нуть его не удалось. С помощью шантажа  Карлос  завлек  меня  в  свою
спальню прямо в вечер помолвки и постарался сделать так, чтобы Тадео  застал
нас. После того как Тадео разорвал  помолвку,  Карлос  принудил  меня  выйти
замуж за него.
   - Но ведь ты совсем не должна была выходить  за  него  замуж,  -  сказала
Кэролайн, пытаясь понять эту женщину.
   Рита снова улыбнулась. На сей раз печально.
   - В том-то и беда, что должна была. Не  знаю  почему,  но  мужчины  вроде
моего отца и Карлоса, похоже, обладают.., какой-то властью надо мной.  Я  не
могу оказать им "нет". Карлос утверждал, что ночь, когда отец привел его  ко
мне, была лучшей в его жизни. Что он  никогда  не  забывал  меня  и  не  мог
поверить своим глазам, когда я появилась в их доме как невеста его брата. Он
с ума сходил от ревности, пока не узнал, что я не спала с Тадео. Он  заявил,
что я  должна  принадлежать  только  ему  и  его  не  заботит,  если  кто-то
пострадает при этом. Карлос твердил, что любит меня. Но после нашей  свадьбы
стал приводить в дом других мужчин, как  и  мой  отец.  Ему  тоже  нравилось
наблюдать...
   Рита сгорбилась и уставилась на покрывало.
   - Когда он погиб, я надеялась, что наконец-то  освобожусь  от  всей  этой
мерзости. Но, видимо, ошибалась. Оставшись одна,  я  стала  пить,  а  потом,
однажды выйдя из дому, сама нашла приключение  на  свою  голову.  Похоже,  я
приговорена к  такому  образу  жизни.  Возможно,  иначе  я  просто  не  могу
существовать. Возможно, мне это необходимо.
   - Вздор! - возмущенно воскликнула Кэролайн, и Рита подняла на нее взгляд.
- Ты всего лишь сбита с толку и одинока. Многие  женщины  заводят  интрижки,
оказавшись в сходной ситуации. И что это ты толкуешь  про  приговор?  Просто
так  неудачно  для  тебя  складывались  обстоятельства.  Хороший  специалист
поможет тебе разобраться в себе. А потом, позже - хороший человек...  Но  не
мой хороший человек! - добавила она твердо.
   При этих словах Тадео повернулся от окна, и их глаза встретились.  В  его
взгляде все еще читалась тревога, в ее - понимание. Кэролайн  улыбнулась,  и
Тадео медленно улыбнулся в ответ. Их улыбки сказали так много -  о  любви  и
прощении, о возродившемся доверии.
   И все же Кэролайн вынуждена была признать, что  Рита  тысячу  раз  права.
Услышать правду из ее уст было намного лучше, чем из уст мужа.
   Ему она не поверила бы так быстро и безоговорочно. Возможно,  решила  бы,
что он продолжает лгать. Но ни одна женщина  не  расскажет  о  себе  столько
порочащего ее при мужчине, на которого имеет виды. При всей широте  взглядов
Тадео в чем-то был очень старомоден. Он не пенял Кэролайн на то, что она  не
была девственницей, когда они встретились. Но этот "грех"  был  несравним  с
сексуальным опытом женщины,  которую  вынуждали  развлекать  десятки  мужчин
самыми изощренными способами.
   В глубине души Кэролайн была не уверена, что психиатр сможет  решить  все
проблемы Риты. Но попытаться имело смысл. И обратиться, возможно,  следовало
к женщине-психиатру. Не стоит лишний раз испытывать судьбу. Ведь Рита  очень
красива, а мужчина - всего лишь мужчина, даже если он врач!
   - Думаю, Рита, - снова заговорила Кэролайн,  -  что  тебе  нужно  лечь  в
хорошую клинику, под наблюдение милой, понимающей дамы-психиатра. Мы с Тадео
сейчас же займемся  поисками.  А  тебе  тем  временем  не  помешает  принять
расслабляющую ванну и переодеться в ночную рубашку. Я пришлю сиделку,  чтобы
она тебе помогла, ладно?
   - Ты больше не сердишься на Тадео? - устало спросила Рита.
   - Теперь, когда ты все объяснила, нет.
   - Он любит тебя, - с трудом произнесла Рита. - Не меня.  Да  и  как  меня
можно любить после того, что я ему сделала? Но ты.., ты  и  дети...  Вы  для
него  все.  Он  говорил  мне  об  этом  сегодня  утром.  Он  выглядел  таким
несчастным, когда позвонил тебе, а твоя мать сказала, что ты больна,  лежишь
в постели и не можешь подойти к телефону. Тебя  ведь  это  ужасно  огорчило,
правда, Тадео?
   Тот кивнул.
   - Да, Рита. Да, я очень беспокоился. Кэролайн встретилась с ним  взглядом
и поняла, что он говорит искренне. Слезы подступили к ее глазам  при  мысли,
как близки они были к несчастью. Но Кэролайн справилась с ними. Меньше всего
Рита нуждалась сейчас в ее слезах.
   - Что ж, тебе больше не о чем беспокоиться, - отрывисто сказала она. -  Я
здесь, и я верю тебе. Вам обоим, - добавила Кэролайн, поворачиваясь к Рите и
ободряюще глядя на нее. - А теперь мы с Тадео спустимся  вниз  и  пришлем  к
тебе сиделку...
   - Боже мой, ты была неподражаема там, наверху, - похвалил ее Тадео, когда
сиделка была отправлена в спальню Риты.
   Они остались вдвоем в огромной гостиной. Тадео стоял  у  бара  и  наливал
себе виски. Кэролайн сидела на одном из  диванов  у  облицованного  мрамором
камина. Она отказалась от напитков, ее все еще мутило от пережитого.
   - Такая рассудительная, - продолжал  Тадео.  -  И  такая  сильная.  Каких
только доводов я ни выдвигал, чтобы убедить Риту обратиться к врачу.  Ты  же
управилась за пять секунд. И не просто пойти к врачу, а лечь в клинику -  ни
больше ни меньше! Теперь я понимаю, что должен был взять тебя с собой.
   Он улыбнулся ей.  Тут  силы  покинули  Кэролайн,  и  к  глазам  ее  снова
подступили слезы. Умом она простила Тадео, но сердце, бедное, исстрадавшееся
сердце все еще продолжало кровоточить.
   - Да, должен был, Тад! - выпалила она. -Ты должен был с самого начала все
рассказать мне о Рите. И ты должен был сказать, что  любишь  меня,  намного,
намного раньше.
   Со сдавленным рыданием Кэролайн уронила голову на руки и разрыдалась.
   В мгновение ока Тадео оказался рядом и, заключив ее содрогающееся тело  в
объятия, стал утешать, поглаживая по спине и шепча слова оправданий.
   - Да, должен был, - согласился он. - И мне жаль, что я этого  не  сделал.
Мое единственное оправдание, Кэрри, это то, что я мужчина.  Типичный  гордый
аргентинский мужчина. Когда я приехал в Лондон, мое  самолюбие  было  ужасно
уязвлено. Тогда мне была неизвестна предыстория отношений Риты и Карлоса,  и
я чувствовал себя преданным обоими. Весьма пренеприятное чувство.  Но  потом
вдруг я обнаружил, что смотрю в самые прекрасные в мире синие  глаза  и  они
искрятся, подавая мне невероятно сексуальные сигналы.
   Поэтому я поступил так, как поступил бы любой мужчина на моем месте.
   - Ты соблазнил меня, - всхлипнула Кэролайн, уткнувшись ему в грудь.
   - Ох, Кэрри.., ну и кто из нас теперь не до конца честен? Я  и  не  думал
тебя соблазнять. Ты хотела меня так же, как я тебя.
   Кэролайн несколько мгновений обдумывала услышанное, а затем взглянула  на
Тадео, и уголки ее рта приподнялись в простодушной улыбке.
   - Верно. Я влюбилась в тебя с первого взгляда.
   - А я в тебя - через  неделю.  Нет,  нет,  я  не  лгу,  -  настаивал  он,
обхватывая ее лицо ладонями и принуждая смотреть ему в глаза.  -  Во  всяком
случае, не сразу. Я признаюсь, что вначале не смог распознать мою  любовь  к
тебе. Я все еще был слишком зол на весь мир, для того чтобы осознать глубину
моих чувств. И все еще воображал, что влюблен в Риту.
   - О... - У Кэролайн упало сердце, и она потупилась. Мысль, что Тадео  был
влюблен в Риту, занимаясь любовью с ней, с Кэролайн, все  еще  причиняла  ей
боль.
   - Эй! Я же сказал: "Воображал, что все еще люблю Риту". На самом  деле  я
никогда не любил  ее.  Если  бы  любил,  то  неужели  смог  бы  неделями  не
прикасаться к ней? Неужели ты думаешь, что я был бы таким же терпеливым и  с
тобой, "даже если бы ты была девственницей? Я как-то обронил, что должен был
заполучить тебя. И причина заключалась вовсе не в похоти. В любви!
   У Кэролайн захватило дух от страсти, звучащей в его словах. Это  был  тот
Тадео,  которого  она  полюбила,  ее  горячий   аргентинский   мужчина,   со
сверкающими черными глазами, способный преодолеть любые преграды.
   - Ко дню нашей свадьбы я уже знал, что моя так называемая любовь к Рите -
ничто в сравнении с тем, что я испытываю к тебе! - с жаром воскликнул он.  -
Когда рождался Хуан, я видел, что ты страдаешь, и готов  был  жизнь  отдать,
лишь бы уменьшить твою боль. А когда нашего сына положили тебе на руки и  ты
улыбнулась ему, меня переполнила такая любовь к вам  обоим,  что  я  не  мог
говорить. И конечно же самым величайшим моим недостатком была  неспособность
сказать: "Я люблю тебя". Я.., люблю.., тебя, - повторил Тадео, целуя жену  в
губы после каждого слова. - Не знаю, почему это казалось мне столь  трудным.
Возможно, это чисто мужское. Мы, мужчины, странные  создания.  Но  любовь  к
тебе переполняла мое сердце, Кэрри, и я  старался  доказать  это  множеством
различных способов. Помнишь, как  после  рождения  Хуана  мне  не  терпелось
поскорее отвезти вас на Мар-Чикиту, чтобы показать моим родителям? А  потом,
когда мы приехали туда и ты была так добра, так мила  со  всеми,  я  полюбил
тебя еще больше. Я не мог больше сдерживаться, помнишь?
   У Кэролайн сжалось сердце.
   - Да.., помню. Но, честно говоря, Тад, после слов твоей матери мне  стало
казаться, что твой преувеличенный интерес к сексу тогда был вызван тем,  что
ты находишься рядом с Ритой, но не можешь быть с ней. А в  последнее  время,
когда ты перестал заниматься любовью со мной, я решила: это оттого, что ты с
Ритой.
   Тадео, казалось, испугался по-настоящему; его руки бессильно упали.
   - Боже мой... Кэрри, даю тебе честное слово, что это никак не  связано  с
Ритой. Я  ужасно  уставал,  только  и  всего.  Я  мучился  неизвестностью  и
опасался, что смерть Карлоса изменит мою  жизнь.  Я  не  хотел,  чтобы  отец
предложил  мне  вернуться  в  Аргентину.  Я  работал  как  каторжный,  чтобы
закончить все дела до нашего отъезда. День, когда ты  видела  мою  машину  у
дома Риты, был единственным, когда я навещал ее. Рита позвонила мне в  офис.
Она плакала и твердила, что расскажет моим родителям все. Я понятия не имел,
о чем она говорит, но ее истерические выкрики  заставили  меня  поспешить  к
ней. Тогда-то она и поведала мне всю неприглядную историю своей жизни,  и  я
понял, что должен сохранить услышанное в тайне  от  родителей,  особенно  от
отца. Карлос для него был светом в окошке. Его убило бы то, что любимый  сын
оказался на поверку развратником. Тебе я тоже ничего  не  рассказал,  потому
что.., стыдился моего брата. Вот и все, что  было,  Кэрри.  Клянусь  тебе...
Проклятье! У мамы  не  было  никаких  оснований  предполагать  то,  что  она
предположила. Ума не приложу, почему это пришло ей в голову.
   - Возможно, тебе следовало бы сказать ей как-нибудь,  что  ты  больше  не
любишь Риту. Хотя, может быть, и к лучшему, что я подслушала  тот  разговор.
Он заставил меня очнуться, снова стать собой и перестать притворяться кем-то
другим. Вынудил трезво взглянуть на  наш  брак  и  понять,  что  он  не  так
совершенен, как кажется.
   - Мне он кажется вполне совершенным.
   - Правда, Тад? Ты действительно так думаешь?
   - Да... За исключением тех случаев, когда ты притворяешься в  постели.  -
Он кривовато улыбнулся. - Но положение, несомненно, исправилось после  того,
как ты решила, что я способен на измену,  так  что  и  мне,  наверное,  тоже
следует поблагодарить маму. Впрочем, я шучу. Я вернулся  домой  тем  вечером
под впечатлением ужасной  истории,  рассказанной  Ритой,  и  с  единственным
желанием - оказаться в твоих любящих объятиях. Вместо этого мне сказали, что
ты заболела. Затем я вошел в спальню, где лежала ты, такая  прекрасная,  что
мне пришлось броситься в ванную  и  целую  вечность  простоять  под  ледяным
душем. Когда ты стала ласкать меня, я почувствовал себя самым счастливым - и
самым несчастным - человеком на свете.
   - Я тоже не могла понять, что ощущаю, - печально сказала Кэролайн.  Тадео
растерялся.
   - Ты хочешь сказать... Ты думала... Она кивнула.
   - Ох, должно быть, я просто сошла с ума. В  его  темных  глазах  мелькнул
веселый огонек.
   - Постарайся почаще сходить с ума.
   - Скажи мне одну вещь, Тад.
   - Все что угодно, - искренне ответил ее муж. - Ты ведь не забывал  о  том
ожерелье, вер но?
   Тадео вздохнул.
   - Нет. Не совсем. - Он наклонился вперед, чтобы взять с кофейного столика
свой бокал, и отпил виски, прежде чем продолжить.  -  Я  собирался  подарить
ожерелье Рите на свадьбу. Когда мы разорвали помолвку,  я  не  мог  на  него
смотреть, поэтому  засунул  в  домашний  сейф  и  сделал  вид,  что  его  не
существует. Это моя мать снова  извлекла  его  на  свет  божий  перед  нашим
отъездом и сказала, что самое время преподнести его тебе. К тому  времени  я
уже был всем сердцем согласен с ней. Даже пожалел, что сам не  додумался  до
этого. Ты ведь помнишь, тогда я понятия не имел, что она сказала обо  мне  и
что по этому поводу думаешь ты. Ожерелье должно было просто показать, как  я
тебя люблю. - Тадео усмехнулся. - Мы, мужчины, предпочитаем  демонстрировать
любовь, а не говорить о ней.
   Поставив бокал на столик,  он  взял  руки  Кэролайн  в  свои  и  погладил
большими пальцами тыльные стороны ладоней.
   - Мне очень жаль, если в результате того, что я  говорил  или  делал,  ты
почувствовала себя униженной. Я никогда не буду просить тебя вести себя так,
как той ночью. Обещаю...
   - О... - разочарованно выдохнула Кэролайн.
   - Если, конечно, ты сама этого не захочешь, -  добавил  Тадео  с  озорной
улыбкой.
   - Ты неисправим.
   - А ты невероятно красива.
   Он погладил ее по щеке, и сердце Кэролайн перевернулось в груди.
   - Обними меня, Тад, - с трудом выдавила она. - Просто обними меня...
   Он обвил ее руками -  теплыми,  сильными  и  надежными.  Она  со  вздохом
положила голову ему на грудь, слушая, как бьется его сердце, полное любви  к
ней.
   Хороший человек, сказала о нем Рита.
   И она права.
   Он хороший человек, ее муж. Ее Тад.