о ты, Кэтрин? - произнес солидный мужской голос,  и  сердце
Кейт замерло. Слава Богу, с ней заговорили не по-французски,  но  сейчас
ей было не до болтовни с Эдвардом о всяких пустяках.
   - Алло, Эдвард, - сказала она без всякого воодушевления.
   - Дорогая, у тебя все в порядке? Похоже, ты очень устала.
   Хорошо поставленный голос адвоката был едва слышен. Должно  быть,  он
звонит от матери, из Йоркшира.
   - Все о'кей, Эдвард, - откликнулась она. - Просто у меня был  трудный
день, только и всего. Эдвард дал волю языку.
   - Я же говорил, что не следует отпускать тебя одну. Ведь  целый  день
за рулем!
   Кейт вздохнула.
   - У меня правда все в порядке, Эдвард. Все хорошо.
   - Ну вот  и  ладно,  раз  так.  Как  поживает  тетя?  Кейт  судорожно
сглотнула.
   - Бодра, как обычно.
   Весьма далеко от правды, но делать нечего.
   Она сменила тему.
   - Как ты сам доехал? Мама здорова?
   Эдвард не хотел, чтобы она ехала  в  Нормандию.  Он  приглашал  ее  в
Харрогит ,  собираясь   познакомиться   с   мамой,   но   Кейт
заартачилась.  Это  слишком  походило  на  попытку  сделать  официальное
предложение, а она не была готова принять  его.  Во  время  каникул  она
собиралась хорошенько подумать об их отношениях. Она давно  догадывалась
о намерениях Эдварда - тот никогда не  предложил  бы  ей  чего-то  более
сомнительного,  чем  законный  брак.  Он  хороший,  добрый  человек   и,
несомненно, стал бы отличным мужем. Эти качества она ценила  в  мужчинах
очень высоко. Спустя какое-то время она, наверно, выйдет за него. Но  не
сейчас.
   Он расспросил девушку о путешествии. Кейт немного  рассказала  ему  о
дорожных приключениях, но ни словом не обмолвилась о том, что ее ожидало
в конце пути. Эдвард стал бы уговаривать ее уехать, узнай он о том,  что
Кейт осталась наедине с незнакомым мужчиной. У  Эдварда  не  было  права
остерегать ее и давать ей советы.  Кейт  подумала,  что  забота  Эдварда
должна была бы льстить ей, но тут же с досадой  поняла:  она  обманывает
его, не испытывая при  этом  ни  капли  стыда.  Она  всегда  была  очень
чувствительна ко лжи.
   - Мама очень огорчилась, что ты не  приехала  со  мной,  -  признался
Эдвард. - Она так надеялась увидеть тебя.
   Наступила пауза.
   - Здесь довольно прохладно... Наверно, у тебя погода получше?
   Они немного поговорили о погоде, а затем Эдвард сообщил:
   - Я пробуду здесь неделю и позвоню, когда вернусь в Лондон.
   - Ладно, позвони, - легко согласилась Кейт. - Передай привет маме.
   - Передам, Кэтрин. - Затем опять настала пауза, и Кейт было подумала,
что он повесил трубку. Вдруг Эдвард заговорил снова.
   - Я... Знаешь, я скучаю по тебе.
   - Спасибо, Эдвард, это очень приятно. Она больше не  хотела  лгать  и
притворяться, что тоже соскучилась.
   - Да, кстати, - заторопился он. - Я отправил тебе письмо. Ты получишь
его завтра или послезавтра.
   - Спасибо, - повторила Кейт, гадая, что же  такого  Эдвард  умудрился
сообщить в письме нового по сравнению с телефонным разговором.
   Они еще раз попрощались,  потом  Кейт  положила  трубку  и  принялась
шинковать лук, постепенно забывая о звонке Эдварда,  которым,  казалось,
существовал сейчас в другом измерении.
   Собственно, они  были  знакомы  с  Эдвардом  совсем  недавно.  Мистер
Траслав,  старший  компаньон  адвокатском  фирмы,   десять   лет   назад
защищавшей мамины интересы на бракоразводном процессе,  ушел  на  пенсию
примерно тогда же, когда умерла мать, и Эдвард завах его место, так  что
завещанием и другими бумагами покойной пришлось заниматься  именно  ему.
Сначала Кейт не понимала, почему так все затягивается. У бедной  мамочки
не могло быть много денег. Но вскоре выяснилось, что Эдвард проявляет  к
ней не только чисто служебный интерес. Раз за разом  звонил  телефон,  и
обеды вдвоем с целью обсудить какие-то проблемы, связанные с выполнением
последнем воли покойницы, сменялись приглашениями в кино или на концерт.
   Кейт, потрясенная  внезапной  смертью  матери,  плыла  по  течению  и
позволяла себе принимать его приглашения, пока не осознала, что се зовут
провести  праздники  у  матери  Эдварда   в   Йоркшире.   Но   тут   она
недвусмысленно заявила, что обещала навестить свою тетушку в  Нормандии.
Кислая мина Эдварда не заставила ее изменить  решение,  и  ему  пришлось
смириться.
   Но он все же дулся - Кейт чувствовала это по его обиженному тону.  Да
ну, не собирается она расстраиваться еще и из-за Эдварда! Голова  у  нее
забита вещами поважнее, а главная из них - проблема с  этим  невыносимым
временным управляющим.
   Она почувствовала, что справиться с ним будет нелегко.

Глава 2

   Следующей по счету проблемой было подыскать себе номер  для  ночлега.
Кейт не спросила Бекки, какую комнату та предназначила для нее:  тетушка
была уверена, что девушка в гостинице не останется.
   Она саркастически засмеялась, обнаружив наверху шесть пустых  спален,
с ванной каждая. Конечно, нельзя уезжать!  Слишком  жирно  оставить  это
богатство  в  личное  распоряжение   мсье   Пьера   Будэна.   Уж   такой
требовательный, такой высокомерный! Он, наверно, думал, что его встретят
здесь с распростертыми объятиями? То ли  коллега  Бекки  не  растолковал
своему подчиненному  всех  обстоятельств,  то  ли  эта  свинья  насквозь
прониклась  сознанием  своего  мужского  превосходства...  Вот  человек,
который привык  считать,  что  все  женщины  обязаны  удовлетворять  его
прихоти! Конечно, с такими потрясающими глазами ему не приходится  долго
пялиться на девиц. Мужчинам  этого  типа  Кейт  никогда  не  доверяла  и
терпеть их не могла.
   Похоже, ни одна из  комнат  не  была  готова  к  приему  постояльцев.
Наверно, Бекки почувствовала себя  плохо  с  самого  утра  и  не  успела
приготовить ей постель. Кейт  выбрала  спальню  на  втором  этаже,  окно
которой смотрело  на  высокую  вишню,  и  принялась  вынимать  из  шкафа
постельное белье. Она еще раз зашла в контору, забрала дорожную сумку  и
аккуратно выложила из  нее  свои  вещи.  После  всех  треволнений  этого
безумного дня ей захотелось умыться и причесаться.
   Она вымыла голову под душем и быстро просушила волосы  захваченным  с
собой маленьким дорожным феном. Потом она остановилась у платяного шкафа
и стала развешивать одежду. Вдруг ей пришло в голову, что она не сказала
Будэну, кто она  такая.  Этим  и  объяснялось  его  странное  поведение!
Наверно, он принял ее за горничную-англичанку, нанятую  на  один  сезон.
Это недоразумение надо было срочно рассеять.
   Она надела лучшее из взятых с собой платьев  -  шелковое,  с  зеленым
оттенком, выгодно подчеркивавшее цвет ее глаз и прекрасную чистую  кожу,
которую она всегда считала своим лучшим украшением. Затем она заплела  в
косу блестящие темно-рыжие волосы и замысловатым узлом  заколола  ее  на
макушке. Наложив тени на веки, слегка подкрасив губы и  надев  маленькие
жемчужные серьги, она почувствовала себя во всеоружии.
   Кейт поглядела на свое отражение в зеркале тяжелого старого гардероба
и в который раз подивилась  тому,  как  прибавляет  уверенности  в  себе
красивая одежда. Преобразившись внешне, она была  готова  иметь  дело  с
любым самоуверенным самцом, включая  мсье  Будэна.  Но  как  бы  она  ни
относилась к нему, на сей раз они должны быть по одну сторону баррикад -
ради Бекки.
   Спустившись в кухню, она нашла один из  просторных  передников  Мари,
завязала его на своей стройной талии, засучила  рукава  и  принялась  за
работу.
   Через  полчаса  все  было  готово.  На   кухонном   столе,   покрытом
веселенькой скатертью в красную и белую  клетку,  стояли  миска  салата,
хлебница с нарезанным  длинным  батоном,  который  во  Франции  называют
"багет", желтое местное масло и плоская дощечка с  сыром  камамбер.  Два
графина  с  вином  пускали  зайчики  на   белый   потолок,   а   бутылка
коллекционного кальвадоса из  запасов  Бекки  гордо  возвышалась  рядом,
ожидая, пока ее откроют. Тонкий аромат струился от большой сковородки на
плите.
   Теперь ему не к чему будет придраться!  Кейт  прошла  по  коридору  и
смело постучала в дверь.
   - Обед готов! - звонко объявила она. - В кухне, прямо по коридору!
   За дверью раздалось глухое проклятье, что-то упало, и это  подсказало
ей:  он  проснулся.  Возвращаясь  в   кухню,   она   хихикала.   Спальня
действительно была тесновата для  крупного  мужчины,  а  тем  более  для
верзилы, которому мешает больная нога. Лишь бы  он  не  поломал  мебель!
Правда, все номера у Бекки были обставлены  массивной  мебелью  в  стиле
"антик", так что она, наверно, уцелеет.
   Она услышала тяжелые шаги в коридоре и изобразила приятную улыбку:
   - Сюда, пожалуйста! Вас ждут! Войдя в комнату, он посмотрел на  стол,
а не на Кейт.
   - Значит, обедаем на кухне? Какая пошлость! Пока он неуклюже  садился
на стул, Кейт повернулась к нему спиной и подошла к плите.
   - А чего вы ждали? - спросила она, изо  всех  сил  пытаясь  сохранить
непринужденный тон. - Обслуживания, как в ресторане "Риц"?
   Она разложила пиццу в две тарелки и поставила их на стол.
   - Вы откроете вино?
   Он взял бутылку и принялся рассматривать этикетку.
   - Кальвадос? Крепкая штука! Впрочем, для меня в самый раз.
   Стоя у стола, Кейт следила за тем, как умело он откупоривает бутылку.
Ну и сильные же у него руки! Красивые руки, с тонкими смуглыми пальцами,
очень чувствительные, не в пример хозяину. Тот все что угодно, но только
не чувствительный.
   Невежа он - даже причесаться толком не удосужился,  а  на  подбородке
пробивается темная щетина.
   Он поставил бутылку и - впервые  с  тех  пор  как  вошел  в  кухню  -
посмотрел на девушку. Как раз тогда, когда она снимала с  себя  огромный
передник Мари.
   - Браво, браво! - выдохнул он.  Его  глаза  расширились  и  принялись
медленно, нагло разглядывать ее сверху донизу: прихотливо  уложенные  на
макушке, сияющие темно-рыжие волосы, зеленое  платье,  мягко  облегающее
маленькие груди,  длинные  ноги,  изящные,  тонкие  щиколотки  и  черные
лакированные  туфли.  Оба  молчали,  но  Кейт  чувствовала,  что  у  нее
загорелись щеки.
   - Значит, все чары пущены в ход? - растягивая слова,  спросил  он.  -
Ну, если это сделано ради меня, то я должен сказать тебе,  девочка,  что
ты ошиблась.
   У нее перехватило горло.
   - Ч-что вы имеете в виду?
   На его губах заиграла презрительная улыбка.
   - То, что сейчас я не нуждаюсь в твоих услугах!
   - Ах ты.., ты... - задохнулась она. Ее рука  взлетела  сама  собой  и
закатила ему звонкую оплеуху.
   С ума сойти - в ответ он громко рассмеялся! Прежде чем Кейт поняла, в
чем дело, он обхватил ее за талию и опрокинул к себе на колени.
   - Тебя следует проучить,  девка!  -  сквозь  зубы  процедил  он.  Она
боролась, брыкалась, отворачивала лицо, но он одной рукой держал  ее  за
подбородок, а другой притягивал к себе, пока их губы не встретились. Его
поцелуй был грубым и  жестоким;  вспышка  дикого  гнева  пронзила  Кейт.
Корчась в цепких объятиях, она безуспешно пыталась вырваться. Когда  его
язык оказался у нее во рту,  она  использовала  единственное  оставшееся
средство и изо всех сил укусила его.
   Он немедленно выпустил ее, ж девушка шлепнулась на пол.
   - Ну что,  кошечка?  -  прошипел  он,  прижимая  ко  рту  белоснежную
салфетку Бекки.
   Кейт поднялась и одернула платье. Потом она с  трудом  опустилась  на
стул и, тяжело дыша, принялась дрожащими руками  закалывать  на  макушке
распустившуюся косу.
   - Я ранен, - констатировал он, обследовав салфетку.
   - Тьфу! Какая-то паршивая капля крови -  да  я  бы  ее  всю  из  тебя
выпустила!
   Он  посмотрел  на  нее  через  стол  так,   словно   впервые   увидел
по-настоящему.
   - У тебя что, привычка такая - съедать своих любовников живьем?
   Девушка храбро встретила взгляд его глубоких темных глаз.
   - У меня вообще нет привычки иметь любовников, - отрезала она.
   - Да ну? Не верится. Рыжие волосы,  зеленые  глаза,  пухлый  ротик  -
просто взрывчатая смесь!
   Кейт привела в порядок волосы и гордо задрала прямой маленький носик.
   - А вы, мсье, нахал и невежа, - ледяным тоном парировала она.
   Девушка видела, как  насмешливо  блестят  его  фантастические  черные
глаза, и с ужасом понимала, что эта перебранка  доставляет  ей  какое-то
извращенное наслаждение.
   - Я... - начала она.
   В это время зазвонил телефон, висевший на стене у стола. Кент выждала
мгновение,  надеясь,  что   новый   управляющий   наконец-то   соизволит
приступить к своим обязанностям. Но он не  обратил  на  звонок  никакого
внимания, и ей пришлось  самой  подойти  к  телефону.  Как  и  следовало
ожидать, на нее снова обрушился поток французского. Хватит, надоело! Она
протянула ему трубку.
   - Продолжайте, - сказала она. - Ответьте ему; я не понимаю ни слова.
   Сначала ей показалось, что он откажется. Он смерил ее долгим, тяжелым
взглядом, но трубку принял.
   - Allo... oui... oui... bon... .
   Он вынул из кармана джинсов  записную  книжку  и  набросал  несколько
слов. До Кейт доносился невнятный голос на  том  конце  провода.  Пускай
теперь он повозится, устало подумала она. С меня достаточно.
   Сообщение было коротким. Он передал трубку Кейт, и та повесила ее  на
рычаг.
   - Что-то срочное? - спросила она.
   Он ответил:
   - Кажется, для вас это важно. Звонил какой-то Раймон. Короче  говоря,
он сказал, что человек, которого  он  обещал  прислать,  -  тут  верзила
заглянул в книжку, - по имени Пьер Будэн, к сожалению, снова  заболел  и
не сможет приехать раньше, чем через неделю. Он очень извинился, выражал
надежду, что не слишком подвел вас, и так далее, и так далее.
   Кейт тихонько села  и  уставилась  на  незнакомца,  пытаясь  осознать
происшедшее.
   Наконец она пролепетала пересохшими губами:
   - Я думала... Значит, вы не Пьер Будэн?
   - Естественно, нет, - огрызнулся он. - Ну, выкладывайте. Кажется,  вы
хотели что-то сказать?
   - Но если вы не Пьер Будэн, то кто вы такой и как здесь оказались?  -
выпалила она. Он тяжело и протяжно вздохнул.
   - Слушайте, давайте кончать  играть  в  загадки.  Меня  зовут  Рэйвен
. Уилл Рэйвен. Несколько дней  назад  я  заказал  в  этой
гостинице  номер  сроком  на  две  недели.  Мне  ее  рекомендовали   как
спокойное, тихое место, где можно хорошо отдохнуть. Я приезжаю,  а  меня
встречает служащая,  не  знающая  ни  слова  по-французски,  поселяет  в
комнате размером с почтовую марку, предлагает  воспользоваться  конторой
для моих личных дел, накрывает стол на кухне, говорит, чтобы я сам  себе
готовил, а потом бросается на меня в психическую атаку...
   Он внезапно умолк, его глаза сузились.
   - А вы-то сами кто? Что вы тут делаете? Мозг Кейт работал быстро,  но
несколько беспорядочно.
   -  Ну,  -  наконец  выдавила  она,  -  все  это   -   цепь   сплошных
недоразумений. Во-первых, гостиница закрыта на Пасху.  Во-вторых,  я  не
работаю здесь; я - племянница мадам Арно и тоже приехала, чтобы спокойно
отдохнуть. В-третьих, не было никакой атаки  -  во  всем  виновато  ваше
мужское тщеславие и буйное воображение.
   Она сделала паузу, чтобы передохнуть.
   - Я ничего не знаю о вас и знать не хочу. Я умираю с голоду. Я только
сегодня приехала из Лондона, и у меня с утра маковой росинки во  рту  не
было. Предлагаю закончить обед, потом перейти  в  гостиную,  выпить  там
кофе и окончательно объясниться.
   Он слушал ее с возрастающим удивлением, а потом спросил;
   - Так вы действительно племянница мадам Арно? Было бы проще, если  бы
вы сказали, как вас зовут.
   - Я - Кэтрин Лавелл . -  представилась
она. Он тяжело опустился на стул и прикрыл глаза.
   - Вам это кажется странным? - спросила она, набрасываясь на пиццу.
   - Странным? Конечно, нет, - неожиданно спокойно ответил Уилл. - Жизнь
вообще странная штука, вы не находите? Впрочем, вы правы -  надо  отдать
должное вкусной еде. Последние десять дней мне пришлось довольствоваться
больничной кормежкой, а после нее пицца выглядит очень соблазнительно.
   Он скривился и снова приложил ко рту салфетку.
   - Пицца настолько аппетитна, что даже смертельно раненый не может  от
нее отказаться.
   Их взгляды встретились. Темные глаза  Уилла  искрились  смехом.  Щеки
Кейт вновь вспыхнули. На сей раз непонятно почему.
   - Ну что, забудем эту маленькую историю? - спросила она.
   - Если хотите, можете забыть, - загадочно ответил он. - Мне это будет
сделать не так легко.
   Он с аппетитом принялся за еду, не дав Кейт времени ответить, и никто
не проронил ни слова, пока сковородка не опустела.
   Это был день сюрпризов. Раньше Кейт и в  голову  бы  не  пришло,  что
спустя полчаса она будет сидеть у камина в уютной гостиной и  потягивать
кофе, дружески беседуя с Уиллом Рэйвеном.
   Он" объяснила ему все. Они даже прошли в, контору и вместе порылись в
регистрационных книгах.
   - Так вы говорите, заказ на четырнадцатое марта? - переспросила Кейт.
- Может быть, он оформлен на имя вашей жены?
   Уилл оторвался от книг" и, посмотрев на девушку искоса, бросил:
   - Я не женат.
   - О, - только и смогла вымолвить Кейт. Вдруг  она  ткнула  пальцем  в
строку. -  Вот  оно!  "Уильям  Рэйвен.  Четырнадцатое  марта.  Отдельная
комната с ванной на четырнадцать дней". Сегодня как  раз  четырнадцатое.
Идиотка секретарша, конечно, забыла, что гостиница будет закрыта.
   Кейт раздраженно захлопнула книгу.
   - Тетя собиралась избавиться  от  этой  неумехи.  Она  уехала  отсюда
сильно взвинченная. Я ужасно волнуюсь за нее.
   Они вернулись в гостиную, расположились  у  огня,  и  Уилл  Рэйвен  в
жалостных тонах описал мук" его  пребывания  в  больнице  со,  сломанной
лодыжкой.
   - Случилось это по глупости - я был чертовски неосторожен.
   - Не стоит так ругать себя, - утешила Кейт. Она откинулась в  широком
кресле, ощущая приятную расслабленность. - Это может случиться с каждым,
в любую минуту.
   - В самом деле?
   Он лениво поглядывал на нее из кресла, стоявшего  по  другую  сторону
широкого кирпичного камина.
   - Ну да, с каждым англичанином, который во Франции  начинает  слишком
лихо водить машину.
   - При чем тут это? Я сломал ее совсем не из-за машины, - возразил он,
указывая на ногу.
   - Ах, - спохватилась она. - Я думала... Я все еще путаю вас с  Пьером
Будэном. Мне сказали, что он попал в автокатастрофу.
   - О, мое маленькое невезение было далеко не так драматично. Я  просто
слегка повздорил с пауком.
   - С кем, с кем? - пискнула Кейт.
   - С черным пауком,  у  которого  были  короткие  лапы  и  здоровенное
волосатое туловище. Однажды ночью он повис на потолке как раз  над  моей
кроватью, - вздрогнул Уилл. - Ненавижу пауков - при одном их виде у меня
темнеет в глазах.
   - Ах, какой ужас! - Кейт и не думала смеяться. Она не  видела  ничего
смешного в том, что Уилл боялся пауков; наоборот, ей понравилось, что он
так легко признался в своей слабости. Это делало его  нормальным,  живым
человеком. - И что же было дальше?
   - Как последний дурак, я вскочил на тумбочку  и  прихлопнул  его.  Он
шлепнулся на кровать, а я - на пол. Бац! Конец истории.
   - Ох,  бедняжка!  -  посочувствовала  Кейт.  -  Представляю,  что  вы
пережили. Я сама до смерти боюсь всяких жуков.
   Он засмеялся. У него был приятный смех грудной, глубокий.
   - Тогда фермерство нам не подойдет. Мы поищем себе другое занятие.
   Конечно, это была шутка. Они смотрели друг на  друга,  и  слово  "мы"
казалось  вполне  естественным,  но  с  другой  стороны...  Можно   было
подумать, будто они действительно строят  планы  предстоящей  совместной
жизни.
   Кейт, дурочка, очнись, не обращай внимания на это "мы", ты знакома  с
ним всего лишь пару часов... Она поставила чашечку и сказала:
   - Шутки  шутками,  но  надо  что-то  придумать.  Что  вы  собираетесь
делать?
   - Делать? Ничего я не собираюсь делать, мне и так неплохо.
   - Я  имею  в  виду,  куда  вы  поедете?  Вы  должны  поискать  другую
гостиницу. Вам