вошла  в  гостиную.  Делия  вскинула  голову,
услышав звук ее шагов по выложенному мраморными плитами полу.
   - Кэрри! - воскликнула она. - Я.., я думала, ты спишь!
   Лицо Кэролайн приняло страдальческое выражение.
   - Я пыталась. Но эта ужасная головная боль...
   - О, дорогая. Как жаль. Может быть, дать тебе таблетки?  Или  чего-нибудь
выпить?
   - Нет, боюсь, не поможет. Это связано с  предменструальным  синдромом.  У
меня завтра должны начаться месячные. - И в самом деле, вспомнила она, когда
принимаешь таблетки, подобные вещи вполне предсказуемы.  -  Такое  случается
каждый месяц. Иногда дома я сажусь за руль и отправляюсь  на  прогулку.  Это
меня как-то отвлекает, и боль проходит. Не могла бы я одолжить вашу  машину,
Делия? Обещаю быть осторожной и не превышать скорость.
   - О, конечно, дорогая. Но куда ты направишься?
   - Ну.., просто покатаюсь по окрестностям.
   - Хочешь, я поеду с тобой?
   - Нет, нет. Я лучше побуду одна. Вы не присмотрите за  детьми,  если  они
проснутся до моего возвращения?
   - Разумеется.
   Пять минут спустя  Кэролайн  уже  старатель  но  вписывалась  в  повороты
дороги, огибающей озеро. Только боязнь оставить детей без матери  удерживала
ее от того, чтобы не нажать сильнее на педаль акселератора.
   Ей не терпелось поскорее попасть в Кордову,  чтобы  найти  доказательства
измены Тадео: увидеть его машину у дома Риты, ворваться внутрь и  обнаружить
их  вместе.  Кэролайн  представлялось,  как  она  с  истерическими   воплями
разрывает мужа в клочья, чего ей ни разу не хотелось  сделать  за  последние
пять безмятежных лет!
   Дорога заняла у  нее  больше  двух  часов,  поскольку  движение  по  мере
приближения к Кордове становилось оживленнее. Кэролайн вся извелась,  прежде
чем свернула на широкую, обсаженную деревьями улицу, где находился дом Риты.
   Кэролайн думала, что готова увидеть машину Тадео, припаркованную на одной
из гостевых стоянок сбоку от дома. Однако это было не так.
   Желудок свело,  когда  Кэролайн  заметила  знакомую  марку  неповторимого
цвета, а затем его содержимое поднялось к горлу,  когда  цифры  на  номерном
знаке подтвердили, что она не ошиблась. Кэролайн едва успела открыть  дверцу
и высунуться наружу, чтобы ее вырвало на землю, а не на  колени.  И  все  же
платье немного испачкалось.
   Наконец она снова откинулась на кожаное сиденье, вся дрожа. Единственное,
о чем Кэролайн могла думать, - это о том, что мужчина, которого  она  любит,
находится в этом доме, в квартире Риты, в ее спальне, в ее постели.
   Бесполезно притворяться,  что  это  не  так.  Если  его  визит  сюда  был
абсолютно невинным, то почему он лгал, будто занят делами в офисе?
   Возможно, Тадео лгал всю эту неделю, предположила Кэролайн,  и  ее  снова
затошнило. Возможно, он даже не появлялся в издательстве или появлялся  лишь
ненадолго. Вот почему просил ее не звонить в офис,  объясняя  это  тем,  что
меняют оборудование коммутатора.
   Как ни странно, теперь, когда доказательства  измены  мужа  были  налицо,
смелость покинула Кэролайн. Она вдруг испугалась того, что может последовать
за ее внезапным вторжением.
   Пути к отступлению тогда будут отрезаны. Больше не сделаешь вид, что  это
преходящая проблема.., или  преходящая  страсть;  не  закроешь  глаза,  как,
возможно справедливо, советовал Бернардо.  Их  брак  распадется,  даже  если
Тадео этого не хочет - гордость потребует пойти на это. Ее гордость.
   Одно дело продолжать жить  с  мужчиной,  зная,  что  он  тебя  не  любит.
Совершенно другое продолжать жить с мужчиной, который знает, что ты  знаешь,
что он тебя не любит. Это просто невозможно.
   Но можно сейчас уехать и как ни в чем не бывало  вернуться  на  виллу.  И
тогда, если Тадео увезет их в пятницу в Англию, подтвердив  тем  самым  свое
решение оставить Риту ради семьи, они, возможно,  смогут  жить  как  прежде.
Потому что это будет означать, что муж по-своему любит ее.
   Кто знает, может быть, сегодняшняя встреча с Ритой имеет отношение только
к сексу, и Тадео нужно просто  изжить  прошлое,  неудовлетворенную  страсть,
которая все эти годы не давала ему покоя? Может быть, он делает  именно  то,
что предположил его отец: пытается окончательно  внутренне  порвать  с  этой
женщиной?
   Как ни мучительно для Кэролайн было представлять Тадео в объятиях  другой
женщины, все же это  лучше,  чем  если  бы  он,  переспав  с  вдовой  брата,
потребовал у жены развода. Правда заключалась в том, что она не  вынесла  бы
этого. Кэролайн знала, что никакого другого мужчину  так  больше  любить  не
будет. Кроме всего прочего он был отцом ее  детей,  которые  его  обожали...
Боже, даже ее мать уже начинала воспринимать зятя благосклонно!
   Лучше уж забыть о гордости и закрыть глаза на измену мужа. Лучше скрывать
боль и чувство унижения и притворяться, будто все осталось по-прежнему.
   Но, Господи, как это будет невыносимо трудно!..
   Кэролайн проглотила комок  в  горле  и  включила  зажигание.  Медленно  и
неуклюже она развернула машину и поехала обратно на озеро Мар-Чикита.
   - Дорогая моя, ты выглядишь ужасно! - таковы  были  первые  слова  Делии,
обращенные к невестке по ее возвращении. - И что случилось с твоим платьем?
   - Я... Меня стошнило,  -  промямлила  глубоко  несчастная  и  изможденная
Кэролайн. - Наверное, это все-таки мигрень, а не то, что я думала.
   - Ax, бедняжка.  Я  знаю,  как  это  ужасно.  Я  уже  много  лет  страдаю
мигренями. Ты должна задернуть шторы  и  лечь  в  постель.  Я  принесу  тебе
чудодейственные таблетки, которые прописал мне  доктор.  Они  действуют  как
снотворное, но это к лучшему. И тебе не нужно беспокоиться о детях. Бернардо
повез  их  кататься  на  лодке.  С  ними  Исидора,  так  что  они  в  полной
безопасности.
   Кэролайн с огромным трудом сдержала слезы.
   - Вы очень добры, - выдавила она.
   - Ерунда... Да, звонил Тадео. Я не сказала, что ты уехала. Сообщила,  что
у тебя болит голова и ты спишь. Надеюсь, я поступила правильно.
   Кэролайн поймала обеспокоенный взгляд Делии и спросила себя,  почему  они
обе так оберегают Тадео. Видимо, ради детей.
   - Да, Делия, вы поступили правильно, - невыразительным,  тусклым  голосом
ответила Кэролайн.
   - Вот и хорошо. А теперь ступай наверх и прими освежающий душ.  Я  положу
таблетки у кровати. И что-нибудь легкое перекусить. Эти таблетки нельзя пить
на пустой желудок. И главное - не беспокойся ни о чем. Если  ты  будешь  еще
спать, когда Тадео вернется, я попрошу, чтобы он тебя не будил.
   Вот  теперь  Кэролайн  не  смогла  сдержать  слез.   Делия   встревоженно
посмотрела на нее.
   - Ты уверена, что это всего лишь головная боль, Кэрри,  а  не  что-нибудь
более серьезное?
   Кэролайн не хотела множить печали этой женщины.  У  нее  их  было  и  так
больше чем достаточно. К тому же каждый должен сам решать свои проблемы.
   - Думаю, я немного скучаю по дому, - сказала она,  и  это  было  правдой.
Делия кивнула.
   - Пора бы уж Тадео отвезти вас в Лондон.
   Кэролайн только печально улыбнулась и, повернувшись, пошла  наверх.  Ноги
словно налились свинцом, каждый шаг стоил неимоверных усилий.
   Когда она вышла из душа, на прикроватной тумбочке ее ожидали две  большие
белые таблетки и стакан воды. На столике поблизости стоял небольшой красивый
поднос с двумя аппетитными  сандвичами  и  еще  один  стакан  -  с  холодным
молоком.
   Заботливая предупредительность свекрови вызвала у Кэролайн новый  приступ
слез. Она знала, что Делия будет просто убита, если они с Тадео  разведутся.
Как и Бернардо. Кэролайн не могла так поступить ни  с  ними,  ни  со  своими
детьми, ни с собой. Она любила Тадео. Она всегда будет любить его, что бы ни
случилось. Жизнь без него представлялась ей невозможной!
   Кэролайн заснула с мокрыми от слез щеками. Но они высохли к тому моменту,
когда, много часов спустя, ее разбудили звуки льющейся в ванной воды.
   Неверный муж, похоже, соизволил вернуться домой.

Глава 3

   Как ни странно, первой реакцией Кэролайн была ярость, а не отчаяние.
   В комнате темно, с негодованием  отметила  она.  Значит,  Тадео  выключил
настольную лампу, когда вернулся. Кэролайн перевернулась  на  другой  бок  и
взглянула на светящийся циферблат часов:  двадцать  минут  двенадцатого.  Не
слишком поздно, для того чтобы жена начала испытывать подозрения. Во  всяком
случае, такая слепо обожающая, как она.
   С горькой обидой в сердце Кэролайн снова отвернулась  к  стене,  радуясь,
что надела самую целомудренную из своих ночных рубашек.
   Тадео настаивал, чтобы она спала в  коротеньком  черном  атласном  белье,
едва прикрывающем ягодицы. Эта рубашка была  намного  длиннее,  ниже  колен,
хотя держалась лишь  на  тоненьких  бретельках,  оставляя  плечи  открытыми.
Однако сейчас, когда Кэролайн лежала к мужу спиной важнее была именно длина.
   Она решила притвориться спящей, чтобы не сказать того, о чем утром  будет
жалеть.
   Возможно, если бы Тадео не принимал душ столь долго, так и произошло  бы.
Но прошло уже пятнадцать минут, а вода все продолжала  литься,  пробуждая  в
Кэролайн самые черные ревнивые подозрения.
   Он пытается смыть со своего тела ее запах. Он, наверное, весь пропах  ею,
этими тяжелыми мускусными духами, которыми Рита пользуется.
   Когда пять  минут  спустя  шум  за  стеной  прекратился,  Кэролайн  снова
повернулась на другой бок и уставилась на дверь ванной в ожидании, когда  из
нее выйдет Тадео.
   И вот та наконец открылась. Муж явно старался не издать ни звука  и  тихо
выключил свет, прежде  чем  закрыть  за  собой  дверь.  Но  Кэролайн  успела
хорошенько рассмотреть его в освещенном дверном проеме.
   Тадео производил неизгладимое впечатление в обнаженном виде. Кэролайн  не
приходилось видеть мужчины лучше. Широкие плечи. Массивная  грудная  клетка.
Плоский живот. Узкие бедра. Великолепная, с  оливковым  оттенком,  кожа.  Не
слишком густая растительность. Сильные руки и чудесные  длинные  мускулистые
ноги...
   Кэролайн пришла в восхищение, когда он впервые разделся перед ней. И  это
восхищение ничуть не потускнело с годами. Она любовалась им и теперь,  когда
так хотела ненавидеть!
   Ее сердце громко стучало, когда темный силуэт мужа  пересек  комнату.  Он
приподнял простыню и скользнул, обнаженный, в постель.  Ничего  странного  -
Тадео часто спал голым.
   Но спокойное, небрежное высокомерие этого мужчины возмутило ее. Когда  он
лег спиной к ней, Кэролайн захотелось убить его.
   Она лежала, уставившись в потолок, и придумывала самые  жестокие  способы
казни мужа за его преступления перед ней, перед их браком. Гильотина  -  это
слишком быстро и безболезненно. Кэролайн хотела, чтобы он страдал, как  она,
чтобы мучился.., агонизировал.
   Сжечь  на  костре?  Повесить?  Утопить?   Нет,   пожалуй,   лучше   всего
четвертовать, решила она. Как в былые времена. Но только после  многолетнего
одиночного заключения в холодной сырой башне, где компанию ему составят лишь
пауки и крысы! К сожалению,  эти  мысли  не  принесли  ей  ни  утешения,  ни
удовлетворения. И ревность Кэролайн превратилась  в  столь  же  неистовствую
решимость выяснить наверняка, насколько велики преступления Тадео перед ней,
как далеко все зашло, сколько раз он изменил ей сегодня.
   Его тело, решила ослепленная яростью Кэролайн, скажет мне намного больше,
чем вид его машины на стоянке у дома Риты.
   Тадео вздрогнул, когда рука жены легла ему на талию, и замер,  когда  она
заскользила дальше. Он резко лег на спину и повернул  голову,  чтобы  видеть
Кэролайн.
   К этому моменту провоцирующая ладонь уже лежала на его животе,  и  сердце
Тадео бешено билось. От боязни того, что я обнаружу, подумала Кэролайн,  или
от боязни того, что случится, если моя рука опустится ниже?
   - Я думал, ты уже спишь, - произнес Тадео голосом таким же холодным,  как
и его кожа.
   - Я спала. - Привыкшими к темноте глазами она могла  видеть  его  лицо  в
свете луны, проникающем через полупрозрачные шторы.
   Тадео смотрел на нее странным полуприщуренным, тревожным взглядом.
   - Я старался не шуметь, - с некоторой настороженностью произнес он.
   - Почему?
   - Мама сказала, что весь день тебя мучила жестокая мигрень. Она даже дала
тебе какие-то таблетки.
   - Да. Она очень добрая, твоя мама.
   - Верно.
   Наступило неловкое молчание, и решимость  начала  покидать  Кэролайн.  Ее
рука по-прежнему неподвижно лежала на  его  животе,  а  сердце  готово  было
вырваться из груди.
   - Ты пришел очень поздно, Тад...
   - Да, знаю. Мне очень  жаль,  но  Карлос  оставил  после  себя  ужасающую
неразбериху. Я пытаюсь привести все в порядок до нашего отъезда  в  пятницу.
Однако сегодня мне не  удалось  поработать,  как  хотелось:  слишком  многое
отвлекало. Поэтому и завтра вечером придется задержаться подольше.
   - Понятно, - протянула Кэролайн, и снова повисло молчание.
   - Я не знал, что ты страдаешь мигренью, Кэрри, - сказал наконец Тадео.  -
Что могло ее вызвать?
   "Мысль о том, что все эти годы ты любил Риту! - хотелось выпалить  ей.  -
Мысль о том, что весь сегодняшний день и вечер ты провел в постели с ней!"
   Это возродило горькую решимость  раз  и  навсегда  вывести  изменника  на
чистую воду.
   - Сейчас я чувствую себя намного лучше, - пробормотала  она  и  погладила
ладонью его живот.
   Тадео резко втянул в себя воздух.
   - Я вижу.
   Когда он попытался остановить ее, Кэролайн  изменила  направление.  Рука,
немного дрожа, скользнула вниз и завладела намеченной целью.
   Пальцы на несколько мгновений потрясенно замерли. Никогда  еще  Тадео  не
был таким равнодушным и нечувствительным к ее прикосновениям!
   Как Кэролайн уже поняла сегодня днем, одно дело -  подозревать  что-то  и
совсем другое - найти тому твердое  доказательство.  Хотя  в  данном  случае
доказательство было  мягким,  а  не  твердым.  Обескураживающе,  убийственно
мягким!
   Ее захлестнула буря чувств. Возмущение. Горе. Отчаяние. Как  он  мог  так
предать ее? Обмануть? Уничтожить?
   А как могла Рита? Стерва! И так быстро после смерти мужа!
   И тут неожиданно  жажда  убить  обоих  превратилась  в  безумное  желание
заставить Тадео реагировать. Показать, что она, его жена, знает  его  лучше,
чем любая другая  женщина,  знает,  что  ему  нравится,  и  может  доставить
удовольствие, которого ему больше ни с кем не получить.
   Ее пальцы постепенно снова пришли в движение.
   Стон  Тадео  прозвучал  протестующе,  но  она  не  оставила   попыток   и
использовала все свои знания о его  теле,  чтобы  возбудить  мужа.  В  конце
концов, разве не он в первые недели их знакомства учил  Кэролайн  тому,  что
ему больше всего нравится, проводил долгие вечера и еще более  долгие  ночи,
расширяя ее сексуальное образование и одновременно  доказывая,  что  все  ее
предыдущие любовники ничего не стоят?
   Но его плоть оставалась  неподатливой  на  обольщение.  Ее  обычно  столь
восприимчивому мужу нужно было, наверное,  целый  день  заниматься  любовью,
чтобы прийти в подобное состояние!
   Однако Кэролайн не сдавалась.  Я  добьюсь  своего,  поклялась  она  себе,
закрыв сердце для отвлекающих горестных чувств.
   - Не похоже на тебя, Тад, - прошептала она, не переставая его ласкать.
   - Я думал, ты спишь, - явно сквозь стиснутые зубы проскрежетал  он.  -  И
только что принял ледяной душ.
   Кожа Тадео действительно  была  холодной.  Но  Кэролайн  не  верила,  что
ледяной душ может сравниться с ее упорством.
   - Значит,  потребуется  дополнительная  помощь,  -  пробормотала  она  и,
скользнув вниз, прикоснулась губами к свидетельству его предательства.
   Нельзя сказать, чтобы Кэролайн поступала так по  собственной  инициативе.
Только по настоянию Тадео. И даже он редко просил ее об этом. И когда  же  в
последний раз? Может быть, прошлым летом, здесь, в этой  самой  комнате.  Но
раньше это неизменно возбуждало мужа, независимо от того, занимались ли  они
уже любовью.
   Вот и теперь плоть Тадео быстро  напряглась.  Кэролайн  была  беспощадна,
единственной ее целью было довести его до такого состояния, чтобы он потерял
контроль над собой. Чтобы забыл обо всем остальном, кроме нее,  и  обо  всех
остальных. Особенно о Рите В глубине души Кэролайн понимала,  что  поступает
так от безысходного отчаяния, но ни за что  на  свете  не  остановилась  бы.
Какая-то ее часть ужасалась такому поведению, но другая оставалась  холодной
и подталкивала к тому, чтобы делать все возможное. И даже  больше.  Ее  руки
неутомимо отыскивали эрогенные зоны, дразня и мучая  Тадео.  Никогда  раньше
Кэролайн не проявляла подобной изобретательности.
   Словно в тумане, она услышала стон мужа, почувствовала, как дрожащие руки
погрузились в ее волосы. Когда он стиснул ей голову,  Кэролайн  на  какое-то
ужасное мгновение решила, что  Тадео  собирается  оттолкнуть  ее,  заставить
остановиться.
   Но он этого не сделал.
   Низким,   хриплым   голосом   Тадео   что-то   неразборчиво   пробормотал
по-испански.
   Кэролайн немедленно замерла и  взглянула  на  него.  Красивое  лицо  было
отчетливо видно в  лунном  свете,  затуманенные  глаза  почти  закрыты,  рот
искривился.
   - Хочешь, чтобы я прекратила? - промурлыкала она.
   Он  неистово  замотал  головой,  и  Кэролайн,  улыбнувшись  на  удивление
холодно, продолжила.
   Его дыхание стало быстрым и прерывистым. Вот теперь он был  возбужден.  И
как! Больше, чем когда бы то ни было.
   Волна мрачного ликования захлестнула Кэролайн.  Сейчас  Тадео  целиком  и
полностью принадлежал ей. У него не осталось  собственной  воли  Он  не  мог
думать, не говоря уж о том, чтобы останавливать ее.
   По крайней мере, она так считала.
   Кэролайн была так захвачена ощущением  собственного  могущества,  что  не
заметила, как Тадео убрал руки. Когда, взяв за  предплечья,  он  потянул  ее
вверх, из груди Кэролайн вырвался отчетливый стон недовольства.
   Не обращая внимания на протест, Тадео задрал до талии ее атласную  ночную
рубашку и, сжав  железной  хваткой  ягодицы,  приподнял  так,  что  Кэролайн
оказалась над ним. Прежде  чем  она  сумела  что-либо  понять,  он  с  силой
водрузил ее на себя.
   Кэролайн  задохнулась  в  изумлении  от  столь  быстрого  и  неожиданного
поворота событий и от огромного удовольствия, которое доставило ей вторжение
твердой  плоти  мужа.  До  этого  момента  она  и  не  сознавала,  насколько
возбуждена сама.
   Настолько, что уже вовсе не она владела ситуацией!
   Внезапно оказалось, что единственное, чего она хочет,  -  это  продолжать
двигаться. Но муж крепко держал ее, не позволяя отдаться неистовой скачке, к
которой она так стремилась. Кэролайн отчаянно извивалась, идя  на  поводу  у
ставшего нестерпимым желания.
   - Сиди смирно! - приказал Тадео, впиваясь пальцами в ее тело.
   - Но я не хочу сидеть смирно, - выдавила она.
   - Вижу, - прорычал он, затем улыбнулся самой бессовестной улыбкой.  -  Но
мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя, прежде чем мы  продолжим.  И
потом.., может быть, теперь я смогу чем-нибудь тебе помочь.
   Черные глаза сверкнули в лунном свете, когда Тадео  приподнялся  и  отвел
спутанные волосы с ее пылающего лица,  отбросив  их  за  плечи,  прежде  чем
спустить бретельки ночной рубашки и полностью обнажить грудь Кэролайн.
   Даже не глядя, она знала, как напряжены и как тверды ее соски. У нее была
красивая грудь, которую ничуть не испортило рождение двоих детей.
   - Я должен почаще оставлять тебя одну, - хрипло пробормотал Тадео, - если
это приводит к таким результатам.
   Подняв руки, он сжал ее соски большими и указательными пальцами  и  резко
дернул. Раньше Тадео никогда не делал ничего подобного. Он  обращался  с  ее
грудью нежно и осторожно, лаская больше губами и языком, чем руками.
   Когда он повторил, Кэролайн не поняла, что испытывает - удовольствие  или
боль. Она знала одно: это оставило в ней восхитительно жгучее ощущение.
   - Хочешь, чтобы я прекратил? - произнес Тадео ее собс