ями  приветствовала
сходящую по трапу Иваин. И  в  некотором  замешательстве  взирала  она  на
высокого человека, похожего на кхонда, с огромной шпагой в руке.
     Солдаты окружили их плотным кольцом и  прокладывали  им  путь  сквозь
толпу. Веселые возгласы людей сопровождали их на всем пути во дворец.
     Залы дворца встретили их прохладой. Карс шагал по гулким  комнатам  с
блестящими  полами  и  массивными  портиками,  поддерживаемыми  золочеными
колоннами. Он заметил, что в орнаменте часто повторялось изображение Змеи.
     Он жалел, что с ними не было Богхаза. Продолжая игру, он вынужден был
на время расстаться с толстяком-вором и  сейчас  чувствовал  себя  страшно
одиноким.
     У серебряных дверей, ведущих в тронный зал, стража остановилась.
     Камергер  в  кольчуге  под  бархатным   одеянием   выступил   вперед,
приветствуя Иваин.
     -  Твой  отец,  всемогущий  король  Горах,  полон  радости  и  желает
приветствовать тебя. Но он просит тебя подождать: он  занят  с  господином
Хишахом, посланцем Кару-Дху...
     Губы Иваин скривились.
     - Значит, он уже просит помощи у Змеи. - Она презрительно  кивнула  в
сторону закрытой двери. - Скажи королю, что я желаю его видеть немедленно.
     Камергер запротестовал:
     - Но, ваше высочество...
     - Скажи ему, - продолжала Иваин, - или я  войду  без  предупреждения.
Скажи, что со мной тот, кто не потерпит задержек, кого не смеют ослушаться
ни Горах, ни Кару-Дху.
     Камергер с нескрываемым удивлением и недоумением посмотрел на  Карса.
Поколебавшись, он отвесил поклон и исчез за серебряными дверями.
     Карс отметил нотку горечи в голосе Иваин, когда она говорила о  Змее.
Он спросил, почему это так.
     - Нет, господин, - сказала она.  -  Однажды  я  уже  говорила,  и  ты
слушал. Сейчас не время для повторных слов. А кроме того... -  она  пожала
плечами, - ты же  видишь,  как  отстраняет  меня  отец,  как  лишает  меня
доверия, хотя драться за него должна я.
     - Ты не желаешь помощи от Кару-Дху даже сейчас?
     Она помолчала и Карс сказал:
     - Я велю тебе говорить!
     - Что ж, хорошо. Ничего нет странного в том, когда два сильных народа
борются за владычество, за каждый кусок побережья одного и того  же  моря.
Ничего нет странного в том, что человек жаждет власти. Я была бы счастлива
ринуться в эту битву, я была бы счастлива одержать победу  над  Кхондором.
Но...
     - Продолжай.
     Теперь она говорила, не сдерживая свои чувства.
     - Но я хочу, чтобы Сарк стал великим благодаря  мощи  своего  оружия,
чтобы человек сражался с человеком, как это было в старые времена, до того
как Горах заключил союз с Кару-Дху! А в такой победе славы нет.
     - А твои люди? - спросил Карс. - Разделяют ли они твои мысли?
     - Да, господин. Но другие поддались искушению легкой власти...
     Она замолкла, глядя Карсу прямо в лицо.
     - Я и так уже сказала достаточно, чтобы навлечь на  себя  твой  гнев.
Скажу еще только, что Сарк обречен даже в  своей  победе.  Змея  дает  нам
помощь не ради нас самих, а  ради  своих  собственных  целей.  Мы  -  лишь
орудие, с помощью которого Кару-Дху идет к своей цели. А теперь, когда  ты
вернулся, чтобы повести Дхувиан...
     Она замолчала.  В  ее  словах  больше  не  было  надобности...  Дверь
отворилась, и это спасло Карса от необходимости давать ей ответ.
     Камергер извиняющимся тоном сказал:
     - Ваше высочество, ваш отец посылает вам ответ, он не понимает  ваших
слов и вновь просит вас  подождать,  пока  он  сможет  иметь  удовольствие
лицезреть вас.
     Иваин сердито оттолкнула его в сторону, шагнула к  высоким  дверям  и
распахнула их. Отступив, она обратилась к Карсу:
     - Не желаешь ли войти, господин?
     Глубоко вздохнув, он прошел к двери и твердыми шагами,  как  подобает
богу, прошел в длинный полутемный тронный зал. Иваин следовала за ним.
     Казалось, в зале никого не было, кроме Гораха,  стоявшего  в  дальнем
конце зала на возвышении. На нем было черное бархатное  одеяние,  расшитое
золотом, и он обладал той же стройностью и красотой черт, что и Иваин.  Но
в нем не чувствовалось ни ее нескрываемой силы,  ни  ее  гордости,  ни  ее
достоинства. Хотя борода его была седа,  очертания  его  рта  были  как  у
капризного ребенка.
     Но возле него, полускрытый  тенью  зала,  стоял  еще  кто-то.  Темная
фигура, закутанная в плащ со скрытым под капюшоном лицом и скрывающимися в
складках плаща руками.
     - Что это значит? - сердито спросил Горах. - Дочь ты мне, Иваин,  или
нет, я не потерплю такой бесцеремонности.
     Иваин опустилась на колени.
     - Отец мой, - ясным голосом сказала она, - я привела к вам  господина
Рианона из рода Куири, вернувшегося из мертвых.
     Лицо Гораха побледнело, потом  приняло  пепельный  оттенок.  Рот  его
открылся, но он не смог выдавить ни слова. Он посмотрел на Карса, потом на
Иваин и, наконец, на закутанного в плащ Дхувианина.
     - Это безумие, - промямлил он наконец.
     - Но у меня есть доказательство  тому,  что  это  правда,  -  сказала
Иваин. - В теле этого варвара живет дух Рианона. Он говорил  с  мудрыми  в
Кхондоре, а позже говорил со мной. Перед тобой стоит Рианон.
     Снова установилась тишина. Горах переводил взгляд с  одного  лица  на
другое и  дрожал.  Карс  стоял,  высокий  и  гордый,  храбро  презрев  все
сомнения, ожидая дальнейшего.
     Но старый холодный страх жил внутри него.  Он  понимал,  что  змеиные
глаза наблюдают  за  ним  из-под  капюшона;  ему  казалось  даже,  что  он
чувствует, как холод этого взгляда проникает сквозь его тело,  как  лезвие
ножа сквозь бумагу.
     Халфлинги   умеют   читать   в   сознании   других.   Они    обладают
сверхчувствительностью, позволяющей им видеть то,  что  происходит  внутри
человека. А Дхувиане, несмотря на свои  дьявольские  качества,  тоже  были
халфлингами.
     В это мгновение Карсу страстно захотелось бросить все и  убежать.  Но
он силой заставил себя играть роль  бога,  угрожающего  и  самоуверенного,
улыбающегося ужасу Гораха.
     Глубоко в мозгу, в том его уголке, который не принадлежал больше ему,
он чувствовал странное и полное спокойствие. Ощущение  было  таким,  будто
Проклятый исчез.
     Карс заставил себя заговорить, возвысив голос так, что стены ответили
ему громким эхом.
     - Должно быть память детей действительно коротка, если  даже  любимые
ученики не помнят своего учителя.
     И он устремил взгляд на Хишаха из Дхувиан.
     - И ты тоже сомневаешься во  мне,  сын  Змеи?  Должен  ли  я  и  тебя
проучить, как проучил Ссана?
     Он поднял огромную шпагу, и взгляд Гораха устремился на Иваин.
     - Господин Рианон убил Ссана на борту галеры.
     Горах опустился на колени.
     - Господин, - сказал он дрожащим голосом, - какова будет твоя воля?
     Карс, не обращая на него внимания, продолжал смотреть на  Дхувианина.
И  закутанная  фигура  двинулась   вперед   странно-скользящим   шагом   и
проговорила мягким ненавистным голосом:
     - Господин, и я спрашиваю, какова будет ваша воля?
     Черное одеяние колыхнулось, должно быть существо тоже  опустилось  на
колени.
     - Флот морских королей скоро пойдет в атаку. Я хочу, чтобы  мне  было
принесено мое древнее оружие, и тогда я смогу  сокрушить  врагов  Сарка  и
Кару-Дху, которые являются и моими врагами.
     В глазах Гораха засветилась надежда. Было очевидно, что его раздирает
множество страхов, но сейчас, - подумал Карс, - самый свирепый  из  них  -
это страх  перед  морскими  королями.  Он  перевел  взгляд  на  Хишаха,  и
сгорбленное существо проговорило:
     - Господин, твое оружие было перенесено в Кару-Дху.
     Сердце землянина заныло. Потом он вспомнил о Рольде  из  Кхондора,  о
том, что с ним должны были сделать, и слепая  ярость  овладела  им.  Гнев,
прозвучавший в его голосе, не был поддельным, когда он закричал:
     - Вы осмелились играть с тем, что принадлежит Рианону? - он шагнул  к
Дхувианину. - Может быть, ученики надеются превзойти даже своего учителя?
     - Нет, господин! - закутанная голова склонилась. - Мы сохраним оружие
для тебя.
     Карс позволил своим чертам немного разгладиться.
     - Тогда хорошо. Вели немедленно вернуть его мне!
     Хишах поднялся на ноги.
     - Да, господин. Я немедленно отправлюсь  в  Кару-Дху  исполнять  твою
волю.
     Дхувианин скользнул к двери и исчез, позволив Карсу испытать огромное
облегчение.
 
 
 
                               17. КАРУ-ДХУ 
 
     Следующие несколько часов принесли Карсу почти невероятное напряжение
воли и разума.
     Он потребовал, чтобы ему отвели покои внизу,  с  тем,  чтобы  он  мог
спокойно обдумать свои планы. И там он долго шагал взад и  вперед,  совсем
не похожий на бога.
     Казалось, все шло успешно. Дхувианин признал его. "Возможно, -  думал
он, - они лишены той чувствительности, которая  присуща  Пловцам  и  Людям
Неба"
     Казалось,  теперь  ему  не  оставалось  ничего  другого,  как   ждать
возвращения Дхувианина с оружием, а когда тот прибудет,  погрузить  оружие
на корабль и увезти.  Он  сможет  это  сделать,  ибо  никто  не  осмелится
расспрашивать Рианона о его планах, и время у  него  будет.  Флот  морских
королей стоит неподалеку, ожидая подхода остальных сил. Раньше рассвета он
не нападет, а если ему удастся выполнить задуманное, то  битвы  вообще  не
будет. Но какой-то жалкий, не  внемлющий  голосу  разума  нерв  все  время
предупреждал его об  опасности,  заставляя  Карса  испытывать  болезненные
уколы страха.
     Под  предлогом  отдачи  распоряжений  насчет  галеры,  он  послал  за
Богхазом. Настоящей же причиной этому  было  то,  что  он  не  мог  больше
выносить одиночества. Услышав новости, толстяк-вор пришел в восхищение.
     - Тебе удалось, - восторженно хихикал он, потирая руки.  -  Я  всегда
говорил, Карс, что настоящая наглость никогда не подведет. Даже я, Богхаз,
не смог бы справиться с делом лучше.
     Карс с сомнением в голосе сказал:
     - Надеюсь, ты прав.
     Богхаз искоса посмотрел на него.
     - Карс...
     - Да?
     - А что сам Проклятый?
     - Ничего. Никакого знака. Это беспокоит меня, Богхаз.  У  меня  такое
чувство, будто он ждет.
     - Когда ты получишь в руки оружие, - сказал Богхаз, - я  буду  стоять
рядом с тобой с палкой наготове.
     Мягко шагающий камергер принес известие о том, что Хишах вернулся  из
Кару-Дху и ждет встречи.
     - Хорошо, - сказал Карс и кивнул в сторону Богхаза.  -  Этот  человек
пойдет со мной. Он будет нести оружие.
     Пухлые  щеки  валкисианина  поменяли  несколько   оттенков,   но   он
последовал за Карсом.
     В тронном зале находились Иваин, Горах и закутанное в черное существо
из Кару-Дху. При появлении Карса все поклонились.
     - Ну что, - повелительно обратился он к Дхувианину, - ты выполнил мое
приказание?
     - Господин, - мягко проговорил Хишах, - я посоветовался со  старшими,
которые вот что просили тебе передать. Если бы  они  знали,  что  господин
Рианон вернулся, они не посмели бы трогать  то,  что  принадлежит  ему.  И
теперь они боятся касаться этих вещей из страха, что их  невежество  может
стать причиной порчи или разрушения. И поэтому, господин, они просят  тебя
самого решить это дело. Они не забыли о своей любви к Рианону,  чья  наука
подняла их  из  пыли.  Они  желают  приветствовать  тебя  в  твоем  старом
королевстве Кару-Дху, ибо твои дети так долго  пробыли  во  тьме  и  хотят
вновь узреть свет мудрости Рианона и его силу.
     Хишах низко поклонился.
     - Согласишься ли ты на это, господин?
     Карс промолчал, в отчаянии борясь со своим страхом. Он не мог ехать в
Кару-Дху. Он не смел этого делать! Как долго он сможет  обманывать  хитрых
детей Змеи?
     Если только ему вообще удалось их обмануть.  И  мягкие  слова  Хишаха
таили в себе ловушку.
     Он сказал:
     - Я рад выполнить их просьбу.
     В знак благодарности Хишах поклонился.
     -  Все  приготовления  сделаны.  Король  Горах  и  его   дочь   будут
сопровождать тебя и смогут окружить тебя заботой. Твои дети понимают,  что
нужно торопиться, судно ждет.
     - Хорошо, - Карс повернулся на каблуках, бросив при этом  на  Богхаза
твердый взгляд. - Ты тоже будешь сопровождать меня, человек из Валкиса. Ты
можешь понадобиться в деле, касающемся оружия.
     Богхаз понял, что он имеет в виду. Хотя он и побелел, как смерть,  но
вслух не сказал ни слова. С видом осужденного он вслед за Карсом  двинулся
к выходу из тронного зала.
     Ночь уже окутала Марс тяжелой густой пеленой, когда они спустились  к
тому месту, где ждало их черное судно без паруса и  без  весел.  Существа,
закутанные в плащи с капюшонами, наподобие Хишаха, опустили в воду длинные
багры, и баржа устремилась в устье реки, отходящей от моря.
     Горах сжался в комок на груде диванных подушек, совсем не царственная
фигура с трясущимися руками и щеками цвета слоновой кости. Было ясно,  что
он отнюдь не радуется этому визиту к своим союзникам.
     Иваин стояла на дальнем конце баржи, глядя на темный  силуэт  берега.
Карс подумал, что она выглядит более удрученной,  чем  тогда,  когда  была
пленницей, закованной в цепи.
     Он тоже  сидел  поодаль,  внешне  гордый  и  надменный,  внутренне  -
потрясенный и опустошенный. Богхаз скорчился неподалеку.  Глаза  его  были
глазами больного человека.
     А Проклятый, настоящий Рианон, был спокоен. Слишком  спокоен.  В  том
уголке сознания Карса, в котором он притаился, не ощущалось  ни  движения,
ни волнения. Как будто таинственный Куири затаился и ждет.
     Они долго плыли по устью. Вода, рассекаемая баржой, что-то  бормотала
странным мистическим шепотом. Черные фигуры с баграми то  наклонялись,  то
выпрямлялись. То и дело с  болотистого  берега  доносился  крик  птицы,  и
ночной воздух был тяжелым и плотным.
     Потом в свете низких лун Карс увидел впереди каменные  стены  и  валы
города, возникшего  из  тумана,  древнего,  древнего  города,  окруженного
стеной, как  замок.  Обе  боковые  части  его  лежали  в  руинах,  и  лишь
центральная часть была целой.
     Воздух вокруг него  светился,  прорезаемый  мелкими  искорками.  Карс
подумал, что это игра его воображения,  обман  зрения,  причиной  которого
служит лунный свет, мерцание воды и бледная дымка тумана.
     Баржа направилась к полуразрушенной набережной. Она причалила и Хишах
вышел на берег, с поклоном ожидая, пока выйдет Рианон.
     Карс пошел вдоль набережной. За ним следовал Горах, Иваин и  дрожащий
Богхаз. Последним, тихим, скользящим шагом двигался Хишах.
     Тропинка из черного камня, несущая на себе отпечаток времени, привела
их к крепости. Карс шагал твердым уверенным шагом. Теперь он был уверен  в
том, что видит слабую пульсирующую  паутину  света  вокруг  Кару-Дху.  Она
окутала весь город, мерцая сквозь туман как звезды.
     Ему все это не понравилось. И по мере того, как они все дальше шли по
тропинке, ведущей к этой паутине, она нравилась ему все меньше и меньше.
     Никто не заговорил, никто не попытался его обогнать.  Все  как  будто
ожидали от него, что он будет делать впереди, и он не  осмеливался  выдать
свое невежество. Он шагал и шагал,  заставляя  себя  выглядеть  сильным  и
уверенным.
     Он был достаточно близок к сияющей паутине, когда  почувствовал,  что
от нее исходит странное ощущение силы. Еще шаг и  он  оказался  бы  совсем
рядом с ней. Но тут Хишах прошептал ему в самое ухо:
     - Господин! Неужели  ты  забыл  о  завесе,  прикосновение  к  которой
смертельно?
     Карс остановился. Волна страха пробежала по его телу, и в то же время
он осознавал, что сыграл плохо.
     Он быстро проговорил:
     - Конечно, я не забыл!
     - Нет, господин, - пробормотал Хишах. -  Как  ты  мог  забыть,  когда
именно ты подарил нам тайну завесы, которая смогла  защитить  Кару-Дху  от
любой силы?
     Теперь Карс понимал, что сияющая паутина представляет собой  защитный
энергетический барьер, причем барьер такой силы, что ему удается сохранить
полную непроницаемость.
     Такое казалось невероятным. Но  наука  Куири  была  всеобъемлющей,  и
Рианон подарил часть ее предкам сегодняшних Дхувиан.
     - Да, как ты мог забыть? - повторил Хишах.
     В его словах не было и тени насмешки и все же  Карс  почувствовал  ее
присутствие.
     Дхувианин выступил  вперед  и  поднял  прятавшиеся  в  рукавах  руки,
подавая сигнал какому-то наблюдателю, находившемуся за воротами.  В  месте
прохода свечение исчезло, открывая путь вперед.
     Прежде чем войти, Карс оглянулся и увидел, что Иваин смотрит на  него
с изумлением и в ее взгляде ясно читается  сомнение.  Отворились  огромные
ворота и Господь Рианон из рода Куири вступил в Кару-Дху.
     Древние залы были полуосвещены шарами, в которых мерцало нечто  вроде
огня. Шары укрепленные на треногах стояли на большем  расстоянии  друг  от
друга и распространяли холодное зеленоватое свечение. Воздух был теплым  и
отдавал  змеиным  запахом,   от   которого   горло   Карса   сжималось   в
отвратительной тошноте.
     Теперь Хишах шел впереди, и это был плохой знак,  ибо  Рианон  должен
был знать путь. Но Хишах сказал, что сочтет за счастье для себя объявить о
прибытии господина, и Карсу не оставалось ничего другого, как скрыть  свой
растущий ужас и следовать за ним.
     Они вошли в огромный центральный зал, с высокими стенами  из  черного
камня и куполообразным потолком, теряющимся в  темноте  наверху.  Зал  был
тускло освещен и по углам лежали длинные тени.
     Для человеческого глаза света было слишком мало.  Но  в  таком  месте
даже это малое количество казалось излишним.
     Ибо здесь собрались дети Змеи, чтобы приветствовать своего господина.
И здесь, у  себя  дома,  они  не  носили  тех  покровов,  без  которых  не
появлялись у людей.
     Пловцы принадлежали морю, Люди Неба - воздуху, и они были великолепны
и прекрасны, как та среда, частью которой они являлись. Теперь Карс увидел
воочию представителей третьей расы  Марса,  халфлингов  -  детей  укромных
мест, чье пугающее обличье великолепно подходило их мрачной среде.
     Шок первого впечатления был настолько велик, что до сознания  Рианона
едва дошел голос Хишаха,  произносящего  имя  Рианона,  и  мягкое  шипящее
приветствие, нереальное, как в кошмарном сне.
     Они приветствовали его  из  всех  укромных  мест  огромного  зала,  с
открытой галереи наверху. Их узкие змеиные головы покорно кивали.
     Извивающиеся тела, что двигались с удивительной легкостью,  казалось,
скорее струились, нежели шли. Руки с  бескостными  пальцами,  ноги,  шагов
которых не было слышно, безгубые рты,  казавшиеся  постоянно  открытыми  в
молчаливом, бесконечно жестоком смехе.  И  отовсюду  несся  сухой  шелест,
повсюду  тускло  сверкала  кожа,  потерявшая  прежнюю   чешуйчатость,   но
сохранившая змеиную твердость.
     Карс  поднял  в  знак  приветствия  шпагу  Рианона  и  заставил  себя
заговорить.
     - Рианон приветствует своих детей.
     Ему казалось, будто по огромному залу пронеслось, как  вздох,  легкое
шипение. Но он не был уверен в том,  слышал  ли  его  в  действительности.
Хишах сказал:
     - Господин мой, вот твое древнее оружие.
     Оно стояло в  центре  очищенного  пространства.  Здесь  были  все  те
странные  приборы,  которые  он  видел  в   гробнице:   огромное   плоское
кристаллическое колесо,  нагромождение  металлических  колец  и  остальные
приборы, блестящие в тусклом свете.
     Сердце Карса заныло, потом бешено заколотилось.
     - Хорошо, - сказал он. - Времени мало, грузите его на баржу, чтобы  я
мог немедленно вернуться в Сарк.
     - Конечно, господин, - сказал Хишах. - Но не пожелаешь ли ты  вначале
проверить  его,  чтобы   удостовериться,   что   все   в   порядке.   Наши
невежественные руки...
     Карс подошел к приборам и быстро осмотрел их. Он кивнул.
     - Все в порядке. А теперь...
     Хишах невежливо, но очень вежливым голосом перебил ег