изнать нового монарха. В обмен на поддержку
новоиспеченный наследник обещал им большие милости.

Капеллас прошел почти половину Зингары, прежде чем Конан
успел перехватить его на берегу реки Грома. Это была тяжелая
проверка боеспособности зингаранской Революционной армии, которой
противостояли регулярные, хорошо обученные войска, во
главе с опытным полководцем Капелласом. Битва длилась целый
день, и исход ее был не ясен до самого конца, пока брошенный
Конаном резерв, состоявший из наемников, не прорвал фронт аквилонской
армии и загнал ее в реку. Капеллас бросил окруженные
войска и бежал со своей кавалерией. Конан начал преследование
только после того, как уничтожил окруженного врага, он
настиг Капелласа только при переправе через Алиман. Конан с
ходу форсировал реку и атаковал Капелласа. Грабежи и насилия,
которыми сопровождалось победоносное шествие Капелласа по
Зингаре, предопределило его судьбу. Хотя Капеллас кричал, что
засада Конана противоречит всем международным договорам, ему
так и не удалось вернуться в Поитан.

Затем пришли вести, что Дикие Пикты, жившие вдоль северных
границ Зингары, воспользовавшись отсутствием гарнизонов
в пограничных крепостях, стали совершать дерзкие набеги на селения,
разбросанные по побережью Черной реки. Конан быстро
двинулся в поход, зная по опыту, что Пикты не пощадят никого
и вероятнее всего вырежут все население приграничных районов.
Форсированным маршем армия достигла границ и оставила
местные гарнизоны в крепостях. Несколько налетов Пиктов, воодушевленных
безнаказанностью, были отбиты, и дикие племена
отступили вглубь своей непроходимой страны, чтобы выждать нового
удобного случая.

Возвращаясь в Кордаву, Конан слабо представлял себе ситуацию
в столице. Информацию он в основном черпал из отрывочных
донесений, которые ему доставляли редкие гонцы короля, и
слухов, распространявшихся со скоростью летящей стрелы. Почти
все время Конан был занят сражениями и походами, поэтому
ему некогда было размышлять о бессмысленных дебатах, раздиравших
Революционный комитет. Мордерми посылал ему указания,
и Конан старался их выполнить. Теперь, когда в стране
воцарилось затишье, Конан повернул войска к столице в надежде
на заслуженный отдых.

3а время длительного отсутствия Конана здесь произошли
большие перемены.

Это бросилось в глаза сразу, как армия Конана вступила в
Кордаву. Перед главными городским воротами стояли рядами
врытые в землю столбы. С их заостренных верхушек криво усмехались
всем проходящим отрезанные человеческие головы. Это
было типичным явлением - выставлять напоказ головы казненных
преступников. Конан подумал, что Мордерми отказался от старого
обычая оставлять тела гнить на Танцевальном Помосте, а может,
виселицы были заняты, поэтому пришлось не вешать, а рубить
головы. 

Внезапно киммериец остановился, не веря своим глазам. Нет,
он не мог обознаться. Одна из голов, приветствующих его возвращение,
принадлежала Карико.

Конан приказал солдатам отправляться в казармы, а сам
поскакал во дворец. На улицах повсюду виднелись следы недавнего
сражения. Лавки не торговали, многие дома зияли разбитыми
окнами, мостовые были усыпаны обломками досок и осыпавшейся
штукатурки. Когда Конан уезжал отсюда, в городе царило
возбуждение и веселье, сейчас здесь чувствовался страх и
смятение. По всему городу были разбросаны отряды Последней
Гвардии. Они стояли молча, готовые к уничтожению.

Очевидно, совсем недавно в городе произошли какие-то драматические
события, о которых Конан ничего не знал, а у Мордерми
не было времени вызвать армию? Или он был уверен, что
Последняя Гвардия сумеет восстановить спокойствие? Но зачем
такая жестокость? И почему голова Карико выставлена на всеобщее
обозрение? Для устрашения преступников?

На этот вопрос мог ответить только Мордерми, и Конан
должен был его отыскать.

Дворец охранялся усиленными отрядами Последней Гвардии
и Революционной армии. Навстречу Конану вышло несколько незнакомых
ему офицеров, чтобы сопроводить генерала к королю.
По дороге киммериец заметил, что в его отсутствие Мордерми
сумел восстановить дворец в его былой роскоши и великолепии,
как во времена Риманендо.

Мордерми тепло приветствовал Конана и проводил в свои
покои.

- Ты вернулся раньше, чем я ожидал,- заметил он, наливая
киммерийцу вина.- Прошлой ночью в городе произошло много
событий. Они застали меня врасплох, и если бы не Последняя
Гвардия, все могло кончиться худо.

Конан перевел взгляд на Каллидиоса, беззаботно развалившегося
на диване.

- Что случилось? - спросил он тревожно.- У крепостной стены
я видел, то что никак не ожидал увидеть. 

- Тогда ты сам можешь предположить, что произошло.- В голосе
Мордерми послышались гневные нотки.- Этот Революционный
комитет, он постоянно вмешивался во все мои дела. Пока
Белая Роза занималась пустой болтовней, она мало кого волновала,
но затем их попытки на практике претворить безумные идеи
о новом общественном порядке привели их к краху. Это произошло,
когда ты воевал.

Аввинти утверждал, что только имущие классы должны были
быть представлены в правительстве, Карико настаивал на равных
правах для всех членов общества, начиная с последнего
нищего и кончая знатным лордом. Ты же сам все это слышал.
Я надеялся, что Сантиддио сумеет найти какое-нибудь компромиссное
решение и утихомирит разбушевавшиеся страсти, но этого
не произошло.

Мордерми остановился, сделал глоток вина. Его лицо сделалось
жестким.

- Аввинти был отравлен. Его смерть, без всякого сомнения,
была организована Карико. Как только стало очевидно, что Карико
замышляет заговор, я отдал приказ о его аресте. Фракция
Карико покинула Революционный комитет и начала организовывать
на улицах демонстрации, требуя его освобождения. Я очень
сожалел о том, что Карико решился на вторую революцию. Мне
не хотелось казнить его, но выбора не было. Каллидиос с помощью
Последней Гвардии сумел подавить уличные беспорядки.
Конечно не обошлось без крови.

- А Сантиддио? - угрюмо спросил Конан.

- Сантиддио повел себя, как истеричная баба, когда я распустил
Революционный комитет и ввел военное положение. Конечно,
это крайняя мера, на которую меня вынудили чрезвычайные
обстоятельства, и я думаю ее со временем отменить. Однако
Сантиддио отказался рассуждать здраво. Он начал бросать
мне в лицо всякие обвинения, весьма болезненные для меня,
учитывая нашу давнюю дружбу.

- Что случилось с Сантиддио? - настаивал Конан.

- Под давлением обстоятельств я был вынужден арестовать
и его. Как бы не были глупы и бездоказательны его обвинения,
я не могу допустить, чтобы столь популярный в народе человек
публично утверждал, якобы я предал идеалы революции ради собственной
выгоды.

- Так ли уж глупы и бездоказательны его обвинения? -
спросил Конан.

- Я знаю, ты мой друг. В противном случае этот вопрос
стоил бы тебе жизни. У меня много врагов - и на границах
Зингары, и в собственном дворце. Этот трон достался мне нелегкой
ценой, и я не хочу потерять то, чего добился.

- Карико мог убить Аввинти в порыве гнева,- задумчиво
сказал Конан.- Но Карико не отравитель. Может, это сделал
кто-то из его знатных друзей, которые сейчас командуют стражей
дворца? Убрав Карико, ты оказал большую услугу знати, которая
теперь может беспрепятственно раздевать бедняков.

Мордерми снова наполнил кубок Конана.

- Ты же знаешь, что идеи Карико глупы. Но ты пришел к
тому же абсурдному заключению, что и Сантиддио. Ты должен
помнить, что слова и действия, вырванные из контекста, могут
приобретать зловещий смысл. Например, твоя борьба на баррикадах
сделала тебя героем. Тем не менее, мне стало известно,
что ты оставлял свой пост и даже заявил, что если Мордерми
не пойдет в бой, ты лично возглавишь все революционное движение
Кордавы. Уход с поста и измена, вырванные из контекста,
- основание для заключения под стражу.

- Это угроза? - зарычал Конан, глядя на Мордерми.- Таким
же образом был арестован и Сантиддио? Где он, дайте мне
поговорить с ним.

- Это уже организовано,- доверительно сказал Мордерми.-
Боюсь, твои примитивные представления о чести мешают тебе
прислушаться к голосу разума.

Голос Мордерми вдруг начал удаляться, и лицо его потускнело.
Конан хотел выругаться, но внезапно распухший язык
не поворачивался во рту. Киммериец посмотрел на кубок, который
ему дал Мордерми. Ему становилось невыносимо тяжело
держать его в руке. Кубок выпал из его руки, и Конан, собрав
последние силы, бросился на Мордерми. Звука падения собственного
тела он уже не слышал.

Мордерми посмотрел на распростертого на полу киммерийца,
и на его лице отразилось сожаление.

- Может, дать ему время подумать, и он образумится? Ведь
он всего-навсего варвар, который ищет приключений! Какая ему
разница, на чьей стороне бороться, если ему предлагают взять
сторону победителя?

- Тебе лучше знать,- ответил Каллидиос, трогая носком обуви
тело киммерийца.- Хотя он верил тебе, он был всего лишь
пешкой в игре. Король должен знать, когда следует пожертвовать
бесполезной пешкой.

* * *

16. КОСЕЦ.

Наконец пришло время, когда мрак в его мозгу сменился
сумраком тюремной камеры. Конан попробовал приподняться и
застонал; перед глазами все плыло.

- Выпей вот это.- Сантиддио поднес к его губам банку с
тепловатой водой.

Конан жадно выпил. В пересохшем рту чувствовался какой-то
металлический привкус. Он вытер губы и сплюнул, желая от
него избавиться.

- Ну вот, подошла и твоя очередь,- сказал Сантиддио.

Конан осмотрелся. Они находились в одном из подземных
казематов, расположенных под дворцовой крепостью. Слабый
свет факелов проникал сюда из коридора. Грязная камера, в
которой они находились, была мала даже для одного человека.
Одну из стен здесь заменяла массивная дверь из окованного
железом дуба. В крепости была целая вереница подобных камер
с помещением для охраны в конце коридора, где находилась
лестница, ведущая наверх. В другом конце располагалась пыточная
комната, которая при Риманендо всегда содержалась в образцовом
порядке. Конан хорошо помнил это подземелье.

- Что произошло после того, как я покинул Кордаву? - спросил
Конан, делая попытку сесть прямо.

- Все пошло прахом. Мы грезили, что наши мечты станут
явью, а они обратились в кошмар.

- Мордерми сказал мне, что Аввинти отравлен. На городской
стене я видел голову Карико - Мордерми обвинил его в
убийстве. Он сказал, что Карико готовил вторую революцию.

- Я тоже слышал эти басни. Народу Кордавы они так же
мало нравятся, как и тебе. Когда арестовали Революционный
комитет, на улицах вспыхнули стихийные беспорядки. И тогда
этот дьявол призвал Последнюю Гвардию. Мордерми поспешил
объявить, что фракция Карико организует заговор.

- Не могу понять, что происходит с Мордерми.- Конан выругался.

- Чужая душа - потемки. Сандокадзи думает, что это влияние
Каллидиоса. Этот колдун способен на все.

Сантиддио поскреб грубую щетину на лице. Прежде чем
бросить сюда, его не поили отравленным вином.

- Я должен был это предвидеть,- жестко сказал он.- Мы
приняли Каллидиоса с распростертыми объятьями. Наша цель была
правой, и необходимо было достичь ее любыми средствами.
Возможно, без помощи Каллидиоса наша революция захлебнулась
бы в крови. Возможно, со временем, мы бы сами свергли Риманендо.
Нам не приходило в голову, что наше же оружие может
повернуться против нас!

Конечно, сейчас, оглядываясь назад, я вижу, что мы слишком
много болтали, озабоченные только тем, как сформировать новое
правительство. Думаю, со временем мы бы пришли к компромиссу
Но Мордерми опередил нас и взял все в свои руки.

Он дискредитировал Белую Розу, объявив, что каждый из нас
готовит заговор против остальных ее членов. Знать готова
была поддерживать любого, кто не станет посягать на существующий
порядок. Аристократия с радостью отдала бы трон
Аввинти и никогда бы не потерпела во главе государства Карико.
Даже с помощью армии предстояла длительная борьба,
чтобы провести в жизнь самые умеренные социальные реформы.
Мордерми, устранив Аввинти, одним ударом отделался от конкурента
и, свалив вину за его убийство на Карико, завоевал симпатию
знати. Затем, под предлогом нарушения общественного
порядка, он распустил комитет и разгромил Белую Розу. Твое
отсутствие в городе тоже не случайность, можешь поверить.
Мордерми специально выждал, когда ты будешь далеко, чтобы нанести
свой предательский удар.

Сантиддио, казалось, восхищался коварством, с которым Мордерми
привел в исполнение свой план.

- Теперь Мордерми ничем не лучше любого короля, окруженного
знатными прихлебателями,- продолжал он со смирением в
голосе.- Они не станут вмешиваться в его дела. Ты обезопасил
границы его королевства, создал для него армию. Теперь
он пошлет туда своих офицеров, а ты станешь больше не нужен.
Кроме того, у него останется еще Каллидиос с Последней Гвардией.
Думаю, не далек тот день, когда зингаранские солдаты
пойдут на Аргос и Аквилонию.

- Может они и пойдут,- угрюмо согласился Конан,- да
мы этого уже не увидим. Мордерми не оставит нас в живых
после того что произошло. Странно, что я еще здесь и разговариваю
с тобой. Он мог подмешать в мое вино тот же яд, которым
был отравлен Аввинти.

- Вероятно, Мордерми желает придать своим действиям хотя
бы видимость законности,- предположил Сантиддио.- Пока
он сохраняет мне жизнь только по просьбе Сандокадзи, я уверен.
Что же касается тебя, не исключено, что он хочет предложить
тебе служить ему и дальше. А когда народ Кордавы забудет
своих героев, нам предъявят все те же фальшивые обвинения
и отправят кормить ворон на Танцевальный Помост.

Неожиданно ситуация показалась Конану забавной, и он
рассмеялся.

- Мы проделали длинный и опасный путь, чтобы обнаружить,
что движемся по кругу. Неужели нам снова суждено встретиться
на Танцевальном Помосте?

- Думаю, рассчитывать на милость Мордерми у нас мало шансов,
- печально усмехнулся Сантиддио.

- А где сейчас Сандокадзи?

- Она с Мордерми,- вздохнул Сантиддио.- И вряд ли предпочтет
разделить нашу участь вместо того, чтобы одеть корону.
Она любит этого выродка и не покинет его даже в такую
минуту.

- Неправда, она не оставит своего брата гнить в вонючей
камере,- раздался чей-то голос.

Конан мгновенно вскочил на ноги, несмотря на слабость,
которую все еще испытывал после отравления.

Сквозь решетчатое окно на них смотрело лицо Сандокадзи.

- Кадзи! - воскликнул Сантиддио.- А Мордерми знает, что
ты здесь?

- Нет, этого никто не знает,- улыбнулась его сестра.-
Они с Каллидиосом опять погружены в составление каких-то
планов. Я думаю, Каллидиос требует немедленного приказа о
казни Конана, а Мордерми пока сопротивляется и не соглашается
убить друга.

- Щепетильность твоего любовника в такого рода делах
широко известна.- Конан грязно выругался.- Мы с ним еще
разделим дружескую выпивку, только теперь будет моя очередь
угощать.

- Не кляни Мордерми за то, что он тебе сделал,- умоляющим
голосом откликнулась Сандокадзи.- Боже, почему мы не
послушались твоего совета, когда стигиец впервые появился в
Преисподней?!

- Это еще одна моя ошибка, которую я исправлю, как только
выберусь отсюда,- процедил Конан.- Но ведь отравленное
вино мне наливал Мордерми.

- Если бы это сделал Каллидиос, ты бы никогда не проснулся,
- сердито ответила Сандокадзи.- Какие вы оба идиоты!
Мордерми был таким же смертельным врагом Риманендо, как и вы.
Пока мы спорили, как поднять массы на революцию, он раздавал
награбленное беднякам. Каллидиос изменил его характер. Я
едва узнаю теперешнего Мордерми. Этот колдун наложил на него
заклятье. Убейте Каллидиоса, и Мордерми освободиться от злых
чар.

- Но что здесь делаешь ты, Кадзи? - снова спросил Сантиддио.
- Мордерми послал тебя, чтобы заключить мир?

- Я пришла сюда, чтобы освободить вас,- ответила Сандокадзи,
странно хихикая. Конан и Сантиддио удивленно переглянулись.
В руках у девушки была связка ключей.

- Я следила за Каллидиосом,- затараторила она, глотая слова.
- Я украла у него трубку и накапала туда жидкость, как это
делает колдун. Затем я притаилась возле комнаты стражников
и пустила туда дым. Они и так клевали носом над чашами с вином,
а теперь и подавно храпят. Я забрала у них ключи от камер,
вот и все.

- Черт возьми! Так открывай, пока стражники не проснулись!
- встрепенулся Конан.

- Я выпущу вас,- скромно произнесла Сандокадзи,- но сперва
вы пообещаете мне, что не причините никакого вреда Мордерми.
Я знаю, что он предал вашу дружбу, но виной тому не он,
а Каллидиос, отравивший его душу. Убейте стигийца и утолите
свою жажду мести, но дайте слово, что не тронете Мордерми.

Конан решил, что испарения желтого лотоса помрачили рассудок
девушки. Но спорить было некогда. Охранники могли очнуться
в любую минуту.

- Я обещаю не убивать Мордерми,- с усилием произнес Конан.
Слова застревали у него в горле. Киммериец никогда не
нарушал данного слова, независимо от того, какие обстоятельства
этому предшествовали.

- Я тоже обещаю,- сказал Сантиддио.- Давай, Кадзи, открывай
быстрее.

Мучительно долго девушка выбирала нужный ключ, возилась
с замком. Наконец дверь открылась. Конан выскочил из камеры,
как большая кошка, которую долго держали в клетке. Пока
Сантиддио обнимал сестру, он внимательно оглядел коридор.

Из комнаты охранников доносился могучий храп. Их оплошность,
несомненно, будет стоить им жизни, но Конан не испытывал
к ним чувства жалости. Беглецы укутались в воинские плащи,
висевшие у двери, и украдкой поднялись по ступеням...

Снаружи, возле двери на улицу, лежал труп солдата. Тонкий
кинжал был всажен прямо в сердце искусной рукой.

- Я обещала хорошо заплатить ему, если он позволит мне
повидаться с братом,- пояснила Сандокадзи,- но мне показалось,
что ему нельзя верить.

В этот полночный час вокруг дворца было пустынно. Лишь
иногда попадались патрули. Конан вовремя заметил приближающихся
солдат, и беглецы успели спрятаться, а затем проскользнуть
вслед за ними. Конан понимал, что стоит охранникам очнуться,
и их побег будет обнаружен.

- Возле стены я спрятала веревку,- сказала Сандокадзи.
Конана всегда восхищали ее ум и предусмотрительность.- Как
только вы выберетесь из крепости, вам придется самим
позаботиться о себе.

- Ты должна идти с нами,- сказал Сантиддио.- Мордерми
заподозрит тебя.

- Мордерми может подозревать сколько угодно, но он меня
и пальцем не тронет. Каллидиос отравил его душу, но я осталась
в его сердце. Мордерми свалит ваш побег на Белую Розу
и использует его в качестве еще одного доказательства существования
тайного заговора.

- Не спорь с нами, женщина, - попытался возразить Конан.-
Ты помогла нам, и я не оставлю тебя в опасности. Мордерми
нельзя верить.

- Я люблю его,- оборвала киммерийца Сандокадзи,- неужели
вы не понимаете? Люблю! Если я покину его в эту минуту,
рядом с ним не останется никого, кроме Каллидиоса.

Конан придерживался другого мнения, но, в конце концов,
это было ее дело. Сантиддио лучше знал, как уговорить сестру.

- Что вы собираетесь делать? - спросила она, чтобы закончить
споры.

- Для начала - выбраться из Кордавы,- ответил ее брат.

- Мы слишком известны, чтобы спрятаться в городе, да и Мордерми
здесь крепко держит все в руках.

- Мы организуем новое восстание,- продолжал он.- И привлечем
в его ряды тех, кого Мордерми предал. Это будет настоящий
заговор, который ему не подавить так просто, как это он
сделал с Белой Розой!

- А как вы собираетесь бороться с Последней Гвардией? -
напомнила Сандокадзи.

- А ты не знаешь, как Каллидиос управляет этими каменными
дьяволами? - спросил ее Конан.

- Мне известно только, что когда он собирается отдать им
приказ, он запирается в хорошо охраняемой башне и не выходит
оттуда, пока приказ не будет выполнен. Он вершит там всю свою
магию и никого туда не допускает.

- Мы должны найти человека, сведущего в оккультных науках,
чтобы он помог нам боро