ли  от  своего
присутствия анус Маргарет и теперь  покоились  на  ягодицах,  черная  голова
опустилась на белое  плечо.  Но  его  все  еще  твердое  орудие  по-прежнему
оставалось в  ее  лоне,  время  от  времени  оно  набухало,  а  потом  снова
сжималось, словно дышало.  Маргарет  и  Томас  были  теперь  парой  сиамских
близнецов, наигравшихся досыта друг с другом...
   Таковым было бессловесное начало авантюрного романа,  который,  дабы  для
спасения своей души сестра Франческа не  избавилась  от  ревматизма,  Божьей
волей продолжался каждый день.
   Когда Томас поправился, он, по  наущению  Маргарет,  попросил  разрешения
провести отпуск в Найроби. Она  поехала  с  ним,  чтобы  никогда  не  забыть
проведенные вместе дни.
   Они вставали ото сна только после полудня, ели со здоровым  аппетитом,  а
затем  обычно  направлялись  в  кино.   Здесь,   в   уютной   полутьме,   он
незамедлительно запускал руку ей под юбку и начинал ласкать клитор. Маргарет
была столь же нетерпелива. Она  расстегивала  брюки  Томаса,  извлекала  его
огромный член из трусов и начинала мягко обжимать,  пока  он  не  восставал.
Когда вздувшиеся вены указывали на  близость  эякуляции,  она  опускалась  к
коленям любовника и заглатывала член ртом. Чувствуя, как извергается из него
сперма  и  заполняет  рот  терпким  ароматом  и  горьковато-соленым  вкусом,
Маргарет и сама кончала под проворными пальцами Томаса.
   Эти маневры не всегда оставались незамеченными окружающими их людьми.  Но
цвет кожи Томаса, его униформа  вызывали  уважение  к  ним  и  снисхождение.
Патриотический дух всегда  отличал  британцев,  оторванных  и  удаленных  от
родной почвы. Им не так-то легко  было  расстаться  с  ним,  духом,  который
воздвиг Империю.  Можно  даже  представить,  что  великая  идея  Содружества
зародилась именно во тьме кинотеатров(Намек на трансформацию  в  последующие
годы Британской Империи в Британское Содружество Наций).
   Выйдя на улицу, они сливались с шумной и  суетливой  вечерней  толпой,  а
затем брали такси и отправлялись в  местный,  посещаемый  только  туземцами,
дансинг, где долго танцевали, тесно прижавшись друг к дугу. У  Томаса  снова
вставал член, комом выпирая под толстой тканью форменных  брюк,  и  Маргарет
шире расставляла ноги, чтобы ощутить его давление сквозь свое легкое платье.
Она медленно раскачивала бедра в ритме бегуин (Энергичный  танец,  по  ритму
напоминающий румбу), конус делался все тверже и тверже и даже через  двойную
материю раскрывал ее  нижние  губы.  Она  чувствовала  усиливающиеся  спазмы
члена, а вскоре и эякуляцию, отчего немедленно кончала и сама.
   После этого они должны были быстренько мчаться в туалетную комнату, чтобы
там вытереть свои органы носовыми платками. Затем отсылали служительницу  за
сигаретами, и Маргарет  облизывала  головку  его  члена,  жадно  проглатывая
остатки жидкости, после чего поднимала юбку, чтобы и он мог испробовать вкус
ее сока.
   Потом они брели по залитым лунным светом улицам к своему маленькому отелю
- гнездышку их любви.
   Однажды в крохотном  скромном  магазинчике  на  окраине  Маргарет  купила
иллюстрированное издание  Кама-Сутры  (Древнеиндийский  трактат  о  любви  с
подробным  описанием  нескольких  способов  совокупления,   большей   частью
совершенно фантастических)с тех пор  они  проводили  целые  вечера  в  своей
комнате, стараясь испробовать все похотливые  позы,  изобретенные  индийским
гением.  Особенно  Маргарет   понравилась   одна,   которую   Томас   назвал
"бегом-по-ковру".
   Он брал Маргарет за ноги, поднимал их и заставлял  ее  ходить  на  руках.
Член его при этом оказывался на уровне ее бедер, и он умудрялся  ласкать  им
оба открывавшихся его взору очаровательных отверстия.  Мало-помалу  Маргарет
начинала преисполняться желания. Она изгибалась  и  изворачивалась,  пытаясь
добиться, чтобы в раскрывшиеся губы  ее  п..,  или  анус  вошел  вожделенный
инструмент. Томас не старался  делать  вид,  что  его  мысли  витают  где-то
далеко. Он то ударял членом по влажному клитору, то погружал  его  неглубоко
между губ влагалища, то направлял в попку, разжимая анальный сфинктр.
   Маргарет стонала:
   - Дай его мне, дорогой, ну, пожалуйста...  Он  отвечал  сквозь  стиснутые
зубы:
   - Нет, шлюха, нет... Походи так... Ты не достойна моего члена.
   Маргарет должна была вот так, на руках, обойти всю комнату. То и дело она
внезапно останавливалась, чтобы самой уловить прикосновение мужского члена к
своей коже. Тогда Томас сильно шлепал ее по заду и орал:
   -  Не  останавливайся,  потаскуха!  Двигайся!  Мало-помалу,  не  прерывая
движения по полу, он вводил член в  ее  п..,  и  выводил  обратно,  покрытый
соком, затем переносил внимание  на  анус,  в  который  проникал  сильным  и
быстрым ударом бедер. Это продолжалось долго, он попеременно трахал ее  и  в
переднее и в заднее отверстие, но внимательно следил, чтобы она не  кончила.
Маргарет стонала:
   - Дай же мне, дорогой... Я больше не могу, ну, дай же! Тогда он  отпускал
ее и хватал за талию:
   - Ты, проститутка, ты, сучка! Ты не любишь меня, ты только хочешь,  чтобы
я удовлетворял твою похоть. Грязная рабыня, ты получишь мой член лишь тогда,
когда я этого захочу!
   Затем он хватал свой ремень и со свистом бил ее по  заду.  После  каждого
удара на белой коже вздувался пухлый розовый рубец.
   - Раздвинь ляжки, шлюха!
   Удары сыпались по внутренним поверхностям бедер, по нежным открытым губам
влагалища.
   Маргарет стонала от боли и наслаждения:
   - О! Я кончаю! Я кончаю! Дай мне еще.., дай!  Томас  бросался  на  нее  и
начинал поочередно грубо е.., ее в п.., и в анус, но каждый раз,  когда  она
почти достигала оргазма, выдергивал член и оставлял ее валяться на полу. Сам
же бормотал хриплым голосом:
   - Служанка не должна получать удовольствие!  Служанка  должна  доставлять
удовольствие своему хозяину! Соси его, шлюха! Ты моя служанка и моя  рабыня.
Ну, же, повторяй: "Я твоя рабыня!"
   Маргарет сосала его невероятный плод и повторяла эту  фразу  голосом,  по
понятной причине невнятным:
   - Я твоя рабыня...
   Так через член испытывал Томас чувство страшной мести.  Но  он  вовсе  не
собирался кончать в рот своей любовницы. Негр ложился на кровать  с  членом,
устремленным к небесам, и произносил жестко:
   " - Подойди сюда!
   Затем начинались долгие метания страсти:
   - Дай мне твою ж...
   - Дай мне твою п...
   - Дай мне твою ж...
   - Дай мне твою пр..
   Повинуясь приказам, Маргарет насаживалась на черный член  одним  из  двух
своих интимных отверстий, пока не испускала продолжительный вопль:
   - О! Это слишком хорошо! Я кончаю!
   Обеими руками она хватала его яйца, словно желая затолкать их в свою п..,
вместе с членом. Тогда Томас засовывал пальцы в ее анус,  сильно  растягивал
его и несколькими  грубыми  толчками  спускал  туда  струю  кипящей  спермы,
которая потом стекала как душистые жемчужины на каштановые волосы ее лобка.
   Переполненная  взрывом  сексуальных  ощущений,  Маргарет   почти   теряла
сознание. Томас же вытягивался вдоль ее  спины  и  гладил  все  еще  твердым
членом  бедра  женщины,  играл  сзади  розовыми  сосками,  пока  не  начинал
похрапывать, восстанавливая в мирном сне свои силы. Засыпала и Маргарет...
   Но, увы! Все в свое время приходит к своему концу.  Каждая  привязанность
завершается расставанием. Томас должен был вернуться  в  джунгли,  помочь  в
сражениях с таинственными племенами "May-May".  Он  писал  оттуда  страстные
письма,  в  которые  вкладывал  несколько  волосков,   срезанных   в   своих
собственных джунглях. Он требовал, чтобы в ответ Маргарет также выслала  ему
волосики со своей п... Перед тем, как их срезать, она мастурбировала,  думая
о Томасе. Он получил их авиапочтой, склеенных вместе  ее  засохшей  любовной
жидкостью. Они напомнили ему их  счастливые  минуты.  Ночью,  на  сторожевом
посту, Томас вынимал эти волоски, вдыхал  их  аромат,  потом  бессознательно
брал в руку свое орудие, дрочил и посылал струю спермы в сторону  невидимого
врага, смеясь и выкрикивая:
   - Я трахну тебя в ж...!
   Потом он возвращался с поста, насвистывая "Правь, Британия!" (Слова гимна
Британской империи) Но в одну ночь  заблудшая  пуля  отплатила  Томасу.  Как
добрый полигамный малый, каким он был, Томас оставил вдоветь после себя  три
существа, безутешных в своем горе: в  Найроби  Маргарет,  в  далекой-далекой
деревне некую Марию, за женитьбу на которой он уплатил 8 фунтов и  12  ярдов
хлопчатобумажной ткани, и на фронте - своего майора.
   Это! самый майор, приехавший в Найроби по  служебным  делам,  и  доставил
Маргарет печальную весть о безвременной кончине  Томаса.  Майор  передал  ей
письма, которые она  послала  своему  любовнику  за  три  месяца.  Он  также
признался, немного покраснев, что смерть Томаса означала для него  такую  же
потерю, как  и  для  Маргарет.  (Воистину,  благородный  Томас  был  столпом
добродетели и великим утешением всех, пребывающих в трудах или страданиях).
   Маргарет пригласила майора к ужину, который превратился в долгие поминки.
В три часа утра она поняла, что будет неприлично выпроваживать гостя, потому
что такси на улице в эту пору не  сыскать.  Ей  ничего  не  оставалось,  как
пригласить майора разделить с нею постель.
   Майор оказался изумительным мастером петтинга (Петтинг  -  очень  плотные
любовные ласки, способные привести обоих  партнеров  к  оргазму,  но  -  без
совокупления), но, к  несчастью,  в  силу  особенностей  общей  конституции,
никакие силы не могли поднять его член. Чувствуя себя обязанной по отношению
к гостю, Маргарет попыталась сделать ему приятное, массируя мошонку, яички и
прочее. Но доставить ему полное наслаждение она сумела, лишь  вогнав  в  его
анус свой дилдо, который служил ей верой  и  правдой  во  времена  работы  в
госпитале до встречи с Томасом.
   Маргарет в полной степени  проявила  свою  заботливость,  заполнив  яички
дилдо горячими сливками, которые и вспрыснула в  надлежащий  момент  в  анус
майора. В то же время она честно  пыталась  пальцами  другой  руки  вдохнуть
твердость в слабый член, заботясь уже о себе.
   Майор, ощущая, как энергично его пашут, зажмурил глаза, пытаясь  мысленно
узреть формы черного дерева своего утраченного друга. Внезапно  из  рта  его
вырвались магические слова, отзвуки ушедшего прошлого:
   - Томас! Томас!
   Маргарет смотрела на лицо майора и дивилась с  некоторой  озабоченностью:
неужто и она выглядит так глупо, когда кончает?

Глава 2

   Неудачный опыт с майором, к несчастью, отринул Маргарет от  мужчин  белой
расы. Теперь она была твердо убеждена, что все белые мужчины походят на него
(а также на ее покойного мужа), такие же глупые,  уродливые,  к  тому  же  -
импотенты.
   Ей понравился местный уроженец, которого она встретила  в  дансинг-клубе,
ко всему он оказался превосходным жиголо (Наемный танцор, иногда  и  наемный
любовник) Однако он быстро надоел ей, и она испытала  подлинное  облегчение,
когда тот исчез.  Маргарет  была  поражена,  когда  некоторое  время  спустя
узнала, что он занимал довольно высокое официальное положение.
   Следующим был швейцар в холле.  Так  Маргарет  приобрела  вкус  к  черной
плоти.  Этот  швейцар  был  тот  еще  малый:  заодно  он  выполнял   функции
хронометриста на скачках, а также ссужал деньги богатым  игрокам,  когда  те
нуждались в наличности.
   Не разобравшись  в  общественном  положении  Маргарет,  он  предложил  ей
"поддержку",  и  она  была  заинтригована  идеей  сыграть  роль  женщины  на
содержании. Но в один прекрасный день и  швейцар  оставил  ее,  заявив,  что
предпочитает найти более разговорчивую женщину.
   Позднее до Маргарет дошли слухи, что он обзавелся магазинчиком на паях  с
вдовой мясника. Видимо, его намерения изменили  нежные  филейные  вырезки...
Маргарет утешилась легко. Мужчина, которого  она  искала,  должен  был  быть
настоящим дикарем, а не негром, испорченным цивилизацией.  Негры  в  Найроби
казались ей фальшивыми неграми, и  она  решила  отправиться  на  Мадагаскар.
Когда был поднят якорь, ей показалось, что точно такой же  груз  упал  с  ее
сердца.
   Маргарет осмотрела  все  судно,  залезла  даже  в  машинное  отделение  и
получила истинное удовольствие, болтаясь среди туземцев, чьи коричневые тела
сияли словно начищенная бронза возле танцующих поршней.
   Когда через пять дней вдали  показался  остров,  Маргарет  в  возбуждении
взбежала на верхнюю палубу.  Ветер  раздувал  ее  белое  платье.  Она  жадно
глотала горячий бриз.  Ей  показалось  вдруг,  что  теперь-то  она  обладает
настоящей Африкой. Африкой, где Томас будет возвращен обратно к  жизни,  как
эбеновый бог, который таинственным образом воплощает все наслаждения знойных
тропиков. Она чувствовала, как наполняют ее  новые  и  сильнейшие  ощущения,
которые кружили вокруг нее, словно чайки над судном.
   На причалах царила энергичная суматоха. Мускулистые докеры, облаченные  в
пурпурные робы, перетаскивали в жилистых  руках  ящики  с  апельсинами.  Они
громко смеялись, обнажая между темными губами белоснежные  зубы.  Носильщики
уже спорили, кто должен взять  чемоданы  Маргарет.  Ей  стоило  определенных
трудов собрать вещи и втиснуться с ними в битком набитый автобус,  следующий
в столицу страны Антананариву.
   Дорога была дальней и жаркой, но Маргарет не обращала  внимания  даже  на
то, что время от времени чья-нибудь сильная коричневая нога прижималась к ее
бедру. Расслабленная, она думала только о своей утраченной любви.
   Большой город, в который она наконец прибыла, поразил  своим  современным
видом. На улицах было много элегантных магазинов.  В  их  витринах  Маргарет
увидела последние грампластинки, французскую парфюмерию и даже искусственные
цветы. Только базарная  площадь  с  продавцами  в  длинных  белых  фартуках,
громкими  голосами  восхваляющими  достоинства  своих   товаров,   сохраняла
экзотическую  атмосферу.  Внимание  ее  привлекли  и  молодые  малагазийские
женщины, словно упакованные в рулоны тканей с многочисленными складками.  На
головах они грациозно несли корзины с сардинами или кувшины с водой.
   Маргарет  вдыхала  изумительный  аромат  площади,   благовоние   лимонов,
мандаринов, бананов, красного перца, смешанное с дурманящим  запахом  потной
темной кожи...
   Гостиница, в которой  она  заказала  номер,  напомнила  ей  меблированные
комнаты Южного побережья. Ряд зеленых насаждений  со  стороны  застекленного
входа. Обстановка рекомендованного ей отдельного номера с ванной была  такой
банальной, такой европейской, что она изумилась, завидев,  что  ее  чемоданы
вносит цветной носильщик.
   Маргарет закрыла дверь номера и опустилась на латунную кровать,  чувствуя
себя измученной и разочарованной. Она подошла к зеркалу  и  обнаружила,  что
оно в полной мере отражает ее усталость.  Маргарет  машинально  напудрилась,
вынула из чемоданов легкие платья и разложила их по комнате.  Выбрала  одно,
отвечающее ее настроению, и  вызвала  посыльного,  чтобы  тот  отнес  платье
погладить.
   Пришедший по звонку негр-бой был высок, нагл  и  очень  точен.  Когда  он
некоторое время спустя вернулся с отутюженным платьем,  то  даже  не  поднял
глаза на Маргарет, облаченную в одну лишь комбинацию.
   Все послеобеденное время она провалялась  в  постели,  а  в  шесть  часов
оделась и направилась в фешенебельное кафе. Вдоль тротуара выстроились в ряд
дорогие автомобили. Обращали на себя внимание женщины в вечерних туалетах, с
вкинутыми на плечи  -  в  такую-то  жару!  -  серебристо-черными  лисами.  В
окружении  этих   излишеств   цивилизации   Маргарет   испытывала   странное
беспокойство. Она улыбнулась маленькому кареглазому  мальчугану,  торгующему
на террасе жареными земляными орешками. Мало-помалу  группы  людей  находили
себе  место.  Оркестр  сделал  перерыв.  Порыв   ветра   встревожил   листву
искусственных пальм в кафе.
   Маргарет поежилась и подозвала проезжавшего мимо извозчика.
   После ужина, все еще погруженная в свои  мысли,  она  спустилась  в  бар.
Танцевальный круг, окруженный  светильниками,  современные  стулья,  розовые
абажуры напомнили ей скучные  лондонские  ночные  клубы.  Пары  танцевали  с
отсутствующим выражением на лицах. Много  одиноких  женщин  за  столиками  с
пустыми бутылками из-под  шампанского  и  каплей  лимонада  на  дне  бокала.
Несколько негров-врачей болтали  с  группой  более  светлокожих  мулаток  из
Аргентины.
   Тоскливо. Какой-то джентльмен через старшего официанта предложил Маргарет
свое общество. Она отказала, покачав  годовой.  Он  не  настаивал.  Маргарет
попросила счет и вернулась в свой номер.
   Спать не хотелось, и она вышла на  балкон.  Ночь  была  спокойной,  улицы
пустынны. Единственным признаком жизни были туземные проститутки,  бродившие
по тротуару.
   Маргарет вернулась в комнату и  натерла  виски  одеколоном.  Потом  в  ее
голове зародилась идея ночной прогулки. Стараясь не поддастся ей, она  легла
на диван и закрыла глаза. Перед ее мысленным взором предстал туземный город,
но не реальный, а такой, какой  бывает  иногда  во  сне:  полный  заманчивых
огней, с маленькими скверами, с великолепными самцами, ищущими  приключений.
Она застонала и встала.
   Маргарет вышла на улицу, на свежем ночном воздухе  ей  стало  лучше.  Она
дошла до туземной части города. Здесь туземцы ремонтировали дорогу. По обеим
сторонам улицы лежали огромные бетонные  канализационные  трубы,  в  которых
спали люди. Трубы гудели, как орган, от их храпа.
   Маргарет продолжала свой путь. Вскоре тротуар сменился глинистой  тропой.
Здесь, в окружении  своих  овец,  также  спали  люди  на  низких  деревянных
скамьях. Маргарет шла темной аллеей и жадно заглядывала в окна.  Она  видела
маленькие комнаты и спящих  вповалку  на  железных  кроватях  обитателей.  В
темноте Маргарет мало что могла разглядеть, но  она  получала  удовольствие,
воображая их отдыхающими после занятий  любовью.  Она  с  восторгом  вдыхала
затхлый, почти человеческий запах, исходящий от этих жалких глиняных  жилищ,
возведенных впритык друг к другу.
   На  следующий  день  Маргарет  попросила  боя  в  отеле  дать  ей   адрес
какого-нибудь борделя. Он сказал, что сейчас бордели закрыты,  но  он  знает
дом, где она может встретиться с разными людьми и найти то, что желает.
   Так Маргарет очутилась в комнате, декорированной в ложнокитайском  стиле,
излюбленном когда-то в добрых старых провинциальных борделях.
   Мадам поздоровалась с нею, не выказав ни  малейшего  удивления.  Маргарет
сказала, что любит мужчин негров и надеется в этот же вечер заняться любовью
с одним из них,  но  боится  подхватить  какую-нибудь  болезнь  и  не  хочет
рисковать, знакомясь с мужчиной на улице.
   -  Я  прекрасно  понимаю,  что  вам   нужно,   -   ответила   сводня,   -
чистоплотность, надежность и большой член. Это не такой уж редкий  товар  на
Мадагаскаре и обойдется вам не слишком дорого.
   Леди Маргарет вынула из сумочки  несколько  купюр  и  сунула  их  в  руку
женщине, проводившей ее до двери.
   - Я уверена, вы будете удовлетворены обслуживанием, - заверила  мадам.  -
Мы имеем контакты с неграми, которые очень хорошо оснащены. Они заставят вас
кончить даже лучше, чем это  у  вас  было  с  тем  несчастным,  которого  вы
вспоминаете, и они не станут наживаться на вас.
   Маргарет на сиесту вернулась в отель, но жара не позволила ей заснуть  ни
на минуту. Она лежала обнаженная на кровати и пальцами играла  с  волосиками
на своей киске, когда в дверь постучал бой. Она накинула  халат  и  отворила
дверь. Посыльный вручил ей огромную коробку шоколадных конфет с карточкой:

   Джон-Генри Робинсон.
   Главный судья. Суд Ассизе.

   На обратной стороне карточки была надпись, явно  указывающая  на  хороший
вкус этого достойного поклонника:

   "Я буду очень рад встретиться  с  Вами.  Не  согласитесь  ли  Вы  вечером
поужинать со мной?"

   - Б