взрыва раздражения у Гилберта.
     Когда с душем и переодеванием было закончено, они сидели вдвоем на веранде.
     - Ты никогда не строил замки из песка, когда был маленьким? - спросила Конни.
     Берт нахмурился.
     - Насколько я помню, нет.
     - Лепить что-то из земли, песка или пластилина, рисовать пальцем на песчаной поверхности очень полезно.
     - Это еще почему?
     - Учит радости прикосновения и высвобождает подсознательное, что в будущем делает богаче сексуальную жизнь человека.
     - Это ты почерпнула из какого-нибудь женского журнала?
     Конни кивнула.
     - Да. Но так оно и есть.
     - Значит, когда Эрик вырастет, он приведет в восторг свою партнершу потому только, что сегодня ты позволила ему вымазаться в грязи? - нарочито заинтересованным тоном спросил Берт.
     - Не я это ему посоветовала. Он перемазался, когда я отвернулась. И все же в твоих словах есть доля правды.
     - И поскольку я не провалялся все свое детство в луже, то теперь я стал заторможенным?
     Конни деланно улыбнулась.
     - Ты сам это сказал.
     - А ты, значит, любительница грязелечения, а поэтому... - он посмотрел ей в глаза, - в постели просто огонь?
     - Почти, - с вызовом бросила Конни и с трудом сглотнула. Она сама не понимала, зачем затронула эту небезопасную для обоих тему. - Ты не должен злиться, когда Эрик говорит о Фреде, - сказала она, отчаянно надеясь поменять предмет разговора.
     - Конечно, ты права, - согласился Берт и пригубил виски. - Думаю, я понимаю, откуда это взялось. - Он грустно помолчал. - Эрику приходилось так часто переезжать, что у него не было возможности с кем-нибудь подружиться надолго. Вот он и выдумал себе друга. Я чувствую себя виноватым. - Он помрачнел еще больше. - Очень виноватым, черт побери!
     - Я все детство прожила в одном и том же доме, и у меня было множество настоящих друзей, но я все равно выдумала себе приятельницу, - сказала Конни.
     - Правда? - удивился он.
     - Ее звали Джозефиной.
     Берта это, кажется, развеселило.
     - Откуда такое имя?
     - Оно казалось мне самым классным. Джозефина была воображалой, она с презрением относилась ко всему на свете, начиная с чистки зубов и умывания и кончая уроками балета. Так что почти все дети проходят через нечто подобное. У тебя нет причин чувствовать себя виноватым.
     - Спасибо, больше не буду. - Берт улыбнулся и отпил виски. - Да, я хотел сказать тебе, что сегодня мне звонила секретарша Филдстоунов. Она сообщила, что на следующей неделе Филдстоуны хотят посетить Аляску, чтобы прощупать, стоит ли там открывать магазины, а перед этим намереваются прибыть на несколько дней сюда - посмотреть на строительство, поговорить с людьми и так далее. Ты не могла бы побыть с Эриком, пока я буду их сопровождать?
     - Нет проблем. - ответила Конни, понимая, что осталась без выходных.
     - Филдстоун-старший предложил в воскресенье всем вместе совершить морскую прогулку.
     - Включая меня?
     - Непременно. Ты же знаешь, что Филдстоун-младший не упустит возможности посмотреть на тебя в бикини, не так ли? - осведомился Берт язвительным тоном. - Ты хочешь поехать?
     - Очень, - ответила Конни.

***

     Глядя на пену за бортом, Констанция улыбалась. Она сидела, скрестив ноги, в прекрасной яхте. Солнце приятно припекало ей спину, голову обдувал легкий бриз. Вдруг ее улыбка увяла. Она почувствовала запах сигары. Этот запах свидетельствовал о том, что Роберт идет поболтать с ней. Опять.
     - Жаль, что я здесь ненадолго, - проговорил этот молодой человек, растянувшись на палубе рядом с Конни и положив ей руку на плечо. Судя по тону, он прекрасно понимал, как она огорчена их столь краткой встречей. - Но недели через две мы снова прилетим сюда на выходные.
     - Угу-у, - протянула Конни, вспомнив, как это делает Глория. Для себя же решила, что на те выходные куда-нибудь уедет.
     Боб с самого утра не оставлял ее в покое.
     Со времени их последней встречи его самолюбование ничуть не уменьшилось. Он по-прежнему громко смеялся, преимущественно над собственными шутками. И держался все так же фамильярно.
     - Честное слово, вы выглядите просто чудесно, - сказал Филдстоун-старший, когда она вышла из джипа в коротком белом сарафане и деревянных сабо.
     - Так бы и съел, - прибавил Роберт с его обычным смешком.
     Гилберт не проронил ни слова. И по дороге он тоже ни разу ничего не сказал о том, как она выглядит.
     Его молчание раздражало Конни - ведь в этом наряде, со своими загорелыми плечами она действительно хорошо смотрелась, отметить это было бы простой вежливостью. Поэтому в пику Гилберту она перенесла свое внимание на Роберта.
     Но получилось так, что от Боба стало невозможно отвязаться. Несмотря на то, что ее искусственный интерес к нему длился около пяти минут, он ничего не понял и продолжал ухаживать. И, кажется, не сомневался, что его ухаживания принимают.
     - Надо пойти помазать Эрика солнцезащитным кремом, - проговорила Конни, посмотрев туда, где сидели Рональд Филдстоун и Гилберт.
     Когда она вставала, Боб схватил ее за руку.
     - Возвращайтесь побыстрее, детка, - промурлыкал он.
     Детка?! Конни удивленно моргнула. Он говорит, как гангстер из эротического фильма пятидесятых годов.
     Обмазав плечи, ноги и нос Эрика совершенно излишним количеством крема, она присела рядом с Рональдом Филдстоуном.
     - Вы довольны работой Гилберта? - спросила она.
     - Более чем, - ответил тот. - Он великолепно поработал. Он...
     - Давай сядем спереди, папа, - вмешался Эрик.
     Гилберт кивнул.
     - Вы меня извините?
     - Конечно, - добродушно отозвался старик и, когда отец с сыном ушли, продолжил превозносить таланты своего дизайнера. Чарльз Мадригал ходил просто зеленый от зависти, что Барбера заполучили мы. Но теперь он угомонился. А что ему оставалось?
     - Значит, вы не верите, что угрозы исходят от Мадригала? - спросила Конни.
     - Нет. На прошлой неделе мы встретились с ним на деловом обеде, и я упомянул о проблеме. Но не сказал, что Барбер думает на него. Чарли предположил тогда, что угрозы, вероятно, исходят от какого-то помешанного, который задался целью нас всех перессорить, - продолжил Филдстоун. - И что место этим угрозам в мусорной корзине.
     - Барбер говорил то же самое.
     - Но только вначале. Потом, когда он все же попросил пригласить вас, я понял, что он действительно опасается.
     Конни вопросительно изогнула бровь.
     - Так это Барбер попросил пригласить меня?
     - Да. Я уже согласился с тем, что мы обойдемся без вас. Но в последнюю минуту он позвонил и сказал, что передумал, что с вами будет спокойнее и ему, и ребенку. Я не хотел, чтобы он беспокоился, поэтому с радостью оплатил счет за услуги. Знаете, он хотел заплатить сам. - Рональд Филдстоун посмотрел в ту сторону, где Берт разговаривал с одним из членов экипажа. - Как вы считаете, он сильно беспокоится? Мне показалось, что он просто на грани срыва.
     Конни надвинула соломенную шляпу на глаза.
     - Наверное, просто переутомился, - небрежно ответила она.
     - Но вы не заметили ничего необычного, что сочли бы серьезным?
     - Ничего подобного.
     - Пора бы причалить и пообедать, - сказал Гилберт, подходя к ним. Он указал на маленькую уединенную бухту с белоснежным песком и высокими пальмами. - Вон там.
     Филдстоун-старший похлопал себя по животу.
     - Пора, - улыбнулся он. - От морского Воздуха я проголодался.
     Яхта вошла в мелководье, и Берт на плечах перенес Эрика на берег. За ним последовала команда судна с едой и напитками, которые они расставили на деревянном раскладном столе под пальмами. На тарелках лежали холодные омары, копченая дичь и салаты.
     - А это что? - подозрительно спросил Эрик, указывая на одно из блюд.
     - Это артишоки, или "салат для миллионеров", - с улыбкой сказала ему Конни. Очень вкусно, но ты их есть не захочешь.
     Малыш вздернул подбородок.
     - А вот и захочу.
     Он прекрасно поел, как, впрочем, и все остальные. На десерт были свежие фрукты манго, папайя и бананы.
     - Самое время поспать после обеда, - сказал Рональд и улегся на песок под пальмой.
     - Не будем шуметь, - шепотом обратился Берт к сыну. - Может, поищем ракушки для твоей коллекции?
     - Пойдем, - согласился малыш, и они вдвоем побрели по берегу.
     - Мы тоже погуляем, - заявил Роберт, схватил Конни за руку и потащил в противоположном направлении.
     Констанция вскоре высвободила руку.
     - Слишком жарко, - пояснила она.
     Под его хвастливые рассказы о том, как он останавливался на других островах в самых элитных отелях, они дошли до края бухты. Пару раз Роберт споткнулся, видимо, от излишней дозы выпитого вина.
     - Сюда, - заявил он и, снова схватив Конни за руку, повел ее в тень деревьев.
     - Я не... - запротестовала было Конни, но тут Боб упал, потянув ее за собой.
     - Наконец-то мы одни, - констатировал он и потянулся, чтобы ее поцеловать.
     Конни выгнулась назад. Она не хотела ссориться с сыном ее работодателя, но и целовать его тоже не желала.
     - Прости, - улыбнувшись, сказала она и отстранилась. - Я не хочу. Очень жарко.
     Он понимающе хихикнул.
     - Разыгрываем мисс Неприступность, да?
     Не получится. Я же вижу, когда женщина меня хочет. Тебе повезло, детка, ведь у меня, можно сказать, ученая степень по искусству любви, - заявил он и сбросил с нее шляпку.
     На этот раз Конни уперлась обеими руками ему в грудь и с силой оттолкнула его.
     - Я не хочу, - отчеканивая слова, повторила она. Потом, чтобы смягчить отказ, прибавила:
     - Ни с кем.
     Лицо Боба приняло злое выражение, серые глаза похолодели, губы поджались. Видимо, сыну такого отца отказывали редко.
     - С Барбером-то хочешь, - заявил он.
     Конни поправила бретельки сарафана. Неужели это так очевидно?
     - Нет, - ответила она.
     - Еще как, черт возьми! Я же видел, как ты смотрела на него. Я знаю, что ты на этого парня глаз положила. А зря, ничего у тебя не выйдет, - ядовито проговорил он. - Наш блистательный дизайнер все еще плачет по своей жене. Казалось бы, прошел изрядный срок, некоторые забывают намного быстрее. Но есть и такие, кто, потеряв свою драгоценную, печалятся по ней всю оставшуюся жизнь. Гилберт, например.
     - Да, есть такие, - согласилась Конни.
     Что-то укололо ее прямо в сердце.
     - Как только они познакомились, он сразу же захотел жениться на ней, - продолжил Боб, почувствовав, что нащупал больное место. - И кто его не поймет? Она была потрясающая красавица. Просто находка. Ты знаешь, что она дочь Чарльза Мадригала?
     - Того самого Мадригала, вашего конкурента? - Почему-то Конни решила сделать вид, что слышит об этом впервые.
     - Да, того самого. Того, у которого было столько жен, что можно со счету сбиться. Ну вот... Мэри и Берт не замедлили скрепить свой союз ребеночком. Это просто ужасно - всего три года вместе, а потом красавица жена села в свою машину и.., бац!..
     - Она погибла в автокатастрофе?
     - Врезалась в рефрижератор. Так что запомни - Берт, даже если и заведет что-то с тобой, в душе всегда будет принадлежать своей возлюбленной Мэри. У него сердце разбито. - Закончив свою насмешливую и цветистую речь, Боб встал. - Игра еще не окончена, детка, - бросил он через плечо.
     Конни медленно побрела за ним. Она уже давно поняла, что Гилберт все еще оплакивает свою жену. Он так и не оправился от удара.
     Он по-прежнему скорбит и любит.
     А если так, почему злобные слова Роберта так огорчили ее? Почему? Какое дело ей до этого? Она расправила плечи. Никакого. Может, Берт и привлекает ее физически, но на его сердце и душу она не претендует.
     Когда они вернулись, за столом сидел выспавшийся босс, а Барбер стоял, смотрел на океан и пил холодное пиво.
     Увидев Конни, он улыбнулся.
     - Хорошо прогулялись?
     - Да, - отозвался Боб и изобразил похотливую улыбку. - Такие прогулки очень бодрят, - прибавил он.
     - Могу себе представить, - бросил Берт.
     Конни переводила взгляд с одного на другого. Берт злился, и она не могла не порадоваться. Когда он снова заговорил, его голос звучал вполне дружелюбно, но явно по той причине, что он не хотел ссоры с сыном своего босса. И все же временами у него был такой взгляд, словно он с удовольствием задушил бы его на месте.

***

     - Роберт, кажется, сегодня действовал тебе на нервы? - небрежно спросила Конни, заканчивая в саду разминку. Ей нужна была, хотя бы час в день, физическая нагрузка.
     Было примерно около половины десятого.
     Они поужинали с гостями, отвезли их в аэропорт и вернулись домой. Эрик уже спал, Конни еще успела наплавать свои три мили.
     Берт стоял, опершись на перила веранды, со стаканом виски в руке и смотрел в залитый лунным светом сад.
     - Да? И ты тоже, - хмуро ответил он.
     - Я?
     - Ты так флиртовала с ним, строила глазки и впитывала каждое его слово, что, - у него задрожали ноздри, - было противно смотреть! Ладно, говорят, что он парень привлекательный, хотя - черт побери! - я не понимаю, что в нем такого. Но строить ему глазки и бегать с ним в кусты.., не понимаю! Я был о тебе лучшего мнения...
     - Ты ревнуешь? - спросила Конни.
     - Чтобы я ревновал к этому отвратительному картавому идиоту?! Не смеши меня.
     - А похоже.
     - Ни в малейшей степени. Я просто не могу понять, что в нем так тебе понравилось.
     Засунув руку в карман джинсов, Конни приблизилась к нему.
     - Может, его чувство юмора? - предположила она.
     Берт звучно выругался.
     - Или романтическая сторона его души?
     - Вряд ли таковая имеется.
     - Или его красота и молодость?
     - Хотя ему всего двадцать пять, но из него песок сыплется и уже к концу этого года он совсем облысеет.
     - А еще говорят, что это мы, женщины, стервы, - заметила Конни. - В Роберте мне ничего не нравится. И я тоже считаю его отвратительным.
     Берт подозрительно посмотрел на нее.
     - Зачем ты тогда с ним кокетничала?
     - Тебе показалось, - беспечно ответила она. - К тому же, когда он попытался поцеловать меня, я ему не позволила.
     - Ты нанесла удар в уязвимую часть тела?
     - Нет, просто отпихнула.
     - Жаль, - мрачно произнес он.
     - Этого хватило, хотя мини-босс остался недоволен. - Тут Конни вспомнила слова Филдстоуна-старшего. - Кстати, мистер Филдстоун сказал мне, что это именно ты в последний момент все же решил пригласить меня.
     Берт пригубил виски.
     - И что?
     - А ты сказал мне, что просто подчинился настояниям босса.
     - Разве? - Отвернувшись, он стал смотреть в сад. - А какая тебе разница, кто тебя пригласил?
     - Большая, - отозвалась Конни, которой приходилось теперь говорить ему в спину. Ты не веришь, что угрозы исходили от Мадригала, - значит, у тебя есть свои соображения насчет того, кто это может быть.
     Берт повернулся к ней.
     - Нет.
     - Ха-ха, - бросила Конни и пошла в дом.
     - Но это правда, - запротестовал Берт и последовал за ней.
     Конни резко обернулась и посмотрела на него.
     - Тогда зачем тебе понадобилась я? Почему ты принял это решение в последнюю минуту?
     Она осеклась, так как Берт подхватил ее за бедра и усадил на кухонный стол.
     - Я весь день жарился на солнце, а тут ты со своим допросом.., так у меня кровяное давление повысится.
     Конни затаила дыхание. Он склонился к ней, пребывая теперь в опасной близости.
     - А у тебя в жилах кровь? - спросила она. А я-то думала, там ледяная водица. И все-таки почему...
     - Ты всегда получаешь ответы на свои вопросы?
     - Почти. Если что-то кажется мне странным, я задаю вопросы по тех пор, пока не получаю нужные ответы. Твои ответы меня не удовлетворяют. И может, я всего-навсего...
     - Ты не "всего-навсего", - сказал Берт и уперся ладонями в стол возле бедер Конни. - Ты - самая-самая...
     - Я бы сказала - добросовестная, но...
     Она вдруг замолчала. Его близость заставила ее сердце биться сильными толчками.
     - Самая-самая... - повторил Гилберт.
     - Замолчи, - сказала Конни и поцеловала его.
     Это было одно легкое прикосновение к его губам, но, когда она отстранилась, ее сердце выбивало барабанную дробь. Конни не понимала, что заставило ее сделать такое, после того как они избегали друг друга почти месяц.
     - Если ты хочешь, чтобы я молчал, то сделай это как следует. Поцелуй меня по-настоящему!
     Конни посмотрела на него. Он бросает ей вызов, и она примет его. Она не задохнется от смущения и не убежит.
     - Пожалуйста, мой господин, - сказала Констанция и снова поцеловала.
     Когда их губы встретились, последовало легкое колебание с обеих сторон, но потом поцелуй начал жить своей жизнью. Горячей и возбуждающей. Их губы раздвинулись, языки соприкоснулись. Поцелуй продолжался до тех пор, пока они не отстранились друг от друга, тяжело дыша.
     - Теперь идем в постель, - сказал Берт.
     - А потом ты скажешь, что мы должны остановиться?
     Он провел пальцем по ее животу между топом и джинсами. Для нее это было прикосновение к обнаженным нервам.
     - Я не остановлюсь.
     - Купил презервативы? - холодно осведомилась она.
     - Нет, но ты же принимаешь таблетки.
     - Ты поверил мне?
     - Да, и я понял, что ты не станешь по-глупому рисковать.
     Конни нахмурилась. Он явно поменял свое мнение, но это не означает, что она должна покорно подчиняться каждому его желанию.
     - Спасибо за доверие, - сказала она. - Но я уже не хочу.
     Берт погладил ее по щеке.
     - Хочешь, - тихо сказал он. - Констанция, дорогая, за это время мы оба чуть с ума не сошли от желания. Неужели ты думаешь, что так может продолжаться и дальше? Конечно, не может. Рано или поздно мы окажемся в постели. - Он погладил ее по высокой шее, по округлой груди и по животу. - Я сопротивлялся этому. Бог свидетель, что сопротивлялся. Но дальше невозможно.
     От прикосновений его пальцев она почувствовала острую боль желания.
     - Может.., может, вместе удастся справиться? - быстро спросила она.

6

     Она даже не догадывалась, что страсть может быть столь сильной, самозабвенной и чудесной.
     Но после ласк пылкий любовник уходил к себе. И Конни после его ухода чувствовала себя брошенной.
     Она опустила в воду ладони. Нельзя вести себя так глупо. Конечно, нужно считаться и с чувствами ребенка. Но как бы то ни было, уходы Берта к себе каждый раз, казалось, подтверждали, что их отношения - просто сексуальная связь. Она понимала, что он предложил ей лишь это, и согласилась на его условия. Но и сама она не хотела пока ничего большего. И, когда она уедет отсюда, эта связь кончится.
     Конни вздохнула. Зато какая страстная связь!
     Ее кожа загоралась от одного его прикосновения. Раз от раза, стоило ему войти в ее спальню, их ласки начинались все раньше и продолжались все дольше. Хватит, детка! - одернула она себя. Если так пойдет дальше, ты начнешь кидаться на Берта уже у входной двери. А это никуда не годится. Правда, в присутствии Эрика их отношения были исключительно дружескими. При ребенке она ни разу не сказала и не сделала ничего, что свидетельствовало бы о некой близости между нею и отцом малыша.
     Спрыгнув с матраца, Конни повернулась к детям.
     - Пора домой! - крикнула она и улыбнулась, услышав протест в два голоса.
     Выходя из бассейна, она удивленно заморгала. Это что-то странное. В тени деревьев стояли двое парней. На обоих были кепки, футболки и расклешенные джинсы. Один смуглый крепыш с падающими на лоб волосами, второй - тоже смуглый, но наголо остриженный. По виду, пожалуй, мексиканцы...
     Конни нахмурилась. Этих двоих она не знала, да и "форда" их нигде в окрестностях не видела. Может, это пополнение клуба ее поклонников?
     Деревня находилась вдалеке от основного шоссе, и туристы, и новые люди редко появлялись здесь. Поэтому присутствие полногрудой блондинки притягивало на пляж местную молодежь. Иногда с ней пытались заговорить, но Конни вежливо пресекала такие попытки, поэ