атянулось мрачными тучами. Она бежала все быстрее, высматривая дорогу в тусклом сумеречном свете. Вдруг ее нога, ударившись обо что-то, соскользнула с покрытого водой валуна, и Линда упала, больно ударившись о камни.
     Попытка подняться не удалась-слишком сильной оказалась боль в ноге. С усилием приподнялась из ледяной воды и уцепилась за какой-то камень. Большего сделать было невозможно. Слезы смывались струями дождя. Плачь-не плачь, а выхода нет. Ей уже не суждено увидеть Филиппа. И ему будет особенно горько оттого, что она, как и ее бабушка, исчезнет в морской пучине.
     Линда дрожала от холода, а волны, казалось, грохотали с удвоенной силой. Слабый крик, зовущий ее, показался девушке плодом ее воспаленного воображения. Она с усилием вглядывалась во тьму, и вдруг сердце подскочило от радости. Прямо к ней бежал Филипп, и спустя считанные секунды он подхватил на руки уже совсем обессилевшее тело девушки.
     - Линда! - Уорнер крепко сжал ее в объятиях, уткнувшись лицом в мокрые рыжие волосы.- Благодарение Богу, ты жива. Салли случайно увидела, как ты спускалась к пляжу.
     Он прижимал ее к себе так сильно, что трудно было дышать.
     - Меня со всех сторон окружали волны,- выдохнула Линда в его плечо, дрожа как осиновый лист.
     Он нежно смотрел на девушку, которая, пытаясь согреться от его горячего тела, прижималась все теснее.
     - Ну вот-теперь ты знаешь, что такое шторм. Почему ты не пошла домой?
     - Не знаю. Я думала, ты очень рассердился. Прости.- Она уткнулась лицом в куртку Филиппа.
     - Ничего,-тихо отозвался тот.- Главное, что все кончилось благополучно, дорогая.
     Какое блаженство слышать нежность в его голосе. Никогда и никто не называл ее так. И не смотря на холод и ноющую лодыжку, Линда чувствовала себя счастливой. Любимый человек вернулся!
     Салли открыла дверь, изумленно взирая на них, промокших и продрогших.
     - Она в порядке?-обеспокоенно спросила женщина. Филипп утвердительно кивнул.
     - Только немного вывихнула лодыжку. Сделай ей горячего чая, Салли, и можешь собираться домой. Я вернулся, и значит, нет нужды тебе здесь оставаться.
     - Отлично, сэр. Мой дом меня уже заждался. Надо позвонить сыну, чтобы он приехал за мной. Для одного вечера слишком много промокших до нитки.
     Линда вдруг почувствовала ужасную неловкость, оттого что Филипп держит ее на руках.
     - Я могу сама...- заерзала она, но мужчина, не обращая на это внимания, понес ее к лестнице.
     - Сначала примешь горячий душ, а .потом мы обсудим, что ты можешь сама,- твердо заявил он.
     Уорнер отнес ее в комнату. Странно, сейчас, в тепле уютного помещения, оба почему-то утратили ощущение душевного родства. Там, на каменистом морском берегу, они были ближе друг к другу. Вот и в голосе его прозвучали едва уловимые нотки отчуждения: - Ты сможешь сама принять душ?-спросил он и, когда девушка кивнула в ответ, повернулся к двери.-Я переоденусь и принесу тебе чай.- Уход Филиппа был стремителен, что Линде показалось предвестием надвигающихся неприятностей. Она вошла в ванную и закрыла дверь. Те перь, когда речь уже не идет о спасении ее жизни, он, чего доброго, начнет спасать ее душу. Заботиться о ее моральном облике. С его точки зрения, она вела себя с Джеком неправильно. И сейчас, видимо, именно эти мысли бродят в его голове.
     Горячий душ унял наконец дрожь. Боль в лодыжке немного поутихла. Линда не спеша вышла из ванной, промокая полотенцем свои рыжие кудри. И в этот момент на пороге появился Филипп с чашкой чая в руках. Он тоже принял душ и переоделся. Девушка поплотнее запахнула полы махрового халата, присела на край кровати и взяла из его рук чашку. Ей стоило большого труда взглянуть Уорнеру в лицо.
     - Все в порядке?-спокойно спросил он, и, когда Линда молча кивнула, подошел и присел перед ней на корточки.- Давай я посмотрю твою лодыжку.
     Он взял ногу девушки в ладони, прежде чем она успела возразить. И стоило Филиппу коснуться ее, как она почувствовала томительную слабость. По всему телу разлилась теплая волна. Это был сильный чувственный сигнал, вызванный одним лишь прикосновением нежных мужских пальцев.
     В доме было очень тихо. Шум моря едва слышался. Подъехала машина за Салли, и Линду вдруг охватила непривычная робость. Она бы сейчас не могла объяснить ни себе, ни ему истинную причину своего смущения.
     - Уже почти не больно.- Голос ее звучал хрипловато.-Я просто поскользнулась на мокром камне.
     Филипп поднял на нее глаза и сказал именно то, чего она так боялась.
     - Расскажи мне о Джеке Фри.
     Девушка тихо поведала ему о том, что случилось. Она не знала, насколько честной и откровенной выглядит в его глазах. Может быть, весь ее рассказ кажется ему фальшивым и неискренним. Глаза Филиппа скользили по ее лицу, в уголке рта слегка подергивался мускул. Человек явно рассержен, и причина тому может быть одна-он не верит ей.
     - Это правда! Я не знаю, что он тебе навыдумывал, но...
     - У него не было возможности что-либо мне сказать,-мрачно заметил Уорнер и, поднявшись, принялся нетерпеливо расхаживать по комнате.-Я слишком хорошо знаю этого человека, чтобы тратить время на разговоры с ним. В любом случае твоя безопасность гораздо важнее его грязных россказней.
     - Я... я думала, вы друзья,- пробормотала Линда. Уорнер криво улыбнулся.
     - Не хочешь ли ты сказать, что подозреваешь, будто у меня интрижка с Мэдж? Ты ведь, недолго думая, решила именно так? Джек не пропускает ни одной юбки, и, мне кажется, Мэдж намеренно намекает на нашу с ней якобы возможную близость в порядке самозащиты. Да, с ее стороны были сделаны кое-какие шаги к сближению. Но я не принял ее лестного предложения. Похоже, ее попытки вызвать в Джеке ревность никак не повлияли на его многочисленные сомнительные связи.
     - Я и предположить не могла ничего подобного. Наверное, поэтому я ей и не понравилась,- заметила Линда. Филипп улыбнулся, увидев виноватое выражение ее лица.
     - Мэдж никогда не говорила, но, насколько я мог заметить, это действительно так. Ей не особенно приятно, что ты живешь у меня. Мэдж не могла не заметить моего отношения к тебе.
     - Может быть, миссис Фри вела бы себя поспокойней, узнай она о том, что если ты ко мне и неравнодушен, то только потому, что я очень похожа на свою бабушку.
     - Что?! - Филипп резко повернулся и уставился на Линду.- Ты что, считаешь меня сумасшедшим? Твоя бабушка умерла, когда я был совсем маленьким! Мои чувства к тебе не имеют никакого отношения к Анне Уорнер.
     - Я... я просто подумала...
     - Не пора ли тебе начать верить своим собственным глазам? Ты же прекрасно знаешь, почему я уехал отсюда.
     - Ты же вернулся,- обескураживающе просто заявила Линда.
     - Я не собирался возвращаться и даже оставил все свои вещи в городе.- Руки Филиппа терзали худенькие плечи девушки, его голос срывался.- Но, так или иначе, ты нужна мне, Линда. Сегодня я думал, что потерял тебя.
     - Прости, что я тебя так напугала,-прошептала та. Ее глаза застилали слезы, она едва видела бледное лицо Уорнера, который, скользнув ладонями под ворот ее халата, нежно гладил пальцами шелковистую кожу плеч.
     - Ты пугаешь меня с того самого дня, когда впервые появилась в этом доме,- взволнованно говорил он.- Слишком молодая, слишком яркая и, к тому же, дочь Джона. Я должен был отпустить тебя обратно в Бирмингем.- Мужчина скользнул ладонями по ее шее? легонько касаясь большими пальцами подбородка.- Прекрасно знал, чем это может кончиться, до желание постоянно видеть тебя было сильнее здравого смысла. Я хочу тебя, Линда. И не могу сопротивляться этому желанию.
     Филипп жадно припал к губам девушки, и та с готовностью подалась ему навстречу. Она тоже хотела его. Может быть, вся жизнь Линды готовила ее к встрече с этим мужчиной. Ни разу не испытавшая сексуального влечения, она была совершенно потрясена глубиной своих чувств к Филиппу.
     Тело Линды сейчас уже не подчинялось ни ее воле, ни голосу рассудка. Когда ищущие руки мужчины стянули с нее халат, она с готовностью отдалась теплым ладоням, ласкающим ее. Грудь ее подалась навстречу ему, соски набухли и затвердели. Филипп слегка отстранил девушку, пожирая глазами ее прелестную фигуру. В розовом свете лампы вся она, казалось, светилась нежнейшими золотыми бликами. Лицо мужчины потемнело от желания.
     - О Боже! Ты так прекрасна,- простонал он, резким движением стянул с себя рубашку и крепко прижался к Линде своим обнаженным торсом. Рукой он накрыл нежный холмик ее груди, играя большим пальцем с напряженным розовым бутоном соска.
     Потом опустил голову и приник к нему губами. Задохнувшись от мучительного восторга, девушка выгнулась всем телом. Желание огненной лавой разливалось по каждой клеточке ее существа, отдаваясь сладостной болью. С губ сорвался стон наслаждения.
     - Не останавливай меня, любовь моя,- выдохнул Филипп.-Слишком поздно.
     - Я сама не хочу останавливаться,- шепнула Линда и, чувствуя все нарастающую пульсацию его мужского естества, вся раскрылась навстречу ему. Филипп ласкал ее спину, наслаждаясь ощущением близости.
     - Поцелуй меня,-простонала девушка. Поцелуй, который стал ответом на ее прорьбу, был таким, что она едва не потеряла сознание от остроты чувственного удовольствия.
     Через мгновение Линда что-то тихо прошептала и потянулась к поясу мужских брюк, впившемуся в ее нежную кожу. Разгоряченный мужчина все понял без слов. Не отводя губ, он расстегнул ремень и скинул на ковер остатки одежды, впервые предоставив Линде возможность целиком почувствовать свое сильное возбужденное тело.
     Губы Филиппа становились все тверже, все требовательней. Линда обвила его шею руками, и он резко притянул девушку к себе, давая прочувствовать всю силу своего желания. И тут он подхватил ее на руки и опустил на кровать, сразу же накрыв своим мощным телом тело Линды.
     Легко скользнув ладонью по ее изящному подбородку, мужчина отыскивал губы пылающим ртом. Губы девушки с готовностью разомкнулись, и обжигающее вторжение его языка отозвалось где-то внизу сладкой болью. По всему телу Линды разливалось блаженное тепло, ей казалось, что она вот-вот умрет от наслаждения.
     Она смутно слышала стоны, с трудом осознавая, что эти страстные звуки рвутся из нее самой. Но ей уже хотелось большего. Все тело ее требовало, умоляло о продолжении.
     - Линда! Нет,- потрясение прошептал Филипп.-Я никогда не ожидал увидеть тебя такой. Я не могу причинить тебе боль.
     - Сейчас! Сейчас! - молила она.- Пожалуйста, Филипп...
     Его взгляд разливался по лицу девушки как расплавленное золото, и даже в такой момент Линда поймала себя на том, что любуется этой смуглой кожей, этой твердой линией подбородка. Прядь блестящих черных волос упала ему на лоб. Фиалковые глаза девушки расширились в немом изумлении, когда она, наконец, поняла, что все происходящее - явь. Она дрожащими пальцами коснулась любимого лица и прошептала: - Ты так прекрасен, Филипп. Люби меня сейчас. Или я умру.
     - Дорогая...- Голос мужчины прозвучал хрипло, как-то по-новому волнующе, и он вошел в сладостную теплую глубину ее тела.
     Линда резко вскрикнула, и комната поплыла у нее перед глазами. Тело словно перенеслось в другой мир, погружаясь в невероятный, фантастический экстаз. Все ее существо содрогнулось в сладостном спазме. Смутно, сквозь какую-то дымку она услышала стон наслаждения Филиппа, слившийся с ее неистовым воплем.
     Линда не чувствовала ничего, кроме всеобъемлющего счастья. Лишь спустя несколько минут она вдруг заметила, что ее ноги обвили его талию, а Филипп, не разжимая сильных объятий, уткнул лицо в ее грудь. Она откинулась на подушки, чувствуя невероятную томящую слабость. Мужчина осторожно приподнялся, и в этот момент словно исчезли волшебные чары.
     Глаза Линды наполнились слезами, которые серебристыми капельками стекали по щекам. Филипп долго смотрел на нее, потом лег рядом, обнял, позволив плакать на своей груди.
     - Прости,- тихо прошептала девушка сквозь душившие ее рыдания.- Это не потому что... То есть, ты не сделал мне больно... Я не знаю почему...
     - Это у тебя было в первый раз,- мягко произнес Филипп, но Линда знала: дело не только в этом. Просто она любила Филиппа больше, чем даже могла себе представить.

Глава десятая

     Когда Линда открыла глаза, было раннее утро. Филиппа рядом не оказалось. Она долго лежала, терзаемая всевозможными предчувствиями, восстанавливая в памяти события прошедшей ночи. Ее любимый позволил наконец давно подавляемому желанию вырваться из-под контроля железной воли. Но ведь ничего же, собственно, не изменилось. Он по-прежнему любит Доминик, и даже если он действительно хочет, чтобы Линда осталась в его доме, вряд ли ей удастся смириться с подобной ситуацией, где третьей в любовном треугольнике постоянно присутствует покойная красавица-жена.
     Линда любила Филиппа так сильно, что одно лишь напоминание о другой женщине само по себе уже было невыносимо. У него тоже хватило времени подумать, и, возможно, он уже сожалеет об этой ночи. Значит, надо дать понять Филиппу что ее не обескуражит его решение, каким бы оно ни было.
     Линда спустилась вниз. Уорнер был на кухне и резко обернулся, когда она вошла. На его лице было именно то выражение, которое девушка с ужасом ожидала увидеть. Человек сожалел о случившемся. Линда глубоко вздохнула и приготовилась играть роль легкомысленной юной леди, которой не так уж и важно, что о ней думают.
     - Салли еще не пришла?-беспечным тоном поинтересовалась она.
     Филипп снова повернулся к кухонному столу, продолжая начатое дело, и бросил через плечо: - Она не придет сегодня. Кажется, она очень сильно простудилась.
     - Как странно.-Линда изо всех сил старалась казаться веселой.-Учитывая, что вчера промокли только мы с тобой.
     Уорнер улыбнулся в ответ. Казалось, он был очень благодарен ей за жизнерадостную болтовню. Интересно, как ведут себя другие люди после бурной ночи любви?
     - Прошу к столу,- объявил Филипп и поставил перед ней на стол чай и тосты.- Если Салли будет долго отсутствовать, нам придется взять заботу о еде на себя.
     - Я вполне прилично умею готовить.- Линда принялась деловито разливать чай.-Хотя скоро меня здесь не будет. Я собиралась поговорить об этом с тобой, когда ты вернешься, но...
     - ...События застигли нас врасплох,-напряженно договорил за нее Уорнер.
     - Да.-Линда чувствовала, что ее лицо заливается краской.- Пока тебя не было, банк перевел все наследство на мой счет. Они сочли это возможным, потому что я поступаю в университет. Филипп молчал.
     - Капитал немного вырос,-торопливо продолжила она.-Теперь я смогу жить на свои средства. Я и понятия не имела, что там так много денег.-Она подняла голову и, столкнувшись с пристальным взглядом Уорнера, не отвела глаз, хотя в такой момент это было очень непросто.-Значит, теперь у меня больше нет необходимости так беззастенчиво пользоваться твоим гостеприимством. Я решила сегодня же вернуться в Бирмингем.
     - К чему такая спешка?-резко спросил Филипп, но вопрос не застал ее врасплох. Ответ был приготовлен заранее.
     - Мне лучше уехать сейчас. Мы оба знаем, что...-Она смутилась и была рада, что мужчина, кажется, этого не заметил.
     - Ты можешь жить в моем доме,-сухо предложил он. Девушка покачала головой.
     - Я не хочу быть в чем-то...
     - Связанной со мной?-горько заметил Филипп.
     Линда почувствовала легкую досаду. Она ведь делает это не столько для себя, сколько для него. Человек явно сожалеет о минувшей ночи... И потом эта вечная тень Доминик... Даже если Уор- нер, предположим, захочет соединить свою судьбу с мисс Бекли, толку из этого не будет. Призрак другой женщины станет на пути к счастью. Неужели не понятно?
     - Позволь мне закончить,-решительно проговорила Линда.-Я лишь хотела сказать что не хочу возлагать на тебя ответственность за мою жизнь. Я давно уже выросла.
     - Да, я знаю. После минувшей ночи я могу в этом не сомневаться.- Филипп твердо смотрел на нее. Его прищуренные глаза мерцали как золотистый янтарь.- Стать твоим первым возлюбленным большая честь. Кто будет следующим? Надеюсь, не Дэйв?
     - Я не собираюсь продолжать подобный разговор, да еще в таком тоне,- тихо сказала Линда, избегая смотреть на собеседника. Этот человек причиняет ей сейчас такую боль, что самым первым желанием было вскочить и выбежать вон.-Давай постараемся остаться цивилизованными людьми. Рассчитывая на твое понимание, я говорила-и не раз,-что у меня есть свои собственные жизненные планы. Для тебя я была в достаточной степени обузой и больше не хочу ею быть. Отныне полагаюсь только на себя саму и собираюсь вырваться из-под опеки, чтобы больше не мешать твоей жизни.
     - Я высоко ценю твою рассудительность. Мне самому отвезти тебя в Бирмингем?-холодно поинтересовался Филипп. Он поднялся, оставив завтрак нетронутым. Поднялась и она.
     - Я возьму такси до станции. Когда найду себе жилье, пришлю за вещами.
     - Прямо-таки необходимо действовать столь стремительно? Где ты будешь жить во время поисков квартиры?
     - Приму предложение Клайва,-спокойно отозвалась девушка.
     - Понятно,-произнес Уорнер.-Такое юное создание и с такой жизненной хваткой!
     - Моя нелегкая жизнь научила меня умению выживать.
     Филипп с мрачноватым видом смотрел на собеседницу, потом печально улыбнулся и одобрительно кивнул.
     - Тебе не откажешь в здравомыслии. Из нас двоих ты более рассудительна. Я же позволяя чувствам возобладать над разумом. -Ну что ж, действуй, как считаешь нужным.
     Он вышел из кухни и удалился в свой кабинет. Странно, что так тихо закрылась дверь - обычно в досаде Филипп хлопал ею со стуком. Значит, не гнев заставил его прекратить их трудный разговор, Человек переживает, и виной тому она, Линда. Как же все у нее получается нескладно! Не хотела обидеть-обидела. Хотела уберечь от боли, а вышло, что только больнее сделала.
     Она быстро поднялась в свою комнату и, бросившись ничком на кровать, разрыдалась. Хорошо хоть он этого не видит. Пусть никогда и не узнает, чего ей стоило принятое ею решение.
     Линда тщательно уничтожила следы слез на лице. Жаль, конечно, уезжать отсюда. Вот и Робби будет скучать, когда вернется домой. Но не стоит сейчас думать об этом.
     К дому подъехало такси. Линда спустилась и поставила чемоданы у входной двери. Хорошо, что Салли нет дома. Сейчас совсем уж было бы нн к чему видеть ее приветливое и участливое круглое личико.
     Линда- замерла в нерешительности у двери кабинета. Это их последнее расставание и надо, чтобы- все выглядело достойно. Она громко постучала, вошла, прежде чем услышала ответ и была совершенно потрясена, увидев Уорнера, неподвижно сидящим в кресле и уставившимся в пространство. Скорее можно было ожидать сердитого взгляда исподлобья, но вместо этого человек взглянул на нее почти приветливо.
     - Такси уже здесь,- еле выговорила Линда.- Я сейчас уезжаю, Филипп. Спасибо тебе за все...
     - И за прошлую ночь?
     - Не надо! Пожалуйста.- Слезы душили ее. Она повернулась к двери. Но ее остановил голос Филиппа:
     - Линда, сделай одолжение: прежде чем уйти, произнеси мое имя своим хрипловатым голосом.
     Уж не смеется ли Уорнер над ней? Слезы застилали ей глаза.
     - О, Филипп,- с тихим упреком произнесла девушка и выбежала из дома...

***

     По громкоговорителю объявили, что поезд на Бирмингем опаздывает, но девушка ничего не слышала. Она стояла на продуваемой ветром платформе возле своих чемоданов, пытаясь воссоздать в памяти образ любимого человека. Его глаза, его черные блестящие волосы, твердый мужественный подбородок...
     Как он был хорош в ночь их любви! Как неистов и в то же время нежен... И ведь надо же: при расставании попросил произнести его имя. Чего угодно можно было от него ждать-насмешки, ироничного взгляда, обидного слова, но только не этого. Все нарастающая паника не дала ей вовремя разглядеть того, что сейчас казалось очевидным - в его глазах было выражение раненого зверя, ощущение боли. Она должна увидеть Ф