бки и  Сусанина, потому что смотрел поверху,  объяснил, где доход:--  мочу
сдают в майонезных баночках,  а баночки  принимают  в  "Молочном" по  десять
копеек... Тоже не хочешь? Ты  подумай сначала. Время терпит...  Ну, ладно...
Есть еще одна работенка. Пойдешь обратно в типографию?
     -- На какую должность?
     -- Там видно будет. Посмотрим на твое поведение.
     -- Соглашайся, Адам,-- сказала Любка.-- Какой из тебя дворник!
     -- Вот и Иван говорил мне: "Не выбрасывайте ключ, Адам Петрович".
     -- Кстати, об этом Иване,--  сказал Подряников.-- Марина вчера получила
письмо  из школы, в  которой он учился: учителя  гордятся своим  учеником  и
хотят...
     -- Откуда вы знаете? -- нахмурился Адам. Подряников рассмеялся:
     -- Все равно в Сворске ничего не утаишь. Марина сегодня ночевала в моей
постели.
     Сусанин  сел на  бордюр и  закричал  что-то  неразборчивое,  и заплакал
навзрыд,  как   сантехник  Бутылки.  Потом  он  вскочил  и  бросил  метлу  в
Подряникова,  словно дротик.  Метла угодила в живот,  Саша  от неожиданности
согнулся и сел на тротуар, а Сусанин побежал в сторону кладбища...
     И вот  темной ночью из  леса вышли три фигуры: две -- мужские, одна  --
ребенка. Мужчины несли веревки,  а мальчик чикал ножницами. Они пришли в дом
номер  десять по улице Балтийца  Сидорова,  выломали дверь в квартиру  номер
пятьдесят семь  и  кастрировали  ее хозяина -- А.  Н. Подряникова. Гражданка
Чертоватая предлагала им нож, но мальчик сказал, что обойдется ножницами...
     Преступникам  удалось  скрыться, а  уже  на следующий  день,  благодаря
оперативной  работе милиции, один из них -- владелец ножниц -- был арестован
на своей  квартире.  В момент  ареста преступник  лежал  на  кровати  и тупо
смотрел  в  потолок,  видимо пытаясь  осознать  содеянное.  В  нем  опознали
дворника, уже неделю уклонявшегося от исполнения своих обязанностей. Милиции
были известны имена и двух других преступников, но она держала их в тайне...
     Из больницы Подряников давал показания против Сусанина и  его шайки, но
к суду выписался. Он сидел в первом ряду и каждое слово прокурора фиксировал
кивком  головы. Бритый же  Адам на суде сказал, что  не видит  разницы между
тюрьмой и свободой, поскольку всю жизнь его заставляли делать не то, что  он
хочет.
     Чтобы Сусанин лучше понял эту разницу, судья дал ему срок...
     После суда Фрикаделина прокусила Подряникову плечо до кости, и он опять
угодил в больницу...
     Нынче Сусанин  рубит тайгу. Он живет  тихо и незаметно. Зэки его любят.
Перед  сном  Адам пересказывает  им  историю  и мифы Древней Греции.  В лице
воров, убийц и педерастов он, наконец, нашел благодарных слушателей.
     --  Знаете,  за что я люблю Древнюю  Грецию? -- спрашивает иногда Адам,
передавая  окурок  и запахивая робу.  -- Вы  все нашли себе занятие по душе:
кто-то  из вас ворует, кто-то грабит, бьет жену молотком,  хулиганит, а я не
сумел  заняться  своим  делом.  Поэтому я  и  люблю античность:  она  давала
человеку  гораздо  больше  возможностей  проявить  себя.  Не  случайно  ведь
несколько  веков  в  одной  стране подарили человечеству больше  гениев, чем
последние двадцать веков во всем  мире. Я люблю  Древнюю Грецию,  потому что
там я занимался бы своим делом, а здесь  я  сижу в тюрьме. Вероятно, это мой
долг. Я расскажу вам историю, как гуси спасли Рим:
     Однажды готы решили  хитростью взять Вечный город. Ночью подкрались они
к оборонительным стенам и увидели наверху стадо гусей.
     -- Гуси-гуси,-- позвали готы. Га-га-га,-- ответили гуси.
     -- Есть хотите? -- спросили готы.
     -- Да-да-да,-- ответили гуси.
     -- Так летите! -- сказали готы.
     -- Нам нельзя,-- прогоготали гуси.--  Во-первых,  мы разучились летать,
а,  во-вторых, если мы улетим, кто же спасет римлян  от голодной смерти? Кто
оправдает поговорку?
     -- Вот и я должен  своим существованием оправдать какую-нибудь народную
мудрость. Ничего другого я уже не успею...
     Месяцы,  проведенные  в больнице, не сломили  дух Подряникова.  Правда,
теперь   он  водит  за  собой  телохранителя,  остерегаясь   столкновений  с
Фрикаделиной  или еще с кем-нибудь  из сусанинской гвардии. Недавно он нашел
хирурга, который  берется вернуть его мужскую силу, но наверняка не обещает.
Денег, наверное, хочет побольше содрать.
     Марину Подряников уволил с работы  и переселил в квартиру, единственный
ключ  от  которой он постоянно  носит с  собой. Говорят, он фотографирует ее
голой,  и какие-то темные  глухонемые личности торгуют  этими фотографиями в
поездах дальнего следования: черно-белыми -- по рублю, цветными -- за два.
     Любке не простили поданный ван дер Югину нож  и отстранили от торговли.
Она нашла пристанище  в ДЭЗе и работает техником-смотрителем, но чувствуется
по ее одежде и по поведению, что она постепенно нищает.
     Пострадал и  ее  супруг: на  протирку  противогазов  он теперь получает
только литр спирта.
     Все   продовольственные   заказы,   которые   Фрикаделина  получает   к
праздникам, она переправляет в тюрьму. Почта стала ее страстью. Не так давно
Фрикаделина  купила  в буфете  бутерброд  с  ветчиной и  отослала  ветчину в
письме.  Кажется, ей  удалось поменять двухкомнатную  квартиру  в Сворске на
однокомнатную в Ленинграде. Так что  в Сворск скорее всего Адам не вернется.
Тем  более  исчез  со всех карт и  сам  Сворск --  подошел его  черед менять
название.
     Никто не  знает,  куда  делись Семенов и  ван дер  Югин, хотя  "зеленые
патрули" до сих пор ищут их по всему лесу.
     В  общем, мало,  что сохранилось  на  память об  истории,  уложенной  в
неделю.

     Февраль-- июнь 1986 г.
     Москва