в  другой  час  суток
ничего не произойдет. Вам не кажется, что у  вас  с  этими  пчелами  много
общего?
     - В самом деле...
     Карлик ухмыльнулся.
     - Прекрасно! Попробуем организовать для вас немножко природы. Как  вы
думаете, терраса годится?
     Мишель понятия не имел ни о какой террасе. С  момента  заточения  ему
еще не приходилось побывать снаружи, и он даже не знал, где находится этот
жуткий город: на  дне  морском  или  под  землей.  Слово  "терраса"  могло
означать все что угодно. И подозрений возбуждать ему  очень  не  хотелось.
Поэтому он сказал просто:
     - Терраса? Почем я знаю? Придется ее осмотреть. - Он коснулся пальцем
виска. -  После  этой  проклятой  операции  кое-какие  воспоминания  стали
нечеткими.
     - Ну так в чем дело, - воскликнул карлик. - Пойдемте посмотрим!


     Прогулка с генералом дала Мишелю много информации. Терраса  оказалась
крышей колоссального дома-острова, расположенного посреди озера.  Бетонное
перекрытие просто засыпали слоем почвы и посадили деревья и  кусты.  Озеро
окружали джунгли. Что это за джунгли, в какой  части  света  лежит  озеро?
Опасаясь сморозить глупость и  этим  выдать  себя,  он  не  стал  задавать
вопросы. Как-нибудь само собой выяснится.
     Осмотрев террасу, он скорчил недовольную гримасу.  С  помощью  набора
всяких "возможно", "если" и "но"  удалось  заморочить  генерала  до  такой
степени, что тот сам предложил  ему  осмотреть  весь  дом  самостоятельно.
Теперь  он  не  спеша  разгуливал  по  бесчисленным  коридорам  в  поисках
подходящих интерьеров для операции  "Любовь",  ломая  голову  над  планами
настоящего побега.
     Любому ясно, что в побеге инсценированном, в роли шпионов, у них  нет
ни единого шанса вырваться из-под контроля организации. Мишель намеревался
сбить цеподов с толку, неожиданно исчезнув, - в неизвестном направлении, в
неуказанное время и одному ему известным  способом.  При  этом  желательно
провернуть депо так, чтобы цеподы не пришли в себя возможно  более  долгое
время.
     День за днем он запечатлевал в памяти схему  расположения  помещений,
входов-выходов-переходов,  запоминал  время  смены  караулов,  подробности
развешанных по стенам  схем,  размещение  арсеналов,  ангаров  и  взлетных
площадок.



                                    5

     Время  от  времени  Мишель  ощущал  странные   расстройства,   всегда
предваряемые легкой головной болью.
     Обычно голова болела недолго, зато, едва наступало облегчение, у него
создавалось впечатление, что время начинает течь в другом темпе.  Движения
и звуки  растягивались,  как  в  замедленном  кино.  И  вот  что  странно:
почему-то он  чувствовал,  что  обязательно  должен  помнить,  почему  так
происходит, но никак не мог заставить себя  сосредоточиться  и  вспомнить.
Кончилось тем, что он отнес все  на  счет  осложнений  после  перенесенных
операций.
     Нередко ему приходило в голову, что все  фантастические  приключения,
что ему приходится переживать, - чья-то чудовищная шутка.
     От всего этого голова шла кругом и мысли  путались.  Иногда  он  даже
начинал опасаться, что теряет рассудок. Но тут же его затягивал  водоворот
новых приключений - и он забывал обо всем до следующего раза.


     В  один  прекрасный  вечер  в  комнату  к  Мишелю  вошел  генерал   в
сопровождении врача. Врач заговорил первым.
     - Ну-с, - сказал он.  -  Как  мы  себя  чувствуем?  Генерал  начинает
проявлять нетерпение. Ваш побег должен состояться через четыре дня.
     Оба карлика были странно напряжены, их движения были  скованы.  Такое
впечатление, что они пришли арестовывать Мишеля.
     - Собственно, - осторожно сказал молодой человек, -  этим  вечером  я
собирался повести Инесс на крышу...
     - Ага, так дело движется?
     - Конечно, - усмехнулся Мишель.
     - Вы довольны?
     - Такого удовольствия я не испытывал с тех пор, как меня  оглушили  в
том грязном домишке на окраине... То есть я хотел сказать, что...
     Поздно. Он и так сказал слишком много. По лицу  профессора  пробежала
едва  уловимая  судорога,  глаза  генерала  остекленели.  Слишком   поздно
сообразил Мишель, что Виктор Ланс не мог знать о домике в пригороде.
     Генерал осторожно стал отодвигаться к двери. Он фальшиво захохотал:
     - Га-га-га! Типично земная шутка! Вы ужасно веселый человек!..
     Его рука ползла к поясу,  к  кобуре  с  пистолетом.  Мишель  прыгнул.
Страшным ударом головы он отшвырнул генерала к стене и обрушился  на  него
сверху. Пистолет отлетел в сторону. Тем временем  остолбеневший  профессор
пришел в себя. Мишель едва успел отразить удар его башмака,  нацеленный  в
висок. Отбив смертоносный выпад, он молниеносно перевернулся на спину -  и
врач мешком повалился на пол, оглушенный ударом ноги в лицо.
     Тяжело дыша, Мишель поднялся. Изломанные тела противников валялись по
углам. Чистая работа.
     Молодой человек взял генерала за ворот мундира и легко поднял.  Точно
так же он управился и с врачом. Как охотник, несущий за уши  подстреленных
зайцев, он поднял карликов одной рукой  и  выглянул  за  дверь.  Путь  был
свободен.
     Он знал,  что  в  комнате  напротив  были  сложены  какие-то  бумаги:
пыльными кипами комната была буквально завалена. Он перебежал коридор, без
особого напряжения держа на весу тела врагов,  шмыгнул  в  эту  комнату  и
запер за собой дверь. Потом раздвинул пыльные кипы бумаг, в  дальнем  углу
устроил нечто вроде гнезда, уложил обоих  карликов  и  сдвинул  бумаги  на
место.
     После этого он спокойно вышел в  коридор.  Никто  его  не  видел.  Он
удовлетворенно кивнул, шмыгнул в свою комнату и принялся  безмятежно  мыть
руки.
     Он уже вытирал их, когда к нему  без  стука  вошел  какой-то  карлик,
Мишель оглянулся на него и вопросительно поднял брови.
     - Да?
     - Доктора здесь не было?
     - Минут десять назад вышел, - равнодушно пожал плечами Мишель.
     Карлик кивнул. Дверь за ним  затворилась.  Мишель  почувствовал,  как
бешено  заколотилось  сердце.  Обстоятельства  вынуждали  действовать  без
промедления. Все было готово к побегу,  однако  он  еще  собирался  ввести
Инесс в курс дела, провести что-то вроде генеральной  репетиции...  Теперь
приходилось волей-неволей уходить немедленно.
     Как ни в чем не бывало он вышел из комнаты, поднялся по эскалатору на
следующий этаж и  постучался  к  охраннику.  Серый  карлик  с  осьминожьей
головой, как у них давно уже было заведено, дал ему ключи от камеры Инесс.
Еще шагов сто дальше по коридору - и молодой человек  заключил  девушку  в
объятия. При этом он чуть слышно прошептал ей на ухо:
     - Сейчас или никогда! Следуй за мной и подчиняйся беспрекословно!
     Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Мишель  понял,  что
на девушку можно положиться.
     Стражник ждал их в дверях. Человеческого языка он не знал;  при  виде
молодых людей он довольно осклабился и что-то прокаркал, всем своим  видом
выражая благорасположение. Мишель вернул ему ключи.
     - Полчаса! - сказал он громко, словно глухому, и, указав  на  стенные
часы, скрестил пальцы: - Полчаса!
     - Угу, угу, - заухал карлик и закивал фиолетовой головой.
     Мишель схватил девушку за руку и потащил за собой. По дороге им никто
не встретился. Маленький лифт вынес их на крышу. Через несколько шагов они
свернули с тропинки и скрылись в  карликовых  зарослях.  Мишель  раздвинул
колючие ветки какого-то куста, и они  нырнули  в  просвет.  Колючки  мигом
превратили их больничные халаты в лохмотья. На  небольшой  полянке  Мишель
пошарил в траве и показал девушке на чернеющее прямоугольное отверстие.
     - Старый вентиляционный канал, - пояснил он и  первым  протиснулся  в
люк. - За мной!
     Упираясь ладонями и коленями в стены колодца, молодые люди спустились
на дно и очутились в какой-то темной каморке. Пол  устилал  толстый  ковер
прошлогодней листвы, которая нападала  сверху.  Мишель  пошарил  в  ворохе
листьев, добыл фонарик, включил его и передал  девушке.  Затем  извлек  из
другого вороха два ремня с кобурами. Один ремень отдал Инесс.
     - Возьми-ка. И делай как я. Сможем двигаться свободнее.
     Он закатал рукава халата  выше  локтей,  разодранные  колючками  полы
связал между ногами и подпоясался ремнем  с  пистолетом  в  кобуре.  Инесс
молча сделала то же.
     Потом Мишель снова принялся рыться в ворохах листвы. Через минуту  он
торжествующе поднял  какую-то  трубу  со  светящейся  рукояткой.  Отсчитал
несколько шагов вдоль одной из стен каморки и приставил  трубу  к  бетону.
Ослепительный луч прошил стену. Возникло  отверстие,  достаточно  широкое,
чтобы можно было протиснуться.
     Молодые люди пролезли в дыру.  Несколько  шагов  по  какой-то  трубе,
составленной из бетонных колец, - и они остановились  над  зияющей  пастью
бездонного колодца. Вниз вела хлипкая железная лесенка.
     - Здесь очень глубоко и спускаться придется  очень  долго,  -  сказал
Мишель. - Я пойду первым. Когда устанешь, дай мне знать. Теперь уже  можно
не торопиться, и отдыхать будем сколько понадобится.
     Не успели они спуститься и  на  двадцать  метров,  как  сквозь  бетон
донесся пронзительный свист.  Мишель  поднял  руку  и  тронул  девушку  за
лодыжку.
     - Погоди. Слышишь?
     Прерывистый далекий свист не смолкал. Инесс встревожилась. Впервые  с
тех пор, как вышла из своей камеры, она выговорила:
     - Что это?
     - Тревога.
     - Нас ищут?
     - Рано. Пока еще разыскивают двух  типов:  мне  пришлось  их  немного
оглушить. Можешь быть спокойна. Там, куда я тебя веду,  сам  черт  нас  не
отыщет.
     Они продолжили спуск. Несколько раз пришлось  делать  привал,  и  они
отдыхали, уцепившись за перекладины лестницы. Инесс показалось, что прошло
не меньше часа, прежде чем ее ноги коснулись пола.
     Опять коридор. Девушка  поспешила  за  стремительно  шагающим  вперед
Мишелем. По сторонам коридора в  бетонных  стенах  то  и  дело  попадались
таинственные железные двери. Все они были заперты.
     Вскоре тоннель перегородила решетка. Мишель вынул ключ, отпер  замок,
пропустил вперед девушку и снова запер за собой решетчатую дверцу.
     Девушка молча шла следом за своим спасителем. Заставляя  себя  ничему
не удивляться, она пробиралась  по  лабиринту  узких  переходов  и  крутых
лестниц. А по сторонам  все  тянулись  и  тянулись  таинственные  железные
двери.
     Так шли они еще около  получаса.  Наконец  Мишель  остановился  перед
одной из дверей и вынул из кармана  другой  ключ.  Молодые  люди  вошли  в
пыльную комнатку с бетонными стенами.  Вдоль  стен  громоздились  какие-то
пакеты, свертки и рулоны.
     - Где это мы? - поинтересовалась Инесс и пожаловалась:
     - Какая здесь жара!
     Мишель запер дверь на ключ и  посмотрел  на  потолок.  В  центре  его
виднелся металлический люк, закрепленный массивными болтами. Мишель указал
на плиту.
     - Мы под дном озера, -  сказал  он.  -  Здесь  проще  и  легче  всего
выбраться на  волю.  Не  спрашивай,  откуда  я  это  знаю:  слишком  долго
рассказывать. Главное,  что  тебе  нужно  знать,  -  то,  что  мы  пока  в
безопасности. Первый раунд мы выиграли... А жарко  здесь  потому,  что  мы
рядом с атомным реактором.  Из  двух  зол  пришлось  выбирать  меньшее:  в
остальных помещениях холодно, как в леднике.
     Только  теперь  Инесс  начала  понимать,  что  произошло.   Наступила
реакция. Ноги под девушкой подкосились, и она,  неудержимо  стуча  зубами,
без сил опустилась на один из рулонов коричневой ткани под стеной.


                                    6

     Готовясь к побегу, Мишель  излазил  все  здание  вдоль  и  поперек  и
старательно запомнил каждую мелочь. Пользуясь относительной  свободой,  он
тайком исследовал самые отдаленные закутки. Затем ценой неизмеримого риска
он по баночке, по пакетику скопил в каморке рядом  с  реактором  небольшой
запас консервов. Ему даже  удалось  украсть  кое-какое  оружие  и  немного
предметов первой необходимости. Не забыл он и походную аптечку. Не хватило
только мелочи, однако эта мелочь  ставила  весь  план  Мишеля  под  угрозу
срыва.
     Девушка спокойно спала на груде мешков. Мишель  также  позволил  себе
несколько часов отдыха. Наконец он разбудил девушку.
     - Мне нужно ненадолго уйти, - сказал он.
     - Я с тобой!
     - Нельзя, Инесс. Вдвоем нам будет вдвое труднее.
     - Что ты собираешься сделать?
     - Развязка наступила слишком скоро, и я не успел раздобыть акваланги.
Ведь нам придется переплывать озеро под водой!
     Он обнял девушку за плечи и заглянул ей в глаза.
     - Слушай внимательно. Мы не имеем права снова попасться. Это было  бы
страшно, куда страшнее смерти. Я знаю, на что  они  способны.  Ты  запрешь
дверь на засов и откроешь только на  мой  стук:  три  двойных  удара,  вот
так... - он постучал по стене костяшками пальцев. - Это буду я, понимаешь?
Разве только... Дело в том, что они дьявольски коварны...
     Он  задумался,  потом   решительно   вынул   из   аптечки   небольшую
металлическую ампулу.
     - Если они все-таки ворвутся сюда, проглоти одну из этих таблеток.
     - Что это?
     - Мгновенно действующий яд.
     Девушка побледнела, и Мишель поспешно добавил:
     - Смерть будет молниеносная и безболезненная.  Такая  смерть  гораздо
лучше, чем их щупальца. Поверь мне наконец! Все будет хорошо,  это  только
крайний случай.
     Он обнял, ее, отстранился и торопливо направился к двери.  На  пороге
он оглянулся. В полутьме белело ее лицо, неподвижное, испуганное.
     - Запри дверь на засов, слышишь? - повторил он. Помолчал, вглядываясь
в ее расширенные глаза, и прошептал: - Я люблю тебя, Инесс!
     И захлопнул за собой массивную дверь. Равнодушно скрежетнул замок.
     Мишель засветил фонарик и  мягкими  неслышными  шагами  направился  в
темнеющий перед ним тоннель.


     Инесс застыла перед закрытой дверью. Стрела,  пронзившая  ее  сердце,
еще трепетала. Последние слова Мишеля снова и снова отдавались в  ее  ушах
чудесным эхом: "Я люблю тебя, Инесс... Я люблю тебя, Инесс!.."
     Эта короткая фраза подействовала на нее как колдовское заклинание.  И
она замерла, словно окаменев.
     Уже целую неделю ей казалось, что в сердце ее только мрак, как  вдруг
слова Мишеля зажгли в этом мраке огонек. Маленькое пламя все разгоралось и
разгоралось, пока  не  охватило  все  ее  существо.  Сколько  времени  она
простояла так, охваченная жаром трех простых слов?  Час?  Минуту?  Она  не
знала.
     Наконец она вспомнила, что не задвинула засов на  двери.  Мечтательно
улыбаясь, она ласковым движением повернула тяжелый брус,  легла  на  груду
мешков, сложила руки на груди и, улыбаясь, с наслаждением повторила  такую
древнюю и вечно новую фразу, и повторяла ее снова и снова, пока наконец не
уснула. Во сне она счастливо улыбалась.


     Ее разбудили шаги.
     Она вскочила, готовая броситься к двери,  и  вдруг  остановилась  как
вкопанная, с замирающим сердцем: шаги принадлежали не одному человеку!
     Инесс стиснула в кулачке тюбик с ядом и погасила фонарик.
     Было слышно, как в соседнем помещении отворилась дверь.  Из  коридора
донесся таинственный скрежет. Все стихло. Потом послышались  неразборчивые
голоса, чей-то  тяжелый  прерывистый  храп,  еще  какие-то  подозрительные
звуки.
     И вдруг раздался дикий вопль. Хриплый, похожий отдаленно  на  конское
ржание, нечленораздельный  этот  вопль  был  пронизан  нестерпимой  мукой,
страшной, нечеловеческой, невообразимо ужасной.
     Постепенно все другие звуки затихли в отдалении.  Ужасное  же  ржание
раздавалось  поминутно,  гулким  эхом  разносясь  в  коридоре.  Этот  храп
сопровождался пронзительным скрежетом, как будто бетонные стены  раздирали
стальные когти величиной с кирку.
     Инесс затрепетала  в  необъяснимом  страхе.  Ее  охватило  неприятное
ощущение, что жуткие вопли стали ближе, как если  бы  животное  (если  это
было животное) продиралось сквозь стену, разделяющую помещения.
     За стеной что-то обрушилось, как будто там свалили  с  грузовика  две
или три тонны кирпичей. Инесс прижалась спиной к  бетонной  перегородке  и
окаменела, изо всех сил стискивая зубы, чтобы не закричать от ужаса.
     Так прошло  несколько  минут.  Все  стихло,  осталась  только  черная
мертвая  тишина.  И  вдруг  в  этой   пронзительной   тишине   послышалось
прерывистое сопение: словно огромный пес бегал, принюхиваясь,  за  стеной.
Девушка поняла, что между нею и неизвестной  тварью  осталась  только  эта
непрочная преграда. Перегородка не устоит перед натиском чудовища  и  пяти
минут!
     Инесс засветила фонарик. Она смотрела то на  стену,  то  на  запертую
дверь. Бежать в коридор? А что  там?  Объятия  Мишеля  или  лапы  цеподов,
сбежавшихся на шум? Даже странно, что они еще не собрались здесь со  всего
здания. Наверно, подземелье слишком глубокое и шум не достигает населенных
уровней.
     Неведомая тварь снова принялась скрести стену, на этот раз - ту,  что
отделяла каморку Инесс от ее помещения. Девушку охватил невыносимый  ужас:
сейчас она скорее согласилась бы оказаться среди цеподов, чем  еще  минуту
пробыть в одиночестве.
     Наконец она не выдержала. Она  мотнулась  к  двери  и  схватилась  за
массивную  задвижку.  Тяжелая  железная  полоса  не  шелохнулась,  как  ни
напрягала силы Инесс. Неужели задвижку заблокировали снаружи?!
     Девушка  была  слишком  напугана,  чтобы  действовать  спокойно.   Ей
всего-то и нужно было приподнять задвижку с одной стороны - и все пошло бы
как по маслу. Вместо этого она судорожно дергала засов - и безрезультатно.
     За ее  спиной  скрежет  автоматического  экскаватора  оборвался  -  и
жалобный, едва ли нечленораздельный вой пронизал наступившую тишину. В нем
слышались почти человеческие тоскливые нотки, и это было самое жуткое!
     За стеной снова заскрежетало. Задыхаясь от  ужаса,  Инесс  подняла  с
пола фонарик и направила яркий луч на стену. И в этот миг стена вспучилась
под чудовищным напором с той стороны - и в один миг лопнула и в тучах пыли
рассыпалась на куски.
     Парализованная невыносимым ужасом  девушка  не  смела  даже  мигнуть.
Забыв о задвижке, она прижалась к двери,  ожидая  появления  таинственного
чудовища.
     Действительность  превосходила  собой   самое   горячечное   бредовое
видение.
     В проломе появилась шипастая клешня. Она походила на лапу чудовищного
лангуста: такая же членистая, бронированная, колючая.
     Лапа пошарила среди обломков, разочарованно  втянулась  обратно.  Еще
один удар - и проем стал шире. Чудовище протиснулось сквозь него.  С  виду
оно напоминало трехметрового паука в хитиновой броне, но...
     Инесс была  близка  к  обмороку.  Фонарь  едва  не  вывалился  из  ее
ослабевших рук. Ужасный паук был с человеческой головой! Это  была  голова
сорокалетнего мужчины с  измученным,  заросшим  недельной  щетиной  лицом.
Голова щурила глаза от света фонаря и корчила дьявольские  рожи.  Губы  на
ужасном почерневшем лице судорожно кривились,  на  них  пузырилась  желтая
пена. Это была голова безумца!
     Сначала Инесс решила, что чудовищное  членистоногое  живьем  пожирает
человека и туловище несчастного по самую шею в  пасти  гнусной  твари,  но
потом поняла, что ошиблась. Голова росла на мохнатой головогруди паука!
     Из глотки безумца вырывалось отвратительное рычание,  скорее  похожее
на конское ржанье. На шее и висках головы вздулись синие жилы.
     Дверь за спиной Инесс задрожала под ударами. Удар, другой,  третий...
Девушка дрожала как в лихорадке, она была в шаге от безумия.  Так  стучать
должен был Мишель! Но  Инесс  уже  плохо  соображала.  Она  должна  что-то
сделать, но что?! Повернуться спиной к чудовищу она не смела.
     Сквозь металл двери донесся голос Мишеля:
     - Инесс! Открой!
     Но девушка была не в силах даже ответить: язык не слушался ее.
     А чудовище уже целиком протиснулось  в  пролом,  волоча  по  осколк