Дженис КАЙЗЕР
Роман 1-2

ТЫ - МОЯ СУДЬБА
ЛОЖЬ ВО ИМЯ ЛЮБВИ


    Дженис КАЙЗЕР
    ТЫ - МОЯ СУДЬБА


    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Анонс

   Несколько лет назад жизнь Кэт пошла кувырком - и все по вине ненавистного
Итана Миллза, который к тому же сидит в тюрьме  за  убийство,  хотя  не  все
согласны с решением суда.
   И вот Кэт узнает, что Миллза собираются выпустить. Девушка в панике.  Что
ей теперь делать? И чего ожидать от Итана?

Пролог

   Стоит только закрыть глаза и  напрячь  воображение,  и  железные  решетки
вместе с бетонными стенами тюрьмы исчезнут. Тогда можно мысленно перенестись
в продуваемые всеми ветрами прерии, почувствовать, как  ветер  треплет  твои
длинные черные точно вороново крыло волосы, полюбоваться, как солнце всходит
над покрытыми снегом горами Монтаны.  Э-э-эх!!!  Вволю  надышаться  воздухом
свободы, побыть на земле своих предков...
   - Да-а-а-а!
   - мечтательно вздохнул Итан Миллз.
   Он сидел на тюремной койке, поджав под себя ноги. Его сокамерник  и  друг
Реймонд Элкхорн, тоже погруженный в свои мысли, с грустью посмотрел на него.
   - С женщиной опять был? - спросил он.
   - Нет, - отозвался Итан. - На этот раз нет. Реймонд Элкхорн сидел в  углу
камеры, прямо под толстой металлической решеткой, вмурованной  в  оконце,  и
ковырял спичкой в зубах.
   - Тогда где же?
   - В горах. Далеко отсюда! Они могут запереть мое тело, а душу - нет.  Вот
так, Реймонд. Мысленно я могу улететь куда хочу.
   Итан смотрел, как Элкхорн - широкоплечий, коренастый, волосы  до  плеч  -
подошел к двери и, прищурившись, посмотрел в шумный коридор  главной  тюрьмы
округа. Итан сердцем  понимал,  как  тяжело  его  другу  переносить  лишение
свободы, как ущемлена его гордость - не столько от теперешнего унизительного
положения, сколько от сознания своей слабости.  Они  сидели  вдвоем  в  этой
постылой камере уже целую неделю, и Итан был рад, что рядом была живая душа.
У Реймонда Элкхорна это был уже третий арест за вождение в  нетрезвом  виде.
Завтра утром ему как пить дать впаяют полгода окружной тюрьмы.  Общественный
защитник уже сделал свое дело. Вчера Реймонд  сказал  Итану,  что  уж  лучше
полгода, чем год, который он наверняка получил бы,  если  б  попал  под  суд
присяжных.
   Реймонд, оторвавшись от глазка, посмотрел на друга. Оба молчали.
   - Не понимаю, как ты можешь быть  таким  спокойным,  -  проговорил  после
длинной паузы Реймонд. - Если б мне светило двадцать лет, я бы свихнулся.
   - Отец учил меня жить духом, - отозвался Итан.
   - Лучше бы он научил тебя держаться  подальше  от  белых  женщин.  Именно
из-за этого ты и попал сюда. Ты и сам это хорошо знаешь.
   - Нет, Реймонд, - сказал Итан, гордо выставив подбородок. - Это политика.
Майк Колдуэлл рвется в губернаторы и вовсю пользуется своей властью  шерифа,
чтобы сделать имя.
   - Может, политика здесь и замешана, но, что бы ты там ни говорил, они  не
хотят, чтобы индейцы путались с их женщинами.
   - Моя мать была белая, Реймонд.
   - Вот об этом я и говорю. Ты для них как живое напоминание того, что  они
все так ненавидят. Полукровок, от которого забеременела одна из  их  женщин.
Сам виноват.
   - Да Бекки тут ни при чем. Она никакого отношения не имеет  к  тому,  чти
случилось в Учебном центре. Но если б даже и имела, я бы относился к ней так
же, как раньше. Я люблю ее, и она меня любит.
   Элкхорн задумчиво покачал головой.
   - Но ведь ты прощаешь лучшие свои годы в тюрьме! - Он выбросил спичку и с
угрюмым видом поджал полные губы. - Я не хотел тебе говорить, Итан,  но  мне
тебя жаль, сказать по правде. Может быть, душа у тебя и отцовская, но  белая
кровь все равно выпирает. Это точно.
   Итан усилием воли подавил вспышку гнева. Реймонд Элкхорн - острый на язык
парень,  и  порой  он  выплескивает  свою  обиду  и  на  друзей.  Это   было
единственное, что Итану в нем не нравилось.
   - Так тебе не по душе, что я "полукровок?
   - Я этого не сказал.
   - Но подумал. Если это так, Реймонд, ты не лучше всех их,  -  сказал  он,
вставая с койки. Забросив пятерней свои черные волосы назад, он  зашагал  из
угла в угол. - Когда мы пацанами рыбачили вместе, ты  не  замечал,  что  моя
мать белая. Что же изменилось с тех пор?  Бекки?  Если  бы,  например,  твоя
сестра от меня забеременела, это было бы лучше? Что же, тебе нравится во мне
только одна половина? В резервации, значит, я  нормальный  парень,  а  среди
белых я напоминаю тебе что-то такое, о чем ты и вспоминать не хочешь?
   Итан все больше распалялся от собственных слов. Он чувствовал, что злость
так и кипит в нем.
   - Да не думаю я ничего такого, Итан. Просто сказал, что мне жаль тебя,  и
это правда.
   - Черт! - Итан так поддал стул ногой,  что  тот  отлетел  в  сторону.  Он
глубоко  вздохнул,  стараясь  успокоиться,  злясь  на  себя,  что  не   смог
сдержаться. Он пообещал духу своего отца, что  никогда  больше  не  позволит
превратностям судьбы взять  верх  над  ним.  С  демонами  этой  жизни  можно
бороться только разумом. Песня его сердца - вот то единственное,  что  имеет
значение, а не потеря свободы и даже не жалость и агрессивность  его  друга,
как бы тяжело это ни было.
   Труднее всего Итан переживал противоречия жизни.  Он  так  старался  быть
достойным сыном своего отца, любил его окружение, но именно они не позволяли
ему ничего забывать. И когда он влюбился в белую девушку, в его  душе  снова
началась борьба с самим собой.
   А теперь еще  ребенок.  Как  он  будет  расти  без  отца?  Неужели  Итану
действительно придется провести двадцать лет в заключении,  только  мысленно
представляя горные ветры и летнее солнце?
   В коридоре раздались громкие шаги.  Надзиратели  не  упускали  ни  единой
возможности поиздеваться. Может быть, услышали грохот падающего стула?  Идут
узнать, в чем дело? Реймонд, должно  быть,  подумал  то  же  самое  и  снова
прильнул к глазку.
   - Надзиратели? - спросил Итан.
   - Да. Этот чертов Корли и маленький, лысый, в очках.
   Итан торопливо поднял стул; в эту же секунду дверь  отворилась,  и  вошли
надзиратели. Огромный тупой Корли, кривя губы  в  неприятной,  отталкивающей
улыбке, посмотрел на Итана.
   - Что случилось, командир? Мебель ремонтируешь, что ли?
   Итан молча смотрел на него. Корли повернулся к своему напарнику:
   - А ты что думаешь, Эд? Может быть, наш парень просто расстроился? А я уж
подумал, что он так хорошо нагулялся с той девкой, что ему теперь хватит  на
всю жизнь. Если так, то ладно, потому что не скоро еще ему доведется увидеть
бабу. Ну как, Миллз, стоила она того?
   И оба охранника, не дожидаясь ответа, расхохотались. Реймонд выразительно
посмотрел на Итана:
   "Видишь, я тебе говорил - женщина!"
   Корли ткнул Реймонда дубинкой в плечо.
   - Встань-ка вон к той стенке. К командиру кое-кто пришел, мы его выведем,
прогуляться.
   Реймонд послушно встал к задней стене камеры.
   - Ко мне пришли? - переспросил Итан.
   - Нам сказали: "Приведите ядовитую змею". Это ведь ты, по-моему?
   Итан не отреагировал на провокацию.
   - Кто пришел?
   - Узнаешь, - отрезал Корли.
   Лысый охранник открыл дверь и  двинулся  первым.  Корли  жестом  приказал
Итану выходить. Дверь захлопнулась. Ключ повернулся в скважине.
   Итан пытался угадать, кто бы это мог быть.
   Отец Бекки проводил ее на самолет, чтобы  она  смогла  навестить  старшую
сестру, работавшую на Гавайях по контракту. Значит, это была не Бекки, разве
что она вернулась так быстро.
   Представитель племени был накануне, а назначенный  судом  адвокат  должен
подойти гораздо позже, к вечеру. Его сестра Кара уехала в Айову, к семье.  И
должна вернуться только к самому суду. Кто же это может быть?
   Корли отпер  дверь  в  блок  содержания  и  сильно  толкнул  Итана,  явно
провоцируя его - руки так и чесались вытянуть его дубинкой.
   Итан не отреагировал:  бесконтрольный  гнев  -  проявление  слабости.  Он
хорошо усвоил это от отца, еще в детстве.
   Они прошли в комнату свиданий, где"  заключенные  встречались  со  своими
адвокатами, и Итан снова подумал, что это, должно быть, мистер Мортон.
   Помощник открыл  дверь  в  крохотную  комнату.  Итан  заглянул  внутрь  и
удивился: прямо перед ним стоял высокий седой мужчина.
   - Проходи, Миллз, - произнес Корли, подталкивая его в спину,  но  уже  не
так грубо.
   Итан зашел в комнату. Мужчина посмотрел на него как на вещь на аукционе.
   Кем бы он ни был, от незнакомца исходили сила и власть. Замшевый  пиджак,
шерстяная рубашка, ботинки. Шляпа лежала на столе. На какую-то минуту  Итану
стало стыдно за свою арестантскую одежду.  Эта  роба  специально  придумана,
чтобы унизить человека, лишить его индивидуальности и  достоинства.  Хорошо,
что его не обрили наголо,  как  в  старые  времена.  Длинная  черная  грива,
ниспадавшая на плечи, была его символом  чести,  общественного  положения  и
этнической гордости.
   - Если что-нибудь будет нужно, вы  нас  позовите,  мистер  Ролли.  Мы  за
дверью.
   Мистер Ролли? - подумал Итан, услышав имя:
   Наверное, это отец Бекки.
   - Хорошо,  -  отозвался  тот,  не  выказав  никакого  интереса,  вероятно
понимая, что слова эти были адресованы скорее Итану,  чем  ему.  -  Закройте
дверь.
   Дверь за Итаном закрылась. Ролли указал на стул по другую сторону стола:
   - Садитесь, Миллз.
   Итан подошел к стулу, положил руку на спинку. Садиться не стал.
   - Вы отец Бекки?
   - Совершенно верно.
   Уж кого-кого, а Ролли Итан не ждал. Чтоб он пришел в  окружную  тюрьму!..
Разве что с плетью в  руках.  Не  отводя  взгляда,  из-под  мохнатых  бровей
смотрит на Итана. Лицо длинное, угловатое. Довольно привлекателен для своего
возраста, но суровое выражение лица ясно давало понять, что на  расположение
рассчитывать не стоит.
   - Почему вы здесь? - спросил Итан, - Я буду говорить прямо, Миллз. Я хочу
заключить с вами сделку.
   Ролли сел да свой стул, жестом приглашая и Итана последовать его примеру.
Несколько смущенный услышанным, Итан сел.
   - Какую сделку?
   - Бекки сказала мне, что вы собираетесь жениться.
   - Верно, мистер Ролли. Я люблю ее и уважаю, как любую женщину -  из  тех,
что пришлось мне знать, включая мою мать. Я бы уже женился на ней, если б не
был здесь.
   - Приберегите ваши речи  для  более  торжественного  случая,  Миллз.  Мне
неинтересно слушать, как вы относитесь к моей дочери, - я  достаточно  много
повидал в жизни, чтобы самому разобраться. Вопрос в  том,  как  вы  намерены
поступить.
   - Что вы имеете в виду?
   - Буду откровенен с вами. Я надеюсь, что, побыв некоторое время вдали  от
вас, Бекки придет в себя. В  настоящее  время,  к  сожалению,  она  все  еще
собирается выйти за вас замуж. Моя старшая дочь известила меня по  телефону,
что  Бекки  уже  отправилась  домой  и  говорит,  что   любит   вас...   Она
совершеннолетняя, а потому я уже не могу удержать ее.., разве что заперев  в
комнате.
   - Мне очень жаль, мистер Ролли, но, боюсь, вряд ли мы с вами договоримся.
Ролли презрительно ухмыльнулся.
   - Да, хороший муж из вас получится - гниющий в тюрьме!
   - Меня еще не осудили, и кроме того, я невиновен.
   - Вы принимали участие в перестрелке, которая кончилась тем, что был убит
помощник шерифа. Не так уж важно, чья пуля его сразила.
   - Я был там, чтобы предотвратить убийство. Если бы полицейские не открыли
огонь, я бы уговорил наших ребят разойтись. Если уж вы так хотите  возложить
на кого-то вину, то наиболее подходящая фигура - это Майк Колдуэлл.
   - Забавная история, Миллз. Может, вам и удастся  убедить  суд  присяжных,
что  человек  с  репутацией  драчуна,   и   бузотера   хотел   предотвратить
кровопролитие, но что до меня - я очень сомневаюсь.  Ни  один  потенциальный
присяжный заседатель в радиусе ста миль  вокруг  не  станет  обвинять  Майка
Колдуэлла, потому что он очень  популярен,  его  многие  уважают.  Я  бы  не
поставил и фальшивого никеля <Никель - пятицентовая монета.> за ваш успех на
судебном разбирательстве.
   - Значит, наши взгляды явно расходятся, - произнес Итан. - К тому же я до
сих пор не понимаю, чего вы от меня хотите. Вы говорили о сделке. Что же это
за сделка?
   - Я хочу,  чтобы  вы  отказались  от  женитьбы  на  Бекки.  И  отказались
совершенно определенно.
   - Это почему же? - удивился Итан. Ролли откинулся на спинку стула, сложил
руки  на  груди.  Он  смотрел  на  Итана  с  откровенной  ненавистью.   Итан
недоумевал: он не знал, как реагировать на враждебность этого человека и  на
его странное желание... Ролли кашлянул.
   - Вы должны не только отказаться от женитьбы на Бекки, но и убедить  свое
племя отказаться от всех прав на ребенка. Это ребенок Бекки, и точка. И чтоб
никакой мышиной возни!  Никаких  бумаг.  Вы  должны  исчезнуть.  Никогда  не
видеться с ребенком. То же самое относится и к вашим родственникам...
   - Почему же я должен на это согласиться?
   - Потому, что речь идет о сроке тюремного заключения, - несколько повысив
голос, сказал Ролли и в задумчивости почесал подбородок. - Мне повезло - Бог
был милостив ко мне. У меня хорошее состояние. Есть  влиятельные  друзья.  Я
могу помочь вам, Миллз, как мало  кто  другой  поможет  в  этой  прискорбной
ситуации. Я предлагаю: в обмен на мое влияние вы соглашаетесь отказаться  от
Бекки и ее ребенка.
   Итан наконец понял, чего от него хотят.
   - Чем конкретно может ваше влияние помочь мне?
   - Как я понимаю, ваш адвокат склонял прокурора к варианту  согласованного
признания вины <Согласованное признание вины - договоренность между судом  и
подсудимым о том, что последний признает себя виновным  в  совершении  менее
тяжкого преступления и получает минимальное наказание, причем суд  не  будет
рассматривать обвинение в более тяжком преступлении.>. Это самое  лучшее  из
того, что можно придумать в данной ситуации: двадцать лет, пятнадцать -  при
хорошем поведении, - Ролли злорадно улыбнулся, - это большой срок.
   - Можно и так сказать, - спокойно ответил Итан.
   - Что, если я смогу добиться для, вас восьмилетнего срока, пять лет - при
хорошем поведении?
   - Вы.., действительно можете это сделать?
   - Я вам говорил,  что  у  меня  есть  влияние.  Мозг  Итана  заработал  с
удвоенной  быстротой.  Это  был  совершенно  неожиданный  поворот   событий,
настоящий шок. Он уже приготовился к выматывающему душу судебному  процессу,
который закончится,  конечно  же,  приговором  на  безнадежно  большой  срок
тюремного заключения. Адвокат сказал ему, что двадцать лет - это еще хорошо.
Хотя Итан этому не поверил; Он знал, что невиновен, а  когда  ты  невиновен,
любое время, проведенное в тюрьме, - жуткая  несправедливость.  Однако  пять
лет - это как загородный летний лагерь по сравнению с двадцатью.
   - Все, что от меня требуется, - это отказаться от Бекки и от родительских
прав на ребенка?
   - И убедить старейшин племени, чтобы они тоже с  этим  согласились.  Этот
пункт очень важен.
   Итан понял, почему: Конгресс США предоставил  индейским  племенам  особые
права в отношении детей аборигенов; права эти могли войти в  противоречие  и
отменить любые решения, принятые  в  соответствии  с  законами  штата.  Если
старейшины племени не дадут согласия, ничто не  помешает  Итану  заявить  об
отцовских правах в будущем через свое племя,  которое,  конечно  же,  вернет
ребенка под его, Итана, попечительство.
   - Вы просите меня отказаться от женщины, которую я люблю, и от  нашего  с
ней ребенка за более мягкий приговор - другими словами, десять лет жизни  за
них двоих.
   - Десять - если вам повезет. Может быть намного больше.
   Это был шантаж. Самый настоящий шантаж.
   - Вы угрожаете  продержать  меня  за  решеткой  еще  дольше,  если  я  не
соглашусь?
   - Двадцать лет или тридцать, какая разница для  прокурора  и  судей?  Мне
думается, вы будете единственный, кто это заметит.
   - А как же Бекки?
   - Со временем она вас  забудет.  Я  думаю,  что  это  произойдет  намного
быстрее, если вы ей скажете, чтоб она сама устраивала свою жизнь. И я обещаю
вам вот что: к ребенку будут относиться так же, как ко всем детям Ролли.
   Итан посмотрел в глаза пожилому человеку. То, что он увидел в  них,  была
не враждебность. Это было твердое, безоговорочное решение.  Джейк  Ролли  не
остановится ни перед чем, чтобы спасти свою дочь от - как он это представлял
себе - несчастной судьбы.
   Итан помолчал несколько секунд, потом медленно  кивнул.  "Чтобы  получить
свободу, - подумал он, - все, что мне нужно сделать, - это протянуть руку  и
позволить ее отсечь. Смысл ваших слов, мистер Ролли,  заключается  именно  в
этом".
   Едва заметная улыбка тронула губы Ролли.
   - После того как вы подпишете отказ от ребенка, жизнь снова повернется  к
вам лицом.
   Итан даже покачал головой, дивясь жестокосердию этого человека.
   - Как я могу быть уверен, что вы не обманете?
   - Очень просто. Я передаю бумаги вашему адвокату. Вы  их  подписываете  и
получаете согласие племени. Мортон не возвращает их мне до тех пор, пока  не
получит на руки решение о согласованном признании  вины.  Как  при  закрытии
торгов на недвижимость: или да, или нет.
   - Выбор без выбора.
   Джейк Ролли саркастически поднял брови.
   - Что делать!
   - Я только наполовину индеец, мистер Ролли. По вашим стандартам я еще  не
совсем потерянный человек?
   Ролли самодовольно ухмыльнулся.
   - Я знал вашу мать. Она и моя младшая сестра дружили в  юности.  Я  знаю,
что за жизнь у нее была, когда она вышла замуж за вашего отца,  так  что  не
пытайтесь меня переубедить.
   - И вы ни за что не допустите, чтобы с Бекки произошло то же, что с  моей
матерью, так ведь? Вы сейчас вроде Бога.
   Уголок губ Ролли чуть дрогнул.
   - Мы хорошо  понимаем  друг  друга,  Миллз.  Даже  очень  хорошо.  Вопрос
заключается в том, придем ли мы к соглашению.
   Итан напряженно размышлял над сложившейся ситуацией. Он решил разобраться
во всем до конца, продумать все до мельчайших деталей,  но  в  глубине  души
чувствовал, что Реймонд был прав: скорее всего, его осудят. И все-таки, пока
оставалась хоть капля надежды, стоило бороться.
   Ему пришло в голову, что это, возможно, выход из тупика. Через  пять  лет
он, если верить обещанию, освободится. Можно надеяться, что все  подписанные
им бумаги не будут ничего значить, если Векки будет его  ждать.  Через  пять
лет его сын будет все еще мал и ему нужна будет  отцовская  помощь,  а  Итан
сможет оказывать на него  влияние.  Как  трудно  решиться!  Что  же  делать?
Подписать - можно потерять и Бекки, и ребенка. Положиться на правосудие,  на
систему - можно выиграть, но можно и все потерять.

Глава 1

   Открыв дверь в смотровой кабинет, Кэт Ролли увидела  знакомое  лицо  Лили
Блэкбер. Лили сидела на стуле у окна, держа на коленях своего четырехлетнего
сына. Глаза у Тоби были такие же темные и печальные, как и у его матери.  Он
играл с одной из ее черных лоснящихся косичек.
   - Привет, Тоби, - сказала Кэт, доставая медицинскую карту. -t-  Как  ухо?
Все еще болит?
   Тоби съежился и прижался к матери. Большой палец он держал во рту.
   За окном, медленно, сплошной стеной, падал снег, так  что  в  двух  шагах
ничего не было видно. Лили взяла руку Тоби и отвела ее от лица.
   - Ему лучше, доктор, - тихо сказала она. - Он сейчас меньше плачет.
   Кэт приблизилась к ним.
   - Ушная боль - это не шутка, - сказала  она,  ероша  мальчику  волосы.  -
Правильно я говорю, Тоби?
   Он кивнул.
   - Давай-ка посмотрим, хорошо? - Кэт жестом показала на смотровой стол:
   - Посади-ка его вон там, Лили.
   Кэт открыла  медицинскую  карту,  заглянула  в  последние  записи,  чтобы
удостовериться, правильно ли ведется лечение. За последние три месяца у Тоби
Блэкбера это было уже четвертое посещение, и уже  второй  раз  -  воспаление
уха. Ветры и пыль Монтаны - особенно осенью,  когда  становится  холодно,  -
просто  беда  для  маленьких  детишек.  С  приходом  зимы   воспаления