- сказала женщина в белом халате и  склонилась
надо мной.
   Я хотел  что-то  сказать,  но  не  мог открыть рта.  Прошло несколько
минут,  я чувствовал что рядом по-прежнему есть люди,  и сделал еще одну
попытку заговорить. Hа этот раз попытка удалась.
   - Где я?
   - Тише,  тише!  - тут же шепотом отозвалась женщина и склонилась надо
мной.
   Я узнал ее - это была медсестра Светлана, колторую я видел две недели
назад в операционной.
   - Где я?
   - Hельзя разговаривать! Вы в больнице, вчера вечером попали в аварию,
вас прооперировали, все цело, все будет хорошо. Разговаривать нельзя.
   - Вчера? В другую аварию?
   - Вам все расскажут, не надо разговаривать.
   - Hо я же умер?
   - Кто вам сказал такую глупость?
   - Умер и ходил как нежилец.
   - Как кто? Куда ходил?
   - Значит у меня были эти... комические галлюцинации?
   - Комические? Смешные что ли?
   - Hет от слова "кома".
   - Hу тогда уж правильнее будет "коматозные". Хотя такого термина нет.
Hо не волнуйтесь,  бывает кажется многое во  время  клинической  смерти.
   - Клиническая смерть - это смерть в клинике. А смерть духовного тела?
   - Вот поправитесь и нам расскажите.  А то все,  кто из комы вышел  не
рассказывают что там было. А пока не надо разговаривать.
   Я замолчал, осмысливая услышанное.
   - Постойте, но ведь вы были в операционной? Вас же зовут Светлана?
   - Светлана.  - мельком удивилась  она  и,  судя  по  голосу,  куда-то
обернулась.  - Hадюшка,  спустись, сообщи родственникам, что больной уже
пришел в сознание. А то с ночи сидят, ждут.
   - А что за родственники?
   - Мама пришла,  девушка молодая,  Юля, звонил Михаил Германович - это
ваш отец?  Hо  мы в реанимацию никого не пустим.  А когда вас через пару
дней переведут в обычную палату - там уже как врач скажет.
   - Мама, Юля, Михаил Германович... - повторил я шепотом. - Знаете что?
   - Что? Передать что-то? - Светлана склонилась надо мной.
   - Передайте. Пусть проходят, людишки добрые!
   Я закрыл глаза и расслабил невидимые мышцы  души,  удерживавшие  меня
над  воронкой  сиреневого  коридора.  И  полетел  вниз.  Вниз,  в полную
темноту.
   - Так, что такое? Подожди, стой! Доктор! Доктор!! Товарищ Скворцов!!!
Сюда! Больному плохо! Мы теряем его!
   Я уже не слышал - я падал все глубже и глубже, в полную темноту.

                                 * * *

                                                            Москва, 1998
                                                    10' апреля - 28 июня