  воруют,  как  кур...  Зачем?  Для
супчика? Куриный супчик?! Господи, и позвонить неоткуда..."
     Он зачем-то натянул футболку и, так и не разгибаясь, очень  осторожно
покинул балкон. Медленно закрыл балконную дверь и сел на пол, не  в  силах
справиться с дрожью.
     - Спо...койно,  Ви...тя,  спокой...но...  -  прошептал  он  и  замер,
услышав женский визг, донесшийся с улицы.
     "Они  сюда  не  доберутся...  Господи,  кто-то  же  их   должен   был
заметить!.. Они меня не найдут... Спокойно, Витя..."
     Мыслей было теперь слишком много, они теснили друг друга,  ускользали
и возвращались, мешая действовать. Он так ничего и не успел предпринять, и
когда запертая входная дверь с шумом  упала  на  пол  прихожей,  продолжал
сидеть у балкона, обхватив колени руками.  Кубообразная  голова  без  лица
просунулась в комнату, огромное белое тело перегородило дверной проем.  Он
выставил вперед собой ладони, пытаясь защититься от летящей светлой  нити,
почувствовал  мгновенный  жар  -  и  провалился  в  темноту,  растворившую
сознание.



                                    2

     ...Безликие гиганты в белых плащах  бродили  по  городу,  перешагивая
через дома, настигая и топча удирающие автомобили, и огромными кувалдами с
грохотом били по крышам, вгоняя в землю перекосившиеся крошащиеся стены...
     Этот грохот заставил Виктора открыть глаза. Приподнявшись  на  локте,
он обнаружил неподалеку  знакомого  парня  с  лопатой.  Парень  с  размаху
молотил своим инструментом по облицованной  дымчато-белым  кафелем  стене,
плавным изгибом переходящей в сводчатый потолок, и яростно,  со  всхлипом,
приговаривал:
     - Я т-те, бляха, покажу!.. Я т-те, бляха, покажу!..
     - Кончай уродоваться, - посоветовал кто-то из-за спины Белецкого, и в
словах этих, казалось,  заключалась  некая  магическая  сила,  потому  что
черенок лопаты с треском раскололся и сосед Белецкого по подъезду вынужден
был прекратить свое шумное занятие.
     Виктор поднялся, ощущая  легкую  слабость  в  ногах.  Голова  немного
кружилась, словно после трех бутылок пива, но в  общем  самочувствие  было
вполне нормальным. Он вспомнил предыдущие события и к нему вернулся страх,
смешанный с радостью. Он радовался тому, что остался  жив,  и  нет  вокруг
никаких белых чудищ с квадратными головами, и не рассекают воздух странные
светлые нити...
     Обширное помещение, в котором он находился, показалось ему похожим на
станцию метро: гладкий пол, белые, холодные на вид  стены,  высокий  белый
потолок. Только в отличие от станций метро, тут не  было  ни  туннеля  для
поездов, ни ведущего наверх эскалатора. И никаких дверей, ворот  или  хотя
бы маленькой калитки. В зале было светло, хотя источника света  Виктор  не
обнаружил. Зал был похож не просто на метро, а  на  метро  времен  Великой
Отечественной из старых кинофильмов, потому что повсюду сидели,  лежали  и
бродили люди. Кое-кого Виктор узнал: мужиков, собирающихся  по  вечерам  у
гаражей на доминошно-самогонные мероприятия; двух соседей  по  площадке  -
мужчину и женщину; высокую грудастую девицу, которую он, спеша на  работу,
встречал в любую погоду выгуливающей  огромного  мохнатого  пса.  Лежащие,
видимо, еще не пришли в себя, а  те,  что  сидели  и  бродили,  растерянно
разглядывали  странный  зал.  Белецкий  на  глаз  определил,  что  в  зале
находится человек сто-сто двадцать. Многие, как и он сам, были в  домашней
одежде: мужчины в спортивных брюках и майках или и вовсе без маек, женщины
в халатах, а одна сидела сгорбившись, обмотав бедра полотенцем и прикрывая
голую грудь сложенными крест-накрест руками.
     "Взяли прямо из ванной, - подумал Белецкий, сочувственно глядя на  ее
испуганное моложавое лицо. - Похватали нас, как лиса цыплят..."
     Однако он уже успел определить, что похватали  не  всех.  Потому  что
среди соседей по городской окраине,  очутившихся  вместе  с  ним  в  плену
неизвестно у кого, он не обнаружил ни одного ребенка или подростка,  и  ни
одного пожилого человека. Все присутствующие были в возрасте  примерно  от
двадцати  до  сорока-сорока  пяти  лет.  Это  давало  кое-какую  пищу  для
размышлений. Виктор почувствовал, как ожила, зазвенела в нем журналистская
струнка, и с нетерпением, хотя  и  не  без  тревожного  замирания  сердца,
ожидал дальнейшего развития событий.
     - Повязали, значит, козлы недоделанные, и радуются, - вновь  раздался
за спиной Белецкого тот же  голос,  что  советовал  парню  с  лопатой  "не
уродоваться". - Е-мое, какие-то жидовские штучки!
     Белецкий обернулся и наткнулся на  злой  взгляд  коротко  стриженного
босоногого смуглого парня с плечами штангиста, сидящего по-турецки  и  уже
заплевавшего  весь  пол  вокруг  себя.  Парень  был  одет  в  красно-синий
добротный спортивный костюм.
     - Что, скажешь, не так? - прищурившись, спросил он Белецкого.
     Виктор пожал плечами  и  отвернулся.  Для  более-менее  основательных
версий пока не хватало исходных данных. Хотя почти не оставалось  сомнений
в одном: летающие черные диски вряд ли  были  самолетами  нового  образца,
которые использовали для вторжения в  страну  недружественные  соседи  или
какие-нибудь международные террористы-фундаменталисты.  Белые  страшилища,
словно вылезшие из экранов телевизоров, не очень-то походили на  воздушных
десантников. Земных десантников. И оружие их (если это было оружие)  никак
не вписывалось в один ряд с  "калашниковыми"  или  "узи".  И  если  только
черные   диски   не   были   пришельцами   из   неких   параллельных   или
перпендикулярных миров, разговоры о которых частенько и на полном  серьезе
велись в разных газетах и журналах, потакающих читателям-любителям  всяких
найтаинственнейших   тайн,   то    оставалось,    пожалуй,    единственное
предположение: эскадрилья пришла из космоса. Вторжение и захват землян  из
разряда  полумистических-полуфантастических  историй  перешли   в   разряд
реальности.
     "А система ПВО и ухом не повела", - подумал Виктор.
     Но цель? Какова цель? Для чего их перенесли в этот  зал  без  окон  и
дверей? И где находится этот зал? На Земле?  На  Луне?  Или  где-нибудь  в
окрестностях Сириуса? И что все-таки с ними собираются делать? Не дай Бог,
если и впрямь - куриный супчик...
     "Жидовские  штучки...  -  Виктор  невесело  усмехнулся.  -  Если   бы
жидовские, уж как-нибудь разобрались бы. Неизвестно чьи штучки  -  а  это,
возможно, гораздо хуже".
     - Да что же это такое? Что же это  они  с  нами  делают,  изверги?  -
вскочив, заголосила пышнотелая  женщина  в  длинном  ярко-красном  халате.
(Белецкому ее голос был знаком по гастроному, где она частенько скандалила
в очередях.) - У меня же Ленка одна на улице осталась!
     Ее визгливый крик словно всколыхнул всех запертых  в  зале,  послужив
сигналом к началу всеобщего гвалта. Зал  почти  мгновенно  ожил,  зашумел,
пришел в движение. Со  всех  сторон  зазвучали  возмущенные  и  испуганные
голоса, оханье, плач  и  истеричные  матюги.  Стучали  кулаками  в  стены,
пытались проломить пол,  грозили  кулаками  потолку.  "Пидоры  гнойные,  -
доносилось до Белецкого. - Они же нас  уморить  собираются..."  "Выпустите
меня отсюда! Мамочка моя родная,  за  что?  Выпустите-е!"  "Вот  вам  ваша
самостийность, добрались, господа! Прилетают какие-то и  хватают..."  "Эй,
вы, сволочи, а ну, открывайте! Открывайте, подлюки!.."  "Это  нам  за  все
прегрешения наши..." "Да ведь  это  камера,  газовая  камера.  Сейчас  газ
пускать   начнут..."   "Кровь   высасывать   будут..."   "Вот   вам   ваша
самостийность..." "Ой-ей-ей, дышать уже нечем..."  "Допрыгались,  скотины,
со своей демократией..."
     Белецкий,  подавленный  этим  внезапным  взрывом   страстей,   стоял,
обхватив  себя  руками  за  плечи,  и  сам  с  трудом  сдерживал  рвущийся
бессмысленный крик. Хотелось броситься к стене, поднять обломок лопаты - и
колотить,  колотить  по  ненавистному  кафелю,   похожему   на   облицовку
общественных туалетов.
     -  Козлы  недоделанные!  Козлы  недоделанные!  -  исступленно   вопил
вскочивший на ноги парень со злыми глазами. - Бить их всех, жидов поганых!
     Виктору казалось, что это всеобщее безумие длится бесконечно долго, и
ему вдруг подумалось, что им всем действительно суждено сойти здесь с ума.
Надо  было  попробовать   что-то   предпринять,   попытаться   утихомирить
взбесившуюся от страха и непонятности случившегося толпу. Но  разве  можно
ее утихомирить? Разве можно обуздать это стоголосое, заходящееся в  крике,
перепуганное многоликое существо?
     - Прекратить истерику! Замолчать! - пробился сквозь этот вороний грай
простуженный басовитый голос. - Прекратить истерику, м-мать вашу за  ногу!
Никто не собирается нас тут убивать!
     Последняя фраза произвела должное впечатление и  зал  притих.  Усатый
мужчина с седеющими висками поднял над  головой  руки,  добиваясь  полного
внимания. И хотя  облачен  он  был  в  вылинявшую  футболку  с  непонятным
рисунком и надписью "Горы зовут", стандартные спортивные штаны и  шлепанцы
на босу ногу, в нем чувствовалась армейская выправка.
     - Неужели непонятно,  что  если  бы  нас  собирались  уничтожить,  то
сделали бы это непосредственно  при  нападении?  -  принялся  втолковывать
усач. - Техника у них задействована  приличная,  средства  поражения  тоже
наверняка имеются. А если нас всех  сюда  доставили  -  значит,  задача  у
нападавших совсем другая...
     - Какая? - со  страхом  выкрикнула  заплаканная  девчонка  в  розовых
шортах.
     "Горы зовут" пожал плечами.
     - Противник может решать разные задачи. Например,  захват  заложников
для обеспечения выполнения его условий противостоящей стороной.  Это  раз.
Очистка объекта нападения от нежелательных лиц. Это два.  Захват  в  плен.
Три. Возможно, это превентивные мероприятия, но возможен и другой вариант:
нас захватили в ответ на какие-то  неизвестные  нам  действия  со  стороны
нашего глубокоуважаемого правительства или минобороны.
     Толпа зачарованно слушала. Белецкий с уважением  глядел  на  оратора.
Как легко, оказывается, можно подчинить людей! Люди не могут без лидера, а
вернее - без  поводыря.  Привлеки  внимание,  найди  пусть  неуклюжие,  но
убедительные слова, держись спокойно и  уверенно,  давая  понять,  что  ты
знаешь больше других - и тебе поверят, и пойдут за тобой, и  сделают  все,
чего хочешь ты, потому что будут убеждены: именно этого хотят и они...
     - В любом случае  наше  пребывание  здесь  имеет  какую-то  абсолютно
определенную цель, - командирским голосом чеканил усач. - Поэтому  попрошу
без паники и безобразных истерик. Думаю, с минуты на минуту нам  эту  цель
доведут. А пока  предлагаю  всем  построиться  вдоль  стен  -  для  начала
определимся с численным составом.
     Это  предложение  было  встречено   с   оживлением.   Люди,   получив
возможность заняться хоть каким-то делом, начали суетливо выстраиваться по
периметру просторного помещения. За них подумал и решил кто-то другой, они
услышали вполне убедительное объяснение - и почти успокоились; по  крайней
мере, плач, ахи и охи больше не повторялись. Только тот самый парень рядом
с Белецким, что видел во всем  случившемся  некие  "жидовские  штучки",  в
очередной раз плюнул на пол и протянул неприязненно и вызывающе:
     - А ты чего это, дядя, здесь распоряжаешься? Мы что, на зоне, да?
     Однако, прежде чем "Горы  зовут"  собрался  ответить,  парня  осадили
сразу несколько человек: "Не хочешь строиться,  так  и  не  стройся,  а  к
другим не цепляйся!" "Ты, приятель, дома у себя можешь  выступать,  а  тут
делай, как тебе велят" "Не мешай командиру делом заниматься".
     Усатый уже стал в глазах толпы командиром, отметил про  себя  Виктор.
Как охотно люди готовы подчиняться командам...
     - Иди сюда, умный, я тебе пасть заткну, и твоему командиру тоже, -  с
угрозой посулил парень, медленно закатывая рукава спортивной куртки.
     Неизвестно, чем закончилось бы это  выяснение  отношений,  но  сверху
внезапно посыпались большие белые хлопья,  с  шорохом  опускаясь  к  ногам
оцепеневших людей. Через несколько секунд этот снегопад закончился так  же
неожиданно,  как  и  начался.  Кое-кто  вновь  заохал,  кое-кто  испуганно
отшатнулся, а усатый командир присел возле  одного  из  белых  свертков  и
принялся разворачивать его.
     - Ну, что я говорил?  -  торжествующе  воскликнул  он,  поднимаясь  и
размахивая белой одеждой, похожей на свитер с длинными рукавами; в  другой
руке  он  держал  брюки  наподобие  обыкновенных  спортивных  шаровар.   -
Спецодежда. Нам предлагают переодеться в спецодежду.
     - Это как, прямо здесь, перед всем народом прикажете халат снимать? -
подала голос чернявая бабенка, блестя золотым зубом.
     - Сейчас не время и не место стыдиться, - отрубил  командир.  -  Пока
необходимо выполнять те условия, которые нам диктуют. А женского пола  без
халатов я видал немало, и другие, наверное, тоже. Думаю,  чем  быстрее  мы
переоденемся в спецодежду, тем быстрее узнаем, чего от нас  хотят.  Делай,
как я!
     Командир без колебаний стянул свои пузырящиеся на коленях  спортивные
штаны, выставив на всеобщее обозрение синие плавки и  загорелые  волосатые
ноги, и быстро облачился в "спецодежду".
     - Мужчины, вы бы хоть отвернулись или  глаза  закрыли  на  минуту,  -
попросил из глубины зала женский голос. - Скажи им, Петрович.
     - Эй, мужики, слушай мою команду: всем закрыть глаза! -  распорядился
усатый командир Петрович.
     - Словно саван белый на себя натягиваешь, - со вздохом сказал  кто-то
рядом с Белецким.
     Виктор  переоделся  вместе  со  всеми,  внимательно  изучил   тонкую,
скользящую под пальцами прохладную материю. Это  была  даже  не  ткань,  а
нечто  наподобие  пленки;  она  легко  растягивалась,   но   затем   вновь
приобретала прежние размеры. Теперь все вокруг было белым:  пол,  потолок,