зал
тому, кто ждал снаружи:
     - Заходите, папаша. Ваша дочка ждет вас с нетерпением.
     Оттолкнув Марию Павловну, в палату втиснулся мягкий, весь  трясущийся
от жира толстяк в темных очках и низко надвинутой на лоб  шляпе.  Это  был
такой толстый и так странно одетый, словно  замаскированный  человек,  что
Юля даже рот открыла от удивления.
     - Где моя доченька? -  сказал  толстяк  тонким  голосом.  -  Где  мое
сокровище? - И он, широко раскрыв толстые ручищи, пошел прямо к  Алисе.  -
Идем, идем домой, в семью, к папе и маме, - говорил толстяк, надвигаясь на
Алису, как паровоз.
     - Нет! - закричала вдруг Алиса. - Не смейте подходить ко мне!  -  Она
сидела в кровати, прижавшись спиной к стене и закрывшись одеялом до самого
подбородка. - Не смейте! Вы никакой мне не отец! Я вас где-то  видела,  но
вы мне не отец!
     - Стойте! - крикнула Юлька, которая сразу поверила Алисе. -  А  то  я
буду кричать, а вы еще не знаете, как а умею кричать.
     -  Погодите,  -  остановил  толстяка  Алик  Борисович.  -   Не   надо
нервировать детишек. У вашей дочери было сотрясение мозга  и  травма.  Она
потеряла память. Она вас не узнает, и в этом нет ничего  удивительного.  И
ты, девочка, не волнуйся. Сейчас мы все  вместе  вспомним,  и  ты  поедешь
домой, все будет хорошо. А ты, Юля,  не  кричи.  Зачем  кричать,  когда  в
соседних палатах спят больные дети. Зачем их будить?
     - Алиса, неужели ты забыла своего дорогого папочку? - сказал  толстяк
плаксивым голосом. - Ты забыла, как я качал тебя на ручках? Ты забыла, как
мы с тобой летали на...
     При этих словах доктор Алик почему-то схватил  толстяка  за  рукав  и
зашипел, как змея.
     - Правильно! - крикнула Юлька. - Еще надо разобраться,  какой  он  ей
отец. У него документы есть?
     - Есть у меня документы, - сказал толстяк.  -  Все  документы.  -  Он
вытащил из кармана широченных брюк пачку каких-то бумажек  и  помахал  ими
перед носом Юли.
     - Девочка, не вмешивайся в дела взрослых, - сказал Алик Юльке. - Тебя
никто не приглашал. Тебя это не касается.
     - Еще как касается! - сказала Юлька. - Меня абсолютно  все  касается.
Вы даже не представляете, как много вещей меня касается.
     У Юльки было такое состояние, что к ней лучше не подходить,  особенно
если вспомнить, что она умеет царапаться, как кошка, хотя с первого класса
не пускала своего опасного оружия в ход.
     - Вставай, Алиса, - сказал Алик. - Поторапливайся. Мы убедились,  что
этот гражданин твой отец. Ты уедешь с ним домой и там сразу все  вспомнишь
и выздоровеешь.
     Алик кивнул толстяку, чтобы он  забирал  дочку,  и  тот  потянулся  к
Алисе. Но Алиса вскочила во весь рост и прижалась к стене. Руки  толстяка,
как клешни рака, сомкнулись в пустом месте.
     - Скорей же! - крикнул Алик. - Сейчас придут!
     - Они заодно! - крикнула Юлька. - Они заодно!
     - Конечно, - ответила Алиса,  ускользая  из  рук  толстяка  и  Алика,
который зашел со спинки кровати, чтобы помочь лже-отцу. - Ты  посмотри  на
его ботинки!
     - На чьи ботинки?
     - Аликины.
     Юлька которая тоже стояла на кровати, посмотрела вниз и сразу поняла,
в чем дело: оба ботинка Алика Борисовича были на одну ногу. На правую.
     - Что такое, что такое? - спросил Алик, тоже глядя на свои ботинки.
     И Юлька увидела совершенно фантастическую штуку: у нее на глазах  тот
правый ботинок,  который  был  надет  на  левую  ногу,  шевельнул  носком,
изогнулся и превратился в обычный левый ботинок.
     - Ой! - сказала Юля.
     - Не обращай  внимания,  -  сказал  Алик  Борисович.  -  Моя  обычная
рассеянность.
     Вдруг раздался крик Алисы.
     - Юлька!
     Пока Юлька глядела на ботинки, толстяк ухитрился  схватить  Алису,  и
так  ловко,  что  она  оказалась  прижатой  к  его   боку   и   не   могла
сопротивляться.
     Она болтала ногами, стучала кулаками по мягкому боку, но  толстяк  не
обращал на это никакого внимания. Он опрокинул  тумбочку  -  цветы  упали,
вода разлилась по полу - и поспешил к двери.
     Все погибло, подумала Юлька. И тогда она  вспомнила  славные  древние
времена, когда на даче она была вождем краснокожих и водила  свое  суровое
племя в смелый набег на бледнолицых соседей.
     Она издала боевой клич ирокезов и прыгнула, как пантера. Когтями  она
вцепилась в щеку толстяка.
     От клича зазвенели стекла, и одно даже вылетело наружу. Все, кто спал
в больнице, проснулись. Воробьи попадали с веток, вороны взлетели к  самым
облакам, один шофер въехал в кювет, потому что подумал, что  его  обгоняет
пожарная машина. Как потом выяснилось,  только  дежурный  ночной  врач  не
проснулся - кто-то сделал ему укол снотворного, и он  спал  в  подвале  на
куче картошки.
     Нападение  Юльки  было  таким  неожиданным  и  сильным,  что  толстяк
выпустил Алису и она упала на пол, замахал руками, чтобы сбросить повисшую
на нем Юльку, и, когда ему удалось это сделать, помчался к  двери,  сорвав
ее с петель. Дверь стукнулась о другую  стенку  коридора.  Алик  Борисович
завопил: "Тррпррф!" - и убежал вслед за толстяком.
     Юлька с Алисой сидели на полу и мотали головами, чтобы прийти в себя.
     - Ну, как мы их? - спросила Юлька.
     - У тебя, наверно, швы разошлись, - сказала  Алиса.  -  И  вообще  ты
настоящий друг.
     - Так это был не твой отец?
     - Нет, никакой он мне не  отец.  Это  космический  пират,  его  зовут
Весельчак У.
     - Ты с ума сошла, Алиска! Какой еще космический пират?
     - Я тебе все расскажу. Я тебе теперь полностью доверяю. Только пускай
все немного успокоятся. Слышишь, сюда уже бегут.
     Это бежала Мария Павловна.
     - Что случилось? - воскликнула  она,  влетая  в  палату.  -  Девочки,
почему вы  сидите  на  полу?  И  еще  в  воде!  Это  совершенно  запрещено
правилами.
     Девочки рассмеялись и встали.
     Уже прибежала и другая сестра, с третьего этажа.  Кто-то  из  ходячих
больных заглянул в палату. В коридоре кто-то еще спросил:
     - Где взрыв? Где был взрыв?
     - Я ничего не  понимаю,  -  сказала  Мария  Павловна.  -  Я  во  всем
виновата. А где же Александр Борисович? И где твой отец, Алиса?
     - Какой Александр Борисович? - спросила Алиса. - Какой отец?
     - Которые только что были здесь!
     - Никого здесь не было.
     У Юльки глаза стали квадратными от удивления.
     - Как же... - вмешалась она.
     - Никто не приходил, - повторила Алиса таким голосом, что  Юля  сразу
поняла: надо молчать и со всем соглашаться.
     - Я собственными  глазами  видела...  -  начала  Мария  Павловна,  но
осеклась и спросила: - А кто разбил окно? Кто кричал? Кто сорвал дверь? Не
пытайтесь меня дурачить, я и так ничего не понимаю.
     - Такой неожиданный порыв ветра, - сказала Алиса.  -  Наверно,  смерч
разбил окно, и со свистом сбросил нас с кроватей, и даже  дверь  вылетела.
Разве непонятно?
     - Нет, я положительно схожу с ума! - сказала Мария Павловна.
     - Собственными глазами  я  видела  Александра  Борисовича  и  другого
гражданина,  такого  полного,  представительного.  Они  послали  меня   за
историей болезни Алисы...
     - Мария Павловна, - сказала Алиса, - я  думаю,  что  лучше  позвонить
Алику Борисовичу по телефону. Он, наверно, уже вернулся из  кино  и  сидит
дома. И он вам скажет, что ни в какую больницу он не ходил и моего отца не
видел.
     - И я это сделаю, - сказала Мария Павловна строго. - И немедленно.  Я
этого так не оставлю! Кто-то здесь сошел с ума. Надеюсь, что не я.  Только
сначала я принесу вам сухие пижамы и переведу  вас  в  бокс  -  нельзя  же
ночевать в открытом помещении.
     Когда Мария Павловна закрыла за девочками дверь в бокс и они улеглись
на новые кровати, Юлька спросила:
     - Почему ты велела ей позвонить Алику? Он же еще бежит по улице.
     - Ты ничего не поняла, - сказала Алиса, - Алик  здесь  совершенно  ни
при чем. Он весь вечер гулял со своей Шурочкой. И сейчас пьет чай. Это был
никакой не Алик Борисович. Я  сначала  не  догадалась.  Это  был  сообщник
Весельчака У, тоже космический пират, Крысс с планеты Крокрыс. Они за мной
гонятся. А если ты мне не веришь, то подожди, пока придет Мария Павловна и
скажет, что разговаривала с Аликом.
     - Не могла же я спутать Алика... и Мария Павловна его узнала.
     - И я тоже сначала ошиблась. Потому что Крысс -  великий  гипнотизер.
Вот только с ботинками ошибся. Помнишь?
     - Помню, - сказала Юлька.
     В дверь заглянула Мария Павловна и сказала страшным громким шепотом:
     - С ума сошла только я! Александр Борисович сидит дома и пьет чай. Он
надо мной... смеялся!



                              4. КАК ВСЕ БЫЛО

     - Конечно, -  сказала  Алиса,  когда  наконец  все  успокоилось  и  в
больнице наступила тишина, - ты имеешь право мне  не  верить.  И  даже  не
знаю, поверила ли бы я на твоем месте.
     Шов у Юльки, конечно, побаливал - хоть завтра выписываться, все равно
еще рано прыгать, как пантера. Она улеглась поудобнее  и  решила,  что  не
будет перебивать Алису. Честно говоря, у  Юльки  появилась  новая  теория:
Алиса - космический гость, с другой планеты. Почему  бы  гостям  с  других
планет не прилетать к нам, если такие планеты есть?
     - Кроме тебя, мне некому открыться, - сказала Алиса. - Ребят я здесь,
кроме тебя, не знаю, а ни один взрослый мне не поверит.  Даже  если  бы  у
меня были доказательства.
     - Это правильно, - согласилась Юлька. -  Взрослые  не  верят  даже  в
самые обычные вещи. Ты с другой планеты прилетела?
     - Нет, - сказала Алиса. - Я москвичка. И родилась здесь.
     - Жалко. А я решила, что ты инопланетянка.
     - Я все равно что инопланетянка. Я еще  не  родилась.  Я  рожусь  лет
через сто.
     - Чего?
     - Я из будущего. Из двадцать первого века.
     - Ну правильно, - сказала Юлька. - А то я думала: почему ты ничего не
знаешь про нашу школу, а по-русски говоришь без акцента?
     - Тебя не удивило, что я из будущего?
     - Конечно, удивило. Удивительней, если бы ты была из космоса. Хоть ты
и не современная, все равно москвичка. Рассказывай.
     - Я живу в Москве, учусь в школе. Ничего особенного...
     - А ты на Луне была?
     - Была. И на Марсе была, и в Глубоком космосе была.
     - Счастливая! А отбор строгий? А то у нас один парень в классе,  Боря
Мессерер, хочет быть космонавтом, а ему сказали, что  он  по  здоровью  не
пройдет. Он теперь каждое утро в школу бегает  -  два  километра.  Правда,
всегда опаздывает. Может  быть,  его  из  школы  выгонят  раньше,  чем  он
закалится.
     - Ты меня перебиваешь. Отбор не  строгий.  Можешь  туристом  поехать,
можешь на экскурсию. А один раз я летала  в  научную  экспедицию.  Я  тебе
расскажу, если интересно.
     - Жутко интересно!
     - Я же специализируюсь  в  биологии.  Обязательно  буду  работать  со
зверями. Самое интересное. У меня папа тоже биолог, только космический.  А
я хочу как следует заняться разумом животных. Я считаю, что до сих пор еще
мало сделано. Представляешь, люди в другие галактики летают, а  с  простой
кошкой договориться не могут.
     - А я со своей кошкой обо всем могу договориться, - сказала Юлька.  -
Правда, только я говорю, а она молчит.
     - Вот видишь - молчит. Но я тебе о биологии не просто так рассказала.
Дело в том, что у отца в зоопарке есть прибор, называется  "миелофон".  Он
улавливает волны мозга,  и,  если  его  настроить  на  чужой  мозг,  можно
услышать мысли.
     - И мои?
     - Чьи угодно. Только этот прибор невероятно редкий и ценный. Мне отец
доверил его ненадолго, и я после опыта  должна  была  вернуть  миелофон  в
лабораторию.
     - А чьи мысли угадывала?
     - Сначала дельфинов, потом пустотела и других  зверей.  А  потом  так
получилось, что я пошла попрощаться с Бронтей.
     - Это еще кто такой?
     - Это мой любимый бронтозавр. Он живет  в  Космозо  -  в  Космическом
зоопарке.
     - Бронтозавры вымерли много миллионов лет назад. Я читала.
     - Мало ли что читала. Вывели.
     - Снова?
     - Не перебивай, Юлька! Так я до утра не кончу рассказывать.
     - Ты сама такие вещи говоришь, а  потом  удивляться  запрещаешь.  Так
только в фантастическом романе бывает. Представляешь, ты будешь жить через
сто лет!
     - Так вот, я пошла прощаться с Бронтей, а миелофон оставила, чтобы не
намочить. Бронтя в пруду живет. И поплыла я на Бронте. Вдруг  оглядываюсь,
а миелофона нет. Какой-то мальчишка кричит: "Держи!" - и убегает.
     - Это был Коля?
     - Погоди. Значит, пока я уговорила Бронтю повернуть к берегу, пока  я
выскочила и добежала до ворот, их, конечно, давно уже  не  было.  Там,  на
площади, стоят автобусы. Народу, правда, почти не было, но  я  стала  всех
спрашивать, не видели ли, кто выбежал из Космозо с черной сумкой в  руках.
И один прохожий сказал мне, что видел мальчика, который сел  в  автобус  к
проспекту Мира, но другой человек сказал, что видел собственными  глазами,
что мальчик, который вбегал в автобус, вскоре выбежал из автобуса снова  и
сел в другой автобус. И в руках  у  него  была  сумка.  За  пять  минут  я
побывала на всех автобусных остановках.  Я  сначала  поехала  на  проспект
Мира, потом на другую остановку. В общем,  через  пять  минут  я  объехала
пол-Москвы и вернулась к зоопарку. Никого я не нашла.
     - То есть как - за пять минут пол-Москвы? На автобусах?
     - Конечно. На чем же еще?
     - С какой скоростью у вас автобусы ездят?
     - А ни с какой. Они на месте стоят... Ах,  ты  не  понимаешь.  У  вас
таких автобусов нет. Потом расскажу. Вернулась я в зоопарк.  Расстроенная,
сама понимаешь, ужасно. Что делать? Иду по Космозо, парк уже  закрывается,
никого нет. Думаю: может, мне все показалось, а я сумку где-то  забыла,  -
чепуховая мысль, но хочется поверить...
     - Знаю, со мной так бывало, - сказала Юлька.
     - Иду я по Космозо, кручу головой, вдруг вижу - роботы-уборщики стоят
возле одной скамейки и что-то обсуждают. Вообще-то роботы, сама понимаешь,
народ молчаливый, их из себя трудно вывести. А тут машут руками, спорят.
     Я спрашиваю, что случилось.
     Роботы отвечают, что не знают, как быть.  Никогда  раньше  такого  не
видели. И показывают мне скамейку, а на ее спинке  ножом  вырезаны  слова:
"Коля, 6-й класс "Б", 26-я школа". Роботы не знают, то ли унести  скамейку
и заменить на новую, то ли так и должно быть.
     - Из нашей школы! - ахнула Юлька.
     - Вот-вот, какой-то Коля из шестого класса "Б" 26-й школы  побывал  в
зоопарке именно в  этот  день.  Иначе  бы  роботы  обязательно  нашли  его
художество раньше.
     - Но, может, не он взял?
     - Слушай. Я когда на автобусной остановке спрашивала, какой  был  тот
мальчик из себя, думала, что, может, кто-нибудь из знакомых подшутил -  ты
же знаешь, какие нравы у ребят. У них ненормальное чувство юмора.
     - Уж лучше бы у ребят вообще не было  чувства  юмора,  -  согласилась
Юлька.
     - Мне все, кто видел мальчика, говорили, что  он  был  странно  одет,
по-маскарадному, как будто изображал мальчика из  двадцатого  века.  Я  не
сразу обратила внимание  на  эти  слова.  Только  когда  увидела  надпись,
которую мог вырезать человек с древней психологией...
     - А такие еще встречаются, - вздохнула Юлька.
     - ...я сразу поняла, что в деле замешан пришелец из прошлого.
     - Но как он мог к вам попасть? Он изобрел машину времени?
     - Точно тем же путем, как и я пришла сюда.
     - Значит, есть машина времени?
     - Конечно, есть, а почему бы ей не быть?
     - Но ведь это фантастика!
     - Для тебя, может, и фантастика, а для меня самая обыкновенная жизнь.
Если бы твоему дедушке самолет показали, он бы, наверно, в обморок упал.
     - Не упал, - возразила Юлька. - Он  был  летчиком  полярной  авиации.
Если бы он при виде самолетов падал в обморок, неизвестно, кто бы  садился
на льдинах.
     - Ну, не самолет. Ну, космический корабль, например.
     - Наверно, ты нас за дикарей считаешь, Алиса, -  обиделась  Юлька.  -
Мой дедушка теперь пенсионер и читает лекции по космонавтике.
     - Ну ладно, не будем спорить, - сказала Алиса. - Факты указывали, что
в мой год попал пришелец из прошлого, притом мальчишка, который совершенно
не умеет себя вести и вырезает  ножом  надписи  на  спинках  скамеек.  Это
значит, что он залез в машину времени без спросу. И представляешь  себе  -
совершенно  бесконтрольно  гуляет  по  нашему  времени!  Это  же  страшный
скандал.
     - Почему?
     - Но этого же нельзя делать! Никто не имеет права залезать в Институт
времени и путешествовать туда и сюда.  А  вдруг  он  что-нибудь  унесет  в
прошлое. И все нарушит. Или узнает что-нибудь, чего вам еще знать нельзя.
     - Так уж и нельзя! Что мы, маленькие, что ли?
     - Вот ты, конечно, маленькая. Да если открыть путешествие во  времени
для всех, особенно из прошлого в будущее,  то  все  погибнет.  Ты  тут  же
сядешь в машину времени и отправишься узнать, когда ты умрешь. И  узнаешь,
что ты умрешь, потому что упадешь с десятого этажа. Тогда ты  на  тот  год
уедешь в деревню, где нет десятого этажа, и получится,  что  ты  вроде  бы
умрешь, а вовсе и не умрешь. А если ты не умрешь, то будешь жива.  А  если
ты будешь жива, то, значит, в будущем сразу окажется две Юли Грибковы. Это
такие осложнения, что лучше  о  них  не  думать.  Поэтому  путешествия  во
времени категорически запрещаются и в прошлое могут ездить только  ученые,
которые к этому специально готовятся много лет. А из  прошлого  в  будущее
нельзя ездить никому, ни при каких обстоятельствах.
     - Теперь я поняла, - сказала Юля. - Я даже испугалась.
     - Почему?
     - А если какой-нибудь бандит  на  этой  машине  поедет?  Заберется  в
будущее, кого-нибудь ограбит, вернется обратно - и сразу в Сочи, отдыхать.
А если заподозрят, что он грабил, он скажет: ничего  подобного,  я  в  это
время в Сочи отдыхал.
     - Ты соображаешь. Это утешительно.
     Юля не обиделась на эти слова. Но все-таки она еще не все поняла.
     - А как же, - спросила она, - могло случиться, что простой парень  из
шестого класса взял и воспользовался машиной?
     - Это для  меня  тайна.  Машина  стоит  в  одной  квартире,  при  ней
специальный человек, который никогда не пропустит чужого.
     - И пропустил?
     - Его там не было. Там никого не было.
     - А где он?
     - Не знаю. Лучше я тебе по порядку расскажу. На чем я остановилась?
     - Как ты в  зоопарке  увидела  надпись  на  скамейке  и  поняла,  что
какой-то мальчишка приехал из прошлого. А может,  это  просто  кто-то  так
подшутил?
     - Исключено. Неужели ты думаешь, что через сто лет можно будет  найти
на Земле человека, который будет резать ножом скамейку  только  для  того,
чтобы оставить свою подпись?
     - Надеюсь, что нет.
     - А одежда? К тому же у нас нет классов и нет букв. У  нас  в  школах
только группы по интересам.
     - Наверно, я на твоем месте так же подумала бы.
     - Я стояла у скамейки  и  думала,  что  мне  дальше  делать.  Поднять
тревогу? Сказать  всем,  что  пропал  ценный  прибор?  А  кто  виноват?  Я
виновата. В общем, я струсила.
     - Струсила?
     - Конечно, я ужасная трусиха. Я струсила и решила: побегу к Институту
времени, перехвачу мальчишку у института,  отниму  миелофон,  а  потом  уж
решу, что делать дальше.
     - Глупое решение. Если бы ты  туда  позвонила,  его  бы  и  без  тебя
перехватили.
     - Да, глупое решение, но мне очень стыдно было, что я так себя  вела:
поехала кататься на бронтозавре,  а  миелофон  на  дорожке  оставила.  Как
грудной ребенок!
     - А у вас грудные дети тоже на бронтозаврах катаются?
     - Это я преувеличила. Грудные дети у нас такие же,  как  и  везде,  -
лежат в колыбельках и ручками машут.
     - А разве у вас нет акселерации?
     - Это что за зверь?
     - У нас в газетах пишут про акселерацию  -  будто  раньше  дети  были
меньше ростом и позже развивались. Вот мне двенадцать лет, а я ростом выше
моей бабушки.