Не  думаю,  что  они
выставят его на  скачки,  не  сделав  на  него  ставок.  Я  хотел  бы  знать
наверняка. И ты можешь узнать там что-нибудь важное.
   - В смысле, держать ухо востро?
   - Да-да. И смотреть во все глаза.
   - Я буду круче Кима Филби! - пообещал Берт. Чарли потянулся  к  материалу
для бутербродов и соорудил себе второе издание, поменьше, чем у Берта.
   - Теперь насчет транспорта, - сказал я. - Я нанял все машины,  какие  нам
понадобятся, в транспортной фирме в  Чизике.  Я  там  был  сегодня  утром  и
осмотрел их. Оуэн взял "Лендровер" с прицепом и  поехал  в  "Гатвик",  чтобы
встретить Черного Огня и доставить  его  на  конюшню.  Обратно  он  вернется
поездом. Потом еще одна машина с прицепом-вагончиком для тебя, Чарли.
   Завтра Оуэн отгонит ее в Ридинг и оставит там на автостоянке. Обратно  он
снова вернется поездом. У  меня  два  комплекта  ключей  от  этой  машины  и
вагончика, так что я тебе твои отдам прямо сейчас.
   Я пошел в гостиную и вернулся с маленькой звенящей связкой.
   - В какой бы день мы ни устроили нашу операцию,  ты  сможешь  доехать  до
Ридинга поездом и пригнать машину оттуда.
   - Отлично! - сказал Чарли, широко улыбаясь.
   - Вагончик - из тех, что нанимают для  всяческих  шоу,  выставок  и  тому
подобного. Внутри там оборудовано нечто вроде офиса. Стойка, пара  столов  и
три-четыре складных стула. Перед тем как  Оуэн  отгонит  его  в  Ридинг,  мы
загрузим туда все, что тебе понадобится.
   - Отлично.
   - И, наконец, большой фургон для Оуэна.  Я  пригоню  его  завтра  сюда  и
загружу в него свое хозяйство. Тогда можно будет считать, что все готово.
   - Слушай, а как насчет денег? - спросил Берт.
   - Тебе нужны деньги, Берт?
   - Ну, это.., раз ты так запросто нанимаешь машины  направо  и  налево,  я
подумал, может, мне тоже стоит взять напрокат машину  для  себя.  А  то  моя
развалюха совсем никуда не годится, понимаешь? Я бы не хотел  провалить  всю
музыку из-за того, что у меня в самый неподходящий момент протечет  радиатор
или что-нибудь еще в этом духе.
   - Ну, конечно, - сказал я. - Так будет надежнее. Я  пошел  в  гостиную  и
принес Берту деньги.
   - Да не, - сказал он, - так много-то мне не надо. Ты что, блин,  думаешь,
я собираюсь нанять золотую карету?
   - Все равно, оставь себе. Он посмотрел на меня косо.
   - Слышь, парень, я за это взялся не ради денег! Мне стало ужасно неловко.
   - Берт... Ну, тогда вернешь  мне,  если  у  тебя  останутся  лишние.  Или
пожертвуй их в фонд помощи пострадавшим жокеям.
   Его лицо просветлело.
   - Блин, я пару раз свожу своего старого босса в пивнушку! Вот  это  будет
настоящая благотворительность!
   Чарли покончил со своим бутербродом и вытер руки платком.
   - А про дорожные знаки ты не забыл? - спросил он.
   - Я их уже нарисовал, - заверил я его. - Хотите посмотреть?
   Мы спустились в мастерскую. Декорации будущего представления стояли вдоль
верстака и сохли.
   - Ты гляди! - сказал Берт. - Прям как настоящие!
   - Так и должно быть, - кивнул Чарли.
   - Понимаешь, - сказал Берт, - когда я их вижу, мне начинает казаться, что
у нас действительно все получится.

***

   Чарли вернулся  домой,  в  свой  роскошный  особняк  в  Суррее,  к  жене,
либительнице бриджа. Берт вернулся в Стейнс, в двухэтажный  четырехкомнатный
домик с терраской, где он жил вместе со своей старой толстой матушкой.  А  я
вскоре после их ухода взял машину и не спеша поехал по шоссе М-4 в "Хитроу".
   Я приехал рано До самолета оставался почти час. Я часто замечал за собой,
что если чего-то очень жду, то приезжаю на место заранее,  словно  от  этого
событие должно произойти быстрее. На этот раз вышло наоборот.  Самолет  Элли
опоздал на полчаса.
   -  Привет!  -  сказала  Элли.  Она  выглядела   так   аккуратно,   словно
пропутешествовала четыре мили, а не  четыре  тысячи.  -  Как  ваша  холодная
старушка Англия?
   - С тех пор как приехала ты, тут стало куда  теплее.  Ее  широкая  улыбка
осталась все такой же ослепительной, но  в  глазах  появился  новый,  теплый
свет, точно отблеск флоридского солнышка.
   - Спасибо, что приехала, - сказал я.
   - Ну что ты, я бы ни за что на  свете  не  согласилась  пропустить  такое
приключение! - она крепко поцеловала меня. - Кстати, сестра не знает, что  я
в Англии.
   - Это здорово! - сказал я и повез  ее  к  себе  домой.  Перемена  климата
ничего существенно не изменила. Мы провели ночь  -  нашу  первую  совместную
ночь, - тесно прижавшись друг  к  другу,  под  теплым  пуховым  одеялом.  Мы
чувствовали себя куда спокойнее и уютнее, чем тогда, на пляже, или потом,  в
рыбацкой лодке, или в моем  гостиничном  номере  в  Майами,  где  непрерывно
работал кондиционер.
   На следующее утро мы отправились в путь еще затемно. Было холодно, и мы с
нетерпением ждали, когда обогреватель прогреет салон машины. Элли сидела  за
рулем, сосредоточенно приспосабливаясь к  левостороннему  движению,  обращая
мое внимание на то, что на перекрестках она сворачивает  в  нужную  сторону.
Через два  часа  мы  без  приключений  добрались  до  фруктового  ларька  на
магистрали А-34 и остановились на просторной автостоянке рядом с  ним.  Мимо
то  и  дело  проносились  огромные  грузовики,  направляющиеся  из  порта  в
Саутгемптоне в индустриальный район, расположенный вокруг Бирмингема.  Шоссе
местами все еще оставалось узковато для такого оживленного движения.
   Каждый раз, как тяжелый трейлер взбирался на  холм,  он,  поравнявшись  с
нами, переключал скорость, что, как правило, сопровождалось  громким  ревом.
Элли пришлось повысить голос, чтобы перекричать шум моторов:
   - Не самая тихая сельская местность! Я улыбнулся.
   - Нам дорог каждый децибелл!
   Мы пили горячий кофе из термоса  и  смотрели,  как  сквозь  серые  облака
постепенно пробивается дневной свет.
   - Девять утра. - сказала Элли, поглядев на часы - Поздновато  у  вас  тут
светает.
   - Нам нужно, чтобы ты была тут к девяти, - сказал я.
   - Ты просто скажи, когда надо выехать.
   - Ладно.
   Элли допила свой кофе.
   - А ты точно уверен, что он поедет именно этой дорогой?
   - Это самая лучшая дорога и самая прямая. Он всегда тут ездит.
   - В том, чтобы иметь врагом бывшего  друга,  есть  свои  преимущества,  -
заметила Элли. - Знаешь все его привычки.
   Я убрал термос, и мы поехали дальше, на этот раз повернув на юг.
   - Ты поедешь отсюда, - сказал я. - Прямо по А-34.
   - Понятно.
   Теперь она вела машину более уверенно, уже  не  хмурясь  озабоченно,  как
раньше. Мы доехали до большого перекрестка и остановились у светофора.  Элли
огляделась вокруг и кивнула.
   - Значит, отсюда еще пара миль.
   Мы  проехали  еще  несколько  миль.  Дорога  шла   через   голые   холмы,
негостеприимные, продуваемые всеми ветрами.
   - Притормози на минутку, - сказал я. - Видишь этот  поворот  налево?  Это
дорога к конюшням Джоди. До них примерно миля.
   - Ненавижу эту тварь! - воскликнула Элли.
   - Ты ведь его даже ни разу не видела.
   - Разве нужно быть знакомым со змеей, чтобы испытывать к ней отвращение?
   Мы проехали поворот на Ньюбери. Элли едва не свернула себе шею,  стараясь
запомнить, как выглядит дорога с противоположной стороны.
   - Ладно, - сказала она. - Что теперь?
   - Это все еще магистраль А-34. Дальше будет указатель  на  Винчестер,  но
туда нам не надо.
   - Не надо.
   Мы проехали Уитчерч  и  через  шесть  миль  свернули  направо,  на  узкий
проселок. Через  некоторое  время  впереди  показалась  дорожка,  ведущая  к
ветхому на вид деревенскому дому.  У  ворот  висела  выгоревшая  и  облезлая
табличка:
   "Хентсфорд-Менор, школа верховой езды.
   Первоклассное обучение. Предоставляется проживание.
   Пони  и  лошади  внаем  и  напрокат.  Предоставление  конюшни  для  ваших
лошадей".
   Я нашел это место по объявлению в газете "Кони  и  пони".  Выбрал  я  его
из-за того, что оно было расположено достаточно близко и  Элли  могла  легко
найти дорогу от него к тому  фруктовому  ларьку.  Но  теперь,  когда  я  его
увидел, сердце у меня несколько упало.
   Вид  у  дома  был  такой,  словно  все  его  обитатели  вымерли.  Повсюду
запустение, пыль, сорняки, гниение и упадок. Ну, конечно, насчет "вымерли" я
переборщил. Правда, в доме попахивало плесенью, но его владельцы были вполне
еще живы. Дом принадлежал двум сестрам, очень похожим друг на  друга.  Обеим
под семьдесят, худые, жилистые, одеты в брюки  для  верховой  езды,  рабочие
куртки  и  сапоги.  У  обеих  -  добрые  блекло-голубые  глаза,  длинный   и
решительный подбородок и пышные серо-стальные волосы,  собранные  в  строгие
сеточки.
   Сестры представились нам как  мисс  Джонстон  и  миссис  Фэйрчайльд-Смит.
Сказали, что рады приветствовать  у  себя  мисс  Уорд  и  надеются,  что  ее
пребывание здесь будет достаточно комфортабельным. В это время  года  у  них
обычно мало гостей. Лошадь мисс Уорд благополучно прибыла еще вчера. Они  за
ней присматривают.
   - Что, сами? - недоверчиво спросил я.
   - Разумеется, сами! - весь вид мисс  Джонстон  как  бы  говорил:  "Только
попробуйте сказать, что нам это не под силу!" - Зимой  мы  всегда  увольняем
всех помощников.
   Они отвели нас в конюшню. Конюшня, как и  все  прочие  постройки,  сильно
обветшала  и  к  тому  же,  похоже,   была   пуста.   Среди   беспорядочного
нагромождения деревянных построек, двери  которых  мог  бы  вышибить  пинком
любой  уважающий  себя  двухлетний  младенец,  стояли   три-четыре   крепких
кирпичных денника. И в одном из них мы нашли Черного Огня.
   Он стоял на подстилке из свежей соломы. В ведре у него была свежая  вода,
в сетке - хорошее сено. Он деловито хрупал  овсом  и  отрубями.  Ну,  теперь
понятно, куда сестры девают все  доходы  со  своего  бизнеса:  на  заботу  о
питомцах.
   - Он прекрасно выглядит, - сказал я и про себя  вздохнул  с  облегчением,
убедившись, что тогда, ночью в далеком Майами, я не ошибся и что этот конь -
действительно двойник Энерджайза.
   Элли прокашлялась.
   - Э-э.., мисс Джонстон, миссис Фэйрчайльд-Смит... Возможно, завтра  утром
я заберу Черного Огня. Я поеду к друзьям покататься верхом. Хорошо?
   - Да, конечно! - сказали они в один голос.
   - Мне надо будет выехать в восемь...
   - Мы его приготовим, моя дорогая, - пообещала мисс Джонстон.
   - Я дам вам знать точно, когда созвонюсь с друзьями, -  сказала  Элли.  -
Может быть, я поеду не завтра, а в понедельник либо в среду.
   - Как скажете, дорогая. - Мисс Джонстон деликатно помолчала. - А  надолго
ли вы собираетесь у нас остаться?
   - Пожалуй, мы с Черным Огнем останемся здесь минимум на неделю,  идет?  -
не раздумывая ответила Элли. - Быть может, мы пробудем здесь не всю  неделю,
но в это время года вы вряд ли захотите возиться с нами ради более короткого
срока, верно?
   Сестры явно обрадовались, хотя старались этого  не  показывать.  А  когда
Элли предложила уплатить за неделю вперед, их впалые щеки  и  острые  носики
слегка зарумянились.
   - Чудные тетки, верно? - заметила Элли, выезжая за ворота. - И что делать
с этими чертовыми рычагами?
   На этот раз она сидела за рулем "Лендровера", нанятого мною в  Чизике,  и
изучала неизвестные ей рукоятки.
   - Вот эта, красная рукоятка, включает привод на обе оси, а  эта,  желтая,
переключает на самый тихий ход. Ни та ни другая тебе не понадобятся,  потому
что тебе не придется ни ездить по вспаханному полю, ни выкорчевывать пни  из
земли.
   - Я их вообще трогать не  буду,  пока  ты  здесь.  Она  вела  машину  все
увереннее.  Вскоре  мы  вернулись  обратно  и   прицепили   к   "Лендроверу"
прицеп-фургон на двух лошадей. Элли никогда  раньше  не  приходилось  водить
машину с прицепом. Сложнее всего, как всегда,  оказалось  разворачиваться  и
давать задний ход. Не обошлось, конечно, без ругани с моей и с  ее  стороны.
Но, помотавшись с часок по Хемпширу, Элли сказала, что, пожалуй,  живой  или
мертвой, а она до этого фруктового ларька доберется. Мы заправили  машину  и
вернулись в Хентсфорд-Менор. Элли оставила машину  развернутой  к  дороге  -
"чтобы хотя бы не потерять прицеп в первую же минуту", как она выразилась.
   - С лошадью прицеп будет значительно тяжелее, - предупредил я.
   - Ясное дело!
   Не заходя к  сестрам,  мы  вернулись  к  Черному  Огню,  и  я  достал  из
внутреннего кармана  бритвенный  прибор,  состоявший  из  опасной  бритвы  с
расческой.
   - Что ты собираешься делать? - спросила Элли.
   - Если вдруг появятся старушки, задержи их болтовней, - ответил  я.  -  Я
просто собираюсь сделать нашего дублера во всем похожим на звезду.
   Я вошел в денник и как можно спокойнее приблизился  к  Черному  Огню.  Он
стоял в недоуздке, но привязан не  был.  И  первое,  что  я  сделал,  -  это
привязал его к цепочке. Я погладил его по шее, похлопал, пошептал ему на ухо
что-то успокаивающее. Похоже, Черный  Огонь  не  имел  ничего  против  моего
присутствия. Я довольно неуклюже коснулся бритвой черной шкуры.
   Мне часто говорили, что нервозность людей передается лошадям. И сейчас  я
думал о том, чувствует ли Черный Огонь, что я совсем не привык иметь дело  с
лошадьми. Я думал, что впредь надо будет проводить с  ними  больше  времени,
что владелец должен знать своих питомцев как можно ближе...
   Черный Огонь напрягся и встряхнул головой. И  заржал.  Но  тем  не  менее
продолжал стоять довольно смирно, так что мне удалось спокойно  выбрить  ему
на плече лысинку такого же размера и на том же месте, что у Энерджайза.
   Элли оперлась локтями на  закрытую  нижнюю  половинку  дверцы  денника  и
следила за мной через открытую верхнюю половинку.
   - Гениальность, - с  улыбкой  заметила  она,  -  это  на  девять  десятых
способность строить планы.
   Я выпрямился, улыбнулся, похлопал Черного Огня почти как старого приятеля
и покачал головой.
   - Гениальность - это болезнь. Гениальные люди несчастны.  А  я  счастлив.
Так что, увы...
   - Тогда откуда же ты знаешь?  Что  гениальность  -  это  болезнь,  и  все
такое?
   - Это все равно что жить в долине и видеть горы.
   - А ты предпочел бы страдать на вершине?
   Я вышел из денника и аккуратно запер за собой дверь.
   - Ты либо рождаешься с альпинистским снаряжением, либо  нет.  Тут  уж  не
выбирают.
   Сестры вернулись и пригласили нас выпить шерри. Нам налили по глоточку  в
разномастные хрустальные рюмочки. Я посмотрел на  часы,  коротко  кивнул,  и
Элли спросила, нельзя ли от них позвонить.
   Нам доброжелательно ответили, что телефон в библиотеке. Сюда, пожалуйста.
Осторожно, тут в ковре дырка. Вот тут, на столе. Сестры улыбнулись,  кивнули
нам и удалились.
   Рядом с телефоном стояла металлическая коробочка с надписью: "Пожалуйста,
оплачивайте разговоры". Я набрал лондонский номер Ассоциации  журналистов  и
попросил спортивный отдел.
   - Какие лошади сняты со скачки для новичков в Стратфорде? -  переспросили
меня. - В  принципе  нам  это  известно,  но  мы  предпочитаем,  чтобы  люди
дожидались вечерних газет. Подобные справки отнимают у нас много времени.
   - Видите ли, мне нужно узнать это как можно быстрее... - пробормотал я. -
Мы будем договариваться...
   - Ну ладно.  Секундочку.  Вот...  -  мне  зачитали  несколько  кличек.  -
Записали?
   - Да. Спасибо большое.
   Я медленно повесил трубку. Во рту у меня внезапно пересохло. Три дня тому
назад Джоди объявил, что Паделлик будет участвовать в скачках в Стратфорде в
субботу. Если он передумал ехать туда, он должен был  предупредить  об  этом
заранее, самое позднее - в одиннадцать утра в пятницу...
   Сейчас было уже больше одиннадцати.  Среди  лошадей,  снятых  со  скачек,
Паделлик не значился.
   - Завтра! - сказал я. - Он скачет завтра!
   - Ух ты! - глаза у Элли расширились. - Мама родная!

Глава 12

   Суббота, восемь утра.
   Я сидел в своей взятой напрокат "Кортине" на стоянке у шоссе, на  вершине
холма. Светало. Моросил дождь.
   Я приехал на место слишком рано, потому что спать я не мог.  Вся  пятница
прошла в лихорадочных приготовлениях. Спать я улегся по-прежнему на взводе и
всю ночь продолжал прикидывать, где и как мы можем проколоться.
   Мне вспоминались обрывки вчерашних разговоров. Руперт Рэмзи  был  удивлен
моей просьбой.
   - Что-что?
   - Я хочу немного прокатить Энерджайза в фургоне.  Он  пережил  достаточно
неприятные полчаса в Сэндауне. Его фургон столкнулся с другой  машиной...  Я
подумал, что, возможно, спокойная поездка вернет ему уверенность в себе.
   - А по-моему, это бессмысленно, - возразил Руперт.
   - И все-таки я хочу попробовать. Я нанял молодого человека по  имени  Пит
Дьювин, владельца собственного фургона, чтобы он забрал Энерджайза и немного
повозил. Я подумал, что завтра самый подходящий день. Пит Дьювин обещал, что
заберет  его  в  половине  восьмого  утра.  Не  будете  ли  вы  так  любезны
приготовить лошадь?
   - Только напрасно деньги угробите, - с сожалением сказал Руперт. - Боюсь,
тут дело не в нервах...
   - Ничего, ничего. И еще.., вы будете дома завтра вечером?
   - Буду. После того как вернусь со скачек в Чепстоу. Самые большие  скачки
в ту субботу проходили в Чепстоу, на западном берегу  Бристольского  залива.
Самые престижные заезды, самые крупные  призы.  И,  разумеется,  большинство
тренеров, в том числе Руперт Рэмзи, направлялись именно туда.
   - Надеюсь, вы не будете возражать, - сказал я, -  если  после  того,  как
Энерджайз вернется, я найму для него охрану?
   Руперт Рэмзи некоторое время помолчал. Потом спросил, очень  осторожно  и
вежливо:
   - Простите, зачем?
   - На всякий случай, - благоразумно ответил я. - Просто  сторожа,  который
будет охранять конюшню и  время  от  времени  делать  обход.  Он  никому  не
помешает.
   Я словно увидел, как Руперт пожимает плечами на том конце провода.  Среди
владельцев попадаются такие чудаки...
   - Ну, если вы так хотите, то... Но зачем?
   - Если я заеду к вам завтра вечером, - уклончиво ответил я, - я, пожалуй,
смогу все объяснить...
   - Ну... - Руперт поразмыслил. - Послушайте, я пригласил  несколько  своих
знакомых на ужин. Не желаете к нам присоединиться?
   - С удовольствием, - ответил я.

***

   Я зевнул и потянулся. Несмотря на теплый  анорак,  перчатки  и  шерстяные
носки, руки и ноги у меня застыли. Сквозь залитые дождем окна  машины  голые
меловые холмы  выглядели  особенно  негостеприимными.  Благодаря  непрерывно
работающим "дворникам" сквозь ветровое стекло я мог видеть  магистраль  А-34
на добрых две мили. Шоссе спускалось с  вершины  дальнего  холма  в  большую
долину и вновь взбиралось к вершине того холма, на котором находился я.
   В паре миль позади меня находился перекресток со светофором, а еще в паре
миль за ним - фруктовый ларек.
   В шесть вечера позвонил Берт Хаггернек, чрезвычайно возбужденный.
   - Знаешь что? Наш Удав задумал придушить еще нескольких соперников!
   - С помощью Паделлика? - с надеждой спросил я.
   - А то как же! С помощью того самого чертова Паделлика!
   - Откуда ты знаешь?
   - Подслушивал под дверью, блин! - жизнерадостно ответил Берт.  -  Шустрые
ребятки обзванивали знакомых. Недоумки, блин!  Представляешь,  Дженсер  Мэйз
собирается в последнюю минуту сделать во всех мелких  букмекерских  конторах
ставки на Паделлика! И шустрые ребятишки просили своих подружек, которых эти
мелкие жучки в лицо не знают, пойти и сделать ставки! Мне так  сдается,  что
их будет не меньше сотни.
   - Берт, ты чудо!
   - А то! - скромно сказал он. - Эх, блин, упустил я свое призвание!

***

   Большую часть дня мы с Оуэном потратили на то, чтобы загрузить в  большой
фургон, нанятый в Чизике, все необходимое, и  проверить,  не  забыли  ли  мы
чего.
   Оуэн трудился как черт, энергия била из него ключом, и он  не  переставал
улыбаться.
   - Знаете, после этого жизнь, наверно, будет  казаться  такой  серой...  -
заметил он.

***

   Я позвонил Чарли из Хентсфорд-Менора и застал его как раз в  тот  момент,
когда он