человека не обойтись. Теперь следовало исполнить еще один ритуал.
     Безоружный, воин выпрямился и сделал шаг вперед.
     - Обращаюсь к тебе, воплощение зла, пришедшее  из  былых  времен!  Я,
человек, пришел сразиться с тобой не на жизнь, а на смерть. Закон поединка
дает тебе право спасаться бегством; если же ты предпочтешь битву, один  из
нас умрет сегодня. Ты принимаешь вызов?
     Дракон издал долгое презрительное шипение. Не  оборачиваясь,  Н'Даннг
почувствовал, как попятились крестьяне за его спиной.
     - Так я и думал,  -  проворчал  себе  одному  Н'Даннг,  нагибаясь  за
оружием.
     В правую руку воин взял новую боевую секиру  с  длинной  рукоятью,  с
лезвием в форме полумесяца и массивным, заканчивающимся шипом  выступом  с
противоположной  стороны.  Мастер-оружейник  сделал  в   секире   овальное
отверстие, чтобы облегчить оружие, и все же  немного  нашлось  бы  воинов,
способных не только поднять эту секиру, но и действовать ею в бою.
     На левую руку Н'Даннг надел любимый щит с кожаной прокладкой  внутри.
У него  было  время  почистить  щит  после  последней  схватки,  и  теперь
металлическая  выпуклая  поверхность,  поймав  солнечный  луч,  разбросала
вокруг зеркальные блики. Выпрямляясь, Н'Даннг уловил движение позади себя,
но не обернулся. Он знал - низкорослые люди с серыми  лицами  и  большими,
корявыми ладонями выстроились полукругом и присматриваются к  каждому  его
движению. Они станут следить  за  битвой,  но  никто  не  вмешается,  если
Н'Даннгу придется худо - когда-то такое поведение  тех,  кто  призывал  на
помощь, удивляло Н'Даннга, и возмущало, и наполняло  его  сердце  горечью.
Потом он научился  не  замечать,  и  сейчас  пренебрег  молчаливой  толпой
зрителей. Он смотрел вперед - на противника.
     Дракон обхватил лапами большой камень и горделиво  возлежал  на  нем,
распластав  покрытое  матовой  зеленой  чешуей  брюхо.  Он   выгнул   шею,
извернулся всем туловищем, длинный, постепенно утончающийся  хвост  уложил
на земле изящной спиралью  и  застыл  в  неподвижности,  словно  приглашал
рассмотреть себя во всей красе. Темно-рубиновые глаза величиной с  гусиное
яйцо были холодны, но на дне их мерцал - то разгорался, то гас  -  отблеск
невидимого пламени. Что-то было в драконе от  ящерицы,  зеленой  хвостатой
твари с цепкими лапами и сплюснутой мордой, но что-то  было  в  нем  и  от
холеной, тонконогой и презрительной кошки - любимицы жестокого владыки.
     Ростом дракон, если считать от головы до основания хвоста, был раза в
два  с  половиной  больше  человека.  Небольшую  голову  со   сравнительно
маленькой пастью венчали два изогнутых остроконечных рога, но по тому, как
легко поводил ими  дракон,  можно  было  заключить,  что  они  служили  не
оружием, а украшением. Начиная со лба, вдоль шеи и по всему хребту  дракон
оброс жесткими костяными пластинами, обтянутыми  кожей:  они  образовывали
гребень.
     Н'Даннг отметил, что главное оружие дракона - когти, каждый  размером
с хороший нож  и  не  менее  опасный;  но  и  клыки  бестии  вполне  могли
перекусить человеку руку. Уязвимым местом  чудовища  была  шея  -  хоть  и
защищенная спереди броней из костяных щитков, а сзади - чешуей и  гребнем,
все же достаточно тонкая.
     Рассматривая   противника,   воин   постепенно   продвигался   вперед
маленькими шажками, прикрываясь щитом. Еще одна деталь  в  облике  дракона
заинтересовала Н'Даннга: у  основания  длинной  шеи  был  надет  массивный
золотой  обруч  искусной  работы,  сплошь  покрытый  чеканными  узорами  и
усыпанный рубинами. Н'Даннг решил,  что  бестия,  как  видно,  сбежала  из
дворца или  драконария  какого-нибудь  царька,  ныне,  быть  может,  давно
умершего и позабытого. Обруч почему-то внушал Н'Даннгу неясную тревогу, но
воин не успел разобраться в своих чувствах.
     Дракон небрежно взмахнул хвостом.  Хвост  его,  со  свистом  рассекая
воздух, обрушился туда, где мгновение  назад  стоял  Н'Даннг.  Воин  успел
отскочить в сторону, а на земле осталась глубокая борозда. Н'Даннг еще  не
окончил прыжок, когда дракон изрыгнул пламя. Человек на лету отразил огонь
щитом, и пламя не  причинило  ему  вреда,  лишь  обожгло  жаром  лицо.  Он
приземлился неудачно -  попал  в  выбоину,  оступился  и  замахал  руками,
пытаясь удержать равновесие, но это ему не удалось, и  Н'Даннг  попятился,
опустив щит и полностью открывшись для удара.  Зрители  за  спиной  издали
испуганный стон. Единственный, кто не попался на уловку, был дракон  -  он
не проявил ни малейшего стремления слезть  со  своего  камня  и  выйти  на
открытое  место,  вообще  не  пошевелился,   только   зашипел   кратко   и
презрительно.
     Н'Даннг отбросил хитрости,  ринулся  вперед,  и  вновь  был  встречен
огнем. Он размахивал щитом, как одержимый, пытаясь подобраться  к  дракону
настолько, чтобы пустить в ход  секиру,  но  едва  успевал  уклоняться  от
ударов хвоста, который щелкал и свистел  вокруг  наподобие  бича.  Н'Даннг
мимолетно пожалел, что у него нет длинного копья - оно сейчас  пригодилось
бы больше. Дракон метал пламя то вправо, то влево, изгибая  шею  и  норовя
достать человека за щитом.  Неожиданно  чудище  приподнялось  на  передних
лапах и поверх головы Н'Даннга выплюнуло клубок  огня.  Крики  крестьян  и
характерное потрескивание травы за спиной сказали воину,  что  шар  поджег
траву, и она запылала,  отрезая  ему  путь  к  бегству.  Мысль  о  бегстве
показалась Н'Даннгу настолько забавной, что он невольно усмехнулся.
     Сразу вслед за тем ему пришлось особенно тяжко.  Крестьяне  отступили
за черту огня и оттуда молча смотрели, как среди пламени и  дыма  движется
необычная фигура воина - вся покрытая рельефными буграми мускулов, но  при
этом не утерявшая сверхъестественной гибкости. Н'Даннг задыхался, по  нему
ручьями тек пот, а отблески пламени играли на бронзовой коже,  золотя  ее,
словно воин и вправду был отлит из металла. Ему казалось теперь, что огонь
был  повсюду,  и  самый  воздух  пылал,  превращаясь  в  огненный   вихрь,
выдыхаемый драконом.
     Усталость давала о себе знать, и Н'Даннг  забросил  бесполезную  пока
секиру в петлю кожаного ремня, что крест-накрест охватывал  его  спину,  а
щит перехватил в правую руку. Поверхность щита давно раскалилась  и,  если
бы не кожаная прокладка внутри, его нельзя было  бы  держать.  Воин  чудом
успевал парировать огненные струи, набедренная повязка тлела в  нескольких
местах, руки и ноги были обожжены, болела воспаленная кожа на лице. Но  он
оставался на ногах, и дракону ни разу не удавалось поразить его - куда  бы
ни был направлен  огненный  смерч,  он  неизменно  встречал  на  пути  щит
Н'Даннга.
     Внезапно пламя иссякло, только под ногами Н'Даннга  крохотные  язычки
огня порхали по остаткам травы.  Всего  миг  промедлил  воин,  лишний  раз
взмахнув щитом вместо  того,  чтобы  выхватить  секиру,  -  и  тотчас  был
опрокинут на землю. Дракон обвил  хвост  вокруг  левой  ноги  Н'Даннга,  и
быстро тащил человека к себе. Изловчившись,  воин  успел  схватить  оружие
левой рукой. Взмах  секиры  был  рассчитан,  чтобы  отсечь  дракону  часть
хвоста, но бестия была настороже. Дракон отдернул хвост, и Н'Даннг вскочил
на ноги. Однако он находился уже слишком  близко  к  задним  лапам  твари,
бронированным и вооруженным чудовищными  когтями.  В  последний  миг  воин
отпрянул, и страшный удар не стал для него смертельным - вместо живота  он
пришелся на бедро и бок. Человек коротко вскрикнул на  выдохе,  его  бедро
окрасилось кровью из рваных ран, нанесенных когтями.
     Только теперь  Н'Даннг  понял,  что  недооценил  противника  -  кроме
красоты и изящества дракон обладал в избытке коварством  и  ловкостью.  За
упущение  следовало  расплачиваться,  и  Н'Даннг  пожертвовал  щитом:   он
проигрывал  в  защите,  если  дракон  успеет  отдохнуть  и  вновь  обретет
способность дышать огнем, зато  выигрывал  в  быстроте  движений.  Ухватив
секиру обеими руками, Н'Даннг  одним  прыжком  поднялся  на  ноги.  Вращая
оружие так, что острый полумесяц описывал в воздухе двойную петлю, Н'Даннг
подскочил к дракону и, перенеся вес тела  на  неповрежденную  левую  ногу,
вложил все свои силы в удар.
     Злобный шип пронесся над полем схватки: удар достиг цели. Из длинной,
глубокой  раны  на  предплечье  чудовища  струей   хлынула   мутно-зеленая
зловонная жидкость. С легкостью  и  быстротой,  невероятной  для  существа
таких размеров, раненый дракон ответил на  удар  выпадом  правой  лапы,  и
снова Н'Даннг едва успел отскочить. Трава позади него еще тлела, но все же
он сделал несколько шагов назад, надеясь,  что  уж  теперь-то  разъяренный
дракон последует за ним.
     Ничуть не бывало; как и в начале битвы, бестия не пожелала дать врагу
преимущество. Наоборот: монстр издал горловой звук,  нечто  среднее  между
шипением и криком, и быстро перебрался на  соседний  камень,  а  затем  на
следующий, создавая преграду между собой и противником. Ярость захлестнула
Н'Даннга, как стена тропического дождя: в этой  битве  не  человек  ставил
условия дракону, а дракон ему. Позади  дракона  воин  видел  нагромождение
каменных плит и обломков - развалины древнего сооружения. Тварь  с  гибким
хребтом, цепким хвостом и когтями чувствовала себя в этом  каменном  хаосе
как нельзя лучше - чего никак нельзя было сказать о человеке. Но,  как  бы
ни были невыгодны условия схватки, воин не мог упустить дракона.
     Неожиданно для себя самого Н'Даннг обернулся, скользнул  взглядом  по
слепым пятнам обращенных к нему лиц. Он выкрикнул в них несколько слов  на
языке, которого крестьяне не поняли, и расхохотался - люди отшатнулись  от
безумца. А он вдруг обрел  новые  силы:  Клятва  холодного  железа  словно
преобразила воина. Темным вихрем он ринулся на врага.
     В  несколько  прыжков  он  взобрался  на  плиту  рядом  с  той,   где
расположился дракон. С нее  Н'Даннг  попытался  опять  достать  противника
секирой, но бестия, присев на задние лапы и  выпрямившись,  принялась  так
ловко  работать  передними  лапами,  что  Н'Даннг  принужден  был   скорее
защищаться, чем нападать. Вскоре он был весь в царапинах -  несколько  раз
его задело когтями, - но и дракон был покрыт порезами, из которых сочилась
зеленая кровь. Неясное подозрение зародилось в  мыслях  Н'Даннга:  слишком
искусно отражала тварь  выпады,  угадывала  приемы  воина,  слишком  хитро
нападала и подстраивала ловушки сама - неужели воину довелось  встретиться
с редким, почти не существующим  ныне  созданием  -  специально  обученным
боевым драконом?
     На этот раз тот же самый обманный прием не застал Н'Даннга  врасплох:
воин почувствовал, как хвост дракона обвивается вокруг лодыжки, и  рубанул
наотмашь. Монстр взвыл от боли, кровь из  обрубка  хлестнула  Н'Даннга  по
ногам, оказавшись густой и липкой. Н'Даннг поскользнулся, не удержался  на
наклонной поверхности камня и покатился вниз. Падение и спасло ему  жизнь,
потому что в этот миг взбешенная тварь прыгнула.
     Когти  дракона  скрежетнули  о  камень:  будь  там  Н'Даннг,  они  бы
пригвоздили его к месту, пронзив насквозь. Скатившись вниз, он оказался  в
щели между двумя камнями и был придавлен брюхом бестии, покрытым костяными
пластинами. На время он был  в  относительной  безопасности  от  когтей  и
хвоста, но чуть не задохнулся под навалившимся весом. Несколько  мгновений
под тушей дракона показались ему хуже всей предыдущей схватки.
     А следующий миг стоил этих нескольких. Страшная тяжесть  уменьшилась,
и Н'Даннг, взглянув вверх, увидел, как к нему тянется  плоская  голова  на
изогнувшейся длинной шее, разевая пасть, готовую вместить его  собственный
череп.
     Его поступками в этот миг  двигало  скорее  отчаяние,  чем  рассудок.
Н'Даннг выпрямил руки, вцепился в  золотой  ошейник  чудовища  и  рванулся
наверх. Ощущение было таким, словно он стукнулся макушкой о скалу, но и  у
дракона, как видно, от удара в челюсть потемнело в глазах. Все еще держась
за обруч, Н'Даннг выскочил из-под брюха дракона, схватил секиру,  которая,
по счастью, лежала на виду, и кубарем скатился за соседний камень.
     Он успел вовремя. Неутомимая тварь раскрыла  пасть,  и  оттуда  снова
вырвался клубящийся шар огня. Именно в это мгновение все детали  в  голове
Н'Даннга сложились в единую картину: нашли объяснение и  необычное  боевое
искусство дракона, и золотой с драгоценностями ошейник, и  развалины,  что
служили им местом сражения. Дракон  не  просто  избрал  их  местом  своего
обитания, как вначале решил Н'Даннг. Несомненно, это были  остатки  дворца
или храма, в подвалах которого и по сей день хранились сокровища. Чудовище
было стражем. И, столь же несомненно - так велят  и  правила  и  обычаи  -
сокровища  охранялись  не  только  драконом.  Древнее   могучее   заклятие
неизвестного пока содержания тяготело над ними, и оно падет  на  Н'Даннга,
когда воин убьет тварь - если, конечно, раньше дракон не прикончит его.
     Прыжки, падения, боль от ударов о камни,  опаляющий  жар  и  слепящее
пламя слились для человека в один бесконечный кошмар.  Разъяренный  монстр
поливал его огнем без передышки. Н'Даннга спасало  от  немедленной  смерти
лишь то, что камни не горят - а они, человек и дракон, были сейчас в самом
сердце каменного хаоса. Н'Даннг  прятался  от  потоков  огня  за  камнями,
постоянно меняя убежище; дракон-страж  следовал  за  ним  с  неумолимостью
рока. Дважды пламя почти нашло жертву, и теперь красная повязка в  волосах
воина была обгоревшей тряпицей, а плечо мучительно саднило  от  ожога.  Он
давно уже не пытался нападать - все,  что  он  мог  делать,  это  пытаться
сохранить свою жизнь, - но в безумной надежде не выпускал из  рук  оружие,
волоча его за собой.
     Н'Даннг выжидал: единственной надеждой  было,  что  дракон  снова  на
время утратит способность дышать огнем. Шло испытание на выносливость -  и
человек не выдержал первым. Нога, помятая и  изодранная  когтями  дракона,
отказалась ему служить, и он со стоном рухнул на  камни.  Словно  в  бреду
воин видел, как медленно раскрылась уродливая  пасть,  готовясь  выдохнуть
огненный смерч, который будет последним впечатлением его жизни.
     Он уже чувствовал вечность у себя  за  плечами;  рука  сама  нащупала
камень и метнула наугад, почти не целясь, в  отчаянной  попытке  отвратить
неотвратимое.  Камень  попал  в  цель,   кроша   драконьи   клыки.   Зверь
поперхнулся, захлебнулся собственным пламенем, а к Н'Даннгу в решающий миг
вернулись силы. Он вскочил, одним рывком преодолел расстояние до  дракона,
взметнул  секиру  и  опустил  ее  на  шею  чудовища.  Отрубленная   голова
покатилась к ногам воина, красный отблеск сверкнул напоследок в  угасающих
глазах. Выпал из пасти камень,  оказавшийся  для  стража  роковым,  и  меж
клыков вывесился почерневший язык. Дракон издох.
     Н'Даннг уронил секиру, постоял еще немного, бессмысленно улыбаясь,  и
медленно лег на камни рядом с поверженным врагом. Ему было мягко и удобно,
и даже зловоние,  которое  распространяла  зеленая  драконова  кровь,  ему
ничуть не мешало. То ли ему  мерещилось,  то  ли  он  действительно  видел
склонившиеся над ним лица, Н'Даннг не мог решить - во  всяком  случае,  он
пришел в себя от ощущения, что его куда-то несут.
     Далеко не унесли. Четверо мужчин опустили наспех сделанные носилки из
веток рядом с каменной колонной, единственной, что сохранилась от  древней
постройки и теперь неуместно гордо  возвышалась  над  развалинами.  Вокруг
колонны  была  расчищена  небольшая  площадка,  а  между  ближайшими  косо
лежащими плитами виднелся черный  провал  хода,  ведущего  вниз.  Судя  по
запаху, это было логовище  дракона.  Несколько  человек  нырнули  туда,  и
послышались их возгласы.
     Н'Даннг отстраненно наблюдал за происходящим. Его  воспаленные  глаза
болезненно щурились на яркое солнце, на высоких скулах выступила испарина,
но не оттого, что ему было жарко: среди  дня  воин  чувствовал  себя  так,
словно его до костей пробирал полночный ветер.  Он  с  трудом  задвигался,
укутываясь в плащ, который догадались набросить на него. Все  тело  болело
безумно, но Н'Даннг знал, что переломов и опасных ран нет, а остальное  со
временем пройдет.
     Мужчины вылезли из логовища, волоча что-то за собой.  Н'Даннг  бросил
один взгляд на их ношу и прикрыл глаза - на сегодня  с  него  и  так  было
достаточно. Это оказались два  трупа,  мужской  и  женский,  обгоревшие  -
похоже, дракон имел обыкновение поджаривать пищу - и частично  объеденные.
Заголосили, завыли женщины, и Н'Даннг различил в жутком хоре пронзительный
голос старухи, которая встретила воина в лесу и  привела  в  деревню,  всю
дорогу пятясь, кланяясь и бормоча на своем  непонятном  языке.  Затем  эти
люди - все селение, до единого человека - пришли  за  ним  сюда  и  стояли
поодаль, пока они с драконом убивали один другого. Н'Даннг подавил приступ
тошноты. Что ж, он знал с самого начала, что избранный им путь нелегок,  и
много раз мог в этом убедиться. Он не рассчитывал  на  благодарность  тех,
кто просил его помощи; если  разобраться,  он  и  сейчас  сделал  то,  что
сделал, не ради них - просто следовал Клятве холодного железа.  Теперь  он
должен немного отдохнуть, совсем немного, и сможет отправиться дальше.
     Кто-то осторожно тронул его за локоть. Н'Даннг открыл глаза. Он снова
обнаружил себя в кругу темных  лиц  и  столь  же  темных,  невыразительных
взглядов. Люди выстроились вокруг площадки, оцепив  ее,  и  только  ход  в
подземное логовище был открыт. Н'Даннг увидел, что они нашли все его  вещи
- щит, секиру, котомку - и сложили их рядом с  носилками.  После  краткого
отдыха воин чувствовал себя лучше, и ему пришло на ум, что  эти  полудикие
дети Севера должны понимать незамысловатый лесной язык Эру,  которому  его
обучил  один  из  спутников  в   бесконечных   странствиях.   Губы   плохо
повиновались Н'Даннгу, и только со второй попытки ему  удалось  воскресить
некогда знакомые звуки.
     - Спасибо, - сказал он, указывая  на  вещи.  -  Спасибо,  что  вы  их
принесли. Теперь идите домой. Оставьте меня здесь, я хочу отдохнуть.
     Крестьяне зашевелились, забормотали что-то по-своему.  Один  из  них,
приземистый бородач, выступил вперед. То, что он  произнес,  действительно
напоминало язык Эру, однако Н'Даннг не уловил смысла его речи.
     - Мы стоять. Иди ты. Заплатить. Заплата. Плата.  Твоя  плата  иди  за
страшилище туда.
     Он махнул рукой в сторону подземного лаза.
     - Я должен идти туда? - переспросил Н'Даннг.
     Бородач затряс головой.
     - Да! Да! Туда иди ты. Плата там.
     - Мне не нужна плата, - сказал Н'Даннг, опять  закрывая  глаза.  -  Я
устал и хочу отдохнуть. Уйдите прочь.
     Кто-то снова дотронулся до него, теперь до обожженного плеча. Н'Даннг
зашипел от боли и подскочил на ноги. Это был навязчивый бородач.
     - Идти! - заискивающе глянул он воину в лицо.
     В раскосых глазах Н'Даннга появилось нехорошее выражение. Правая рука
сама собой потянулась к оружию. Бородач отскочил от него, а  ряд  крестьян
зашевелился, люди потянули из-за спин палки и мотыги.
     - Идти? - пискнул бородач, укрывшись за другими.
     Н'Даннг усмехнулся потрескавшимися губами. Они явно недооценили  его,
эти люди. За секиру он, пожалуй, схватился сгоряча, не удержать ее сейчас,
но и голыми руками, даже после битвы с драконом,  он  бы  уложил  половину
крестьян, пока они добрались бы до него  со  своими  дубинками.  Да  и  из
оставшейся половины не все  бы  ушли  живыми...  Только  он  не  собирался
драться с ними. Те, кто дал Клятву холодного железа,  воюют  с  драконами,
чтобы крестьяне спокойно сеяли хлеб: как может он причинить им зло?
     Причины их поведения оставались для Н'Даннга неясными  -  то  ли  они
боялись, что, не получив платы, воин рассвирепеет и бросится на них, то ли
знали о древнем  проклятии  и  страшились  того,  что  если  они  позволят
победителю дракона уйти,