эйт поплотнее запахнула жакет и направилась к дому Команчо, почти не надеясь застать его. Когда она, открыв калитку, шагнула во двор, ей стало не по себе: во дворе стояла невыносимая тишина, и трудно было поверить, что еще вчера Траубл веселым лаем приветствовал всяк сюда входящего.
     Кэйт подошла к дому и постучала. Дверь оказалась не заперта, она медленно отворилась, приглашая нежданного посетителя в темный дом.
     - Команчо, - позвала она. Ответа не последовало. - Команчо...
     В доме было тепло, и лишь ветви деревьев, с остервенением стучавшие в окно, напоминали о непогоде. Луна, светящая сквозь тюлевые занавески, оставляла на полу неровные полоски света. Команчо сидел на диване, сгорбившись и обхватив голову руками. Он выглядел так одиноко, так измученно! На щеках его еще не высохли слезы.
     Кэйт никогда раньше не видела его таким, сердце разрывалось от жалости к нему. Раньше она не могла представить себе Команчо плачущим. И теперь его слезы заставили забыть Кэйт все, что тревожило ее и не давало жить спокойно все эти десять лет; теперь ей стало незачем скрывать от самой себя главное - Команчо ее мужчина, ее судьба, ее будущее...
     Кэйт подошла к нему и вытерла слезы, мягко проведя ладонью по лицу. Потом откинула волосы с его лба и, обойдя диван, села рядом. Байрон, конечно же, прав - бывают такие времена, когда человеку необходимо остаться наедине с самим собой. Но бывает и так, что мужчине необходима женщина, необходима, как младенцу материнское молоко.
     И это был именно тот случай.

***

     Команчо похоронил Траубла на закате на берегу реки, в том самом месте, где когда-то понял, что любит Кэйт. Он не знал, который сейчас час, и, услышав, как Кэйт зовет его, решил, что засыпает. "Только бы не проснуться", - подумал Команчо... Но женщина, опустившая ему руки на плечи несколько мгновений спустя, была настоящей. Этот запах он не забудет никогда в жизни.
     Команчо потянулся к Кэйт и уткнулся лицом ей в грудь. Кэйт инстинктивно отстраняя его, стянула с себя свитер.
     Команчо застонал, изнемогая от внезапно вспыхнувшего желания. Она в ответ сжала его руку, прижалась к нему всем телом. Боль и жалость уступали место страсти.
     Кэйт, вопреки рассудку, помнила все, что так долго пыталась забыть, - тепло его рук, нежность поцелуев... Команчо припал к ее губам, как странник припадает к источнику с живительной влагой. Она сводила его с ума. Нежно касаясь ее груди и едва сдерживаясь, Команчо прижался к ней щекой. Все то, что разделяло их долгие годы, исчезло бесследно, он вновь ощутил вкус ее поцелуя и окончательно потерял голову.
     Кэйт расстегнула на нем рубашку и поцеловала в грудь. Команчо задрожал - еще немного и ему уже не сдержать своей страсти. Он вдруг отчетливо вспомнил, как тогда, в первый раз, на берегу реки смотрела на него Китти.
     Видения прошлого растаяли как дым, когда Команчо услышал страстный шепот Кэйт:
     - Сейчас, пожалуйста, сейчас, - просила она. Тогда они были еще детьми. Теперь же страсть, переполнявшая их обоих, стала сильнее.
     Он вошел в нее одним долгим мягким движением. Казалось, Вселенная сосредоточилась в центре их переплетенных тел. Через мгновение Команчо перестал ощущать что-либо, кроме ее тепла, потерял контроль над собой: его горячее семя пролилось в Кэйт.
     Боясь даже словом разрушить это внезапное счастье, он отнес ее в свою спальню и положил на кровать, сгорая от желания обладать ею вновь и вновь. Кэйт платила ему лаской за ласку, и с каждым разом они покоряли все новые вершины страсти. На этот раз, когда
     Они достигли экстаза, Команчо не мог удержаться, чтобы не сказать ей то, о чем думал все эти годы.
     - Я люблю тебя, Китти, - прошептал он.
     - Я тоже люблю тебя, милый, - ответила она. С нежностью глядя на него, Кэйт наконец поняла, почему никогда не выходила замуж. Она просто не нашла ему равных. Когда-то, очень давно, он завладел ее сердцем, и с тех пор ни один мужчина в мире не мог превзойти его.
     - Я мечтал об этом, - вновь заговорил Команчо.
     - Я тоже, - ответила Кэйт. - Боже мой, что же с нами было? Почему только смерть Траубла помогла нам понять друг друга?
     - Есть так много вещей, о которых я жалею, - с горечью проговорил он.
     Кэйт прервала Команчо, прильнув к его губам долгим поцелуем.
     - Я не хочу, чтобы сегодня ты думал о плохом. - С этими словами она положила голову ему на плечо.
     - Помнишь, - продолжал Команчо, - я предлагал тебе еще в самом начале разобраться в наших отношениях? И только теперь ты дала мне возможность сказать тебе самое главное. Ты должна поверить мне, я никогда не желал тебе зла. Если бы я только знал, что будет ребенок...
     - Верю. Только я хорошо усвоила за последнее время, - пробормотала она про себя, - что прошлое изменить невозможно.
     - Давай поговорим о будущем.
     - Ты думаешь, мы будем вместе?.. - спросила она.
     - Конечно. Если мы оба хотим этого.
     - А Бобби Рэй?
     - Кэйт, любимая, Бобби Рэй появилась здесь только для того, чтобы заставить тебя ревновать.
     - И, знаешь, это сработало. - Она не могла удержаться от смеха. - Боже мой, это действительно сработало! В тот день, когда ты предложил взять ее на работу, я чуть не придушила тебя от ревности.
     - Здесь нам одинаково повезло. Я чувствовал то же самое по отношению к Байрону.
     - Какая ерунда! Мы с Невиллом просто друзья. И потом я уверена, что он без ума от Мимс.
     У Команчо отлегло от сердца. Как долго он морочил себе голову! Ну и дураком же он был!
     - Я очень часто ошибался. Но одно я знаю наверняка. Я люблю тебя, Кэйт. И всегда любил.
     Она пристально посмотрела ему в глаза.
     - Раньше меня раздражала твоя самоуверенность...
     - Не продолжай, - Команчо коснулся ладонью ее губ, - не надо. Я сильно изменился. Однажды я решил уйти, потому что считал себя недостойным Кэйт Прайд. Теперь я собираюсь остаться с тобой навсегда. Я больше никогда тебя не оставлю.
     - Очень хочу, чтобы это было правдой. Но мне нужно время.
     - Почему? Потому что это именно я?
     - Не будь смешным. Ты не просто великолепный любовник и мой единственный настоящий друг...
     - Значит, потому что моя фамилия Киллиан. Моя семья не дотягивает до твоих стандартов?
     Кэйт ответила Команчо пламенным поцелуем, от которого у него закружилась голова.
     - Мои стандарты? - воскликнула она. - Какую чушь ты несешь! Тебе напомнить, сколько раз я была помолвлена?
     - О! У меня хорошая память. Каждый раз, когда я видел твою фотографию, с новым мужчиной, я был готов вытащить его прямо из журнала и всыпать по первое число.
     - Я не о том. Это просто иллюстрация к тому, что я не склонна спешить с замужеством. И если четыре раза я расторгала помолвки, значит, не все, упирается в фамилии.
     В ответ Команчо лишь крепче прижал ее к себе. Он понимал, что Кэйт еще не может простить ему того злосчастного письма. Что ж, он готов ждать ее прощения столько, сколько нужно.

Глава 20

     Если бы все было как обычно, то сенатор Морган в эти выходные наверняка выступил бы перед своими техасскими избирателями, дабы наладить дружбу с влиятельным клубом "Ривер Кантри". Блэкджек любил такое времяпрепровождение больше всего на свете. Но нынче о подобном раскладе не могло быть и речи: дело "Нишиды" не шло у него из головы.
     Раздражение сенатора подогревалось еще и невообразимой суматохой в доме. Его жена с каким-то нечеловеческим рвением занималась украшением гостиной и холла к Рождеству. Повсюду были разбросаны свертки, гирлянды и елочная мишура. Огромная елка лежала прямо рядом с лестницей. Люди, которых; он раньше не видел, мельтешили перед глазами, не давая сосредоточиться. А ведь надо было как можно скорее найти выход из создавшегося положения.
     Несмотря на то что Блэкджек все еще держался на плаву, ему как воздух были нужны деньги "Нишиды". Без них он погибнет.
     Распрощавшись с душевным равновесием, сенатор, плюнув на завтрак, отправился в Центр "Аллен". Полчаса спустя он уже восседал на своем кресле за рабочим столом, и мысли его были куда мрачнее, чем выражение лица.
     Можно считать, что старый дядюшка Сэм совсем захирел, раз уж и Блэкджеку необходимы такие, как Точиги. Ничего не поделаешь, с горечью думал он, в наши времена даже Вашингтон идет на уступки японцам. Будь, прокляты его приятели конгрессмены, принимающие законы, которые мешают спокойному бизнесу. Правительство выжило из ума, раз поворачивается спиной к таким парням, как Морган. Кто-кто, а уж они-то наверняка знают, что делать с наличными.
     Но больше всего от сенатора досталось японцам, уличенным в нечестивом союзе с либералами, этими грязными ублюдками, лизавшими теперь задницы бывшим своим врагам. Японцы положили глаз на традиционные американские отрасли промышленности - выплавка стали, автомобилестроение, электроника. Если бы это было все!.. Но к черту патриотические настроения. Выбор сделан, Блэкджек вынужден пойти на сотрудничество.
     Если понадобится, то он похлеще либералов будет выгибать спину перед японцами, чухонцами, перед кем угодно, лишь бы выкрутиться из этой неприятной истории. Правда, несмотря на всю решимость, Блэкджек порой из последних сил выбивался, стараясь унять раздражение и не послать к такой-то матери надоевшего ему Точиги.
     Вот и вчера, когда он собирался уже уходить, чтобы попасть на хьюстонский рейс, позвонил Точиги.
     - Мы разочарованы вами, - сказал проклятый японец после традиционного марафона приветствий и обмена любезностями. - Если помните, я говорил, что "Нишида" собирается купить землю как можно дешевле. По моим источникам, Техас - наиболее подходящее место для подобной операции...
     Блэкджек выслушивал это, по крайней мере, в двадцатый раз.
     - К чертям ваши источники, - выдохнул он в ярости.
     Казалось, Точиги совершенно не понимает, что Морган и так делает все возможное, стараясь подыскать подходящее ранчо.
     "Этот косоглазый нахал ни черта не смыслит с таких делах", - подумал он, вспоминая последний отчет Детвейлера. Выпустить львов было не только опасно, но и глупо. Если звери убегут с ранчо, то вся округа будет скакать, словно мартышки в цирке.
     Конечно, дела шли из рук вон плохо. И от этого остолопа Детвейлера не было никакого проку. Но все-таки выход из тупика наверняка есть. Блэкджеку не впервой выходить сухим из воды. Будь на его месте человек послабее духом, он давно бы уже отказался от задуманного. А сенатор не только устоял, но еще и не потерял своего оптимизма.
     Самое печальное во всей этой истории то, что большая часть успеха зависела от капризов Леди Удачи. Раньше у него не было с ней проблем. Почему же, черт побери, она отворачивается от своего любимца теперь? Размышления Блэкджека прервал телефонный звонок. Дьявол, может здесь хоть кто-нибудь делать все как положено?! Он же сказал своему секретарю, что не будет отвечать на звонки, и просил ни с кем не соединять,
     - Что, черт побери, происходит? - схватив трубку, прорычал Морган.
     - Извините, сэр, - пролепетал секретарь. - Я помню о вашем распоряжении относительно звонков. Но это человек из Кервилла. Он сказал, что вы оторвете мне голову, если я не соединю его с вами,
     Блэкджек на минуту задумался. Мильтон Герберт - агент по недвижимости - звонил ему раза два за последние несколько месяцев, предлагая несколько неинтересных сделок. Ничего из предложенного им не подходило для того, чтобы покрыть счета. Но ведь никогда не знаешь, где поджидает удача.
     - Хорошо, соедините.
     - Говорит Мильтон Герберт, - секунду спустя раздалось из телефонной трубки.
     - Ну, что на этот раз, Мильтон?
     - Вы все еще настроены купить ранчо в Хилл Кантри?
     - Боже праведный, ну конечно! - нетерпеливо ответил Блэкджек, - если ты спрашиваешь, не изменились ли требования корпорации, то я отвечу, что нет, не изменились.
     - Не слышали ли вы о Хеферансах?
     Блэкджек стал быстро перебирать в памяти фамилии техасцев, которых знал. Наконец он вспомнил кое-что и об этой семье. Хеферансы владели небольшим поместьем подле Боэрна. Они как-то даже пытались представиться ему. Однако их счета никогда не были настолько значительны, чтобы заинтересовать Блэкджека.
     - Мне знакома эта фамилия. Как ты понимаешь, я должен скорее идти домой, чтобы успеть к празднику, поэтому, пожалуйста, давай сразу перейдем к делу.
     - Конечно, сенатор. Короче говоря, старик Хеферанс при смерти. Он состоит на учете по трансплантации сердца в Медицинском центре Хьюстона.
     - Ну и?.. - торопил Блэкджек.
     - Я только что просматривал документы на его ранчо. Это двадцать пять тысяч акров великолепной плодородной земли и старинный каменный дом, который не так давно был внесен местными властями в списки культурных памятников Америки.
     - Не думаю, что двадцать пять тысяч акров могут нам помочь.
     - Скорее всего и соседнее ранчо тоже пойдет на продажу. А это еще двадцать тысяч акров земли. Поверьте, сенатор, такая рыбка стоит того, чтобы ее ловить.
     Сердце Блэкджека запрыгало от волнения, как детский мячик. Двадцать пять плюс двадцать - это просто сказка!
     - Звучит интригующе.
     - Я снял ранчо Хеферанса на видеокамеру. Хотите посмотреть?
     "И он еще спрашивает?!" - подумал Блэкджек.
     - Боюсь, сейчас не самый подходящий момент, - сказал он, пытаясь придать голосу нотки искреннего сожаления. - Мой день забит до предела. Но ты можешь переслать мне кассету в вашингтонский офис. Я просмотрю ее в следующем месяце, не раньше.
     Блэкджек потирал ладони, с удовольствием представляя, как мечется сейчас Герберт, боясь остаться с носом.
     - Я сам могу привезти кассету часов через пять. - Герберт буквально кричал в трубку. - Я очень заинтересован в этом деле.
     "Но не настолько, насколько я", - подумал Блэкджек, улыбаясь и рисуя в своем воображении Герберта, сжимающего телефонную трубку и краснеющего от напряжения.
     - Ты оказал бы мне неоценимую услугу. Кстати, если не опоздаешь, у нас с тобой даже останется время для маленького пикничка.
     Мильтон попрощался так быстро и так поспешно положил трубку, что при других обстоятельствах это могло бы сойти за хамство. Но у Блэкджека не было и тени сомнения в том, что Герберт уже несется в Вашингтон на всех парусах и стрелка его спидометра редко покидает опасную зону.
     Сенатор взглянул на часы и улыбнулся. У него есть достаточно времени, чтобы роскошно пообедать в ресторане Тони Мандолы.
     В три часа того же дня Блэкджек, сидя в глубоком мягком кожаном кресле своего офиса, смотрел видеоматериал, снятый Гербертом на ранчо Хеферанса: великолепные виды, роскошные луга, добротные постройки, дорогое оборудование. Огромные ухоженные стада и потрясающий старинный замок.
     Нужно дать Герберту аванс за такую прекрасную работу. Фильм был сделан в высшей степени профессионально - за кадром шло музыкальное сопровождение, и кто-то очень толково рассказывал о происходящем на экране.
     - Ну, так что? Как вы думаете? - спросил агент, когда получасовая запись на кассете подошла к концу.
     Блэкджек, поднявшись из кресла, пожал Герберту руку.
     - Неплохо, совсем неплохо, - он одобряюще улыбнулся. "Честно говоря, ранчо Хеферанса полностью соответствует требованиям представителей "Нишиды", только было бы оно чуть-чуть побольше!" - Теперь расскажи-ка мне о соседях.
     Агент, улыбаясь от удовольствия, сложил руки на груди и лринялся излагать дело.
     - Как я уже говорил раньше, это двадцать тысяч акров превосходной земли, большая часть которой предназначена для скотоводства. Там...
     - Погоди, я не об этом, - нетерпеливо перебил Блэкджек. - Почему ты считаешь, что это ранчо тоже будет выставлено на продажу?
     - Супруги, которым принадлежит ранчо, решили развестись. К тому же у них серьезные финансовые проблемы. Кредиторы, понимаете ли...
     - Кто является основным кредитором? Агент тут же назвал маленький банк в Хилл Кантри. "Черт возьми, - подумал Блэкджек, просветлев лицом, - владелец этого банка мой старый друг!"
     - Если позволишь мне, Мильтон, - называя против своего обыкновения агента по имени, - я отлучусь. Мне необходимо позвонить.
     Вскоре Блэкджек, сияя от счастья и окрыленный надеждой, вернулся в кабинет. Директор банка пообещал ему развернуть в ближайшем будущем кампанию по выплате кредитов и долгов. "Нишида" получит свое, а он - свое. Сенатор радовался так, словно дело уже было сделано.
     Блэкджек давно решил для себя, что не найдет ничего лучшего, чем ранчо Прайдов. Но, слава Богу, теперь Прайдовым землям нашлась "замена. По-прежнему сияя, как начищенный медный таз, он ласково посмотрел на агента.
     - У меня есть для тебя кое-какие новости. Однако сначала обещай, что не станешь распространяться по этому поводу.
     - О, будьте спокойны, сенатор.
     - Я бы хотел попросить тебя обзвонить все близлежащие ранчо.
     Сияющий взгляд Мильтона Герберта сразу потускнел.
     - Говорю же вам, эту рыбку стоит ловить!
     - Я просто собираюсь пригласить их на тот самый пикничок, о котором говорил тебе по телефону, - сказал Блэкджек. - Почему бы нам не встретиться в клубе "Ривер Кантри" через полчаса? Скажи им, что ты мой гость.
     Пожимая руку озадаченному агенту, сенатор проводил его до дверей и буквально выставил наружу, затем заказал международные переговоры с "Нишидой", совершенно не беспокоясь о том, который час может быть сейчас в Токио: Точиги позвонил бы ему в любое время.
     - У меня хорошие новости! - закричал в телефонную трубку Блэкджек, услышав голос Точиги.

***

     Кэрролл Детвейлер сидел на софе в своих апартаментах с пивом в одной руке и с сигаретой в другой. Глядя в телевизор, он думал только об Аутбэке. Он изобретал новый способ сделать жизнь Кэйт Прайд невыносимой. Во что бы то ни стало нужно заставить ее продать ранчо.
     Через неделю прибывает новая партия животных. Будет общая неразбериха. Доставка вообще вещь довольно суетная и предоставляет массу возможностей помешать планам этой вздорной девицы. Он стряхнул сигарету, не обращая внимания, что пепел летит на брюки и на ковер. Аутбэк - просто какое-то заклятое место, и что бы ему ни удавалось сделать, никаких глобальных изменении в ходе событий не происходит.
     Фредерикбургские апартаменты Детвейлер оплатил на неделю вперед. Славное местечко. Относится к тому разряду гостиниц, владельцы которых никогда не задают лишних вопросов. Он любил такие тихие заводи - здесь всегда можно хорошо отдохнуть и, кстати, за весьма умеренную цену.
     Проглотив остатки пива, Детвейлер вытер лицо рукавом рубашки и уже совсем было собрался выйти за очередной порцией, как вдруг зазвонил телефон. Поскольку никто в мире не мог знать, где его искать, можно предположить, что звонил Блэкджек.
     - Кто это? - спросил Детвейлер, совершенно не обременяя себя вежливостью и словами приветствия.
     - С Рождеством тебя, старый пень, - ответил Блэкджек. - Не желаешь ли съездить домой на праздники?
     - Ты говоришь о рождественских каникулах? Я как-то не думал на эту тему...
     - Да нет, парень, я говорю, что можно сниматься с якоря. Операция завершена, Дет. Ты свободен. Уезжай сегодня же вечером.
     Детвейлер не верил своим ушам. Его еще никогда так не отшибали. И меньше всего он ждал этого от Блэкджека.
     - Конечно, все получается не очень гладко, но подожди немного, и ты увидишь, на что я способен.
     - Успокойся, дружище. Все в порядке. Просто мои планы несколько изменились. Да и, честно говоря, после этой выходки со львами, тебе лучше всего поскорее смыться оттуда.
     - Если это из-за денег, то тебе больше не придется покрывать мои издержки, - Детвейлер с трудом сдерживал ярость.
     - Ты все еще не понимаешь, Дет. Я же сказал, операция закончена. Я уже ничего не имею против Кэйт и ее родных.
     "Должно быть, Блэкджек подыскал себе нового компаньона", - подумал Детвейлер, презрительно усмехнувшись.
     - Погоди, Кэйт Прайд такая же слабая сучка, как и все остальные, просто кошмарно упрямая и глупая. А я на