, ее госпожа мигом подхватила юбки и направилась  к
выходу.
   - Пошли записку нянюшке, что мне нужна настойка от лихорадки,  рецепт
ее знаменитого поссета ,  сушеные
травы, которые мы собирали летом для отваров и, возможно,  слабительное.
Расскажи ей все, что говорила мне. Она сама поймет, что  делать.  -  Все
эти инструкции Каролина успела выдать, сбегая по лестнице. На  последней
фразе Флори облегченно кивнула. Ведь даже если бы она забыла  что-то  из
перечисленного, нянюшка все равно дала бы ей все,  что  нужно.  Служанка
обеспокоенно следила за госпожой,  приказавшей  подать  шубу  и  экипаж.
Неужели она отправится в дом одинокого мужчины без провожатого?
   Но Каролина думала совсем о другом.  Она  вынянчила  младших  сестер,
пройдя с ними через многочисленные детские болезни, и точно  знала,  как
выхаживать Эми. Поскольку Бланш на ту пору не случилось  дома,  а  Флори
должна была торопиться к нянюшке, ничего не оставалось, как ехать самой.
Единственным последствием, о котором в эти минуты могла думать Каролина,
было выздоровление Эми.
   Лишь позвонив у входа в городской дом Джека, она на миг замялась,  но
дверь уже распахнулась, и, увидев  за  спиной  привратника  перепуганную
миссис Хиггинботэм,  мисс  Торогуд  снова  обрела  уверенность  в  себе.
Представившись, она ступила за порог. Слуга не  успел  даже  подумать  о
том, чтобы воспрепятствовать ей.
   - Где Эми? - требовательно спросила гостья  у  ошеломленной  матроны.
Разумеется, эта женщина имела  самое  прямое  отношение  ко  всему,  что
происходило в детской.  Но  возмутительное  пренебрежение  обязанностями
должно было повлечь самое суровое взыскание. Нет, похоже, у Джека в доме
полный беспорядок!
   - Она больна  и  лежит  в  постели.  -  Стараясь  защититься,  миссис
Хиггинботэм вновь обрела величавый вид и тон. Она чувствовала, что у нес
гораздо  больше  прав  противостоять  этой  посторонней  даме,  чем  его
светлости.
   - Я хочу видеть девочку. - Не обращая внимания на  протест  в  глазах
гувернантки, Каролина двинулась к лестнице. Детская,  конечно,  наверху.
Она и сама ее найдет, если понадобится.
   - Туда нельзя! - Возмущенная миссис Хиггинботэм  ринулась  следом  за
незваной гостьей, но Каролина неумолимо двигалась вперед.
   - Просто скажите мне, в какой она комнате. Я сама найду  дорогу.  Вам
не стоит больше утруждаться.
   - Вы не можете туда войти! - повторила матрона. - Его светлость там!
   Вот уж чего Каролина никак не ожидала, так это того, что  Джек  может
сидеть в детской с больным ребенком. Ее собственный отец,  наверное,  ни
разу не переступал порог их комнаты, но у  него  ведь  были  и  жена,  и
дочери, чтобы следить за младшими  детьми.  Ему  просто  не  требовалось
лично участвовать в уходе за больными малышами. И все же, когда Каролина
представила себе Джека, сидящего у  постели  дочери,  сердце  ее  громко
заколотилось, и она на миг усомнилась, стоит ли входить.
   В этот момент распахнулась дверь  в  конце  коридора,  из  нее  вышла
нянька с  бельем  в  руках.  Быстро  сообразив,  что  к  чему,  Каролина
поспешила в том направлении. Миссис Хиггинботэм поспешно ретировалась.
   Каролина остановилась в дверях, собираясь с  духом.  В  детской  было
очень уютно: обои в цветочек дополнялись муслиновыми гардинами с  тонким
растительным рисунком. Повсюду на полках стояли  игрушки,  а  в  боковом
алькове, очевидно, должна  была  помещаться  кушетка  для  няни.  Стояла
полная тишина. Единственные признаки  жизни  были  заметны  возле  узкой
детской кушетки, обитой синим бархатом.
   Прежде  всего  взгляд  Каролины  упал  на  изможденное  лицо   Джека.
Придвинув кресло-качалку от камина к кроватке, мужчина отдыхал,  прикрыв
глаза и откинув голову на  высокую  спинку.  Следы  усталости  явственно
читались на его лице, а помятая одежда свидетельствовала о том,  что  он
спал  прямо  здесь.  Сейчас  во  всем  его  облике  не  было  ни   капли
великосветской самоуверенности. Темные волосы  топорщились,  белоснежный
галстук был развязан  и  съехал  набок,  на  загорелых  щеках  появилась
щетина. Каролина закусила губу от внезапного приступа жалости и поскорее
обратила глаза на кроватку.
   При виде бледного лица и неподвижного худенького тельца под одеялом у
нее перехватило дух. Девочка казалась  хрупкой  и  беззащитной,  и  лишь
лихорадочные красные пятна на круглых щечках были  признаком  того,  что
она жива. Гостья тихонько ахнула.
   От неожиданного звука Джек открыл глаза и  недоверчиво  уставился  на
элегантную фигуру в дверном проеме. Каролина не успела сбросить  шубу  и
оставить в передней муфту, а щеки еще хранили свежий румянец от уличного
холода. Не отводя глаз от ее лица и не позволяя себе поддаваться чувству
облегчения, которое уже овладевало им, Джек проговорил:
   - Тебе тут нечего делать, Каролина. Ты должна уйти, и немедленно.
   Она не обратила на его слова никакого  внимания.  Расстегнув  верхнюю
пуговицу шубки, сняла ее и бросила на, соседнее  кресло.  Уж  лучше  все
время смотреть на ребенка  в  кроватке,  чем  на  этого  измученного  до
неузнаваемости мужчину.
   - Тебе нужно отдохнуть. Пойди поешь чего-нибудь и ложись. Я побуду  с
Эми.
   Джек поднялся и схватил обе  ее  руки,  прежде  чем  Каролина  успела
приблизиться к ребенку:
   - Ради Бога, Каролина, ступай домой, пока кто-нибудь не  застал  тебя
тут.
   Она наконец обратила взгляд на Джека - и жаркая волна прокатилась  по
телу от любви и муки, без труда читавшихся в его глазах. Прежде она  еще
ни разу не испытывала ничего подобного и едва удержалась от желания  тут
же упасть в объятия Джека и остаться в его руках на всю жизнь. Она будто
окунулась в эти глаза, и острота ощущения напугала ее.  Разволновавшись,
Каролина снова отвела взгляд и обрела силы, лишь вспомнив о цели  своего
прихода.
   - Я послала за снадобьями к своей кормилице. Думаю, се травы и настои
более эффективны, чем большинство лекарств, которые применяют медики. Уж
мы-то много раз их испытывали. Иди  отдыхать,  Джек.  Ничего  страшного,
если я посижу здесь. И  потом,  у  меня  действительно  большой  опыт  с
детьми...
   Джек не выпускал ее рук, с болезненной надеждой глядя  на  непокрытую
голову Каролины. Она не имела права здесь  находиться,  но  он  отчаянно
нуждался в ней. Одно лишь се  присутствие  возвращало  ему  надежду.  Он
чувствовал ее силу и решимость, знал ее упрямый  характер.  И  потом,  у
него не было ни малейшего сомнения, что если кто и может  выходить  Эми,
то лишь эта женщина, руки которой он  сжимал  своими.  Однако,  допустив
это, он мог уничтожить ее репутацию, разрушить се жизнь. Если только...
   Он позволил  себе  допустить  это  единственное  исключение,  которое
подействовало на его сердце как целебный бальзам. Если  ей  до  сих  пор
небезразлично, если она еще может сделать выбор"..  Но  нет,  не  стоило
позволять себе мечтать о невозможном.
   - Я пришлю наверх  миссис  Хиггинботэм,  а  потом  велю  подать  твою
карету. Ты не можешь остаться.
   Каролина бросила на Джека быстрый взгляд,  вырвалась  из  его  рук  и
стала снимать перчатки. Последние сомнения покинули ее:
   - Лучше бы ты отправил эту  женщину  собирать  вещи.  А  сюда  пришли
няньку.  Все  время  будет  нужна  свежая  вода.  У  девочки,  наверное,
воспаление легких?
   Джек чувствовал себя чересчур усталым, чтобы бороться и с  Каролиной,
и с самим собой. Он не спал вот уже тридцать шесть  часов  подряд,  лишь
слегка дремал с открытыми глазами. Днем и ночью  глядя  на  безжизненное
лицо дочки, он чувствовал себя до ужаса  беспомощным.  И  никто  не  мог
посоветовать, что же делать. Каролина могла. И он в  отчаянии  ухватился
за ее предложение.
   Ему хватило нескольких минут, чтобы объяснить,  как  было  дело,  что
прописали доктора и как  подействовало  лечение.  Пока  он  рассказывал,
Каролина сидела рядом с кроваткой, касаясь нежными пальцами горячих  щек
девочки и стараясь не глядеть на мужчину, который стоял так близко за ее
спиной. Джек действительно был всего лишь  обыкновенным  мужчиной.  Видя
его таким, она снова вернулась к своим  дурацким  иллюзиям.  Он  страдал
так, как ей самой ни разу не приходилось. Высокомерный повеса,  которого
она осуждала, нежный влюбленный, которого она обожала.., и то  и  другое
оказалось лишь небольшими гранями его характера.  Оказывается,  подумала
она, мужчину невозможно  охарактеризовать  всего  какой-то  парой  слов.
Видимо, ей предстоит еще многому научиться. Может быть, отец оберегал ее
слишком усердно.
   Каролина чувствовала, как Джек мнется у нее за спиной, боясь хотя  бы
на минуту оставить дочку. Она  повернулась  и  тронула  его  рукав,  уже
смелее заглянув в тревожные и усталые  глаза.  ,  -  Отдохни,  Джек.  Ты
сделал все,  что  в  человеческих  силах.  Теперь  остается  уповать  на
Господа.
   Он пожал ее пальцы, словно только и ждал  этих  слов,  и,  не  говоря
более ни слова, быстро вышел из детской, чтобы позвать горничную.
   Пообещав себе, что вздремнет всего пару-тройку часов, Джек рухнул, не
раздеваясь, на  кушетку  в  верхнем  холле.  Надо  было  только  немного
восстановить силы, а потом решить, что делать с  упрямой  мисс  Торогуд.
Несомненно, ее хватятся еще сегодня за ужином. Джек не  сомневался,  что
Каролина никому не сообщила, куда отправилась, иначе ее  бы  остановили.
Надо было во что бы  то  ни  стало  убедить  ее  вернуться.  Вот  только
чуть-чуть поспать...
   Он проспал почти до полуночи. Несколько  секунд  ушло  на  то,  чтобы
вспомнить, почему он улегся в таком необычном месте и полностью  одетый.
Это было очень странно, ведь он уже много  лет  не  напивался.  Но  лишь
только память вернулась вместе с пронзительной болью и страхом, как Джек
поспешно спустил ноги на пол.
   Комната Эми была освещена  большим  канделябром.  В  мерцающем  свете
свечей он увидел,  как  Каролина,  окунув  в  таз  полотенце,  осторожно
прикладывает компресс ко лбу девочки. Погруженная  в  это  занятие,  она
тревожно хмурила брови и даже закусила губу. Джек перевел взгляд на Эми.
   Девочка беспокойно металась. Подойдя ближе, отец увидел, как  блестит
от пота маленькое личико. Она стонала, и от этого  стона  все  внутри  у
Джека перевернулось.
   - Что-то не так? Чем я могу помочь? - встав у кроватки, прошептал он,
потому что голос ему не повиновался.
   Каролина с тревогой подняла на него глаза:
   - Жар быстро нарастает. Нужно все  время  ставить  компрессы.  Позови
кого-нибудь из слуг и вели принести снегу, чтобы добавить в таз.
   Джек поглядел на пустую кушетку, где должна была находиться горничная
и, не веря глазам, тряхнул головой. Да где же, черт побери, слуги?! Он в
ярости бросился на поиски.
   Дочь его, быть может, умирает, а они уютно  спят  в  своих  кроватях!
Утром же гнать всех к чертям!
   Но уже несколько минут спустя, забыв  о  своем  гневе,  он  устраивал
девочку у себя  на  груди,  чтобы  Каролине  было  удобнее  прикладывать
холодный  компресс  к  ее  лбу.  Казалось,  что  у  него  на  руках  Эми
успокаивается, да и сам он чувствовал себя как-то лучше. Эта беспомощная
крошка так нуждалась в его защите, а он не сумел защитить ее.  Наверное,
Бог хотел показать ему, что он не достоин любви.  Ведь  он  уже  потерял
мать  этого  ребенка...  Каролину...  Джек  поднял  глаза  на  ее  милое
встревоженное лицо.
   - Я ведь уже давно хотел отправить тебя, -  пробурчал  он,  обращаясь
скорее к себе, чем к ней.
   - Я бы  не  ушла.  -  Каролина  осторожно  завернула  комок  снега  в
полотенце. - Тебе надо было поспать,  а  миссис  Хиггинботэм  совершенно
бесполезна. Боюсь, я на нее накричала.
   Мысль о том, чтобы повысить голос  на  эту  грозную  матрону,  как-то
никогда не приходила Джеку в голову.  Он  удивленно  поднял  брови.  Эта
хрупкая  леди  возле  детской  кроватки   так   аккуратно   прикладывала
компрессы... Какая же она на самом деле, Каролина Торогуд? Да и много ли
он знал о ней до сих пор?
   - Ты и на горничных тоже накричала? Кажется, я приказал  им  помогать
тебе, пока я сплю.
   - О, они очень милые, но  абсолютно  безмозглые.  Миссис  Хиггинботэм
сначала прогнала ту, что поразговорчивее, а потом и вторую. Затем она  и
сама ушла спать. - Каролина слегка улыбнулась. - Я велела  ей  убираться
совсем, но она, кажется, надеется, что это не окончательное решение.
   - Ничего себе. - Джек откинул голову на деревянное изголовье кроватки
и устроил Эми поудобнее.  Близость  Каролины  и  легкий  аромат  полевых
цветов действовали успокаивающе. Наверное, при других обстоятельствах он
ощутил бы возбуждение, но только не теперь, держа на руках больную дочь.
Ему необходимо было присутствие Каролины, просто чтобы  быть  уверенным,
что очень скоро все будет хорошо. -  А  ты  становишься  все  несноснее,
любимая.
   Каролина пропустила мимо ушей его нежное обращение. Ведь ей и  прежде
приходилось слышать эти медовые слова. Лишь бы эти  речи  не  обернулись
пустым звуком.
   - Я  всегда  была  несносной.  Просто  тебе  не  приходилось  с  этим
сталкиваться.
   - А мне кажется, что в прежние времена я все же имел такое несчастье.
Во всяком случае, одна памятная и особенно яркая вспышка еще  долго  мне
являлась в ночных  кошмарах.  Если  бы  миссис  Хиггинботэм  удостоилась
чего-то подобного, то сейчас уже и духу ее не было бы в этом доме.
   Каролина поглядела Джеку в глаза. При  таком  освещении  трудно  было
точно разобрать, что они выражают, но и  то,  что  она  сумела  увидеть,
взволновало ее. Он имел в виду гораздо больше того, что  говорил  вслух.
Оставив в стороне напоминание о прежних временах, Каролина обратилась  к
более безопасной теме:
   - Тогда мне жаль, что я не дала  себе  полную  волю.  Ведь  это  твоя
прислуга. Мне приходилось сдерживаться.
   Тут Эми пошевелилась. Джек сразу же  обратил  все  свое  внимание  на
дочь. Убирая смоляную прядь со смуглого личика, он сказал:
   - Миссис Хиггинботэм, разумеется, будет уволена. Просто я не  слишком
хорошо знал, как  выбирать  гувернантку  или  няню.  Наверное,  я  плохо
понимаю детей.
   Каролина села в кресло-качалку.
   - Ты умеешь любить их. А это гораздо больше, - мягко заметила она.
   Джек немного успокоился и, прикрыв глаза, снова откинулся на спину.
   - Просто не знаю, что бы я делал без Эми. Ведь в эти  последние  годы
лишь в ней сосредоточились вся доброта и  вся  нежность  моей  жизни.  Я
держал ее на руках, а она улыбалась с такой любовью  и  доверием,  какие
только можно найти в этом мире. Мне так нужна была  ее  вера,  чтобы  не
утратить свою.
   Слезы подступили к глазам, и  Каролина  отвернулась.  Этому  крупному
рослому мужчине была слишком мала узкая детская кушетка, на  которой  он
полулежал. И тем не менее  выглядело  все  это  совершенно  естественно.
Интересно, сколько же бессонных ночей он провел вот так,  укачивая  свою
драгоценную крошку?
   - А се мама? - услышала Каролина свой собственный вопрос.
   Джек даже не поднял глаз. Губы его сложились в ироничную улыбку.
   - Если тебе нужны еще причины, чтобы окончательно порвать со мной, то
эта история даст прекрасный повод. - Подождав и так и не получив ответа,
Джек повел плечами и продолжил:
   - Нищета в Индии ужасающая, во много раз страшнее,  чем  то,  что  ты
можешь видеть на лондонских улицах. Прислуга соглашается работать  всего
лишь за крышу над головой и пищу. Я же берег каждый грош  и  потому  вел
самую простую жизнь, занимая две комнаты  и  содержа  одну  старую  айю,
чтобы за мной ухаживала.
   Он почувствовал, как Каролина встает, чтобы сменить компресс,  но  не
стал открывать глаза. Он решил рассказать все и покончить с этим.  Между
ними не должно было оставаться никаких тайн.
   - Не зная, чем заняться по вечерам,  я  жестоко  запил.  Не  стану  в
подробностях описывать, что такое жизнь в колониях. Скажу лишь, что вино
убивает многих из нас. Полагаю, айя испугалась, что  после  моей  смерти
потеряет такое хорошее место. А может, хотела воспользоваться  шансом  и
пополнить свой доход. Как бы там ни было, однажды вечером, когда  я  уже
был в полубеспамятстве от выпивки, она привела ко мне юную девушку.
   Джек наконец открыл глаза, чтобы увидеть, как реагирует  Каролина  на
его откровения. Он  заходил  слишком  далеко  за  пределы  пристойности,
рассказывая ей такие вещи, но хотел, чтобы она  узнала  о  нем  все.  Он
обманул се, когда она была  моложе,  заморочив  ее  хорошенькую  головку
романтическими фантазиями и скрыв настоящую и  куда  более  неприглядную
часть своей жизни. Тогда он поступал  так  в  отчаянии.  В  отчаянии  он
теперь говорил ей всю правду. Наверное, став старше, он не поумнел. Лицо
Каролины  было  непроницаемым,  и  он  воспринял  это   как   дозволение
продолжать, хотя ему казалось, что он снова режет себе горло.
   - И она стала моей любовницей. Не слишком-то пристойно с моей стороны
говорить о таких вещах, но это правда. Я даже  не  думал  жениться.  Она
просто заполнила ту часть моей жизни, в которой была пустота, хотя мы  с
нею  еле-еле  объяснялись.  Она  была  юной,  абсолютно  необразованной,
неопытной и сразу же забеременела. Впрочем, кажется, она только этого  и
хотела, потому что была ужасно счастлива. Она  понимала,  что  благодаря
этому  ребенку  сможет  прочно  обосноваться  под  моей  крышей  на  всю
оставшуюся жизнь. Именно так там все и делается...
   Каролина  как  будто  тихонько  всхлипнула,  но  Джек  уже   не   мог
остановиться.
   - Она умерла вскоре после того, как родила Эми. Лишь тогда  я  узнал,
что моя любовница была дочерью моей айи.
   Каролина ахнула - значит, слышала и поняла, но не проронила ни слова.
История рождения Эми была по меньшей мере банальной. Джек поступил  так,
как поступают  очень  многие,  только  обычно  незаконнорожденных  детей
бросают. Он же не смог отослать старую женщину с младенцем тогда, как  и
теперь, спустя четыре года не мог отказаться от Эми. Вздохнув, он крепче
обнял девочку, словно сам искал защиты.
   - Я рада, что ты сказал мне  все  это,  -  произнесла  Каролина,  как
только сумела овладеть собой. Она надеялась, что он не заметит  слез  на
ее щеках. Она воображала себе одиночество Джека в этом ужасном  изгнании
и несчастную мать, вынужденную предать собственную дочь бесчестию, чтобы
только спасти ее  от  голода,  -  и  сердце  ее  разрывалось.  Она  была
счастлива, что Джек уберег от подобной участи хотя  бы  Эми.  -  Так  ты
признаешь ее?
   Джек поднял глаза и перехватил взгляд Каролины.
   - Я думаю, это зависит от нескольких вещей, - медленно проговорил он.
На сей раз предательская краска не залила ее щек,  и  Джек  увидел  лишь
любопытство в  глазах.  Надежды  стали  быстро  улетучиваться,  но  Джек
отчаянно цеплялся за их остатки. - Да, я скорее всего так  и  сделаю,  -
коротко добавил он.
   Каролина не поняла резкости его тона, но времени, чтобы  раздумывать,
уже не оставалось: Эми задрожала и начала стонать.  Пот  заструился  изо
всех пор, быстро пропитывая ночную рубашку. Нужно было действовать.
   Чтобы не держать ее  на  прохладном  ночном  воздухе,  они  завернули
ребенка в  одеяла.  Девочка  перестала  дрожать.  Затем,  быстро  сменив
промокшую одежду на сухую, они вернулись  к  прежнему  занятию  -  стали
менять компрессы. Через полчаса малышку снова забило  в  лихорадке.  Так
продолжалось всю ночь.
   На заре с кухни прислали чай и тосты. Джек тут же послал за нянькой и
миссис Хиггинботэм. Няня прибежала немедленно и  принялась  помогать  со
сменой белья, то и дело украдкой бросая взгляды на хозяина и гостью. Оба
смотрели победителями, хотя ужасно устали. Девочка,  казалось,  задышала
полегче.
   Миссис Хиггинботэм прибыла еще только через  час.  Удостоив  Каролину
притворной улыбкой, дама обратила все свое внимание  на  Джека.  Помятая
одежда двухдневной свежести слегка шокировала ее, но, переведя глаза  на
раздраженное лицо  хозяина,  гувернантка  заметно  струсила.  Тогда  она
посп