л спасти его от  бандитов.  Извини
за задержку. Жалко, что ты не можешь остаться с нами". И  все,  -  сказала
Алиса.
     - А подпись? - спросила Мила.
     - Нет никакой подписи.
     - Это его почерк, - сказал Фима Королев, заглядывая сзади.  -  Я  его
почерк знаю.
     - Вот и все, - сказала Катя Михайлова. - Можешь  возвращаться  домой,
Алиса.
     Алиса ничего не ответила.
     - Что ему стоило вернуть аппарат хотя  бы  вчера?  -  вздохнула  Мила
Руткевич.
     - Все-таки мальчишки у нас умом не отличаются, -  сказала  Лариса.  -
Прятать чужую вещь, а потом подсовывать ее  в  чужие  сумки!  Детский  сад
какой-то.
     Алиса повесила миелофон через плечо.
     - Лучше спрячь его в сумку, - сказала Юлька. - Потеряешь еще.
     - Нет, - сказала Алиса. - Он нам теперь пригодится.
     - Дай мне поносить, - сказал Фима Королев. -  Мне  бы  кое-чьи  мысли
подслушать.
     - Ребята, вы меня простите, - сказала Алиса, - но я никому его давать
не буду. И не потому, что боюсь, что сломаете, или  не  доверяю,  но  этот
прибор изобретут только через сто лет. Его еще нет.
     - Жалко, - сказал Фима.
     Мила поддержала Алису:
     - К тому же он ей не принадлежит.
     Алиса поднялась со скамейки.
     - Понесешь мою сумку? - спросила она Садовского.
     - Давай, - сказал Садовский.
     - Какие указания? - спросил Фима, который надеялся потом,  когда  все
утрясется, все-таки выпросить у Алисы миелофон. На одну минутку.
     - Миелофон принимает человеческие мысли метров за десять, а иногда  и
больше, - сказала Алиса. -  Если  мы  сейчас  пройдем  по  квартирам  того
подъезда, мы услышим, нет ли там пиратов и Коли.
     - Конечно! - воскликнула Юлька. - Все гениальное просто!
     - Всем идти нет смысла, - сказала Катя. -  Пускай  часть  ребят  ждет
здесь. Зачем толпой ходить по этажам?
     Но никому не хотелось оставаться. Договорились, что четверо пойдут по
квартирам, а остальные будут дежурить во дворе и на улице. Ларису  и  Милу
Руткевич отправили домой. Сначала отправили только Ларису - чтобы  она  не
голодала, не мучилась, поела и остальным тоже  сделала  бутерброды.  Когда
ходишь в дозоре или стоишь на  посту,  есть  хочется.  Это  каждый  солдат
знает. Но как только Лариса ушла, всех охватило сомнение: вернется ли она?
Она известная соня. Поест, заснет, вечером  спохватится.  Вот  тогда  Мила
Руткевич пожертвовала собой. Она сказала, что сделает всем  бутерброды.  И
еще у них дома остался почти целый торт - вчера был день рождения у брата,
три торта съели а на четвертый сил не хватило.
     В подъезд пошли Алиса, Фима Королев, Коля Сулима и Катя Михайлова.
     Фима сказал:
     - Я настаиваю - сначала на чердак. Ты, Алиса, нашу жизнь недостаточно
хорошо  знаешь.   Должен   тебе   сказать,   что   в   гражданскую   войну
контрреволюционеры чаще всего укрывались на чердаках.
     - Сказал тоже! - удивилась Юлька. - Это же было почти сто лет назад.
     - Я читала, - сказала Алиса.
     Лифт остановился на верхнем этаже. Ребята, стараясь не шуметь,  вышли
из него. Фима прошептал:
     - Плохо без оружия.
     С оружием и в самом деле было неважно. Оружия даже не было,  если  не
считать свистка у Фимы Королева.
     - Ничего, - сказала Алиса. - Все преступники трусы.  Они  же  боятся,
что их разоблачат.
     - Ты лучше стой сзади, - прошептала Катя. - Чтобы они до миелофона не
добрались.
     Алиса кивнула. Катя была права. Если пираты  увидят  миелофон,  могут
схватить его и умчаться.
     Ребята поднялись на один пролет и очутились перед дверью  на  чердак.
Дверь была заперта на тяжелый замок.
     - Здесь их не было, - сказала Алиса.
     - Нельзя недооценивать их хитрость, -  возразил  Фима.  -  Они  могли
снять замок, а потом снова закрыть. Мы же не знаем всех их штучек.
     Катя Михайлова подошла к двери и провела пальцем по замку. Замок  был
пыльный.
     - Здесь никто уже несколько дней не был, - сказала Катя.
     Коля Сулима улыбнулся:
     - Сейчас  Королев  скажет  тебе,  что  пыль  они  потом  из  хитрости
насыпали. В кармане принесли.
     - А что, - не сдавался Фима, - вполне может быть. Пиратам свойственна
дьявольская хитрость.
     Алиса, чтобы не тратить времени на  пустые  споры  с  упрямым  Фимой,
пошла вниз.
     - Стой! - окликнул ее Фима. - Потом пожалеешь. Все-таки послушай.
     - Ну ладно...
     Алиса подошла к двери, включила миелофон и начала  крутить  колесико,
настраивая на различные волны. Ведь каждый мозг излучает мысли  на  своей,
особой волне. Как радиостанция.
     - Ну что? - не вытерпел Фима.
     - Ничего. Там только голуби.
     - Дай послушать, - сказал Фима. - Хоть немножко.
     - Нечего слушать.
     - Фима, отстань от Алисы. Договорились же, - сказала Катя Михайлова.
     Алиса выключила миелофон.
     Они спустились этажом ниже. На этаже было три квартиры.
     - Будем звонить? - спросил Коля Сулима.
     - Попробуем без звонков, - сказала Алиса. - Ведь  через  дверь  мысли
проникают.
     Она подошла к ближайшей двери.
     - Никого нет дома, - сказала она, прислушавшись.
     - Слушай, Алиска, - возмутился Фима, - может, твой аппарат  не  берет
мыслей? Может, Наумов его сломал?
     Алиса хотела огрызнуться, но Коля Сулима, стоявший  у  другой  двери,
сказал тихо:
     - Ребята, я слышу, там кто-то разговаривает.
     Алиса тут же перебежала к той двери.
     - Ну, что слышно?
     - Не мешай, Фима. Там в самом деле есть люди.
     - Какие? Пираты?
     - Нет. Там муж и жена. Они старые. Они поссорились и с утра не  могут
договориться, кому идти за молоком. Вот и сидят без молока. И кошка у  них
без молока.
     - Бедная кошка! - сказала Катя.
     - Там Коли нет, - сказала Алиса.
     - Ясное дело, - сказал Фима. - Но дай-ка я проверю.
     Алиса протянула Фиме наушник. Все равно не отделаешься. Тот  наклонил
голову, прислушался.
     - Техника на грани фантастики!.. Ой, и кошку слышу!..
     - А ну хватит, - сказала строго  Катя  Михайлова.  Ей  тоже  хотелось
послушать мысли, но гордость не давала  попросить.  -  Королев,  вот  тебе
шестнадцать копеек. Беги до угла и срочно неси сюда пакет с молоком.
     - Зачем? - не понял Фима.
     - Непонятно? А что кошка голодная сидит - это тебе все равно?
     - Но вдруг без меня что-нибудь случится?
     - Ничего, с нами Сулима. А в  случае  чего  крикнем.  Во  дворе  пять
человек без дела маются.
     - Вот им и поручу! - крикнул Фима, бросаясь вниз по лестнице.
     Алиса уже перешла к следующей квартире.
     - Хочешь послушать? - спросила она у Кати Михайловой.
     - Спасибо, с удовольствием, - сказала Катя. - Если я не сломаю.
     Алиса передала ей наушник.
     В наушнике слышалось шуршание. Алиса крутила колесико настройки.
     - Подними руку, когда услышишь, - сказала она.
     Катя подняла руку.
     В наушнике звучал далекий, бесплотный голосок:
     - Ну почему же он не звонит? Ну пускай позвонит... Может, он  телефон
неправильно записал? Нет, я сама телефон записала. Ведь он обещал  с  утра
позвонить... перед лекциями...
     - По-моему, какая-нибудь дурочка влюбленная, - сказала Катя.  -  Даже
неудобно подслушивать.
     - Мы же не ради собственного удовольствия, - сказал Коля Сулима.
     - Хочешь послушать? - спросила Алиса.
     - Нет, спасибо... Как-нибудь в следующий раз.
     - Все, - сказала Катя. - Он ей позвонил. Она уже вслух воркует.  Бери
наушник. Пиратов там нет.
     Они спускались на этаж ниже, когда появился лифт, в нем Фима Королев.
     - Где молоко? - строго спросила Катя.
     - Я Садовского послал.
     - Ох и мудрец!
     - Он все равно от безделья  мучится.  Он  уже  придумывает,  как  без
машины времени в будущее ходить.
     - Ну, и как? - спросила Алиса.
     - Очень просто: издать календарь на двухтысячный год.
     - И что же изменится? - не понял Коля Сулима.
     - Как - что изменится? Будем жить в двухтысячном году. А как  жить  -
наше дело.
     - Гениальная идея! - сказала Катя. - Пошли вниз.
     На следующем этаже две квартиры были пустые - видно, все на работе. В
одной из них спала собака и видела во сне десять кошек, которые отнимали у
нее кость. Мысли были не очень понятными и сбивчивыми,  но  Фима,  который
слушал этот сон, сказал, что кошки полосатые и большие,  как  тигры.  Хотя
вряд ли он уловил это миелофоном да еще в собачьем кошмаре.
     В третьей квартире сидела маленькая  девочка,  мама  которой  ушла  в
магазин и долго не возвращалась. Девочке было грустно, и она  представляла
себе всякие страшные картинки, и ей с каждой минутой все больше  казалось,
что мама никогда не вернется. Никакой пират не мог  бы  так  притворяться.
Только ребята собрались спуститься еще на этаж  вниз,  как  на  лестничной
площадке возник запыхавшийся Садовский,  волосы  на  его  голове  сверкали
таким красным огнем, что о них можно было обжечься.
     Он нес пакет с молоком.
     - Кто здесь проголодался? - спросил он. - А  то  Фима  сунул  в  руку
деньги, сказал, что это срочное задание, и убежал.
     - А ты как думаешь? - спросил Фима.
     - Я думаю, что вы  нашли  Колю,  совершенно  обезображенного.  И  его
первые слова были: молочка бы мне. Нет?
     - Нет, не нашли мы Колю. - Катя взяла у Садовского пакет и сказала: -
Спускайтесь, я сейчас вернусь.
     Но никто не стал спускаться. Все слушали, что  будет.  А  Алиса  даже
через миелофон.
     Слышно было, как Катя нажимает звонок. Наверху открылась дверь.
     - Простите, - сказала Катя, - я принесла молока вашей  кошке.  Она  у
вас совсем голодная.
     - Спасибо, - сказал голос. - А то мы никак не можем договориться.
     Дверь захлопнулась.
     Катиных шагов не было слышно. Видно, она  осталась  стоять  у  двери.
Она-то думала, что люди удивятся, может, даже откажутся от молока...
     - Идет обратно, - сказала Алиса, которая слышала мысли хозяйки кошки.
     - Зачем? - спросил Фима.
     - Сейчас узнаешь, - сказала Алиса и не смогла сдержать улыбку.
     Снова послышался звук отворяемой двери. И тот же голос произнес:
     - Хорошо, что ты не ушла, девочка. Держи шестнадцать копеек.  Я  тебе
за молоко должна. Спасибо еще раз. Ты завтра молоко принесешь?
     Смущенная Катя спустилась, держа на ладони шестнадцать копеек.
     - Ну что, теперь каждый день будешь ходить? А то кошка голодная.
     - Придется, - сказала Алиса. - Знаешь, что эта  бабушка  своему  мужу
сейчас говорит? "Слава богу, кошачье молоко  стали  по  квартирам  носить.
Теперь нам с тобой, Ваня, ссориться ни к чему".
     - А он что отвечает? - спросил Садовский.
     - Он говорит: "Не беспокойся, найдем, из-за чего поссориться".
     - Вот и хорошо, - сказал Садовский. - А то им жить будет скучно.
     Осталось еще три этажа. Ребята прошли их  минут  за  двадцать.  Алиса
всем дала послушать миелофон, но ничего подозрительного  не  обнаружилось.
За дверями квартир жили самые обыкновенные  люди  -  ссорились,  мирились,
разговаривали... но никто никого не пытал,  не  угрожал.  В  подвале  тоже
никого не было.



                           23. ИШУТИН ПЕРЕДУМАЛ

     Во дворе ждала Мила Руткевич с промасленным пакетом.
     - Перерыв на обед, - сказала Юлька. - Ничего не нашли?
     - Ничего, - сказала Алиса. - В этот подъезд они все вошли, и никто из
него не вышел. Не представляю, что делать.
     - Пошли на скамеечку, - сказала Катя. - Ум хорошо,  а  десять  лучше.
Перекусим и что-нибудь придумаем.
     - Обязательно  придумаем,  -  сказал  Фима  Королев.  -  Во  мне  уже
формируются кое-какие идеи.
     - Я знаю, - сказал Садовский. -  Я  уже  научился  читать  мысли  без
миелофона. В голове у Королева формируется  идея  космических  полетов  на
воздушных шарах.
     - Отстань! - сказал Фима. - С тобой  совершенно  невозможно  серьезно
разговаривать!
     - А  я  с  тобой  и  не  намерен  серьезно  разговаривать,  -  сказал
Садовский. - Если с тобой серьезно разговаривать, можно лопнуть от смеха.
     Мила раздала бутерброды и половинки огурцов.
     Тут, ко всеобщему удивлению, пришла и Лариса. Она шла, широко  зевая,
и тащила целую корзинку съестных припасов.
     - Умираю спать хочу! - сказала она. - Я даже по дороге на ходу спала.
     - Лариса, ты великий человек, - сказал Коля Сулима.
     - Ты так серьезно думаешь? - спросила Лариса. - Мне очень приятно.
     Сулима ей нравился, потому что был серьезный, играл в шахматы и носил
очки.
     - Он так не думает, - сказал Фима. - И если  мне  не  веришь,  возьми
миелофон и послушай его мысли.
     - В жизни не слушала чужих мыслей. И не буду.
     - Почему? - спросила Юлька, распаковывая ее корзинку.
     - А вдруг в мыслях неприличное слово встретится?
     - Где же ты набрала столько продовольствия? - спросила Юлька.
     - Это мне бабушка дала, - сказала Лариса. - Я ей объяснила.
     - Что ты ей объяснила? - испугалась Катя Михайлова.
     - Я ей ничего лишнего не сказала,  -  ответила  Лариса.  -  Я  только
сказала, что к нам приехала одна девочка из будущего и она проголодалась.
     - А бабушка? - спросила Катя.
     - А бабушка ахнула и сказала: "Ой, такой путь - и ничего не  поесть!"
Вот мы с ней и опустошили холодильник.
     Пока ребята ели, Алиса прислушивалась к мыслям двух  женщин,  которые
остановились посреди двора и обсуждали плохое  поведение  какого-то  Ивана
Петровича, который играет по ночам на аккордеоне и не дает  никому  спать.
Алиса слушала их мысли, потому что надеялась, что они могли видеть пиратов
или Колю.
     Вдруг Алиса поднялась, спрятала проводок в сумку, подошла к женщинам,
и ребята услышали, как она сказала:
     - Вы правильно беспокоитесь о вашей девочке. Она уже  полчаса  плачет
горючими слезами, потому что думает, что вы никогда уже не вернетесь.  Она
плачет, а вы тут обсуждаете поведение какого-то Ивана Петровича!
     Сказав так, Алиса вернулась к скамейке, а женщины удивленно  смотрели
ей вслед. Потом одна из них сказала:
     - Я и в самом деле заболталась. - И скрылась в подъезде.
     Вторая посмотрела на Алису подозрительно и сказала:
     - Какая невоспитанная девочка!
     - Ты ей про какую девочку сказала? - спросила Юлька.
     - Ее дочка дома сидит и думает, что мама никогда не вернется. А  мама
совсем о ней забыла. Пришлось напомнить.
     - Попробуй пирога, - сказала Лариса. - Моя бабушка велела обязательно
тебя угостить. Она сказала, что таких у вас  не  делают,  потому  что  она
унесет свой секрет с собой в могилу.
     - А пускай она тебя научит, - сказала Юлька.
     - Меня не научишь, - вздохнула Лариса. - Я совершенно  неспособная  к
домашнему хозяйству.
     Алиса жевала пирог и думала, что же делать дальше.  Время  идет,  уже
скоро двенадцать.
     - Что будем делать? - без миелофона угадала ее мысли Юлька.
     - Ясно что. - Фима жевал торт, и у него  получились  большие  розовые
усы на красных щеках. - Сейчас передохнем и пойдем дальше.
     - Куда идти? - сказала Алиса. - Мы весь подъезд обошли.
     - По другим домам пойдем, - сказал Фима. - Если ты устанешь,  я  тебя
подменю.
     - Зачем ходить до другим домам? - удивилась Алиса. - Ведь они  отсюда
не выходили.
     - Постой, -  сказал  Садовский.  -  А  ты  уверена,  что  у  них  нет
шапки-невидимки?
     - Нет, - сказала Алиса, - это антинаучно.
     - А почему ты так уверена, Алиса, что они не выходили из подъезда?  -
спросила Мила Руткевич. - А вдруг тот человек соврал?
     Сулима поднялся со скамейки и сказал:
     - У нас есть два варианта. Первый - обойти с миелофоном  все  дома  в
этом дворе.
     - А второй вариант? - спросила Алиса.
     - А второй вариант - найти того  человека,  который  сказал,  что  не
видел пиратов, и проверить его мысли.
     - Гениально! - сказала Лариса. - Даже  не  нужно  читать  мысли.  Мне
достаточно посмотреть человеку в глаза,  и  я  сразу  вижу,  лжет  он  или
говорит правду.
     - И все-таки надежней с миелофоном, - сказал Сулима. - Ты не помнишь,
Алиса, куда он исчез?
     - Я  не  заметила.  Наверно,  сюда.  -  И  Алиса  показала  на  дверь
небольшого желтого трехэтажного дома.
     И бывают же такие совпадения: в этот момент дверь открылась, и в  ней
показался полный, гладкий мужчина в замшевом пиджаке,  замшевых  брюках  и
замшевых ботинках.
     - Это он, -  прошептала  Алиса,  шаря  рукой  в  сумке,  чтобы  найти
наушничек.
     Увидев Алису, человек непроизвольно сделал шаг назад. Он испугался.
     Человек, наверно,  целую  минуту  стоял  в  дверях,  делая  вид,  что
вспоминает, не забыл ли дома ключи. Но  ключи  были  на  месте.  Затем  он
достал из кармана бумажник и заглянул в него.
     Алиса принимала его мысли:
     "Зачем эта проклятая девчонка здесь? И еще других  привела.  Что,  не
поверила, что ли? Неужели подозревает? Но что же я мог поделать? Я  же  не
хочу ни во что вмешиваться.  Это  их  дела  -  наверно,  все  они  хороши,
преступники... Попытаюсь прорваться. Главное - чтобы никто не подумал, что
я чего-то опасаюсь..."
     И Петр Ишутин,  человек  в  замше,  решительно  пошел  через  двор  к
воротам.
     - Он что-то знает, - сказала быстро Алиса. - Но скрывает.
     - Я заговорю с ним, - сказал Фима, вскакивая со скамейки.
     - У меня лучше получится, - сказал Садовский. - Это я  гарантирую.  А
ты доедай пирог.
     Садовский в несколько шагов догнал Петра Ишутина,  встал  у  него  на
дороге и спросил громко, так, что все ребята слышали:
     - Скажите, вы будете Наполеон Бонапарт?
     - Что? - спросил Петр Ишутин. - Что такое? Какой Наполеон?..
     А в его голове неслись мысли, которые отлично слышала Алиса:
     "Наверно, намекает. Тот тоже был под  Наполеона  одет.  Только  ничем
себя не выдать... Вот попал меж двух огней! И от этих пощады не будет и от
тех... В милицию, что ли, бежать... Но что я скажу в милиции?"
     - Если вы  Наполеон,  -  сказал  Садовский,  который  был  величайшим
мастером говорить чепуху с серьезным видом, - значит, вас в  любой  момент
могут подстрелить. Разве вы не знаете, что сезон охоты на  Наполеонов  уже
открыт?  А  ваша  шкура  будет  замечательным  украшением  моей  гостиной.
Разрешите пощупать? А рога вы забыли дома?
     Садовский протянул руку, чтобы пощупать оленью замшу.
     Ишутин в страхе отпрыгнул в сторону.  Он  забыл,  что  втрое  сильнее
Садовского. Его мысли неслись наперегонки:
     "Намекает, что мне живым отсюда не уйти.  Закричать?  Наверно,  лучше
всего закричать - сейчас день, кто-нибудь дома, меня  спасут.  Но  сказать
тоже нельзя. Тот, наверно, смотрит за мной из окна и, как только я  скажу,
тут же меня укокошит..."
     Услышав это, Алиса поднялась со скамейки и пошла к воротам. По дороге
она сказала Садовскому:
     - Дай ему пройти.
     - Правильно, это хулиганство, - сказал Ишутин, спеша к воротам.
     Коля дорогу ему уступил, но не отстал, а шел в  трех  шагах  сзади  и
задумчиво бубнил:
     - Скрытность еще никогда не доводила до  добра.  Мой  дедушка,  когда
собирался охотиться на Наполеонов, всегда брал с собой ведро с  керосином.
Он брызгал керосином Наполеону на хвост, и тот тут же сдавался в плен.  Но
однажды он решил полить керосином тигра..
     Ишутин почти бегом влетел  под  арку  ворот,  но  тут  эта  противная
девчонка преградила ему путь и сказала тихо, словно по секрету:
     - Теперь вас из окна не видно. И вы можете сказать всю правду.
     - Откуда ты знаешь? - сказал  Ишутин,  и  у  него  подкосились  ноги,
пришлось опереться спиной о стену.
     - Они поймали мальчика? - спросила Алиса.
     - Не знаю, не видел... - почти кричал Ишутин.
     Алиса одним ухом  слушала  его  вопли,  но  в  другом  звучали  мысли
замшевого человека, который никогда ни во что  не  вмешивается:  "Конечно,
они его поймали. Они его несли совершенно бесчувственного..."
     Ишутин нашел в себе силы оттолкнуть Алису и  выбежать  на  улицу.  Он
спешил подальше от этого страшного дома и думал:
     "Никог