олжно было быть никаких неожиданностей.
   - Он не приходил в сознание?
   - Несколько раз  мне  показалось...  Антея  прервала  фразу,  потому  что
заметила слабое движение на кровати. Видимо, их голоса потревожили больного.
Его обожженные веки поднялись, открытые глаза блеснули  каким-то  мертвенным
блеском, но не увидели женщин. Потом раздался приглушенный стон.
   Сердце Луиз болезненно сжалось, когда она услышала его. Она наклонилась к
мужчине и начала успокаивать тихим мягким голосом, не дотрагиваясь до  него,
потому что знала, сколь мучительным может быть самое  легкое  прикосновение.
Безумные глаза уставились на нее. - Что вы сделали со мной?
   - Не волнуйтесь, мистер Уэст, мы заботимся о вас.
   - Убирайтесь! - прорычал он.
   Луиз вздрогнула, как будто он ударил ее.
   - Сестра, сделайте ему укол прямо сейчас, - сказала она Антее.
   Через мгновение больной снова уснул, его тело  опять  расслабилось.  Луиз
тяжело вздохнула. Вернувшись к себе, она дрожащими  пальцами  набрала  номер
другой палаты.
   - Здравствуйте, Бет. Это Луиз. Как он себя чувствует?
   - Нормально. Не беспокойтесь, он был просто  в  шоке.  У  него  несколько
ушибов и синяков, ничего серьезного. Думаю, что он вернется  домой  сегодня.
Вы придете посмотреть на него?
   - Да, я проведаю его  перед  уходом.  Она  повесила  трубку,  и  слезинка
блеснула на ее щеке, но Луиз сердито вытерла ее.
   Закари Уэст метался внутри огненного кольца. Языки пламени рвались вверх,
лопалось стекло, сверкающие осколки, как острые кинжалы, были  направлены  в
его сторону. Жар опалял лицо.
   - Я ослеп! Я ослеп! Я ослеп! - кричал он, но никто его не слышал.
   Тогда появлялась она - легкая, как перышко, как  голубка.  Ее  молчаливое
присутствие успокаивало и помогало ему.
   Он звал ее из огненной западни, и она медленно поворачивалась и  смотрела
на  него.  Длинные,  развевающиеся  черные  волосы,   милое   нежное   лицо,
темно-синие глаза, в которых светились понимание  и  доброта.  Боль  уходила
прочь, и Закари со вздохом облегчения протягивал к ней руки.
   Но она куда-то исчезала, и тогда он снова погружался в кошмар.
   Однажды Закари удалось напрячь все силы и открыть глаза, но он  не  видел
ее. Другие, незнакомые лица смотрели на него из какого-то желтого  света,  и
ему опять стало плохо.
   Он был сердит на них. Кто они такие? Что случилось с девушкой в белом? Он
пытался спросить их, но у него ничего не получалось.
   Одна из них наклонилась к нему. У нее было холодное, бледное лицо, гладко
зачесанные  назад  волосы,  глазки,  как  пуговки,  и  крепко  сжатый   рот.
Замороженная и пересушенная девственница! Закари сразу же невзлюбил ее.
   "Где я? Что случилось?" - хотел он спросить, но  вместо  слов  получилось
какое-то мычание. Он сделал еще одну попытку.
   - Что вы сделали со мной?
   Она ответила что-то, но он не услышал ни слова. Он хотел, чтобы она ушла,
и сказал ей об этом. Тогда она что-то проговорила другой девушке, но слишком
тихо, и он опять ничего не понял,  но  почувствовал  боль  от  укола  и  зло
посмотрел на них: "Что здесь, черт возьми,  происходит?  Что?!"  Но  девушки
пропали, а он снова оказался в центре огненного кольца.
   Закари Уэст хотел закричать, но не смог боль опять поймала его в ловушку.
Он попытался рассмотреть сквозь пламя, что же было снаружи. А вдруг она там,
девушка в белом, которая так нежно  улыбалась  ему?  Неожиданно  все  страхи
Закари ушли прочь. Ангел, подумал он.
   Вот кто она такая! Почему я раньше не понял этого? Я -  мертв,  а  она  -
ангел.
   В  травматологическом  отделении  больные  уже  позавтракали   и   лениво
просматривали утренние газеты или просто сидели в  креслах  и  разговаривали
друг с другом в ожидании дневных процедур. Луиз прошла в комнату  медсестер,
чтобы пожелать доброго утра дежурной сестре, прежде чем направиться в палату
номер двенадцать.
   Ночная сестра Бет Даулиш, с которой она вместе  училась,  давно  ушла.  И
сейчас дежурила женщина, которую Луиз плохо знала.
   - Да, Бет предупредила меня, что вы зайдете, - сказала сестра, и ее карие
глаза не выразили никакого любопытства. - Вы можете оставаться здесь сколько
угодно. Но мне кажется, что его отпустят домой еще сегодня, если  судить  по
записям, который оставила сестра Даулиш. Могло быть гораздо хуже! А как дела
у того, другого,  который  в  вашей  палате?  Я  слышала,  что  он  серьезно
пострадал. Машина загорелась, да? Не представляю, как можно работать в вашем
отделении! Однажды я дежурила там,  когда  проходила  практику,  и  навсегда
возненавидела эту работу. У вас, наверное, стальные нервы?
   Луиз слабо улыбнулась.
   - Я привыкла. Наш больной пережил ночь. У  него  относительно  стабильное
состояние.
   Медсестра как-то странно на нее посмотрела.
   - Именно так. Даже если и выживет, он не из дерева и не  железа,  не  так
ли? Ему еще предстоит пройти долгую-долгую дорогу страданий!
   - Да, - ответила Луиз, вздрагивая. - Ну хорошо, я больше не буду отрывать
вас от работы...
   Она быстро прошла к последней койке в палате. Мужчина сидел, опершись  на
подушки, уставившись в пустоту. Лицо его было бледным, с тенями под глазами.
Он повернул голову, когда медсестра села на стул подле его кровати.
   - Луиз... - Мужчина так крепко схватил ее за руку, что ей стало больно. -
Он.., он...
   - Жив, - ответила она тихо. - Не смотри так. Он выживет, папочка!

Глава 2

   Луиз проспала около шести часов, но сон  был  отрывочный,  как  и  всегда
днем. Встав, она съела яблоко, немного  корнфлекса  с  изюмом  и  орехами  и
выпила чашку чаю. Потом решила,  что  ей  станет  лучше,  если  она  немного
прогуляется.  У  нее  была  маленькая  двухкомнатная  квартира  недалеко  от
больницы и от  торговых  улиц  Уинбери.  В  центре  было  только  пешеходное
движение, кафе, цветники.
   Светило  солнце,  и  на  улице  было   многолюдно.   Сделав   покупки   в
супермаркете, Луиз возвращалась домой, когда столкнулась с блондинкой  почти
одного с ней возраста.
   - О, это ты! - воскликнула блондинка  раздраженно,  и  ее  зеленые  глаза
заискрились злостью.
   - Здравствуй, "Ноэль, - холодно произнесла Луиз, которая тоже не  терпела
эту особу. - Папа уже дома?
   - Да! И мне пришлось самой забирать его! Они не захотели отвезти  его  на
санитарной машине!
   - Наши машины всегда очень заняты... - начало было Луиз, но  Ноэль  резко
прервала ее:
   - Они доставили его в больницу на машине, почему же  не  отправить  домой
тем же способом? У меня серьезная работа, и я не  могу  уходить,  когда  мне
вздумается. Очень неприятно, что пришлось отменить деловую встречу. Надеюсь,
мы не потеряем контракт  из-за  этого.  Женщина,  позвонившая  из  больницы,
разговаривала весьма нагло. Она настаивала, чтобы кто-то приехал  за  Гарри.
Не понимаю, почему нельзя было вызвать такси? Или почему ты сама не привезла
его домой? Ты все-таки там работаешь и это не составило бы тебе  труда!  Мне
сказали, что ты уже дома. Но когда я позвонила, то услышала автоответчик.
   - После ночного дежурства мне необходимо выспаться днем, - ответила Луиз,
пытаясь сдержаться, хотя это ей давалось с трудом.
   - А я должна работать,  потому  что  твой  папаша  не  желает  заниматься
фирмой? - ответила Ноэль. - Если бы не я,  мы  бы  обанкротились  в  течение
этого года! Он практически устранился от дел...
   - Меня не интересует фирма. Как отец? резко перебила ее Луиз. -  Ты  что,
оставила его одного? Это невозможно! Он слишком расстроен!
   Ноэль даже топнула ногой от негодования.
   - Не смей мне указывать, что я должна делать! Я уже не секретарша  твоего
отца, я его жена! И не потерплю, чтобы ты свысока разговаривала со мной!
   - Я не делаю ничего подобного. Но мне кажется, ты  не  понимаешь,  какими
опасными могут быть последствия перенесенного им потрясения... Я  хотела  бы
объяснить тебе клинические...
   - Не надо! Я не одна из твоих сестер, которые бегают, как  дрессированные
мыши, стоит тебе щелкнуть пальцами.
   Не очень-то приятно, когда на тебя смотрят с такой злостью...  Луиз  даже
стало  нехорошо  под  взглядом  этих  колючих  зеленых  глаз.   Ноэль   была
великолепна, и никто с этим не спорил. Но Луиз понимала, что это всего  лишь
оболочка. С первой их встречи, когда Ноэль стала работать у отца в  качестве
секретарши, Луиз почувствовала ее неприязнь. Но тогда ей даже не приходило в
голову, что холеная  блондинка  заинтересуется  ее  отцом,  который  был  на
двадцать лет старшее ее! Когда отец  признался,  что  встречается  со  своей
секретаршей, Луиз долго не  могла  прийти  в  себя  после  столь  шокирующей
новости и не скрыла своей отрицательной реакции.
   Теперь она жалела об этом. Ей хотелось подружиться с  Ноэль,  понравиться
той, хотя бы ради отца. Она очень старалась обрести  в  ней  подругу,  когда
поняла, что отношения Ноэль с отцом стали настолько серьезными,  что  у  нее
скоро появится мачеха. Но все было бесполезно:
   Ноэль возненавидела Луиз.
   Вот и сейчас она с раздражением уставилась на падчерицу.
   - Между прочим, он не один дома! Миссис Норт делает уборку, и я попросила
ее присмотреть за ним. Он лежит на диване и смотрит телевизор.  По-моему,  с
ним все в порядке. А если он расстроен, то так ему и надо! Не будет носиться
как сумасшедший. Он мог убить этого человека!
   Луиз побледнела, понимая, что Ноэль права.
   - Но он остался жив, слава Богу!
   - А если бы умер, это была бы твоя вина! -  Мачеха  прямо-таки  выплюнула
эти слова, истинность которых Луиз не могла отрицать.
   Ноэль с триумфом наблюдала за ней, спеша закрепить победу.
   - Если бы ты не позвонила Гарри и не устроила весь этот  шум,  он  бы  не
помчался домой, как демон из преисподней!
   У Луиз вытянулось лицо. Как бы ни желала  она,  чтобы  время  повернулось
вспять, уже ничего невозможно было исправить. Если бы  можно  было  изменить
ход событий! Но, увы, людям сие не дано. Поступки нанизаны,  как  бусины  на
нитку, и один неизбежно приводит к другому.  Она  позвонила  отцу  в  минуту
сильной обиды, и он ринулся домой, чтобы успокоить ее. Если бы  не  это,  не
было бы автокатастрофы, Закари Уэст не лежал бы на больничной  койке,  почти
на пороге смерти,  а  ее  отца  не  ждало  бы  судебное  разбирательство  за
превышение скорости и опасную  езду...  Или  даже  что-нибудь  похуже,  если
только Уэст не выздоровеет! По ее спине пробежали мурашки. Что  будет,  если
он не поправится?.. Об этом Луиз даже не могла думать.
   - Ты всегда была эгоистичной и избалованной! - продолжала Ноэль,  и  Луиз
непонимающе уставилась на нее.
   Так ли это в действительности? Может быть, ей не следовало  сердиться  на
забывчивость отца. Он всегда был  рассеянным,  и  ей  постоянно  приходилось
напоминать ему о своем дне рождения. Но в  последнее  время  они  так  редко
виделись, что сделать это было нелегко.
   Она позвонила ему неделю назад, чтобы спросить, не могут  ли  они  вместе
пообедать. Отца не было на месте, и она просила передать просьбу Ноэль.  Та,
естественно, этого не сделала, а, наоборот, уговорила Гарри пойти на один из
бесконечных деловых  ланчей,  которые  сама  обожала.  Ноэль  твердо  решила
вытеснить дочь из жизни своего мужа. А тот словно не замечал борьбы, которая
шла между двумя женщинами.
   Как ни странно, Луиз вполне могла понять Ноэль: не так уж  приятно  иметь
падчерицей свою ровесницу. Это лишний раз подчеркивало  разницу  в  возрасте
между супругами. Ноэль также ревновала их друг к другу.  Гарри  Гилби  очень
любил дочь, что напоминало новой жене о рано умершей матери Луиз.
   Дочь была очень похожа на мать, фотографии которой наполняли  дом,  когда
Ноэль впервые появилась  в  нем.  Анна  Гилби  была  гибкой,  очаровательной
женщиной, умершей от сердечного приступа в сорок лет.  Но  остался  ребенок,
живое напоминание о женщине, на которой Гарри женился, когда ему было  всего
двадцать!
   Последовавшие затем годы были годами одиночества для отца Луиз. Она могла
понять его желание жениться, даже если выбор отца удивил и расстроил ее. Она
также могла понять  и  некоторые  чувства  Ноэль.  Но  понять  -  не  значит
простить. И ей от этого было не легче сносить выходки  мачехи.  Луиз  всегда
была близка  с  отцом,  особенно  после  смерти  матери,  и  поэтому  тяжело
переживала внезапное отлучение от родителя.
   Тем не менее она пыталась смириться с новым положением вещей хотя бы ради
отца. Для него, наверное, сложно было  быть  буфером  между  двумя  воюющими
женщинами. Луиз хотела видеть его счастливым, даже если ей и была  неприятна
эта женитьба на молодой девушке.
   Если бы только она так не расстроилась, когда поняла, что отец забыл о ее
дне рождения и не приедет поздравить ее! Раньше отец  всегда  превращал  дни
рождения Луиз  в  сказочный  праздник.  Они  шли  в  какой-нибудь  ресторан,
веселились. Каждый такой вечер запоминался надолго.  Этот  злосчастный  день
рождения был первым после его новой женитьбы. Когда Луиз поняла,  что  былые
отношения с отцом уже в прошлом, она испытала сильную душевную боль и повела
себя, как ребенок.
   Конечно, не стоило звонить отцу, чтобы вызвать у него  чувство  вины.  Но
разве можно было представить последствия ее выходки?!
   - У него отняли права, ты это  знаешь?  мрачно  продолжала  Ноэль.  -  По
крайней мере на два года. И это еще не самое страшное, что может случиться с
ним. Я не смогу его все время возить,  придется  нанять  шофера.  Он  вполне
может себе это позволить, хотя постоянно ноет, что у него сложно с деньгами.
Гарри не был таким жадным, когда я выходила за него замуж.  Если  бы  машину
вел шофер, то не произошел бы и несчастный случай. В его возрасте уже трудно
объективно оценивать обстановку на дороге.
   Луиз окаменела.
   - Что ты имеешь  в  виду,  говоря  "в  его  возрасте"?  Папе  только  что
исполнилось пятьдесят, ты что, забыла?
   Он наверняка не казался Ноэль старым, когда она стремилась выйти за  него
замуж! Тогда она не  уставала  повторять,  как  он  молодо  выглядит,  полон
энергии и жизненных  сил.  И  Гарри  Гилби  старался  соответствовать  этому
представлению. Так было целый год: он много  работал  и  занимался  спортом,
чтобы не отставать от молодой жены. Посещал званые обеды, вечера,  коктейли,
деловые ланчи, играл в гольф с клиентами или людьми, на которых,  по  мнению
Ноэль, должен был произвести благоприятное впечатление.
   - Его реакция уже не та, что раньше, - пожала плечами Ноэль.
   - Может, это от слишком частого посещения приемов? На  это  уходит  много
сил! - обвиняюще заметила Луиз.
   Зеленые глаза ее мачехи зло сверкнули.
   - Ага, хочешь, чтобы во всем была виновата я?  Вот  и  нет!  Гарри  ведет
такую же активную жизнь, как и прежде, до того, как встретил меня.
   Луиз не могла этого отрицать. Ее отец всегда любил шумные  компании,  был
весьма деятельным и  общительным,  особенно  в  присутствии  молодых  людей.
Поэтому-то  и  не  устоял  перед  великолепной   блондинкой,   ставшей   его
секретаршей. Ноэль не отказывалась от его ухаживаний, и Гарри Гилби не  смог
упустить шанс снова почувствовать себя молодым.
   Луиз вздохнула.
   - Да я все  это  знаю!  Бедный  папочка!  -  Она  прикусила  губу,  затем
посмотрела на мачеху умоляющим взглядом темно-синих глаз. - Ноэль, почему мы
всегда ссоримся? Особенно сейчас, когда отец попал в беду...  Мы  обе  нужны
ему. Почему мы не можем быть друзьями?
   Красивое лицо Ноэль не смягчилось. Ее кошачьи глаза метали молнии.
   - Ты уже и так нанесла нам огромный вред. Оставь нас в  покое!  За  Гарри
теперь отвечаю я, а не ты!
   Она повернулась было, чтобы уйти, но остановилась  и  вынула  из  черного
кожаного портфеля, который держала в руке, смятую газету.
   - Ты уже это видела?
   Ноэль не стала ждать ответа и удалилась.  Луиз  непонимающе  смотрела  на
газету, сложенную таким образом, чтобы привлечь внимание к фотографии Закари
Уэста над колонкой текста, озаглавленного "Дорожное происшествие развеяло  в
прах мечты известного художника о выставке!".
   Луиз это привело в такое отчаяние, что  она  почувствовала  необходимость
сесть. Неподалеку находилось кафе, до которого  она  доплелась  на  дрожащих
ногах и села в кресло недалеко от входа.
   - Что желаете? - спросила официантка, подходя к ней.
   - Чашку кофе, пожалуйста.
   - Что будете есть?
   У Луиз кружилась голова, должно быть от усталости и переживаний.
   - Может быть, сандвич? - пробормотала она, глядя на меню в центре  стола,
покрытого скатертью в красно-белую клетку. - Да, сандвич с сыром и  салатом,
пожалуйста.
   Официантка пошла выполнять заказ, и Луиз положила перед собой  газету.  К
тому времени, когда она внимательно просмотрела заметку, ей принесли кофе  и
сандвич. Луиз без удовольствия ела  его,  будто  жевала  опилки,  посыпанные
пеплом. Она не могла думать ни о чем, кроме напечатанного в газете.
   Последствия аварии оказались трагичнее, чем она себе представляла. Закари
Уэст был художником,  и,  как  выяснилось,  довольно  известным.  В  заметке
упоминались большие деньги, которые он получал за свои работы.
   Когда произошла автокатастрофа, он вез в  Лондон  полотна  на  престижную
выставку в галерее знатока и агента по продаже  произведений  искусства  Лео
Кертни. Выставка,  как  заявил  Лео,  должна  была  стать  событием  в  мире
искусства. Ее ждали с нетерпением, так как Уэст был весьма популярен, но  не
выставлялся уже несколько лет. Знатоки и ценители живописи  хотели  поскорее
увидеть,  насколько  он  усовершенствовал   свою   технику,   изменился   ли
художественный стиль его произведений. Теперь никто этого никогда не узнает.
Картины, на которые Уэст потратил последние четыре года жизни,  безвозвратно
погибли в пламени, от которого к тому же сильно пострадал и сам художник.
   Луиз пришла в ужас от прочитанного.  Заплатив  по  счету,  она  вернулась
домой, машинально разложила покупки и позвонила отцу.
   - Как ты себя чувствуешь, папа? - нежно спросила она.
   - Ты уже видела газеты? - последовал  ответ.  Голос  отца  дрожал,  и  он
разговаривал весьма сухо.
   Луиз на мгновение прикусила губу, чтобы справиться с волнением.
   - Папа! Ты не должен...
   - Что я не должен? - горько поинтересовался Гарри Гилби. - Нет, я  должен
отвечать за то, что случилось по моей вине! Боже, когда подумаю...
   - Не надо об этом, папа, по крайней мере, сейчас! Ты все еще  испытываешь
последствия шока, - торопливо  заговорила  Луиз,  в  глазах  которой  застыл
страх.
   - Как я могу перестать думать об этом? Такой человек!  Его  талант  столь
много мог дать миру, а я погубил его!
   - Мы еще ничего не знаем, папа! Он выздоровеет и будет снова работать. Он
еще молод...
   Но Луиз понимала, что ее уверения звучат фальшиво, потому что  испытывала
те же чувства, что и отец. Если не сильнее.
   - Кроме того, это моя, а не твоя вина, - грустно добавила она.
   - Твоя? Как это может быть? Я вел машину, а не ты!
   - Если бы я не позвонила тебе и не устроила истерику, ты бы не  ехал  так
быстро.
   - Луиз, все равно машину вел я, да еще и выпил на  приеме..,  правда,  не
слишком много. Я же не дурак и не пьяница! Мне даже не предъявили  обвинения
в управлении машиной в нетрезвом состоянии. Но  я-то  знаю,  что  реагировал
недостаточно быстро из-за пары бокалов вина. И, если признаться,  безобразно
вел машину: не снизил скорость на крутом повороте  и  вылетел  на  встречную
полосу... Все это не имеет никакого отношения к тебе. И еще я был  зол,  так
как поругался с Ноэль, и... Словом, Луиз, это только моя вина. Ты  здесь  ни
при чем!
   Но она не переставала думать о случившемся. И ее нервы были напряжены  до
предела, когда вечером Луиз вошла в  палату.  Ей  пришлось  сделать  усилие,
чтобы улыбнуться коллеге, Мэри Бейкер, которая работала в дневную смену.
   - Что случилось? Ты неважно выглядишь, - озабоченно заметила Мэри.
   Замужняя женщина, с двумя взрослыми детьми, о