чередное покачивание головы.
   - Ну что ж, по крайней мере, они чистые. Где твоя сумка?
   - В холле. - Уэнди покосилась на Пола. - Мы уже можем идти?
   - Да, - сказал он.
   Выйдя из парадной  двери,  они  обнаружили,  что  длинный  низкий  седан,
который Пол нанял для поездки сюда, сплошь облеплен  детьми.  Преисполненная
сознания собственной важности, Уэнди сообщила всем, что  едет  на  машине  в
отель, а потом - на самолете в Америку, где будет жить в  доме  с  десятками
комнат и утиным прудом в саду.
   Она без особого сожаления попрощалась с миссис  Хэйвуд,  а  когда  машина
тронулась, вяло помахала рукой на прощание столпившейся кучке  детей.  Когда
дом исчез за поворотом, девочка,  расслабившись,  откинулась  на  сиденье  и
провела рукой по его мягкой коже.
   - Хорошая машина, - прокомментировала она. - Ваша?
   - Нанятая. - Пол взглянул на маленькую фигурку,  отражавшуюся  в  зеркале
дальнего вида, и его губы слегка изогнулись в улыбке. - А ты многое знаешь о
машинах?
   - Не о таких, - ответила Уэнди, приняв вопрос за чистую монету. - У  папы
была старая развалюха. А в Штатах у вас есть машина?
   - Две, - подтвердила Робин. - Нет, три, если считать мою.
   - Три машины! - В детском  голоске  звучало  глубокое  удовлетворение.  -
Думаю, мне там понравится.
   Вскоре после этого, нимало не смущаясь, она проплыла по роскошному  холлу
отеля и вошла в лифт так, словно делала это всю свою жизнь.
   Номер тоже вызвал у нее одобрение. Она вихрем пронеслась по нему,  ничего
по пути не упустив.
   - А почему ваши вещи в одной спальне, а вещи тети Робин  -  в  другой?  -
спросила она, вернувшись в гостиную и с беспокойством оглядывая взрослых.  -
Вы поссорились? - Когда не последовало немедленного ответа,  на  лице  Уэнди
промелькнула тревога. - Из-за меня?
   - Никто не ссорился, - поспешила заверить ее Робин. - Просто нас  утомила
дорога, и мы не хотели друг другу мешать.
   Объяснение вышло неубедительным. Но Уэнди оно, казалось, устроило,  и  ее
лицо вновь прояснилось.
   - Наверное, теперь вы захотите занять ту, с большой кроватью. Я  перенесу
ваши вещи, - добавила она, поворачиваясь к Полу.
   Тот остановил Робин, когда она последовала было  за  девочкой.  Лицо  его
выражало решительность.
   - Пускай!
   Робин, стиснув зубы, постаралась унять внутреннюю дрожь  и  только  тогда
сказала:
   - Мы никак не можем спать в одной постели!
   -  И  что  ты  предлагаешь?  -  Он  говорил  тихо,  но  оттого  не  менее
убедительно. - Рассказать правду -  после  всего,  что  наговорила  ей  там?
Хочешь, чтобы она подумала, будто ты лгала ей, изображая неравнодушие?
   - Конечно нет! - воскликнула Робин. -  И  я  не  лгала.  Она  потрясающий
ребенок!
   - Да. И ребенок с тяжелой  душевной  травмой.  Больше  всего  она  сейчас
нуждается в стабильной обстановке. А вот что ей совершенно ни к чему  -  так
это знать, что мы не те, за кого себя выдаем.
   - Но ведь когда-то же ей придется узнать правду, - заметила Робин.
   Серые глаза вспыхнули.
   - Ты обещала мне три месяца.
   - Только для того, чтобы состоялось удочерение. Я  не  рассчитывала,  что
придется притворяться в чем-то еще.
   - Не было никакого притворства в том, что ты чувствовала, когда разбудила
меня сегодня днем, - мягко возразил Пол. - С  моей  стороны  -  тоже.  -  Он
притянул Робин к  себе,  не  обращая  внимания  на  вялое  сопротивление,  и
обхватил ладонями ее лицо. - Почему мы не можем на  время  забыть  обо  всем
остальном и просто наслаждаться тем, что есть?
   Утонув в глубине серых глаз, чувствуя,  как  Колотится  сердце  и  дрожит
тело, Робин испытывала неодолимое желание сказать: пропади все пропадом! Пол
прав. Почему бы не насладиться тем, что есть? Три месяца - это много.
   Но не вся жизнь, пришла отрезвляющая мысль. А что потом? А  как  же  Шон?
Если он уже вернулся, то наверняка прочел ее письмо. Абсолютно платоническое
примирение ради ребенка, написано там. Неужели ее слово так мало стоит?
   - Я не буду с тобой спать, - процедила Робин сквозь зубы.  -  Заруби  это
себе на носу! Если нам придется жить в одной  комнате,  ты  будешь  спать  в
кресле или на полу. Понятно?
   Ожидая  вспышки  негодования,  Робин  была  удивлена   и   чуть   ли   не
раздосадована тем, что он лишь рассмеялся и отпустил ее.
   - Что ж, это твой выбор.
   Твоя потеря, имеет он в виду, подумала Робин, отходя от Пола подальше.
   Робин почувствовала облегчение, когда Уэнди вернулась в гостиную.
   -  Готово!  -  объявила  она  и,  словно  ожидая   дальнейших   указаний,
остановилась посреди комнаты.
   - Как бы ты хотела провести остаток дня? -  спросила  Робин,  отвечая  на
невысказанный вопрос. - Выбор за тобой, - добавила она, тут  же  пожалев  об
этом, когда краем, глаза заметила усмешку Пола.
   - Все что угодно? - с надеждой спросила Уэнди.
   - В разумных пределах, -  охладил  Пол  ее  пыл.  -  Правила  по-прежнему
существуют. Скажи, что у тебя на уме, а там видно будет.
   - Сначала "Макдоналдс", потом кино, - ответила  она.  Смирение  росло  по
мере того, как она наблюдала за сменой выражений на его лице. - Знаю, вам не
хочется туда идти.
   - Зато я пойду  с  удовольствием,  -  вмешалась  Робин,  прежде  чем  Пол
ответил. - Какой именно фильм ты хочешь посмотреть?
   Уэнди покачала головой и вновь посмотрела на дядю, словно признавая,  что
последнее слово должно быть за ним.
   - Я  сама  свожу  ее,  если  тебя  такая  перспектива  не  привлекает,  -
настаивала  Робин,  завидуя  оказываемому  ему  предпочтению.  -  Ты  можешь
пообедать в отеле.
   Пол надменно взглянул на нее.
   - Я не говорил, что меня это не привлекает. Рисковать  так  всем  вместе.
Значит, "МаКдоналдс", - сказал он племяннице, которая ответила ослепительной
улыбкой. - А по пути остановимся у афиши и посмотрим, что где показывают.
   - Я бы сначала приняла душ, - заметила Робин. - Я вся потная и липкая.
   - Нет времени. - Его тон не допускал возражений. - К тому же ты все равно
опять станешь такой же, как только выйдем на улицу.
   Робин покорилась. Либо остаться без душа - либо  они  уйдут  без  нее.  В
подобном настроении Пол был не склонен к компромиссам.
   Вечер оказался довольно приятным во всех смыслах. Выйдя из "Макдоналдса",
они отправились смотреть последний  фантастический  боевик.  Выбирала  опять
Уэнди, но Пол от души приветствовал ее  решение,  поскольку  и  сам  являлся
поклонником этого жанра.
   Чего нельзя было сказать о Робин.  Однако  она  мужественно  высидела  до
конца, слушая, как ее спутники восторгаются  спецэффектами.  Между  дядей  и
племянницей  уже  установилось  полное  взаимопонимание.  Чему  она,  честно
говоря,  завидовала.  В  жилах  обоих  текла  кровь  Темплов,  а  она   была
посторонней.
   Несмотря на отчаянные усилия доказать обратное, Уэнди буквально  валилась
с ног, когда они вернулись в отель. И даже не пыталась возражать, когда  Пол
отправил ее спать.
   - Юная леди полагает, что у нее не будет никаких проблем с привыканием  к
новой жизни, - сухо констатировал Пол, когда  девочка  ушла.  -  Боюсь,  нам
придется забросить все дела, если мы примемся выполнять каждое ее желание!
   Робин, сбросив босоножки, с  ногами  забралась  в  кресло,  как  привыкла
делать дома. Кондиционер принес желанное облегчение после влажной жары. Хотя
то, что она не позволила себе распустить волосы и  ополоснуться  под  душем,
мешало ей. Однако Робин не хотела, чтобы Пол подумал, будто ее волнует,  как
она выглядит в его глазах.
   - Уэнди стоит наших усилий, - сказала она. - Только  подумай:  ей  девять
лет, а это ее первое посещение кинотеатра!
   - Первое посещение на законных основаниях,  -  поправил  ее  Пол.  -  Она
рассказывала  мне,  как  с  компанией  местных  ребят  проникала,  куда   ей
вздумается. Они делегировали одного из них внутрь, а потом, когда в зале гас
свет, он или она открывали дверь пожарного выхода и запускали остальных.
   Почувствовав болезненный укол, который можно было определить  только  как
ревность, Робин постаралась задать вопрос спокойно и весело:
   - И когда она тебе это рассказала?
   - Мы немного поболтали, когда ты  ходила  в  дамскую  комнату.  -  Весьма
чувствительный к колебаниям ее настроения. Пол примирительно добавил:  -  До
нынешнего дня у нее не было особых причин доверять женщинам.
   - А я-то думала, что, имея перед глазами пример  собственного  отца,  она
скорее не станет доверять мужчинам, - резко заметила Робин.
   - Я говорил только о том, что она мне рассказала, а не о том, что она мне
доверяет, - возразил Пол. - Пройдет время, прежде чем она убедится,  что  мы
не собираемся, наигравшись точно с куклой, вышвырнуть ее! Именно поэтому она
кует железо пока горячо.
   Он подошел к бару,  присел  на  корточки  и,  открыв  дверцу,  исследовал
содержимое.
   - Хочешь выпить?
   Яркий верхний свет играл бликами на густых темных волосах, идеально ровно
подстриженных на затылке, и с особой отчетливостью подчеркивал  мощь  спины,
обтянутой белой хлопчатобумажной рубашкой.
   Все что угодно, подумала Робин, проглотив болезненный комок  в  горле,  -
лишь бы оттянуть  момент  отхода  ко  сну!  Даже  если  он  будет  соблюдать
дистанцию, одно его присутствие в спальне лишит ее покоя и сна. Если  же  не
будет...
   Она резко оборвала течение своих мыслей.
   - Я бы выпила апельсинового сока.
   Более мелочный мужчина мог бы заметить,  что  ей  это  вряд  ли  удастся,
поскольку сока нет. Но Пол не опускался до подобного педантизма.  Он  просто
сделал ей тот же коктейль, что и себе, и, принеся его Робин, уселся напротив
нее.
   - Твое здоровье!
   На самом деле Робин вовсе не хотелось пить.  Она  отставила  бокал  после
первого же глотка.
   - Ты и правда думаешь, что все уладится к понедельнику?  -  после  долгой
паузы спросила она.
   - Почему бы и нет, -  ответил  он.  -  Как  сказала  миссис  Хэйвуд,  для
неграждан этой страны все  проще.  А  временный  паспорт  для  Уэнди  я  уже
получил, так что с нашей стороны задержек не будет.
   - Значит, мы сможем вылететь во вторник?
   - Я ведь еще не заказал билеты. Не  исключено,  что  несколько  дней  нам
придется подождать.
   Несколько дней - значит, и несколько ночей.
   Перспектива, о которой Робин не подумала.
   - Я должна поставить Шона в  известность  о  том,  что  происходит,  -  с
нажимом сказала она. - Постараюсь дозвониться до него завтра.
   - Не забудь о разнице во времени. -  Единственная  реакция,  которой  она
добилась.
   Вновь воцарилось молчание. На этот раз его нарушил Пол. Допив  содержимое
своего бокала, он заявил:
   - Я готов ко сну. Кто идет первым - я или ты?
   - Я, - сказала Робин. - Только дай мне пятнадцать минут.
   - Десять, - отрезал он. - Мне тоже нужно в душ.
   И ничто его не остановит, если я замешкаюсь, заключила Робин. Она  быстро
встала, оставив свой коктейль почти нетронутым.
   Через пять минут она уже выскочила из душа, а к тому моменту,  когда  Пол
вошел в спальню, уже успела причесать  немытые  волосы  с  туалетной  водой,
чтобы освежить их, и улеглась, надежно закутавшись в простыню.  Он  даже  не
удостоил ее взгляда, а просто начал снимать с себя одежду.
   Когда Пол расстегнул  ремень,  Робин  отвернулась,  зная,  как  легко  ее
завести. И это не замедлило случиться: ее словно  пламенем  опалило  внутри,
когда она услышала скрежет расстегиваемой молнии, стук поочередно сброшенных
туфель, звук скольжения ткани по телу. Боясь себя  выдать,  Робин  почти  не
дышала, до тех пор пока за ним не закрылась дверь ванной.
   Ограничив ее десятью минутами, сам он провел добрых двадцать под сильными
струями душа. Лежа и прислушиваясь, Робин словно наяву  видела  перед  собой
загорелое тело, блестящее от воды, мускулистые руки и торс, четко очерченные
бедра. Они не раз занимались  любовью  в  душе.  Робин  чувствовала,  как  в
глубине ее существа нарастает желание при одних  только  воспоминаниях.  Она
гнала их прочь, но тщетно.
   Единственное ложе, которое она смогла для него придумать, - одно из  двух
стоявших здесь кресел,  на  которое  и  свалила  постельные  принадлежности.
Однако, войдя в  спальню.  Пол  проигнорировал  его  и  направился  прямо  к
кровати. Робин заставила себя повернуться к нему и со  смешанными  чувствами
обозрела голубые пижамные штаны, прежде чем поднять негодующий взгляд.
   - Я ведь говорила тебе...
   - Я не собираюсь спать в кресле, - сказал он. - Если ты не хочешь  делить
со мной постель, сама знаешь, что делать. - Пол выключил настольную лампу  и
удобно устроился на спине, оставив между ними  трехфутовое  пространство.  -
Спокойной ночи.
   Робин не смогла заставить себя ответить. Чего ей очень бы  хотелось,  так
это чтобы Пол пренебрег ее негодованием, сорвал с нее простыню и... В  былые
времена он так и поступил бы, но они, похоже, миновали.
   Эта зима просто изобиловала чудесами. Когда они приземлились в  аэропорту
Даллас субботним утром, шел снег.  По  пути  из  аэропорта  Уэнди  буквально
прилипла носом к окну машины, потрясенно наблюдая за кружащимися хлопьями.
   - Как в мультике! - воскликнула она. - Можно я слеплю снеговика, когда мы
приедем домой?
   - Это зависит от того, сколько снега нападает и как долго он продержится.
- Робин подавила зевок. - Сначала нам всем нужно как следует выспаться!
   - Я не устала, - заявила девочка и через полминуты опровергла собственное
утверждение, крепко заснув на заднем сиденье.
   - Мне бы хотелось забрать кое-какие вещи из своей  квартиры,  прежде  чем
ехать к тебе, - робко сказала Робин. - Понимаю, это немалый крюк, зато потом
не придется ехать туда специально.
   - Ты оставила в доме уйму вещей, - сообщил ей Пол,  не  отрывая  глаз  от
перегруженной транспортом дороги.  -  В  любом  случае  на  некоторое  время
хватит.
   - Странно, что ты не выбросил их, - съязвила она.
   - С какой стати мне это делать? - Он ловко  перестроился  в  другой  ряд,
чтобы свернуть на боковую дорогу. Его профиль  казался  особенно  суровым  в
сером утреннем свете. - Просто перенес их в одну из пустующих спален.
   - Чтобы не смущать Эдну? - натянуто спросила она.
   На сей раз он бегло взглянул на  нее  и  заметил,  как  сверкают  зеленые
глаза.
   - Какое это имеет значение?
   "Огромное!" - могла бы ответить Робин. При одной мысли  о  том,  что  эта
женщина касалась ее вещей, кровь закипала в жилах.
   - Тебе не понять, - сказала она вместо этого. - Держу пари, ты привел  ее
в дом тем же вечером, когда я ушла!
   - В таком случае ты проиграла, - ровным голосом ответил  Пол.  -  Она  не
провела в доме ни одной ночи.
   Робин поборола внезапную слабость и голосом, полным иронии, спросила:
   -  Предполагается,  что  я  поверю  такому  утверждению  и   относительно
квартиры?
   - Ты вольна думать все, что тебе угодно, - сказал он. - Как ты  обычно  и
поступаешь.
   - Если я взбалмошная эгоистка, то что я вообще здесь делаю?
   - Я сказал - обычно, а не всегда, - последовал невозмутимый ответ. - И не
кричи так.
   - А иначе - что? - Это вела  себя  по-детски  и  понимала  это,  но  была
слишком взвинчена, чтобы заботиться о словах, что срываются с ее губ.
   - Иначе разбудишь Уэнди.
   Ее негодование улеглось так же внезапно, как и нахлынуло, оставив наедине
с какими угодно чувствами, только не с  самоуважением.  Проклятье!  Ей  ведь
двадцать пять, а не двенадцать!
   Робин  повернулась,  чтобы  взглянуть  на  спящую  девочку,  и  ее   лицо
смягчилось. За время, что они провели в ожидании вылета  домой,  она  успела
по-настоящему привязаться к ней и тешила себя надеждой, что это чувство хотя
бы отчасти взаимно. Разумеется, она не стремилась  соперничать  с  Полом.  С
самого начала между ними установилась какая-то особая связь.  Робин  считала
это естественным, поскольку Пол был очень близок с сестрой, которую Уэнди во
многом напоминала.
   Последние несколько дней пролетели незаметно, вот  только  ночи  тянулись
невыносимо медленно. Она и Пол продолжали спать в одной кровати,  но  с  его
стороны не было попыток пойти дальше. Вряд ли он сказал бы  "нет",  если  бы
Робин сделала первый  шаг,  но  она  не  собиралась  доставлять  ему  такого
удовольствия!
   Хотя бы здесь им не придется обсуждать, где кто ляжет!  Спальня,  которую
они делили  слишком  короткое  время  их  семейной  идиллии,  соединялась  с
гардеробной, где стоял раскладной диван. Если Пол откажется  воспользоваться
им, я сама займу его, решила  Робин.  Это,  по  крайней  мере,  позволит  им
соблюсти видимость семейной пары в глазах Уэнди.
   - Уэнди понадобится зимняя одежда, - заметила Робин,  когда  они  наконец
свернули на широкую подъездную дорогу. - Та, что я купила  ей  в  Кейптауне,
вряд ли подойдет.
   - Свозишь ее в понедельник в Брэдфорд, - ответил Пол. - Ей понадобится  и
школьная форма.
   - Может, сначала стоит узнать, примут ли ее в школу?
   - Разумеется, примут.
   Ей бы следовало догадаться, что он не станет полагаться  на  волю  случая
там, где дело касается Уэнди.
   Она молчала, когда  Пол  затормозил  перед  фасадом  красивого  здания  с
многочисленными окнами и впечатляющей двойной дверью, вспоминая, как впервые
увидела его и поняла, что именно его они и купят. Дом стал  основным  местом
их обитания, хотя и вашингтонская квартира  повидала  немало.  В  те  первые
месяцы жизнь казалась прекрасной везде.
   Робин заморгала, стараясь рассеять чары прошлого,  не  желая,  чтобы  Пол
видел, как она  оплакивает  то,  что  они  потеряли.  То,  что  я  потеряла,
поправила себя Робин. Он, несомненно, не испытывает чувства утраты!
   Уэнди  пошевелилась,  когда  мотор  перестал  работать.   Потирая   глаза
кулаками, она медленно и неохотно возвращалась к действительности.
   - Приехали, - сообщила ей Робин, изображая оживление.
   Брюки и куртка, надетые на Уэнди,  были  слишком  тонкими,  особенно  для
ребенка, привыкшего к  жаркому  климату.  Однако  она,  не  замечая  мороза,
выскочила из машины и смотрела широко  распахнутыми  глазами  на  высившееся
перед ней здание.
   - Почти такой же большой, как наш дом! - воскликнула Уэнди, от потрясения
забыв на мгновение о повадках бывалого человека. Но тут  же  спохватилась  и
снисходительно произнесла: - Неплохо.
   Ничего не изменилось с тех пор, как  я  уехала,  с  облегчением  отметила
Робин, войдя в отделанный деревянными  панелями  холл.  Старинные  напольные
часы, которые она  так  любила,  тикали  по-прежнему  громко  и  размеренно.
Дубовый сундук, который они откопали в лавке старьевщика на окраине, стоял в
дальнем углу. Картины и другие предметы обстановки  занимали  те  же  места,
которые она когда-то для  них  выбрала.  Если  и  в  других  помещениях  все
осталось в неприкосновенности, ей может показаться, что она  никогда  отсюда
не уезжала.
   Уэнди немедленно пустилась в исследования, взлетев по широкой раздвоенной
лестнице со скоростью, которую способны развивать  лишь  очень  юные  особы.
Внеся багаж. Пол швырнул его на пол и вопросительно поднял  брови,  заметив,
что Робин не торопится пройти дальше.
   - Ни к чему церемонии, - сказал он. - Это по-прежнему настолько  же  твой
дом, насколько и  мой.  Миссис  Мэрфи  будет  исправно  посещать  нас  после
уик-энда, так что нам не придется заботиться о  еде.  Сегодня  мы  пообедаем
где-нибудь в городе.
   - А сейчас? - пытаясь скрыть охватившие ее чувства, спросила Робин.  -  Я
могла бы приготовить что-то вроде завтрака.
   Темные брови снова подпрыгнули вверх.
   - По-прежнему состоящий из, почерневшего  бекона  и  яиц  с  растекшимися
желтками?
   Она невольно улыбнулась.
   - Придется рискнуть.
   - Что за жизнь без риска? - Серые глаза, изучавшие ее, потемнели при виде
бледного лица в обрамлении тяжелых золотистых волос. - Робин...
   Что бы он ни собирался сказать, его прервал крик, донесшийся сверху:
   - Какая комната будет моей?
   - Вторая дверь от лестницы направо, - откликнул