- Аттила?
     - Он умный человек. Я с ним разговаривал. Он осознает свою историческую
задачу.
     -  Если  историческая  задача  -  грабить  и  убивать, - сказала Ингрид
возмущенно, - то осознать ее несложно. Вам нравится суп?
     - Необычно, - сказал Андрей.
     - Мы  здесь многому научились, -  сказала Ингрид. - Знаем, какие  травы
полезны, а какие есть нельзя.
     - Спасибо Белогурочке? - спросил Андрей.
     - Она вам понравилась? Правда, замечательный ребенок?
     - Сколько ей лет?
     - Не знаю. Жан, сколько лет твоей Белогурочке?
     -  Здесь  год  немного  длиннее  нашего,  -  сказал  Жан.  - И  потом в
первобытном  обществе  другие  мерки.  Девиц отдают в  соседний  род,  когда
исполняется тринадцать-четырнадцать.
     - А почему не отдали Белогурочку?
     - Она была предназначена парню из стаи Динозавров. Но та стая полностью
истреблена. Белогурочка - девушка-вдова. Это недостаток.
     - Еще налить супа? - спросила Ингрид.
     Пришел  чернявый,  ртутный, яростный  Аксель  Акопян. Присел за  стол и
принялся работать ложкой так, словно соревновался на скорость.
     - Видели, какой дым? - сказал он.
     - Мне  говорили, что  орда  Октина  Хаша  захватила кибитки стаи  Серой
акулы. И был бой, - сказал Жан.
     - Господи, когда это кончится! - воскликнула Ингрид.
     - Я глупею от этих запахов, - сказал Конрад. - Здесь все пахнет.
     Пышная  добрая  Медея,  которая  дежурила  на  кухне, принесла миску  с
тушеным мясом.
     - Угадай, что это такое, - сказал Конрад.
     - Лучше и  не пытайтесь,  - возразила Ингрид. -  Я стараюсь не  думать.
Хорошо, что у нас запас консервов.
     -  Ничего особенного, - сказал  Жан.  - Это оленина. - Я покажу вам его
рога. Два метра в размахе.
     -  Почему  все так  нелогично?  -  спросил  Андрей.  - Законы  эволюции
постоянны. Одно отмирает и уступает место другому.
     - Здесь не уступило, - сказал Конрад.
     -  Сюда  нужно  экспедицию человек в сто, - сказал Аксель. -  Я написал
отчет,  а в центре  никак  не раскачаются.  Эта планета  набита тайнами.  Ты
смотришь направо - так быть не может! Ты смотришь налево - такого не бывает,
а оно есть.
     - Андрею надо что-то показать. До темноты еще часа два, - сказал Жан. -
Давайте, я покатаю его на флаере.
     -  Спасибо, - сказал  Андрей.  Ему было стыдно признаться  в  том,  как
сильно  его тянет в  сон. Впрочем, проницательная  Ингрид угадала, что с ним
творится.
     - Никуда  он не полетит, - сказала она. - Зачем  спать во флаере, когда
можно  поспать в шатре. Человек впервые попал к нам. Вспомните, как вы здесь
спали первые дни. Конрад, уступишь Андрею койку?
     - А компот? - удивился Аксель Акопян.
     - Пускай идет, - сказала Ингрид. - Через два часа мы его разбудим.
     - Через час, - сказал Андрей.

     Конрад разбудил Брюса через два с половиной часа.
     - Ты не простишь, если я дам тебе спать до утра, - сказал он.
     В руке он держал чашку кофе.
     За окном было сине, почти совсем стемнело.
     - Я себе не прощу, - сказал Андрей.  -  Спасибо, что  разбудил. Со мной
такого еще не бывало.
     -  Мы засекли со спутника, - сказал Конрад, - что Октин Хаш уже выехал.
Хочешь посмотреть?
     - А чего он к вам едет? - спросил Андрей, отбирая чашку у Конрада. Кофе
был горячий и очень крепкий. Конрад постарался.
     Как  соседняя держава. С визитом, - сказал Конрад. - Считается, что  мы
взяли  под свою руку стаю Белого волка. И можем  претендовать на  их  бывшие
земли. Политика сложная.
     - Вы взяли под свое покровительство стаю?
     - Иначе бы их перебили люди Октина Хаша! Ты этого хочешь?
     - Конрад, ты сердишься, значит, ты не прав.
     -  Просто замечательно, если ты сидишь в Галактическом центре и за тебя
думает компьютер.  А  ты видел Белогурочку? А ты ее  младших братишек видел?
Они хотят жить, понимаешь?
     - И вы решили встретиться с Октином Хашем?
     - Это он решил с нами встретиться.
     - Он вас считает богами?
     -  Религия  их первобытна.  Они  одушевляют  силы  природы.  Они еще не
додумались  до концепции  бога в  человеческом обличье. Поэтому мы не  можем
быть  богами.  У  нашего  племени  много  оружия  и  богатств.  Покорить нас
невозможно. Ему совершенно непонятно, чего же мы хотим. А любопытство - одно
из первых человеческих качеств.
     - А что тебе нужно от этой встречи?
     - Только  чтобы нас оставили в покое. Чтобы перестали  нападать на наши
партии. Степь велика. Пускай идут дальше. Эта земля, - Конрад сделал широкий
жест рукой, - от озера до холмов - наша.
     - Вождь стаи Железной птицы...
     -  Не  могу  же  я   объяснить  Октину  Хашу,  что   мы   прилетели  из
Галактического   центра   для   проведения   комплексных   исследований.   С
сумасшедшими здесь разговор короткий - дротик под сердце.
     В дверь заглянула Ингрид.
     - Едут, - сказала она. - Пошли в узел связи, поглядим.

     Спутник связи завис над лагерем кочевников. Если  бы сам великий  Октин
Хаш, повелитель северной степи, поднял голову, он мог бы заметить  искорку -
не более того.
     На большом экране узла связи  был виден  клуб серой пыли. Октин Хаш уже
несколько недель  стоял на  берегу небольшой  степной  речки.  Люди  и  кони
истоптали  траву. Слабый ветерок оттягивал  пыльное облако в  сторону  -  из
пыли, как из тумана, поднимались горбы кибиток, совсем иных, чем чумы у стаи
Белого волка.  Бивни мастодонтов были  обтянуты  кожей  динозавров.  Кибитки
расходились радиально  от центра лагеря, где  стоял шатер  вождя. Лагерь был
огражден  повозками, за  которыми  далеко тянулись хибары и навесы. Там жили
рабы  и слуги, а далее оказалась  свалка  - кости  животных, навоз,  ломаные
телеги, ямы, куда кидали мертвых, - Октин Хаш любил порядок в лагере, но  не
интересовался, что творилось за его пределами.
     Перед шатром Октина Хата стояли высокие шесты с разноцветными тряпками,
у входа горели  два  костра,  наполнявшие пыльное  облако оранжевым сиянием.
Всадники в  костяных шлемах, накидках из крыльев  птеродактилей - высушенные
когти  торчат над  плечами, как эполеты,  с небольшими блестящими щитами  из
акульей кожи, горячили босыми пятками мохнатых лошадок, размахивали копьями,
ожидая выхода вождя.
     Два телохранителя,  закованные  в  латы  из  кожи  игуанодонтов,  вышли
первыми из шатра. Потянули,  раздвигая, полог, и  тогда, скрытый по колени в
пыли, вышел сам Октин Хаш.
     Он был мал ростом,  на голову ниже людей,  что следовали за ним. Корона
из красных  перьев  лишь подчеркивала его малый  рост. Одет он был  скудно -
лишь  короткая  юбка из  тигровой шкуры.  Вместо  коня обнаженные рабы  вели
громадного ящера.
     -  Стегозавр, - сказала Ингрид.  - Я покажу снимки - на них возят грузы
через пустыню - целые караваны.  Они тупы и послушны. А везет, как грузовик.
Машина неприхотливая: поел травки - снова в путь.
     Между  вертикальными метровыми пластинами на хребте ящера было устроено
сиденье из  шкур.  Второе, спереди, для  погонщика.  Подчиняясь удару копья,
ящер  покорно  подогнул  толстые  ноги  и  коснулся брюхом земли. Два  воина
наклонились, чтобы вождь мог ступить  на  их спины. Оттуда - на спину ящера.
Стегозавр поднялся и замер.
     Всадники  бешено закрутились вокруг, затем понеслись  вперед, к проходу
между повозок.
     Ящер,  не спеша  переступая  по  пыли,  двинулся  вслед, как  линкор за
торпедными катерами.
     - Они далеко отсюда?
     - Часа через полтора будут. Надо готовиться. Жан, ты предупредил стаю?
     - Сейчас схожу, - сказал филолог.
     Конрад обернулся к Андрею:
     - Логика порой  не срабатывает.  Он едет к нам установить мир. Казалось
бы, замечательно.  Но с  ним  скачут  молодцы, которые  могут  вырезать  всю
деревню нашей стаи. Потому надо предупредить.
     - Вы их будете прятать здесь?
     - Они уйдут в лес. Так уговорено.
     - Вы его впустите на станцию?
     -  Разумеется, -  сказала Ингрид. -  Он  пускал Конрада к себе в шатер.
Оскорбление - не пустить в дом.
     - А соблазн не слишком велик?
     - Разумеется, мы примем меры.
     Андрей  поглядел  на  экран.  Спутник  не  выпускал   из   поля  зрения
посольство, которое шло к станции.
     Впереди носились всадники.  Как пчелы, отрывающиеся от роя, они сновали
в разные стороны и  возвращались к громаде стегозавра.  Колдуны и старейшины
ехали  спокойно, держась  за  хвостом  ящера.  Маленьким  красным  пятнышком
покачивалась  перьевая  корона  Октина   Хаша  между   пластинами  на  спине
стегозавра.
     - Медея, - сказал Конрад, - проверьте со Стахом силовое поле. В станцию
пропускаем только Октина и  его советников.  У вас час  на то, чтобы решить,
как это лучше сделать.
     Андрей вышел наружу.
     Громко  стрекотали  цикады.   Быстрая  тень  беззвучно  пронеслась  над
головой, и Андрей отпрянул к двери.
     Два черных  силуэта  возникли  у цепочки  зеленых  огоньков  -  границы
силовой защиты. Огоньки  у их ног на секунду погасли, затем загорелись ярким
белым светом - в поле образовался проход.
     Жан и Белогурочка подошли к Андрею.
     - Вам цикады не надоедают? - спросил Андрей.
     - Я привык, - ответил Жан. - Я их не слышу, как  старые часы в комнате.
Белогурочка решила побыть у нас.
     - А остальные?
     - Остальные отошли в лес.
     - Почему ты не ушла со всеми? - спросил Андрей.
     -  Я  хотела   увидеть  тебя,  -  сказала  Белогурочка.  Жан  сдержанно
улыбнулся.
     - Вы  еще не привыкли к простоте чувств и отношений. Белогурочка всегда
говорит, что думает.
     - Андрей - твой друг? Почему он должен улететь?
     - У меня дела далеко отсюда, - сказал Андрей.
     - Ты охотник?
     - Я караванщик.
     Белогурочка обернулась к Жану, ожидая, чтобы он объяснил.
     - Андрей хочет сказать, что он ведет повозки с товаром.
     - Лучше, если бы ты был воином, - сказала Белогурочка.
     Они вернулись в станцию. Там, на свету, Андрей смог разглядеть девушку.
Она приоделась.  На  ней  был  короткий плащ  из  серых  и черных  перьев  и
несколько нитей бус  из оранжевых острых зубов, из  каких-то сушеных ягод. К
сожалению,  Белогурочка  намазала  брови сажей и на щеках нарисовала зеленые
узоры.
     - Красиво? - спросила она, перехватив взгляд Андрея.
     - Не знаю, - сказал Андрей. - Я здесь первый день.
     - Странно  говоришь,  -  обиделась  Белогурочка. - Один  день, два дня,
много дней - или красиво, или некрасиво.
     - А это обязательно рисовать? - спросил Андрей.
     - Обязательно. Это наш знак. Погляди.
     Белогурочка протянула Андрею руку, на  которой были вытатуированы такие
же узоры.
     - Когда я стану женщиной,  - сказала она, - мне наколют на  щеках такие
рисунки. Я дочь вождя.
     Они стояли  в общей  комнате  станции.  Еще днем здесь был беспорядок -
складывали образцы и грузы, полученные с "Граната". Сейчас  все это убрали и
комнату  пропылесосили. Два  кресла, самые  красивые - их притащили из  кают
компании, - стояли рядом у стены.
     Белогурочка быстро прошла к креслам и села в одно из них.
     - Ты садись рядом,  - сказала она. - Ты будешь  Конрад. А  я буду Октин
Хаш. Андрей подчинился.
     - Только Октин Хаш не сядет сюда, - сообщила Белогурочка. - Мы сидим на
полу.
     - А ты?
     -  Я  привыкла. Мне  здесь нравится. Жан сказал, что,  когда вы  будете
улетать, меня возьмут с собой. Мне с вами совсем не страшно.
     - А когда тебе страшно?
     - Ты когда-нибудь бегал?
     Андрей не понял.
     - Бегал, чтобы тебя не убили? Других убили, а ты бежишь. И ждешь, чтобы
убили. Октин Хаш убил моего друга. И потом убил мою мать.
     Белогурочка подобрала  ноги, усаживаясь поудобнее  в кресле. Ноги  были
исцарапаны, на коленке белый шрам.
     - Они  не найдут наших  в лесу,  -  сказала Белогурочка. -  Они  боятся
ходить в лес ночью. А где твой нож?
     - Мне не нужно.
     - У твоих есть ножи, которые бьют издалека. Ты знаешь?
     - Знаю.
     - Октин Хаш хочет взять  меня. Чтобы я жила с ним,  варила  ему мясо  и
родила ему детей.
     - А он тебя видел?
     - Он к нам  приезжал,  чтобы говорить о  мире. Они сидели с отцом, и  я
приносила мясо.  И  он  сказал  отцу:  отдай дочь  - будем одна стая. А отец
сказал, что я обещана.  Октин Хаш смеялся и сказал, что он все равно возьмет
меня.  - Белогурочка  помолчала. - Он всегда приходит говорить о мире, когда
хочет убить. Я сказала Жану. Он идет вас убить. Жан сказал, что не боится.
     Конрад вошел в комнату. Он был доволен.
     - Зал для аудиенции готов. Жалко, что кресла не золотые, - сказал он. -
Андрей, загляни в столовую. Жан сменит тебе заряд в бластере.
     - Зачем?
     - На усыпляющий. Если что случится, я не хочу, чтобы кто-нибудь погиб.
     - Все же опасаешься?
     -  Октин  Хаш  -  завоеватель.  Хоть  первобытный,  но  завоеватель.  А
завоеватели сами изобретают себе мораль. - Конрад обернулся к Белогурочке. -
Пойди на кухню. У Медеи найдется для тебя что-нибудь вкусное.
     Ты боишься,  что  Октин Хаш увидит меня? -  спросила Белогурочка, легко
вскакивая с кресла.
     - А ты хочешь его видеть?
     Пускай  Октин Хаш  знает,  что у меня есть большие друзья.  А  потом мы
пойдем в поход и убьем его, правда?
     - Иди на кухню! Кому сказал!
     Белогурочка скользнула из комнаты.
     Конрад нервничал. Он то не был завоевателем.

     Уже совсем стемнело, когда Октин Хаш подъехал к станции.
     Конрад с Жаном вышли  их встречать. Конрад позвал с собой еще и Андрея,
потому что у того были серебряные  башмаки и куртка  с золотыми знаками.  На
станции ни у кого не нашлось более впечатляющего облачения.
     Они стояли возле огоньков силового поля. Небо с  частыми дырками звезд,
куда более яркое, чем над Землей, было зеленым  там, где село солнце. Сквозь
стрекотание цикад доносился заунывный вой. - Волки вышли на  охоту, - сказал
Конрад. Посольство  показалось Андрею  продолжением  неба  - из-за  мерцания
оранжевых  звездочек.  Звездочки  перемещались  и  становились  все  ярче  -
всадники  Октина  Хаша держали  в руках  факелы.  Отблески  огня  играли  на
блестящих  боках  стегозавра,  который  черной  горой  выдвинулся  из  тьмы.
Погонщик коротко  крикнул,  и стегозавр замер. Его  маленькие красные глазки
отражали свет факелов и оттого казались злобными. Стегозавр медленно поводил
головой, словно принюхивался к добыче.
     При  виде   встречавших   всадники  завопили,  размахивая  дротиками  и
факелами. Стегозавр медленно опустился на брюхо.
     Приветствую тебя, Октин Хаш, великий вождь и мой брат, - сказал Конрад.
     Жан переводил.
     Несколько всадников спешились, двое подбежали к стегозавру  и встали на
четвереньки, подставляя спины вождю.
     Конрад  счел  момент удачным  для  подготовленного сюрприза.  Он поднял
руку,  и  по этому  знаку  со станции  включили летающую  лампу.  Прожектор,
зависший над головами, вспыхнул неожиданно и ослепляюще. Андрей зажмурился.
     За эту секунду все вокруг изменилось. Стегозавр взметнулся на массивные
задние лапы,  когти  передних дрожали  над головами  всадников. Погонщик, не
удержавшись,  полетел  вниз, неловко  свалившись  на  самого  вождя,  и  они
покатились под копыта коней. Вопли, рев  стегозавра, проклятия Конрада, стук
копыт, звон  оружия создавали  такой яростный  грохот,  словно рядом  кипела
битва.
     И уже в следующее мгновение, придя  в  себя, всадники ринулись  вперед,
построив заслон между вождем и людьми, и острый зазубренный наконечник копья
закачался перед лицом Андрея.
     Жан, бросившийся  было на помощь Октину  Хашу, налетел на воина, и  тот
одним ударом сшиб его с ног.
     Резким клекотом послышался голос вождя.
     Андрей,   помогая   Жану   подняться,  увидел,  что  тот   уже   стоит,
подобравшийся, четкий и прямой.
     Копья опустились. Жан произнес длинную фразу,  прося прощения у гостей.
Потом была пауза. Жан обернулся к Конраду.
     Я объяснил, сказал он тихо,  -  что мы  не  желали  зла. Что мы  хотели
только достойно осветить место встречи...
     Тут заговорил Октин Хаш.
     -  Меня нельзя испугать, - переводил Жан. - Я ничего  не  боюсь,  но вы
напугали наших животных. Так не принимают высоких гостей.
     Очень толстая  женщина с раздувшимся от  жира лицом -  глазки  щелками,
облаченная в громоздкую меховую шубу, с трудом  нагнулась, подобрала с земли
помятую  корону из  красных перьев, расправила и нахлобучила на лысую голову
Октина Хаша.
     Мы уезжаем, - закончил перевод Жан. - И между нами будет война.
     - Какая еще война! -  не выдержал Конрад. - Мы  будем  говорить! Мы  не
сделали ничего дурного. Андрей, ну подействуй на  них! Нам работать нужно. С
ума сойти!
     Скажи ему, Жан, - Андрей не поверил в гнев вождя, - что мы не допускали
мысли,  что такой  смелый вождь, как  Октин Хаш, изменит свое  решение из-за
того, что над его головой зажегся свет.
     Пока Андрей говорил,  он не сводил взгляда с вождя. Ему показалось, что
тонкие губы Октина Хаша чуть изогнулись в усмешке.
     Октин Хаш ответил Андрею.
     - Великий вождь,  с явным облегчением в голосе перевел Жан, - соизволил
принять  объяснения вождя стаи  Железных птиц и будет с ними  разговаривать.
Куда надо идти?
     Проход в силовом поле  был раскрыт, и Октин Хаш смело пошел  вперед. За
ним ринулись толпой старейшины и воины.
     Погодите!  - крикнул  Конрад. Жан,  скажи  ему,  чтобы  остальные ждали
здесь.
     Жан  не  успел перевести,  потому что Ингрид,  которая следила  за этой
сценой с пульта управления, включила вновь силовое поле и оставшиеся снаружи
воины бились о воздушную стену.
     Октин Хаш остановился.
     - Почему они остались там? - спросил он.
     - Здесь тесно, - ответил Конрад.
     - Ночь холодна, и мои воины голодны. Кто их накормит?
     - Этого еще не хватало! - вырвалось у Конрада.
     - Он прав. Мы нарушаем закон степи, - сказал Жан.
     -  Скажите им, что  пищу вынесут на  поляну. Там  свободно. Пускай  они
подождут немного. Пища скоро будет готова.
     Когда  Жан перевел,  Октин  Хаш,  подумав  несколько секунд,  кивнул  и
приказал воинам ждать и не беспокоиться.
     - Пускай откроют консервы, - сказал Конрад, зная, что каждое его  слово
слышно внутри станции. - И учтите, что там человек двадцать, не меньше. - Он
первым подошел к дому, ворча: - Разорение, сущее разорение.
     - Хорошо, что свита невелика, - сказал Андрей.
     Октин  Хаш  сразу  увидел два кресла. Он  смотрел,  как Конрад прошел к
одному из них.
     Октин Хаш отлично владел собой, Андрей отдавал ему должное. Ведь дикарь
никогда не был внутри станции. Белые стены, белый пол,  яркий свет, мебель -
все  это  должно   было  его  смутить.   Спутники   вождя  были  куда  более
взволнованны. Они  уселись на корточки у  входа,  не  смея  ступить  в глубь
комнаты.
     Конрад уселся в кресло, показав гостю на второе. Тот остался стоять.
     Они же не сидят на стульях, вспомнил Андрей.
     Вдруг быстрым, обезьяньим движением  Октин Хаш подпрыгнул и опустился в
кресло, поджав ноги.
     Его спутники громкими возгласами встретили это достижение.
     - Мы  рады, - произнес Конрад, стараясь  не  улыбнуться,  - что великий
сосед пожаловал к нам с миром.
     - Я тоже люблю мир, - ответил вождь. Глаза у него были черные, мышиные,
острые. - Все, кто послушен мне, будут есть много мяса...
     - Хо! Хо! - поддержали вождя его спутники.
     - Октин Хаш  предлагает вам отдать ему этот дом и все вещи.  За это  вы
всегда  будете сыты  и  довольны. Он  знает, что у вас  много  мужчин и мало
женщин. Он даст вам хороших женщин.
     - Жан, передай нашему гостю, -  сказал Конрад,  -  что мы не будем жить
здесь долго. Мы  не  хотим  власти  над другими стаями. Мы  хотим покоя. Нам
нужно, чтобы воины Октина Хаша не нападали на наших людей.
     - Он  обвиняет тебя во лжи, - перевел Жан. - Он говорит, что мы взяли в
рабство стаю Белого волка, которая убе