лчал про рыжую Катю и про
ту нехорошую роль, которую он сыграл в Володиной судьбе.
   Получалось, что однажды к нему явилась загадочная незнакомка. Она  пришла
ниоткуда и исчезла в никуда, а у него  с  тех  пор  все  пошло  наперекосяк.
Появились кошммарные сны, галлюциннации наяву, и  теперь  он  ни  спать,  ни
работать, ни вообще жить нормально не может. Про кокаин он, разумеется, тоже
умолчал.
   Таким образом, все, что он рассказал Игорю, была чистая правда.
   Только не вся.
   Игорь сидел, задумавшись. Вадиму он поверил. П р и х о д и т с  я  верить
тому,  что  видишь,  а  если  здоровенный  мужик,  не  страдающий   избытком
воображения меньше чем за месяц становится сам на себя не похож, тут  должна
быть какая-то причина. И он знал человека,  который  мог  бы  во  всем  этом
разобраться.
 
   Андрей когда-то учился вместе с Игорем на физтехе. Он еще тогда увлекался
йогой и вообще восточными философиями. Потом вдруг  ударился  в  оккультизм,
занимался какими-то странными делами, писал мало кому понятные статьи и даже
сумел заинтересовать ими  университете  Родса  в  Грейнстауне,  ЮАР.  Теперь
Андрей бывал в Москве редко, но Игорь все же надеялся его застать.
   Так и вышло. Когда Игорь позвонил, изложил свое дело и попросил о помощи,
Андрей согласился и  назначил  встречу  на  завтрашний  вечер.  Обязательным
условием было только то, чтобы Вадим тоже приехал. "Я не могу даже  пытаться
помочь человеку, не видя его самого.  Приходите  вместе,  поговорим,  а  там
посмотрим", - сказал он.
   В однокомнатной холостяцкой квартире у  Андрея  царил  почти  казарменный
порядок. Сам хозяин выглядел так, что его легко было принять за студента или
младшего научного сотрудника. Пока Вадим излагал свою  историю,  он  вежливо
улыбался и согласно кивал. Но когда, уже в конце разговора, Игорь заглянул в
глаза друга, они были словно подернуты льдом.
   Ровно через неделю в квартире Игоря раздался телефонный звонок.
   - Приходи, надо поговорить,- услышал он в трубке голос Андрея.
   Конечно же, Игорь поспешил придти к нему.  На  этот  раз  Андрей  уже  не
улыбался. Напротив, он был очень серьезен  и  сосредоточен,  глаза  смотрели
устало и грустно.
   - Проходи, садись. Как дела не спрашиваю, знаю, что плохо, а времени  для
вежливости уже нет.
   - Что, совсем безнадежно?
   - Честно говоря, да. Я вообще не хотел браться за это  дело.  Твой  Вадим
мне совсем не нравится, да ты, наверное, это и сам, наверное, понял.
   - Не любишь "новых русских"? Конечно, Вадим пижон и выпендрежник,  но,  в
общем, совсем не плохой человек. А главное, сейчас он в большой беде.
   - "Новых русских" я действительно не люблю, но не в этом дело.  Просто  с
самого начала я понял, что Вадим врет. Ну, во всяком случае, недоговаривает.
Например, ты знал, что он наркоман? Нет? Я так и думал.
   Видишь ли, человек, который выпендривается слишком много, как правило, не
имеет внутри настоящего стержня.
   - Так что, вся проблема в наркотиках?
   - Нет. Если бы это было так, Вадим мог бы считать,  что  ему  повезло.  В
данном случае все гораздо хуже  и  наркотики  -  только  вторичное  явление.
Реакция на стресс.
   - Так ты узнал, в чем дело?
   - Да. Я тут провел целое расследование. Даже  обидно,  что  зря.  Так  ты
передай своему Вадиму, что я ничего не смог  поделать.  И  еще  вот  что.  В
прошлый раз он у меня 500 долларов оставил. Аванс, надо понимать. Дешево  же
он меня ценит, ну да Бог с ним. Ты отдай ему, ладно?
   И самое главное. Я знаю, работу сейчас найти непросто, но ты уходи оттуда
как можно скорее. Этот человек обречен, понимаешь? Т ы не можешь ему помочь,
но о н вполне способен потянуть тебя за собой.
   - Может быть, ты лучше расскажешь мне, в чем дело?  Я  ведь  уже  большой
мальчик и могу сам решать, что делать дальше.
   - Игорь. я знаю, ты хороший парень и просто  так  друга  не  бросишь.  Но
сейчас ты лучше поверь мне. Вадим не стоит твоих забот, и  все,  что  с  ним
сейчас происходит, он вполне заслуживает.
   - Андрей, ты пойми, я  не  могу  видеть,  как  на  моих  глазах  погибает
человек, который мне доверился. Пусть не самый лучший, но ведь  и  не  самый
плохой из всех! Даже если ты и прав, так ведь и Христос  простил  разбойника
на кресте!
   - Христос был Богом, а ты нет. Не бери на себя слишком много.
   Хорошо, я могу рассказать тебе о том, что узнал. Но ты сам-то уверен, что
тебе это нужно? Или просто хочешь успокоить свою совесть?
   - Нет, не хочу. С моей  совестью  все  в  порядке.  Но  я  чувствую,  что
прикоснулся к чему-то неведомому и страшному. Вадима я знаю довольно  давно,
и  излишней  чувствительностью  он  никогда  не  страдал.   Не   могу   себе
представить,  что  должно  было  случиться,  чтобы  довести  его  до  такого
состояния?
   - Видишь ли, мы с тобой физики. Ты никогда  не  задумывался,  почему  так
много много нашего брата приходит к разного рода мистицизму? А  потому,  что
мы лучше других понимаем конечность материалистической философии. Чем больше
узнаешь о мире, тем  больше  возникает  новых  вопросов  и  приходится  либо
признать возможность какого-то иного взгляда на вещи, либо всю жизнь  ходить
по замкнутому кругу. Вот и признаем себе потихоньку.
   Но большинство почему-то считает, что все  это  существует  где-то  очень
далеко и нас, грешных, совершенно не касается. Иными словами, людям кажется,
что миры разделяет стена, а это всего лишь занавеска. Если  подойти  слишком
близко, увидишь за ней окно  в  пустоту.  И  пусть  Бог  поможет  тому,  кто
оказался на пороге. Просто потому, что больше ему никто не сможет помочь.
   - Хорошо, а при чем тут Вадим? Физтеха он не кончал, в Бога не верит, а в
мистику - тем более.
   - А если человек, допустим,  в  радиацию  не  верит,  может  он  заболеть
лучевой  болезнью  или  нет?  Есть  силы,  которые   действуют   объективно,
независимо от наших знаний и нашей веры.
   Колдовство  существует  примерно  столько  же   времени,   сколько   само
человечество, но достоверных свкдений на эту тему очень и очень мало.
   - Почему? Уж чего другого, а книг по оккультизму на каждом книжном  лотке
навалом. Я сам недавно очаровательную вещь видел -  самоучитель  "Как  стать
ведьмой". Представляешь, рядом  лежат  руководства  по  столярному  делу,  и
допустим, вязанию крючком, а заодно можно и ведьмой стать.
   - А ты никогда не задумывался,  откуда  берутся  все  эти  "познания"?  В
основном, это либо плод больной фантазии автора, либо выдержки из  процессов
средневековойй инквизиции, а иногда и то, и другое вместе.  Знаешь,  я  даже
сам заинтересовался, потому и раскопал до конца эту историю.
   С  самого  начала  я  понял,  что  Вадим  стал   объектом   агрессии   на
нематериальном уровне. У него был вид человека,  который  уже  метрв  и  сам
никак не может в это поверить. Его  жизненные  силы  почти  на  нуле.  Такое
воздействие наывается "энвольтованием на смерть". Окончательно меня убедил в
этом рассказ Вадима о таинственном символе, кем-то нарисованном возле  двери
его квартиры. Это так называемый "пантакль ненависти", очень сильная  штука,
если умеючи ее использовать.
   -  Но  если  есть  воздействие,  значит,  его  можно  как-то  снять   или
нейтрализовать? Или хотя бы найти тех людей, кто это  сделал?  Ведь  они  же
убийцы, пострашнее любых бандитов.
   - Найти их возможно, но  лично  я  бы  не  советовал.  Они  действительно
убийцы, причем наемные, а потому подходить к ним близко очень опасно.
   - Они что, сатанисты?
   - Я сначала тоже так думал. Оказалось - нет. Сатанизм возник сравнительно
недавно, в семнадцатом веке, когда преследования  за  колдовство  постепенно
пошли на убыль. И знаешь, что интересно? Авторами их  "теоретической  базы",
то есть описания шабашей, сделки с Сатаной и, главное, черной  мессы,  стали
сами католические священники.
   - Что, отступники?
   - Нет, инквизиторы. Я почел массу  материалов  по  процессам  колдунов  и
ведьм. Оказывается,  все  вопросы  обвиняемому  должны  были  сопровождаться
мучениями,  добровольные  признания  законом  не   признавались.   А   пытки
применялись ну просто людоедские. Тебе перечислять  не  буду,  когда  читал,
меня самого чуть не вырвало. После ареста об освобождении не  могло  быть  и
речи, обвиняемый мог рассчитывать разве что  на  легкую  смерть.  А  потому,
чтобы избежать новых страданий, люди готовы были не  только  признаваться  в
чем угоно, но и изобретать себе  все  новые  и  новые  преступления.  Ну,  и
сообщников, конечно, тоже. Так  что  большинство  сожженных  на  кострах  за
колдовство,  никакого  отношения  к  нему  не  имели,  а  их  "преступления"
существовали только в воспаленном воображении церковников.
   - Но ты же сам говорил, что колдовство существует.
   - Существует, и еще как. В Англии король Генрих Восьмой издал закон проти
ведьм, если не ошибаюсь, в 1542  году,  а  самая  знаменитая  колдунья  того
времени дожила до глубокой старости и скончалась естественной смертью.
   - Значит, в застенки попадали только невиновные?
   - Тоже нет, бредень был слишком частый. Но в протоколах допросов записано
нередко, что обвиняемый как бы не замечал мучений пытки, упорно отмалчиваясь
на все вопросы. Это явление называлось "Maleficium taciturn itatis", то есть
заговор молчания.
   Таким образом, о колдунах и ведьмах доподлинно не известно почти ничего.
   - Но ведь Вадим был в церкви, и не смог там находиться. Неужели и там они
имеют власть?
   - Конечно, нет, но неужели ты думаешь, что церковь и ее внешние  атрибуты
спасают кого-то сами по себе? Это только в  дешевых  "ужасниках"  нечестивые
создания боятся креста и святой воды.
   - Послушай, но ведь это же ужасно! Если такая секта или  тайное  общество
действительно существует, действует в глубокой тайне и убивает людей тихо  и
незамето, то мы все можем чувствовать себя в опасности!
   - Вот мы и подошли к самому интересному. Ты знаешь, у меня есть друзья  в
самых разных кругах, и кое-что я сумел узнать.
   - И что же?
   - Кажется, я понял сам принцип их действий. Они  в  совершенстве  освоили
так называемый "эффект зеркала". Я совершенно случайно  натолкнулся  на  эту
мысль. Оказывается,  колдовство  опасно  не  только  для  жертвы.  Если  оно
направлено против  сильного  духовно,  чистого  и  праведного  человека,  то
обратный удар поражает  самого  колдуна.  Наши  "новые  русские"  избыточной
душевной чистотой, как правило, не  страдают,  но  и  рисковать  нельзя.  Ты
заметил, что Вадим не рассказывал содержание своих видений и кошмарных снов?
В прошлом у него есть много такого, о чем не хочется вспоминать. То,  что  с
ним сейчас происходит - это всего лишь угрызения совести.  Несколько  раз  в
своей жизни он предавал тех, кто ему верил, а теперь расплачивается за  это.
Ни ты, ни я здесь ничего изменить не можем, а потому лучше все оставить  как
есть и отойти в сторону.
 
   Оставшись один, Андрей вытянулся во весь рост на стареньком  диванчике  и
наконец-то расслабился. Он очень устал за эти дни.
   Игорь, кажется, ему поверил. С парнем все будет в  порядке.  С  некоторых
пор Андрей ощутил в себе способность к ясновидению и до  сих  пор  не  знал,
считать  это  даром  или   проклятием.   Он   откровенно   посмеивался   над
придурковатыми  экстрасенсами,  вещающими  с  телеэкранов.  Тайное  творится
тайно, а непосвященным и знать об  этом  ни  к  чему.  На  неподготовленного
человека такие вещи действуют плохо, а иногда - даже смертельно. Никто  ведь
не разрешает несмышленым детям играть со спичками.
   Конечно, он сразу почувствовал некий  дискомфорт  в  присутствии  Вадима.
Потом "считал" информацию его видений - и ужаснулся.  Если  бы  не  Игорь  -
отказался бы сразу. Парень  был  в  опасности,  и  его  необходимо  хотя  бы
предупредить. Есть люди, с которыми даже рядом стоять нельзя.
   Потом эти протоколы "ведьмовских" процессов... Андрея  даже  передернуло.
Экстрасенсорные способности оказали ему плохую услугу. До  сих  пор  страшно
вспоминать,  какой  поток  человеческих  страданий  обрушился  на   него   с
пожелтевших страниц.
   Наконец, он сумел расспросить некоторых осведомленных людей.
   И тогда разрозненные куски информации  сложились  в  одно  целое.  Андрей
никогда не интересовался криминальными разборками, но теперь он знал, почему
в последние годы так часто  гремят  выстрелы  наемных  убийц  и  почему  так
неуловимы загадочные киллеры.
   Андрей закрыл глаза  и  перед  ним  снова  предстали  события  недалекого
прошлого.Он точно знал, как это было...
 
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
   Скрыто - не забыто.
 
   Над городом стояла ночь. Луна в небе напоминала огромное всевидящее  око.
Был канун большого весеннего полнолуния - колдовской ночи, когда духи неба и
земли празднуют вечное возрождение жизни. В  такую  ночь  всегда  происходит
нечто необычное, тайное становится явным, а явное - тайным и  судьбы  разных
людей завязываются мертвым узлом. Веселая ночка, ничего не скажешь.
   Светились окна в большом добротном кирпичном доме. Странный это был дом и
странные люди там собирались.
   Все они побывали за чертой, отделяющей  обыденный  мир,  где  люди  спят,
едят, занимаются любовью и охотятся за деньгами от других миров, где обитают
сны и кошмары, чудовища и ангелы, души умерших и еще не рожденных. Там как в
зеркале отражаются все наши мысли и желания, чувства и идеи.
   Если кто-то из живущих вольно или  невольно  переступает  эту  черту,  он
больше никогда не будет таким, как раньше. Человек либо тихо  умирает,  либо
теряет рассудок, либо просто становится немного д р у г  и  м  ,  приобретая
необычные способности. Многие получают дар предвидеть грядущие события.
   И даже изменять их по свему усмотрению.
   Сегодня у них было очень важное дело.
   Окна зашторены наглухо, чтобы ничего из происходящего внутри не досталось
постороннему глазу. Да и не ходят здесь чужие, нечего  им  тут  делать.  Дом
стоит в лесу, а до ближайшей деревни километров двадцать, не меньше.
   Просторная,  свободная  от  всякой  мебели  комната   освещена   четырьмя
масляными светильниками, подвешенными к потолку.  В  их  тусклом,  мерцающем
свете фигуры людей в длинных черных одеждах с надвинутыми на лицо капюшонами
казались призрачными, нереальными. Эти фигуры образовывали правильный  круг.
Люди молчали и не двигались, но их  воля  и  разум,  их  внутренняя  энергия
создавали конус силы чудовищного напряжения. В центре этого круга,  рядом  с
маленькой бронзовой жаровней, испускающей легкий,  странно  пахнущий  дымок,
стояли еще двое - мужчина и  женщина.  На  них  были  такие  же  одежды,  но
капюшоны откинуты и лица открыты.
   Длинные  черные  волосы  девушки,  свободно  падяющие  почти  до   талии,
придерживал только узкий  ремешок  на  лбу.  Глаза  ее  были  закрыты,  руки
свободно повисли  вдоль  тела,  тонкое  бледное  лицо  ничего  не  выражало.
Раскачиваясь из стороны в сторону, она пела какую-то нескончаемую  песню  на
древнем языке, неизвестном почти никому из живущих.
   И, казалось, не было в мире больше ничего, кроме этого  тихого,  нежного,
душу и кровь леденящего пения.
   Мужчина был высок и крепок. Возраст его трудно  было  определить,  но  до
старости ему явно еще далеко. Светло-русые волосы  и  борода  придавали  ему
сходство с древним викингом. Ярко-синие глаза смотрели твердо и  осмысленно.
В противоположность девушке, он был неподвижен, только его  руки,  тонкие  и
белые, двигались в такт его пению. Одну за другой они сплетали и  завязывали
в узлы какие-то разноцветные веревочки.
   Этот странный обряд продолжался бесконечно долго. Наконец, резким, точным
движением мужчина связал концы  веревочек  крепким  узлом  и  швырнул  их  в
жаровню. На краткий миг вспыхнуло яркое голубое пламя, потом все погасло.
   Только луна по-прежнему  плыла  над  миром,  да  еще  людям,  чьи  судьбы
сплелись сейчас колдовским узлом, не дано было спать в эту ночь.
 
   Катя Ключевская не спала, хотя было далеко  за  полночь.  Только  что  ей
позвонил Вадим. Уж чем-чем, а временем он  никогда  не  стеснялся.  Катя  не
сердилась на него. Она была влюблена, и этим все  сказано.  Мир  казался  ей
прекрасным, а будущее представало в розовом свете.
   Всегда,  сколько  Катя  себя  помнила,  в  доме  звучал  голос  Окуджавы,
призывающий всех присутствующих срочно взяться за руки. Катины родители были
типичными "шестидесятниками". Они познакомились на вступительных экзаменах в
институте, а поженились на следующий день после получения  диплома.  Обожали
выезды на природу с гитарами и палатками, бесконечные  посиделки  на  кухне,
разговоры о политике и литературе (в основном,  не  одобряемой  официально).
Несмотря на прожитые вместе долгие годы, родители  восторженно  и  влюбленно
смотрели друг на друга, и не менее восторженно, но с некоторым удивлением  -
на подрастающую дочь. Катя уродилась, что называется, ни в мать, ни в  отца,
и скоро начала смотреть на них как на любимую,  знакомую,  вдоль  и  поперек
прочитанную книгу.
   И только один раз Катин отец по-настоящему удивил ее. Это случилось очень
давно, в конце 79 года. Москва готовилась к новогдним  проаздникам.  У  Кати
они всегда ассоциировались с запахом мандаринов, шуршащей  елочной  мишурой,
бутылками шампанского для взрослых, а главное, с тем  особенным,  радостным,
поредновогодним возбуждением. И вдруг  по  телевизору  проскочило  короткое,
неявнятное сообщение  о  вводе  советских  войск  в  Афганистан.  Катя  даже
испугалась, когда увидела неподвижное, окаменевше лицо отца.
   - Что случилось, папа? Тебе плохо?
   - Нет, ничего, котенок, все в порядке.
   - Пап, ну я же вижу. Ты мне сам говорил, что врать нехорошо.
   - Ладно, иди сюда, - отец ласково привлек ее к себе и усадил на колени, -
понимаешь,  котенок,  случилось   кое-что   действительно   плохое.   Нельзя
устанавливать свои порядки в чужой стране, тем более, в  такой.  Боюсь,  это
плохо кончится и для нас, и для них.
   - Папа, но ведь всегда можно что-то сделать!
   - Нет, котенок, не всегда. Но знаешь, если ничего нельзя  изменить,  надо
все знать, все видеть, и не дать себя обмануть. Конечно,  ты  еще  маленькая
для таких разговоров, но я думаю - ты все поймешь. А пока пойди спроси маму,
что у нас на ужин.
   Этот разговор Катя запомнила навсегда. Позже она поняла, как важно видеть
только то, что видишь, а не то, что тебе предписано или то, что хотелось бы.
   Время шло. После школы Катя сумела пробиться в  Ин.яз.  и  считалась  там
если не блестящей, то весьма способной  студенткой.  В  общем,  жизнь  текла
ровно, спокойно и почти счастливо.
   Но летом 91 года пьяный  водитель  "Камаза"  смял  в  лепешку  старенький
"Москвич" с Катиными родителями. Катя осталась совершенно одна,  к  тому  же
грянули всем известные перемены. Словом, о продолжении учебы не могло быть и
речи.
   Когда-то  у  Катиного  папы  был  приятель  Сема   Гольдберг.   В   своем
диссидентстве он  пошел  чуть  дальше  кухонных  разговоров.  Случись  такое
раньше, Сема, конечно, сгинул бы в недрах ГУЛАГа, но времена были уже не те.
   Он благополучно отбыл на историческую родину,  как  водится,  до  нее  не
доехал, и обосновался в Нью-Йорке. Когда  на  прежней  родине  задули  ветры
перемен, Семен  Яковлевич  Гольдберг  вернулся  туда  уже  как  американский
гражданин, стал бойко скупать по бросовым  ценам  все,  что  плохо  лежит  и
продавать на Запад уже по ценам мирового рынка.
   При всей своей акульей  хваке  Семен  Яковлевич  был  не  чужд  некоторой
сентиментальности и охотно взял на работу дочь  погибшего  друга.  Учитывая,
конечно,  Катин  почти  совершенный  английский  язык  и  вполне  пристойный
немецкий.
   Таким образом, взаимовыгодная сделка состоялась. Семен Яковлевич  получил
грамотного, толкового и преданного сотрудника, а Катя -  интересную,  хорошо
оплачиваемую работу и к тому же гарантию от многих  неприятных  моментов,  с
которыми, как из