лась, когда, робко постучав в его дверь, увидела на пороге хозяина. Бартон уставился на девушку недовольным взглядом и даже не подумал пригласить ее войти. Она заискивающе улыбнулась.
     - Извините, не могли бы вы мне помочь?
     - Ну, что там еще?
     - У меня что-то случилось с электричеством, и я не знаю, где искать пробки, - неуверенно сказала Элис, игнорируя недружелюбный тон.
     - Господи, спаси меня от беспомощных женщин! - процедил сквозь зубы Фрэнк.
     - При чем здесь Господь, разве вы не в состоянии сами защититься? Беспомощные женщины вас, бедного, совсем одолели?
     - Очень остроумно.
     - Тогда почему вы не улыбаетесь? - Она предостерегающе вскинула руку. - Нет-нет, не отвечайте, я сама угадаю. Однажды вы рискнули улыбнуться, и в тот же момент над вашей головой разверзлись небеса и грянул гром. Что ж, трусливый лев, не бойтесь. Единственное, что мне от вас нужно, так это чтобы вы показали мне, где находится щиток с пробками.
     - Ага, а потом вам понадобится отвертка, потом еще что-нибудь.
     - Вы от природы такой агрессивный или вас специально натаскивали?
     - Послушайте, леди, я вас сюда не звал, вы сами постучали в мою дверь!
     - Если мне не изменяет память, я ведь вас тоже не приглашала, мистер Бартон, но, тем не менее, вы явились. Так что мы квиты. Вы вообще способны ответить на простой вопрос, не углубляясь в полемику? Где находится щиток с пробками?
     Вместо ответа он захлопнул дверь. Элис уже готова была возмутиться, но дверь снова открылась, и на пороге появился Бартон с набором инструментов в руках. Окинув взглядом полыхавшее гневом лицо соседки, стиснутые маленькие кулачки и босые ноги, он вдруг чуть заметно улыбнулся.
     - Спокойно, мисс Годвин, спокойно.
     - Так вы, оказывается, умеете нормально разговаривать и даже улыбаться?! - воскликнула Элис, но про себя отметила, что улыбка ничуть не смягчила выражение лица Фрэнка, которое по-прежнему оставалось враждебно-настороженным, а густые брови делали мужчину похожим на хищника.
     Оставив замечание без ответа, Бартон обогнул ее и направился к лестнице. Элис засеменила следом.
     Раздался щелчок выключателя, и пролет лестницы озарил бледный свет люминесцентной лампы. В одной из стен находился шкафчик со щитками обеих квартир.
     - Большое спасибо. - Элис сделала шаг к шкафчику, ожидая, что сосед посторонится и позволит ей пройти, но тот и с места не стронулся. - Простите. - Она слегка задела его плечо и почувствовала твердые как сталь мышцы. Все четверо ее братьев были неплохо сложены и физически развиты, даже семнадцатилетний Бен имел прилично развитую мускулатуру, но до Фрэнка Бартона им было далеко.
     - Подержите-ка инструменты, - буркнул сосед. Элис сделала вид, что не заметила протянутую отвертку.
     - Благодарю, я вполне могу справиться сама.
     - Подержите отвертку, - повторил он.
     - Нет.
     Он одарил Элис долгим взглядом.
     - Раз уж вы меня вытащили, и я взялся за дело, причем, заметьте, совершенно бесплатно, извольте помогать. Его взгляд невольно остановился на пухлых, четко очерченных губах девушки, и она почувствовала, как краска смущения заливает ее лицо.
     - С детства знаю, что следует бояться данайцев, дары приносящих.
     - Я похож на данайца? И чем же? - небрежно поинтересовался Фрэнк. - Не скажу. Если вы позволите, я все сделаю сама. - Бьюсь об заклад, что через пять минут вы снова захнычете под моей дверью, потому что у вас наверняка ничего не получится. Позвольте уж мне. - Бартон демонстративно отвернулся и начал копаться в шкафчике.
     - В жизни не хныкала, - возмутилась Элис и оценивающе оглядела бедра Фрэнка, туго обтянутые джинсами. Ей вдруг захотелось дать пинка по крепкой заднице и тем самым хоть чуть-чуть сбить спесь со слишком самоуверенного соседа.
     - И не сверлите меня взглядом, прелестная пастушка. Я посильнее вас, к тому же у меня прекрасная реакция.
     Фрэнк даже не обернулся, но Элис разозлило то, что он прочел ее мысли, и особенно - слова о "прелестной пастушке". Неужели ее провинциальность так бросается в глаза?
     - Да, у вас действительно отменная реакция. Однако скоропалительные выводы не всегда хороши. Должна заметить, вы прямо-таки излучаете уверенность в превосходстве над женщинами. Могу вас огорчить: вы явно себя переоцениваете. Игнорируя выпад и не говоря ни слова, Фрэнк счету, - уже более спокойно заметила она, - и не хочется отвлекать вас по пустякам.
     Выслушав эту сентенцию, Фрэнк лишь пожал плечами.
     - Мне это совсем не трудно. Позвольте пройти.
     - Да нет же, в этом действительно нет никакой необходимости, - продолжала настаивать она, но Фрэнк мягко отстранил ее и, войдя в квартиру, направился прямо в гостиную. Остановившись в центре комнаты, он внимательно осмотрелся, словно изучал неприятельскую территорию. Элис с облегчением перевела дух: ничто не выдавало присутствия Ника.
     - Ну что, довольны? - с вызовом поинтересовалась она.
     - По тому, как вы запаниковали, я ожидал увидеть здесь ни больше, ни меньше как следы недельной оргии.
     Да, сверхподозрительный сосед, к тому же умеющий читать чужие мысли, словно раскрытую книгу, даст сто очков вперед любому инспектору полиции нравов.
     - Извините, что разочаровала вас.
     - Ну что вы, мисс Годвин. По моим критериям, вы весьма скромная особа, так что разочаровать меня вам вряд ли удастся. Я не ожидаю от вас ни хорошего, ни плохого. Пока что никаких неприятных сюрпризов вы мне не преподнесли.
     - Какое вам дело до моего поведения! - Элис недобро взглянула на него. - Вы, наверное, от всех ожидаете козней и подвохов? Неудивительно, что вы постоянно не в духе.
     - А вы, как я вижу, исповедуете телячий оптимизм, - сухо заметил Фрэнк. - И, конечно, хотите быть счастливой любой ценой.
     - Только самый мрачный пессимист может быть непримирим к оптимистам, - парировала Элис. - То, что одни считают легкой музыкой, другие воспринимают как назойливый шум.
     - Я реалист, а не пессимист, если уж на то пошло. То не будем вступать в дискуссию на эту тему
     - Это почему же?
     - У меня есть, чем заняться, вместо того чтобы обсуждать музыковедческие тонкости с некоей стреляющей глазками школьницей.
     - Школьницей?! Да будет вам известно, мне уже двадцать и... - Она вовремя прикусила язык. - Я гораздо старше, чем выгляжу, и никогда не стреляю глазами. Кажется, вы уже убедились, что здесь не устраивают оргий, и можете отправляться восвояси!
     - Если бы я только знал, где оно, это самое "восвояси", - грустно заметил Фрэнк.
     Странная фраза заинтриговала Элис, но, увидев ироничный блеск в глазах собеседника, она тут же поняла, что Фрэнк просто смеется над ней, и, не удержавшись, съехидничала:
     - Может, вам попытаться подыскать себе тепленькое местечко в аду?
     На мгновение лицо Фрэнка застыло, затем, закинув голову, он громко расхохотался, и его смех гулким эхом прокатился под высоким потолком полупустой комнаты. Да, он и впрямь хорош собой, когда не хмурится, подумала Элис. А что до его подозрительности в отношении женщин... Что ж, могут у человека быть какие-то недостатки.
     - Не понимаю, что вас так рассмешило. Странно, что человек, который утверждает, будто его ждут неотложные и важные дела, не торопится покинуть мою квартиру. - Его смех неожиданно оборвался.
     - Ах, какие глубокомысленные обобщения! Вот уж не ожидал от провинциальной пигалицы. - Смерив девушку оценивающим взглядом, Фрэнк направился к двери.
     - Да будет вам известно, рост человека и место рождения абсолютно не влияют на интеллект, - ледяным тоном возразила Элис. - И, кстати говоря, я не пигалица, а женщина.
     - Это еще надо проверить.
     - Тоже мне проверяльщик выискался! Придется вам поверить мне на слово.
     Она успела захлопнуть дверь, прежде чем Фрэнку вздумается продолжить обсуждение весьма щекотливой темы. Видно, этот тип имеет богатый опыт и ничуть не сомневается в своих способностях добиваться у женщин успеха, когда ему этого хочется. Следует держаться от Фрэнка Бартона подальше, чтобы не дать ему даже повода рассчитывать на легкую победу.

2

     - Думаю, что прошедшую неделю явно можно назвать неделей дезориентации! - простонала Элис, бессильно опустившись на скамейку в университетском сквере.
     - Что, уже тянет вернуться домой, на ферму хмыкнула сидящая рядом Валери Салливан, пухленькая блондинка, осторожно потягивавшая горячий кофе из бумажного стаканчика.
     - Нет, конечно. Мне здесь очень нравится. Просто столько всего одновременно навалилось... эта чехарда мешает мне сосредоточиться и выбрать специализацию.
     Вытянув ноги в потертых джинсах, Элис с наслаждением подставила лицо легкому ветерку. В студенческой среде она чувствовала себя своей, несмотря на то, что была старше большинства сокурсников.
     - Не переживай, иногда здесь теряются даже те, кто учится не первый год, - сочувственно успокаивала Валери. - Я, например, никуда не тороплюсь.
     Ее родители были достаточно богаты, чтобы позволить своему чаду учиться в университете сколько душе угодно. Элис всегда мечтала стать студенткой, но финансовое положение Годвин долго не позволяло этого, и тем не менее она испытывала зависти к Валери. Зависть не только скверное чувство, но и бесполезная трата времени ни и душевных сил. Главное сейчас, что она, Элис Годвин, принята в университет, и ее задача - получить диплом высшего учебного заведения и потратить на это как можно меньше времени. После чего она свободна как ветер.
     - По крайней мере, тебя хватает на то, чтобы выдерживать беготню на лекции и семинары из здания в здание. - Валери в общем-то была вполне довольна своей фигурой, но иногда любила посетовать на полноту. - Вы, сельские девчонки, сверхвыносливы, что неудивительно, если учесть поистине марафонские дистанции, которые вам приходится преодолевать, сгоняя овец в стада на своих пастбищах. - Элис хмыкнула.
     - От нашей фермы до гор так же далеко, как до Луны. Что же касается выпаса овец, то работу, о которой ты говоришь, в основном выполняют собаки. Единственное, что мне нужно было делать, так это вовремя открывать и закрывать ворота загона. - Элис улыбалась, но про себя думала с досадой: далось же всем мое фермерское происхождение. Что Валери, что Фрэнк...
     Фрэнк. Уже две недели она не видела этого малоприятного человека. Пока удавалось избегать любых контактов с ним, если не считать, что периодически Фрэнк барабанил в стену, когда Элис включала магнитофон слишком громко - забыв о нервном соседе или стараясь отвлечь малыша, который, хотя и редко, но все же капризничал. На лестничной клетке Элис старалась ступать неслышно и норовила побыстрее прошмыгнуть в квартиру, чтобы невзначай не столкнуться с Фрэнком. Всякий раз, когда она поднималась или спускалась по лестнице, ее сердце учащенно билось в ожидании непредвиденной и неприятной встречи.
     - Так, значит, ты уже определила для себя, какие семинары будешь посещать? - полюбопытствовала Валери. - Ты и в самом деле намереваешься изучать французский, итальянский и немецкий? По-моему, вполне достаточно и одного. Элис пожала плечами.
     - Я ведь уже изучала их самостоятельно, так что особых трудностей не предвидится. Одно время увлекалась эсперанто и даже вела зарубежную переписку. Мне нравилось изобретать новые языки и писать для собственного удовольствия целые трактаты об особенностях их грамматики.
     - Об особенностях грамматики? Да, теперь я уверена: ты и впрямь не от мира сего. - Валери закатила глаза. - Ну, коль скоро ты в лингвистике собаку съела, можешь рассчитывать на степень магистра, минуя бакалаврскую ступень. Должно быть, учителя не могли на тебя нарадоваться. Да, кстати, как тебе университетские преподаватели?
     - Нормально. - Элис стеснялась афишировать переполнявший ее восторг. Само пребывание в университете она воспринимала как чудо.
     - Везет же тебе, а у меня с прошлого семестра остались все те же преподаватели. Да это и не преподаватели, а просто инквизиторы какие-то. Вот, например, хотя бы этот. - Она указала на приближающегося к их скамейке мужчину. - Красив, как Адонис, но по характеру - просто исчадие ада. Многие студенты, и я в том числе, по наивности выбирают курс лекций по политологии, считая, что это не слишком сложный предмет. Бедняги, какое заблуждение! Число исключаемых из-за неуспеваемости по этому предмету огромно, и все из-за этого красавца. А сколько он задает!
     - Почему же ты не бросишь? Неужели только из-за неотразимости преподавателя? - поддразнила приятельницу Элис.
     - Может, потому, что политология мне довольно легко дается, - смущенно призналась Валери. - Нет, в самом деле. - Заметив устремленный на нее недоверчивый взгляд, она расхохоталась. - Я и сама поразилась этому открытию, даже больше, чем профессор Бартон. Поначалу он принял меня за безмозглую студенточку, стремящуюся заткнуть дырку в своем учебном расписании, и поэтому в первом семестре буквально замордовал меня. Про себя я зову его Бульдогом. Только почувствует, что ты плаваешь в каком-то вопросе, - все, вцепится мертвой хваткой и пиши пропало.
     Элис уже не слушала болтовню Валери. Ошибки быть не могло: по университетской аллее вышагивал ее сосед - в спортивного покроя пиджаке, темных брюках, светлой рубашке и с пухлым кожаным портфелем в руках.
     - Ты говорить о профессоре Фрэнке Бартоне? - упавшим голосом уточнила Элис, все еще надеясь на случайное совпадение.
     - Да, а ты с ним знакома?
     - Он читает здесь лекции?
     - Я же тебе сказала, по политологии. - И Валери приветственно замахала рукой:
     - Здравствуйте, профессор!
     В ответ она получила лишь снисходительный кивок: профессор даже не замедлил шаг, и Элис уже совсем было, успокоилась, но вдруг Бартон резко остановился.
     Девушка замерла. Мало того, что приходилось ломать голову, как избежать встречи с ним дома, теперь она вынуждена будет ходить с оглядкой и в университете.
     Фрэнк, игнорируя свою студентку, вперился в Элис взглядом, чем поверг ее в смущение.
     - А вы что здесь делаете? - недовольно осведомился он.
     - Что я могу здесь делать? Конечно, слежу за вами, - вызывающе ухмыльнулась Элис, отбросив волосы со лба. Он насторожился.
     - И что же вам от меня надо?
     Подумать только, он воспринял мои слова всерьез! Вот у кого эгоизм возведен в степень абсолюта! Воображает, что весь мир вертится вокруг него.
     - Я не теряю надежды, что постоянно повторяющиеся попытки попасться вам на глаза в итоге приведут к тому, что вы меня полюбите и сделаете предложение стать вашей женой.
     Элис услышала, как ахнула Валери, но ее словно прорвало, она не в силах была остановиться. В конце концов, Фрэнк Бартон хоть и профессор, но читает какую-то политологию, а значит, для нее он - пустое место.
     - Это что, шутка? - наконец догадался Бартон.
     - Поздравляю, ваша сообразительность побила все рекорды.
     - Вы проходите здесь практику? - сухо поинтересовался он, очевидно не желая вдаваться в полемику.
     - Вообще-то я намерена заняться изучением политологии. - Элис напустила на себя невинный вид.
     Бартон уже исчерпал свой лимит юмора и совершенно серьезно сообщил:
     - Сожалею, но моя группа переполнена. - И уже мягче добавил:
     - Чтобы попасть ко мне, надо записываться заранее.
     - Да, конечно. Я понимаю, что в течение семестра в вашей группе вряд ли появятся свободные места, так как за это время студенты убедятся, какой вы золотой человек и какая добрая душа скрывается под столь суровой внешностью.
     На этот раз Валери резко толкнула приятельницу локтем в бок, и та пожалела, что дала волю языку.
     Строгий взгляд Фрэнка остановился на покрасневшей от смущения толстушке.
     - Полагаю, мисс Салливан, это вы в свободное от учебы время рассказываете обо мне небылицы?
     - Да разве я позволила бы себе, уважаемый профессор?! - горячо заверила Валери и в знак своего глубокого почтения даже приложила руки к груди.
     - Да-а, - глубокомысленно протянул Бартон, явно не поверив, - никогда не поздно отделить зерна от плевел.
     - Конечно, под плевелами подразумеваются все, кто не ловит, затаив дыхание, каждое ваше слово, - не унималась Элис. '
     - Извините, сэр, кажется, нам с Элис пора идти. - С этими словами Валери вскочила и, схватив сумку, потянула подругу за руку.
     - Элис? - Темные брови Фрэнка сошлись на переносице. - Я думал, вас зовут Стелла.
     Ну вот и все, обреченно подумала девушка. Глупо было надеяться, что мне, наконец, повезет.
     Когда в результате несчастного случая мать серьезно повредила позвоночник, Элис было пятнадцать лет. Стелла, старшая из детей, к тому времени увлеклась сочинительством, и все заботы по дому, а также уход за матерью легли на плечи Элис. Однако она не впала в отчаяние, а постаралась убедить родителей, что с ее стороны это не такая уж большая жертва. Ей приходилось нелегко, но Элис все-таки окончила школу, и никто никогда не слышал от нее ни единой жалобы на судьбу.
     В течение нескольких лет Элис не теряла надежды на то, что мать поправится, даже когда оптимизм остальных членов семьи иссяк. Выздоровление было долгим, но после многочисленных операций и продолжительных сеансов физиотерапии самочувствие миссис Годвин постепенно улучшилось, она начала передвигаться без посторонней помощи и даже могла выполнять кое-какую работу по дому.
     Казалось, теперь ничто не мешало Элис продолжить образование, но карты спутала Стелла. Элис никому не отказывала в помощи, не смогла не откликнуться и на мольбы сестры. И теперь безотказной и сердобольной Элис предстояло разрываться между ребенком Стеллы и учебой.
     Элис не привыкла сдаваться без боя и пошла ва-банк:
     - Родители и друзья зовут меня Элис, это мое второе имя. - Она вдохновенно сочиняла на ходу. - Мне оно тоже больше нравится, чем какая-то вычурная Стелла. И имя Элис больше подходит сельской простушке, не правда ли?
     Профессор Бартон рассеянно кивал, и Элис подумала, что он, должно быть, с ней согласен: простенькое, без претензий имя соответствует ее неказистому облику. Элис никогда не была высокого мнения о своей внешности. Да, у нее довольно большие светло-карие глаза, пушистые ресницы и брови вразлет. Возможно, она отнесла бы себя к разряду симпатичных девушек, если бы не весьма далекий от совершенства нос, фамильный нос, как шутили в семье Годвинов.
     Элис, хмурясь, ожидала от Бартона ответных колкостей. Ей вдруг пришла в голову мысль, что в его присутствии она постоянно хмурится. Кажется, это входит у нее в привычку.
     - Мою бабушку тоже звали Элис, - неожиданно дружелюбно заявил профессор, и его лицо подобрело.
     - Сдается мне, что сейчас вы поведаете нам о том, что она слыла весьма суровой и несговорчивой особой, - мрачно заметила Элис.
     - Вовсе нет. Бабушка Элис была милой и приятной леди, с удивительно добрым сердцем.
     - Наверное, она просто побоялась бы быть другой в вашем присутствии, - не удержалась от очередного выпада бабушкина тезка. Фрэнк посмотрел на часы, и Элис, перехватив его взгляд, ехидно обронила:
     - Не смеем больше отнимать ваше драгоценное время. Будущие светила политологии, наверное, заждались своего профессора, предвкушая удовольствие от общения с вами.
     - Вам не терпится избавиться от моего присутствия? - снисходительно улыбнулся Бартон.
     - Вовсе нет, с чего вы взяли? - присмирела вдруг Элис.
     - Кстати, должен вас предупредить, что, если вы еще хоть раз оставите в стиральной машине какие-нибудь вещи, я разрежу их на мелкие кусочки. Благодаря вашей рассеянности у меня теперь целых три розовых рубашки.
     - О Господи! - Элис даже прикрыла ладонью рот, чтобы сдержать смех. Так вот почему она уже несколько дней не может найти свою красную футболку! Футболка была дешевая и поэтому сильно линяла.
     - Ну что ж, придется вам поносить розовое. Может, этот цвет несколько смягчит ваш грозный имидж, - пробормотала девушка, даже не пытаясь извиниться.
     - Думаю, будет справедливо заставить вас заплатит