ваин и остальных, оставив лишь одно желание:  уничтожить  то,  что
притаилось за границей света.
     Его собственный гнев или что-то большее? Нечто, рожденное из стыда  и
отчаяния, никогда ему не ведомых?
     Голос, мягкий и свистящий, сказал ему из темноты:
     - Ты этого хотел. Пусть будет так.
     В каюте царила полная тишина.  Скайлд  сжался  в  комок.  Даже  Иваин
крепко вцепилась в край стола. Богхаз едва дышал в своем углу.
     Тень  шевельнулась  со  слабым  сухим  шелестом.   Появилось   тускло
блестящее  пятно,  поддерживаемое   невидимыми   руками   -   сияние,   не
распространяющее света. Оно показалось Карсу похожим на кольцо  маленьких,
невероятно далеких звезд.
     Звезды пришли в движение, закружились по скрытой орбите, все  быстрее
и быстрее, пока не слились в один, странно-расплывчатый  круг.  Теперь  от
него исходил высокий звук, чистый и  четкий,  подобный  бесконечности,  не
имеющий ни начала, ни конца.
     Песня, зов, предназначался ли он лишь для  его  слуха?  Или  ему  это
чудилось? Этого он сказать не мог. Возможно, он слышал его  своей  плотью,
своими натянутыми нервами. Остальные -  Иваин,  Скайлд  и  Богхаз  ничего,
казалось, не слышали.
     Карс почувствовал, как холод медленно овладевает его  существом.  Как
будто  эти  крошечные  поющие  звезды  взывали  к  нему  через  Вселенную,
заманивая его в глубины пространства,  где  пустота  космоса  должна  была
высосать из него все тепло жизни.
     Напряжение его мускулов ослабло. Он чувствовал, как сила его  тает  и
исчезает в ледяном молоке. Он чувствовал, как растворяется его разум.
     Он медленно опустился на колени. Маленькие звездочки все пели и пели.
Теперь он понимал их. Они задавали ему вопрос. Он знал, что когда  ответит
на него, то сможет уснуть. Он никогда  больше  не  проснется,  но  это  не
важно. Он боялся сейчас, а если  он  заснет,  то  сможет  забыть  о  своем
страхе.
     Страх... страх! Старый, старый расовый страх, берущий  душу  в  плен,
ужас, уходящий в спокойствие тьмы. Во сне и в смерти он мог бы забыть этот
страх. Нужно лишь ответить на вопрос, задаваемый гипнотическим шепотом.
     - Где гробница?
     - Отвечай, говори.
     Но что-то все еще связывало его язык. Алое пламя гнева еще  искрилось
в нем, борясь с яркостью поющих звезд.
     Он сопротивлялся, но звездопение было  слишком  сильным.  Он  услышал
медленный шелест своих сухих губ.
     - Гробница, место, где Рианон...
     "Рианон! Темный отец, научивший тебя силе,  ты,  порождение  змеиного
яйца!"
     Этот крик подстегнул его, как клич боевой трубы. Гнев  вновь  ожил  в
нем.  Дымчатый  драгоценный  камень  в  эфесе  лежавшей  на  столе  шпаги,
казалось, взывал к его руке. Он перегнулся и схватил ее.
     Иваин, со слабым криком, подалась вперед, но было уже поздно.
     Огромный камень вспыхнул, как будто  поймал  силу  поющих  сверкающих
звезд и отшвырнул ее прочь.
     Кристальная  песня  споткнулась  и  исчезла.  Исчезло   и   свечение.
Прекратился страшный гипноз.
     Кровь вновь хлынула  в  вены  Карса.  Шпага  ожила  в  его  руке.  Он
выкрикнул имя Рианона и ринулся вперед в темноту.
     Он услышал шипящий вскрик, когда его длинное лезвие  вошло  в  сердце
тени.



                              9. ГАЛЕРА СМЕРТИ

     Карс медленно выпрямился и повернулся к  двери  спиной,  к  существу,
которое он чувствовал, но не  видел.  Он  не  желал  его  видеть.  Он  был
потрясен и чувствовал себя очень странно, полный  той  пульсирующей  силы,
что граничит с безумием.
     "Истерика, - подумал он, - которая бывает, когда случившегося хватает
для тебя с избытком, когда вокруг  тебя  смыкаются  стены  и  не  остается
ничего другого, как бороться до конца."
     Каюта была погружена в полную тишину. У  Скайлда  был  остановившийся
взгляд идиота, рот открыт. Иваин держалась рукой  за  край  стола,  и  это
маленькое проявление слабости казалось таким  странным  для  нее.  Она  не
сводила глаз с Карса.
     Она хрипло сказала:
     - Ты человек или демон, что можешь выстоять против Кару-Дху?
     Карс не ответил. Он не мог говорить. Ее лицо плавало перед  ним,  как
серебряная маска. Он вспомнил боль, позорную работу, пот, шрамы от  ударов
бичом, оставшиеся на теле. Он вспомнил голос, сказавший Калласу:
     - Проучи его!
     Он убил Змею. Убить  после  этого  королеву  казалось  совсем  легким
делом.
     Он шевельнулся, сделал несколько коротких шагов по направлению к ней.
В  этом  медленном  целенаправленном  движении  было  что-то   ужасное   -
уязвленный раб в кандалах тащит огромную, сверкающую  темной  человеческой
кровью, шпагу.
     Иваин подалась назад. Ее рука легла на эфес собственной шпаги. Она не
боялась смерти. Она боялась того,  что  видела  в  Карсе,  света,  который
блестел в его глазах. Это был страх души, а не тела.
     Скайлд испустил хриплый крик. Выхватив шпагу, он устремился вперед.
     Все они забыли о Богхазе, притихшем в своем углу. Теперь  валкисианин
вскочил на ноги, двигаясь с невероятной для его грузного  тела  скоростью.
Когда Скайлд пробегал мимо него, он,  подняв  обе  руки,  обрушил  на  его
голову удар кандалов, вложив в этот удар всю свою силу.
     Скайлд рухнул, как подкошенный.
     И теперь к Иваин вновь вернулась ее гордость. Шпага Рианона  взвилась
над ней для смертельного  удара,  и  движением,  быстрым,  как  свет,  она
взмахнула собственной шпагой и парировала этот удар.
     Сила удара выбила оружие из ее  руки.  Карсу  осталось  лишь  нанести
повторный удар. Но казалось с этим усилием что-то ушло от него. Он увидел,
что она открывает рот, чтобы позвать  на  помощь,  и  ударил  ее  по  лицу
тыльной стороной эфеса, так что она упала на пол набок.
     И тут Богхаз вцепился ему в спину, крича:
     - Не убивай ее! Она поможет нам купить себе жизнь!
     Карс наблюдал за тем, как Богхаз связывает  ее,  затыкает  ей  рот  и
вытаскивает кинжал из ножен на ее поясе.
     Он подумал о том, что они, два раба, которые  одолели  Иваин  Сарк  и
убили ее капитана, и что, как только об этом узнают, за жизнь Мэтью  Карса
и Богхаза из Валкиса нельзя будет дать и ломаного гроша.
     Но пока они были в безопасности. Шума почти не было  и  с  палубы  не
было слышно следов тревоги.
     Богхаз захлопнул дверь во вторую комнату, словно отрезал даже  память
о том, что лежало за ней. Потом он пристально  посмотрел  на  полумертвого
Скайлда. Подняв шпагу  капитана,  он  некоторое  время  стоял  неподвижно,
вслушиваясь в дыхание последнего.
     На  Карса  он  смотрел  теперь  с  особым   уважением,   к   которому
примешивался страх. Глядя на закрытую дверь, он пробормотал:
     - Никогда бы не поверил, что такое возможно.  Но  я  ведь  видел  это
своими глазами. - Он снова повернулся к Карсу. - Прежде  чем  напасть,  ты
выкрикнул имя Рианона. Почему?
     Карс нетерпеливо ответил:
     - Как может человек знать, почему он  делает  то  или  иное  в  такое
время?
     По правде говоря, он и сам не знал, почему выкрикнул имя  Проклятого,
если не считать того, что оно так часто повторялось в  его  сознании,  что
стало для него навязчивой идеей. Дхувианский гипноз нарушил весь  ход  его
сознания и выбил его из колеи. Теперь он помнил лишь непереносимый гнев  -
видят боги, у него были причины для такого гнева.
     Возможно, не было ничего странного в  том,  что  гипнотическая  наука
Дхувиан не смогла полностью подчинить его себе. В конце концов он  же  был
землянином и при том пришельцем из другого времени. И все же она  едва  не
овладела им... едва. Ему не хотелось больше об этом думать.
     - С этим покончено. Забудем об этом. Сейчас нужно думать о  том,  как
выбраться из переделки.
     Смелость Богхаза, казалось, улетучилась. Он мрачно сказал:
     - Лучше уж нам убить себя и разом со всем покончить.
     Он говорил вполне серьезно. Карс возразил:
     - Если ты так настроен, зачем тебе нужно было спасать мне жизнь?
     - Не знаю. Инстинкт, должно быть.
     - Вот и прекрасно. А мой  инстинкт  -  жить  так  долго,  как  только
возможно.
     Однако, длительной возможности  что-то  не  предвиделось.  Но  он  не
собирался внимать совету Богхаза и опустил шпагу Рианона. Посмотрев на нее
в задумчивости, он перевел взгляд на свои оковы.
     Внезапно он сказал:
     - Если бы мы смогли освободить гребцов, они бы кинулись  в  бой.  Все
они приговорены  пожизненно,  так  что  терять  им  нечего.  Мы  могли  бы
захватить корабль.
     Глаза Богхаза расширились, потом резко сузились. Обдумав  услышанное,
он пожал плечами.
     - Думаю, умереть никогда не поздно. Стоит  попытаться.  Всегда  стоит
попытаться.
     Он попробовал лезвие  кинжала  Иваин.  Оно  было  тонким  и  прочным.
Удивительно умело орудуя им,  он  принялся  вскрывать  замок  на  кандалах
землянина.
     - У тебя есть план? - спросил он.
     Карс проворчал:
     - Я не волшебник. Могу лишь попытаться. - Он посмотрел на Иваин. - Ты
останешься здесь, Богхаз. Забаррикадируйся. Стереги ее. Если  дела  пойдут
не так, как нужно, она останется нашей последней и единственной надеждой.
     Кандалы на его запястьях и  лодыжках  были  разомкнуты,  он  неохотно
отложил шпагу. Кинжал понадобится Богхазу для защиты, но на  теле  Скайлда
была еще одна шпага. Карс взял ее и спрятал под кильт. Делая это, он давал
Богхазу краткие наставления.
     Мгновение  спустя  Карс  приоткрыл  дверь  ровно   настолько,   чтобы
выбраться наружу. Из-за его спины раздался голос -  великолепная  имитация
голоса Скайлда - зовущий охранника. Появился солдат.
     - Отведи этого  раба  назад,  к  гребцам,  -  приказал  голос,  якобы
принадлежащий Скайлду. - И проследи за тем, чтобы люди не тревожили Иваин.
     Солдат  отдал  честь  и  повел  пошатывающегося  Карса.  Дверь  каюты
захлопнулась, и Карс услышал звук опускающегося засова.
     Они прошли по палубе, опустились по лестнице.
     "Считай солдат, думай, как лучше сделать!"
     "Нет. Но нужно думать. Не думай, иначе не осмелишься."
     Барабанщик - он тоже раб. Двое  пловцов.  Надсмотрщик,  расхаживающий
туда-сюда, ряды гребцов. Ряды плеч, склоненных над  веслами  и  движущихся
туда-сюда. Ряды лиц над ними. Лица крысиные,  шакальи,  волчьи.  Скрипы  и
стоны уключин,  запах  пота  и  трюмной  воды,  и  непрекращающаяся  дробь
барабана.
     Солдат подвел Карса к Калласу и ушел. Джахарт снова сидел у весла,  а
рядом с ним худой сарк, каторжник с клеймом на  лице.  Они  посмотрели  на
Карса и отвели взгляды.
     Каллас  грубо  пихнул  землянина  на  скамью,  где  он  сразу   низко
наклонился над веслами. Каллас наклонился, прикрепляя его ножные кандалы к
общей цепи и ворча при этом:
     - Надеюсь, что Иваин позволит мне заняться  тобой,  когда  ты  ей  не
будешь нужен, падаль! Вот будет забавно, когда ты...
     Внезапно Каллас замолк и ему  не  удастся  сказать  больше  ни  слова
когда-либо. Карс пронзил его сердце с такой  точностью  и  быстротой,  что
Каллас даже не успел ничего понять.
     - Держите равнение! - выдохнул Карс, обращаясь к Джахарту.
     Большой кхонд повиновался. В глазах его заплясали огоньки. Человек  с
клеймом тихо рассмеялся. На лице его читалась ужасающая готовность.
     Карс снял с пояса  Калласа  ключ  от  главного  замка  общей  цепи  и
осторожно опустил его тело на дно трюма.
     Человек, сидевший на веслах через проход, заметил происходящее.
     - Держать равнение! - повторил Карс и одного  взгляда  Джахарта  было
достаточно, чтобы ритм был сохранен. Но тут барабан  споткнулся,  а  потом
совсем умолк.
     Карс стряхнул с себя наручники.  Он  встретился  взглядом  с  глазами
барабанщика и барабанщик забил вновь, но надсмотрщик уже спешил к  нему  с
криком:
     - Что случилось, свинья?
     - У меня ослабли руки, - дрожащим голосом проговорил барабанщик.
     - Вот как, ослабли? Если  это  случится  еще  раз,  я  тебе  и  спину
ослаблю!
     Человек, сидевший на левом весле, кхонд, небрежно бросил:
     - Скоро случится много всякого, сарковый ублюдок, - и он снял руки  с
весла.
     Надсмотрщик кинулся к нему.
     - Что такое? Эта грязь еще будет тут пророчествовать!
     Бич его поднялся и упал, но  тут  его  настиг  Карс.  Одна  рука  его
закрыла рот надсмотрщика, другая всадила в его тело кинжал. Быстро и ловко
он отправил на дно трюма и этого.
     Громкий животный вопль поднялся над рядами гребцов и  тут  же  умолк,
когда Карс приподнял  руку  в  предупреждающем  жесте,  глядя  наверх,  на
палубу. Никто пока не появился.
     Ритм работы гребцов, конечно, нарушился, но это было неважно  теперь,
когда не было надсмотрщика. Главное, чтобы корабль не останавливался. Если
удача будет сопутствовать им и дальше...
     Барабанщик продолжал выбивать  дробь  -  то  ли  сообразив,  что  это
необходимо, то ли повинуясь привычке.  Пригнувшись,  Карс  отпирал  замки.
Людей не нужно было предупреждать, чтобы они были осторожны с цепями - они
понимали это сами и один за другим тихо освобождались от своих оков.
     Но все же даже половина их не была свободна  к  тому  времени,  когда
какой-то солдат подошел к поручню палубы и посмотрел вниз.
     Карс как раз кончил освобождать Пловцов.  Он  увидел,  как  выражение
лица человека изменилось от скучающего к крайне взволнованному и,  схватив
бич надсмотрщика, метнул его вверх. Солдат успел заорать, прежде  чем  бич
обвился вокруг его шеи и увлек его вниз, в яму.
     Карс вскочил на лестницу.
     - Ну, падаль, сброд, слушайте все!  -  закричал  он.  -  Пришло  ваше
время!
     И все они, как один человек, устремились  за  ним,  издавая  яростные
животные вопли существ, жаждущих возмездия и крови. Они мчались  вверх  по
лестнице, размахивая цепями, а те, кто  еще  был  прикован  к  скамьям,  с
безумной яростью пытались освободиться.
     У них было небольшое преимущество  во  времени,  ибо  нападение  было
таким внезапным, что солдаты  не  успели  еще  вытащить  шпаги.  Но  такое
положение не могло продлиться долго. Карс прекрасно понимал, как ценно для
них каждое мгновение.
     - Держитесь! Держитесь изо всех сил!
     С болтами, с кандалами и просто с кулаками рабы обрушились на солдат.
Карс орудовал кинжалом и шпагой, Джахарт выкрикивал  слово  "Кхондор"  как
боевой клич. Сверкали обнаженные  тела.  Пловцы  сновали  среди  них,  как
коричневые тени, а раб со сломанными крыльями  каким-то  образом  раздобыл
себе шпагу.
     На помощь солдатам подоспели матросы, но снизу все продолжали  бежать
рабы.
     Лучники открыли было стрельбу с полубака и мостика, но  схватки  были
такими тесными, что им пришлось прекратить стрельбу из-за страха попасть в
своих. Воздух был  насыщен  солено-сладким  запахом  крови.  И  постепенно
солдаты, которых было больше, начали одерживать верх. Карс видел, что рабы
отброшены назад, и число мертвых растет.
     Яростно борясь, он проложил себе путь к каюте.  Должно  быть,  саркам
показалось странным, что Иваин и  Скайлд  не  появились,  но  у  них  было
слишком мало времени на то, чтобы выяснить в чем дело. Карс забарабанил  в
дверь каюты, выкрикивая имя Богхаза.
     Валкисианин отодвинул засов, и Карс влетел в каюту.
     - Тащи девку на мостик, - выдавил он, задыхаясь. - Я тебя прикрою.
     Он схватил шпагу Рианона и снова  выскочил  на  палубу.  Валкисианин,
неся на руках Иваин, бежал за ним.
     Лестница находилась лишь в двух маленьких  шагах  от  двери.  Лучники
сражались на палубе, а  на  мостике  не  было  никого,  кроме  испуганного
моряка-сарка, вцепившегося в румпель. Карс, очистив путь,  прикрывал  вход
на лестницу, пока Богхаз карабкался наверх и ставил Иваин так,  чтобы  все
могли ее видеть.
     - Смотрите! - закричал он. - Мы захватили Иваин!
     Он мог бы этого и не говорить. Вид ее, связанной, с кляпом во рту,  в
руках раба, подействовал на солдат как  удар  грома  и  оказал  магическое
действие на восставших. Стон первых смешался с веселым воплем вторых.
     Кто-то нашел тело Скайлда и вытащил его  на  палубу.  Оказавшись  без
обоих лидеров, сарки дрогнули. Исход битвы повернулся в другую сторону,  и
рабы все больше укрепляли свои позиции.
     Шпага Рианона вела их в бой. Она сверкнула на  фале,  и  флаг  сарков
слетел с топ-мачты. И от ее удара погиб последний солдат-сарк.
     Внезапно все стихло,  движение  прекратилось.  Черная  галера  плыла,
гонимая свежим ветром. Солнце клонилось к горизонту. Карс устало  поднялся
на мостик.
     Иваин, все еще в крепких руках  Богхаза,  следила  за  ним  взглядом,
полным адской ненависти.
     Карс подошел к краю мостика  и,  облокотившись  на  шпагу,  посмотрел
вниз. Рабы, измученные дракой и опьяненные победой,  собрались  на  палубе
внизу, напоминая кольцо тяжело дышащих волков.
     Из каюты  появился  Джахарт.  Указав  мокрым  лезвием  на  Иваин,  он
прокричал:
     -  Хорошенького  любовника  она  прятала  у  себя  в  каюте!  Отродье
Кара-Дху, вонючую змею!
     Рабы  мгновенно  пришли  в  движение.  Они  снова  были  напряжены  и
ощетинились, испуганные, несмотря даже на численное преимущество. С трудом
перекрывая шум их голосов, Карс крикнул:
     - Оно мертво. Джахарт... Очисти корабль.
     Джахарт помедлил, прежде чем повиноваться.
     - Откуда ты знаешь, что он мертво?
     Карс ответил:
     - Я его убил.
     Все воззрились на него, словно он был не человек, а нечто большее.
     - Он одолел Змею! - послышался благоговейный шепот.
     Джахарт вместе с другим рабом вернулся в каюту и вытащил тело.  Никто
не произнес ни слова. Люди расступились, давая дорогу  к  поручням,  и  по
открывшемуся проходу пронесли  нечто  бесформенное,  укутанное  в  плащ  с
капюшоном, даже в смерти символ бесконечно дьявольского.
     И вновь Карс ощутил холод давнего страха и прилив непонятного  гнева.
Он силой заставил себя наблюдать за происходящим.
     Всплеск показался пугающе громким среди  полной  тишины.  Искры  огня
устремились вверх и исчезли.
     Среди людей снова поднялся шум. Они выкрикивали имя Иваин, насмехаясь
над ней. Кто-то потребовал крови и некоторые уже устремились  к  лестнице,
но Карс угрожающе поднял огромную шпагу.
     - Нет! Она - наша заложница и стоит дороже золота.
     Он не стал объяснять подробнее. Он знал, что этот довод  удовлетворит
их на некоторое время. И как бы он не ненавидел  Иваин,  он  почему-то  не
желал видеть ее разорванной на куски этим сборищем диких зверей.
     Он подумал о другом.
     - Теперь нам нужно выбрать лидера. Кого вы выберете?
     Ответ на этот вопрос был только один. Они выкрикивали его имя с такой
яростью, что едва  не  оглушили  его,  и  Карс  испытывал  какое-то  дикое
удовольствие, слыша свое имя. После дней учения хорошо было бы узнать, что
он снова человек, хотя и в чужом мире.
     Когда они немного успокоились, он сказал:
     - Хорошо. Теперь слушайте. Сарки придумают нам страшную казнь за  то,
что мы сделали, если они нас схватят.  Так  вот  мой  план.  Мы  пойдем  к
свободным пиратам, к морским королям, которые правят кхондами!
     Все они до последнего человека согласились на это,  и  слово  "кхонд"
полетело к вечернему небу.
     Те кхонды, что были среди рабов, чуть не сошли с ума от радости. Один
из них оторвал от туники мертвого солдата кусок черной материи и прикрепил
его на том месте, где раньше находился флаг сарков.
     По приказу Карса Джахарт возглавил уборку на корабле, а Богхаз  отвел
Иваин вниз и запер ее в каюте.
     Люди разошлись, полные желания избавиться от своих оков, снять с  тел
одежду и оружие и добраться до винных бочек. Остались лишь Нерам и Шаллах.
Они сидели и смотрели на Карса.
     - Вы не согласны со мной? - спросил он их.
     Глаза  Шаллах  вспыхнули  тем  глубоким  светом,  который   ему   уже
приходилось в них наблюдать.
     - Ты - чужой, - мягко сказала она. - Чужой для нас, чужой для  нашего
мира. И я еще раз повторяю, что чувствую  в  т