й свет-
ло-коричневый костюм.  Лет пять назад его наверняка можно было назвать
хорошо выглядевшим мужчиной, теперь же он постепенно сдавал. Через его
густые темные волосы местами проходили серебряные пряди,  глаза выгля-
дели устало.

- Моя фамилия Камерон. Я из управления полиции, - представился он.

Верд пожал протянутую через стол руку.  Он произвел впечатление вежли-
вого, но равнодушного человека.

- Мне очень жаль, что вынужден был к вам неожиданно нагрянуть, - начал
напрямик Камерон, - но имею плохие для вас новости.

Верд вышел из-за стола и встал возле Камерона.

- С одной стороны произошел несчастный случай, - продолжал Камерон де-
ловым тоном.  - Нам не совсем ясно, в каких она отношениях... - он на-
меренно сделал ударение на этом слове, - с вами находится?

- Кто? Миссис Верд?

Верд побледнел,  но владел собой. Камерон внимательно наблюдал за ним.
Верд пробормотал немного неразборчиво:

- Неужели моя мать?

Лицо Верда оставалось бледным,  и он с трудом  владел  собой.  Камерон
продолжал зорко наблюдать за ним.  На листе,  который Камерон держал в
руке,  прикрывая ладонью фамилии,  оставалось еще три персоны. Две за-
мужние сестры Верда и двенадцатилетняя дочь его компаньона.

- Я не думаю... - неопределенно начал Камерон.

Верд подошел к нему еще ближе, схватил его за отворот пиджака и умоля-
юще посмотрел ему в глаза.

- Мартина, - задыхаясь прошептал он.

- Кто такая Мартина? - поинтересовался Камерон.

Верд не ответил.

- О, Бог мой, этого не может быть!

Он начал дрожать,  колени его подкосились. Камерону пришлось даже чуть
поддержать его, пока он не взял себя в руки.

- Какая у нее фамилия? - настойчиво спросил Камерон.

- Иенсен, - машинально ответил Верд.

Это прозвучало как стон.

Камерон подвел его к стулу.

- Садитесь. Не желаете ли чего-нибудь выпить?

Верд кивнул и сделал неопределенный жест.  Камерон нашел виски и подал
ему бокал.

- Это был незначительный несчастный случай. Никто не получил поврежде-
ний.

Камерон записал фамилию Мартины Иенсен в своем блокноте.

- Никто не пострадал, - повторил он. - Ни мисс Иенсен, никто-либо дру-
гой.

Верду потребовалось некоторое время,  чтобы придти в  себя.  Затем  он
медленно встал и выплеснул остатки виски Камерону в лицо.

- Убирайтесь отсюда!

Верд дрожал от гнева.  Он подошел ближе, размахнулся и ударил Камерона
в подбородок. Тот пошатнулся и с трудом удержался на ногах.

- Я не причинил вам никакого вреда,  - сказал он.  - Я с вами поступил
бы точно так же, если бы меня разыграли плохой новостью.

Верд хотел было замахнуться второй раз, но опомнился и передумал.

- Почему вы разыграли эту комедию?

- Я должен был установить, кого вы любите больше всех. Я не видел дру-
гой возможности сделать это.

Верд не стал задавать больше вопросов.

- Убирайтесь! - сказал он сквозь зубы.

Камерон открыл дверь.

- Я ухожу. Но я приду снова и довольно скоро.

Войдя в комиссариат, он сразу же положил листок шефу на стол. Три име-
ни были вычеркнуты,  а из оставшихся одно до этого вообще отсутствова-
ло. Это были:

1. Его жена.

2. Его мать.

3. Мартина Иенсен.

- Я и сам не очень хорошо понимаю, зачем мне это, - огорченно прогово-
рил Камерон.  - Я не знаю,  о ком он проявляет больше всего тревогу. Я
совсем не психолог.

- Послушайте,  занимайтесь своей работой и выбросьте из головы других,
- буркнул шеф недовольным тоном. - Конечно, это та самая, о которой он
особенно беспокоится.  Простой здравый смысл подсказывает это. То обс-
тоятельство,  что,  кроме жены, он имеет любовницу, говорит за то, что
любовницу он любит больше. Если бы он больше любил свою жену, то у не-
го не было бы надобности иметь любовницу. Ясно?

Шеф вычеркнул два имени и вернул листок Камерону.

- Мартина Иенсен.  На ней вы должны сконцентрировать свое внимание.  И
поторопитесь, пожалуйста.





На следующий день Камерон снова зашел в приемную Верда.

Секретарша была холоднее чем обычно:

- Очень жаль, но мистер Верд не примет вас. Я получила от него строгое
указание. Если не возражаете...

Камерон не возражал. Он позвонил из холла в кабинет шефа. Тот позвонил
Верду, а потом позвонил в холл Камерону.

- Можете зайти к нему, - коротко сказал он.

Секретарша даже не удостоила его взглядом.  Она молча открыла дверь  в
кабинет Верда.

Верд все еще был обижен из-за вчерашнего инцидента.

- Садитесь, - неприветливо сказал он.

Камерон сел.

- Вы не возражаете побеседовать со мной?

- Я уже получил указание, - кратко ответил он.

- Очень важно, чтобы вы поверили всему, что я скажу.

- Я оставлю за собой право сомневаться.

- Она включена в список смертников.  Там не стоит ее имя,  но это, не-
сомненно,  будет Мартина Иенсен. Если вы согласитесь безоговорочно по-
могать нам,  то я полагаю,  что можно обещать вам, что с ней ничего не
случится.  Наше единственное преимущество состоит в том,  что мы знаем
дату, на которую запланировано убийство. Это 31 мая. Либо преступление
совершится 31-го в течение суток, либо вообще не совершится.

Верд что-то пробормотал.

- Что вы сейчас сказали?

- Фантастично!

- Я вижу, что вы мне не верите.

- У меня совсем нет врагов.

- Никто не может с уверенностью утверждать это.  Иногда вы  просто  не
знаете, что у вас есть враги.

- Каков же мотив? Шантаж?

- Некоторые люди не нуждаются в мотиве. Я назвал бы это местью, но это
не совсем так.  Если один человек  непреднамеренно  причиняет  другому
зло,  то, возможно, потеряв рассудок, этот другой будет жаждать мести.
Это, пожалуй, лучше именовать мстительностью сумасшедшего.

- Кто он? - с насмешкой спросил Верд.

- Вы его пока не знаете.

Камерон помедлил.

- Мы тоже его пока не знаем.

- Вы знаете его мотив.  Вы знаете,  что он душевнобольной... Вы знаете
точную  дату,  когда  он совершит преступление и время действия его...
ровно 24 часа... Однако вы не знаете, кто он! Я бы не назвал это хоро-
шей полицейской работой! Почему же вы начинаете дело не с того конца?

- Иногда мы не имеем другой возможности. К счастью, не часто. Но имен-
но в этом случае...

Он помедлил, ожидая, что Верд станет возражать, но тот молчал. В углах
его рта играла ироническая улыбка.

- Вы должны мне помочь, - настаивал Камерон.

- Я чувствую себя немного старым для такого ребячества.

- Вы должны дать мне точные данные о Мартине Иенсен.

- Например?

- Ну, мы не знаем, где она живет.

Лицо Верда омрачилось.

- Чтобы вы к ней пошли, задавали неприятные вопросы и разволновали ее?
Рассказывайте мне жуткие истории,  сколько хотите, но, пожалуйста, ос-
тавьте ее в покое.

- Это невозможно,  - терпеливо возразил Камерон.  - Она ведь,  в конце
концов,  находится в центре внимания,  она является,  так сказать, ми-
шенью. Речь идет не только о вас, мистер Верд, сколько о ней...

Он стал подыскивать слова.

- Мы  должны  провести  работу так тактично,  как это только возможно.
Нам, полицейским работникам, приходится сталкиваться со многими обсто-
ятельствами  в жизни людей.  Мы проявляем нужное понимание.  Мы знаем,
что в жизни мужчин возникают случайные связи,  которые  они  не  хотят
порвать. Мы ни в коем случае не скомпрометируем вас, мистер Верд...

Тот выпрямился в кресле,  видимо,  почувствовав себя оскорбленным.  Он
стал серьезным и напряженным.

- Вы не понимаете этого. Вы ничего не понимаете. Вы полагаете, будто я
за спиной жены затеял какую-то грязную интрижку...

Он с презрением откашлялся.

- Даже и полицейскому работнику многое может быть неясным.

- Все же мы стремимся спасти жизнь особе, которая вам близка, - возра-
зил Камерон.

Наконец Верд медленно кивнул,  как бы почувствовав, что его возражения
несостоятельны.

- Возможно,  вы правы,  - задумчиво проговорил он,  - однако, я до сих
пор ни с кем не говорил об этом.

- Будет достаточно, если вы обрисуете нам хотя бы общую картину, - ус-
покоил его Камерон и стал затем напряженно ожидать,  опасаясь,  как бы
Верд в последний момент не передумал.

Наконец Верд начал говорить,  словно заново  переживая  события  своей
жизни.

- Я давно знаком с Мартиной.  Я ее знал еще до того,  как познакомился
со своей женой.  Это была моя первая любовь и она осталась моей единс-
твенной любовью.

Он поиграл карандашом.

- Я не люблю Луизу.  Это был брак по рассудку, или как там еще это на-
зывают.  До этого я знал только Мартину.  Но мы слишком долго ожидали.
Мы были так уверены, что поженимся, что выжидали из простого легкомыс-
лия и откладывали год за годом свою свадьбу. А потом вдруг стало позд-
но.  Между нами возникло некое препятствие, и она не захотела выйти за
меня замуж.  Я ждал еще несколько лет, но она не изменила своего реше-
ния. Проходили годы и мы оба оставались одинокими. Потом она попросила
меня жениться на ком-нибудь еще. Она не хотела, чтобы я и дальше оста-
вался холостым.  И поскольку я исполнял каждое ее желание, то исполнил
и это. Я женился на Луизе.

- Луиза знала...

- Она не знала о Мартине.  Она знала, что существует некая Мартина, но
не знала, какую роль все еще играет в моей жизни эта Мартина.

Он замолчал, поиграл с карандашом и сунул его в карман.

Оба мужчины задумчиво уставились перед собой, избегая смотреть друг на
друга.

- Ну вот,  я вам все рассказал,  - в заключение вздохнул Верд, - и сам
себе показался смешным.

- К чему эти слова,  - успокоил его Камерон.  - Ведь,  в конце концов,
речь идет о жизни и смерти.

Он вынул из кармана блокнот.

- Если вы теперь сообщите мне все данные - где она живет...

- Нет, - отказался Верд, - этого я не сделаю. Я не хочу, чтобы она бы-
ла посвящена в это дело.

- Но мы же должны попытаться помочь ей.  Мы должны принять особые меры
предосторожности...

- Вы не смогли представить мне этого дела достаточно  убедительно.  Вы
не знаете,  кто он,  не знаете,  где он находится и как выглядит.  Это
действительно самая странная история, какую я когда-либо слышал. До 31
мая и после этой даты она будет в полной безопасности. А 31 мая - кри-
тический день, когда ей должен быть нанесен удар. Это скорее похоже на
прогноз погоды, нежели...

Что-то показалось ему смешным.  Он не удержался, откинул голову и неп-
ринужденно засмеялся.

Камерон не пытался его остановить.

- Я вижу,  что вас сразу не убедить, - сказал он, затем встал и повер-
нулся к двери, - Ну, ничего не поделаешь. Все же у нас есть еще немно-
го времени.

На следующий день он вернулся снова.  При его  появлении  Верд  широко
осклабился: - Вы намерены снова начать комедию?

- Я хочу вам только кое-что показать.

Камерон вынул  из  кармана вырезку из газеты и протянул ее Верду.  Это
была фотография, сделанная в морге.

Верд посмотрел на нее, все еще ухмыляясь.

- Он вам уже знаком, не правда ли?

Камерон показал пальцем на одного из мужчин.

Верд кивнул.

- Его дочь была убита.

Верд спокойно посмотрел на него.

- Это я знаю. Когда-то я случайно слышал об этом. Но какое мне до это-
го дело?  У меня нет дочери.  Мартина уже не подросток и не ввяжется в
какую-либо аферу с умалишенным.

Камерон показал ему другое фото.

- И его вы знаете, не так ли? - настойчиво спросил он.

- Очень поверхностно. Я слышал, что он застрелил свою жену и себя. Ве-
роятно,  это от переживаний на войне.  Если вы хотите удержать меня от
попытки самоубийства...

Камерон подвинул фото ближе к нему.

- Сравните обе даты на них.

На Верда это, видимо, не произвело впечатления.

- Я вижу.  Поэтому и возникла ваша идея. Но, по-моему, это просто слу-
чайность. Эти два случая разделяет время в два года.

- А  в промежутке между ними случилось вот это,  - терпеливо продолжал
Камерон.

Верд пожал плечами.

- Бог мой,  да он убил свою возлюбленную. А за это получил электричес-
кий стул как положено по закону. К чему приплетать все это?

- А даты?

- Но, прошу вас...

Верд потерял терпение. Камерон встал и собрался уходить.

- Хорошо, у нас есть еще немного времени.

- Заберите с собой все это.

- Вы не хотите оставить фото?

Верд покачал головой.

- Вы теряете попусту время.

- Уверяю вас, это совсем не так.

Верд снова ухмыльнулся, когда Камерон вышел из кабинета.





На следующий день он снова явился. На этот раз вместо приветствия Верд
как-то неопределенно улыбнулся.

- Послушайте,  инспектор, вы начинаете действовать мне на нервы. Я де-
ловой человек и занимаюсь своей работой. Я не могу постоянно обсуждать
дела, которые...

- Вы уверены,  что именно я действую вам на нервы? Может быть, кое-что
другое?

- Ну,  во  всяком случае,  вы ежедневно приходите ко мне и превращаете
мой кабинет в комнату ужасов.

- Я только хочу, чтобы вы посмотрели на это извещение.

Верд бегло просмотрел несколько строчек.

- Это извещение о смерти,  - нетерпеливо проговорил он.  - К тому  же,
оно относится к женщине,  которую я никогда в жизни не знал, с которой
никогда не встречался...

- Но вы знали ее мужа. Посмотрите на фамилию.

- Верно.  Я знал его.  Но здесь говорится о ее смерти... Бог мой, инс-
пектор, ведь многие люди умирают!

- Правильно. Но она была заражена. Об этом здесь написано.

- Вы можете это объяснить?

- К сожалению,  не могу.  А то можно было бы предотвратить последующее
убийство.

- Вот видите,  - сухо заметил Верд и вернул Камерону свидетельство.  -
Это все на сегодня.

- Это все зависит от вас.

- Хорошо. Если так, тогда все.

Верд уже больше не усмехался, когда Камерон закрывал за собой дверь.





Когда он ожидал у лифта,  собираясь спуститься вниз,  внезапно в конце
коридора распахнулась стеклянная дверь.  Секретарша Верда подбежала  к
нему.

- Мистер  Верд  просит вас вернуться,  - задыхаясь проговорила она.  -
Скорей!

Верд как раз опорожнил бокал.

- Закройте дверь,  - попросил он растерянно и бессильно упал в кресло.
- Теперь вы,  наконец, достигли своей цели, - укоризненно сказал он. -
Насколько я понимаю,  добились.  У  меня  появился  страх.  Панический
страх.

- Вы просто стали благоразумным,  мистер Верд.  Наконец стали благора-
зумным.

- Сколько времени у нас осталось?

- Достаточно.

Верд вытер рукой пот со лба.

- Бог мой, если только с ней что-нибудь случится...

- С ней ничего не случится,  если вы доверитесь нам.  Вы можете, нако-
нец, проводить меня к ней?

- Конечно. Мы можем сейчас же пойти.

В дверях он снова остановился.

- Разве  совершенно  необходимо посвящать ее в тайну?  Нужно ли ей все
знать?  Я всегда старался оградить ее от всех проблем,  насколько  это
было возможно.

- Мы будем предельно тактичны, - сказал Камерон.





Это был скромный особняк. Уютный, ухоженный дом с фасадом из известня-
ка и окнами верхнего этажа, занавешенными очень милыми гардинами и ук-
рашенными ящиками с цветами.

Им открыла дверь женщина на вид лет 50 с мягкими чертами лица. Очевид-
но,  она была служанкой или компаньонкой, хотя ни по платью, ни по ма-
нере держаться этого нельзя было определить.

- Мистер Верд! - радостно воскликнула она. - Вот Мартина обрадуется!

- Это Камерон,  мой друг,  - представил его Верд, немного нервничая. -
Миссис Бахман.

- Входите и раздевайтесь.

Она взяла у них пальто.

- Вы, вероятно, останетесь здесь обедать?

- Я еще не знаю...  - неуверенно сказал Верд и вопросительно  взглянул
на Камерона.

- Подождите, я быстренько сбегаю наверх, чтобы сообщить ей.

- Нет,  оставайтесь здесь, миссис Бахман. Я сам поднимусь туда. Я хочу
застать ее врасплох.

- Хорошо,  тогда я отдам распоряжение повару.  Сейчас  двенадцать,  вы
обязательно должны покушать.

Мужчины поднялись наверх по лестнице. Верд постучал в дверь.

- Войдите, - ответил нежный звонкий голос.

Когда Верд открыл дверь, Камерон застыл в изумлении.

Она сидела  на подоконнике,  освещенная яркими лучами солнца.  Лицо ее
было обращено к ним.  Ее красота была изумительной.  Не бросавшаяся  в
глаза экзотическая красота. Это была красота молодости и чистоты, осо-
бенно проявляющаяся в ее взгляде,  это нежность  и  невинность  вечной
юности.

Оба мужчины стояли рядом. Но е„ взор был обращен только на Верда.

- Ты хочешь что-то сообщить мне? - тихо сказала она.

Она была слепой.





Камерон обстоятельно докладывал шефу, какие меры уже были им приняты.

- Четверо людей находятся в ее доме. Они работают по двое в две смены,
так что находятся там круглосуточно.  Один работает как истопник.  Все
замки в доме заменены. Установлена электрическая сигнализация. Никто в
дом не допускается, никто не может войти без моего личного разрешения,
за исключением мистера Верда.  Но и его посещения ограничены двумя ра-
зами в день.

Камерон ожидал похвал от шефа, но он только сказал:

- Это все?

- Не совсем. Со стороны улицы дом находится под наблюдением. Мы следим
за всеми проезжающими мимо машинами. К сожалению, я не смог разместить
своих людей в соседних домах, так как там не пускают жильцов. Все же я
поставил двух человек на крыши противоположных домов. Оттуда они могут
обозревать всю улицу. Они имеют радиопередатчики, так что в любое вре-
мя могут связаться с нами.

- Мы взяли под контроль все покупаемые продукты и вещи. Вспомните слу-
чай с Гаррисоном.  Так же мы будем исследовать все почтовые  отправле-
ния. Они могут содержать взрывчатые вещества.

- Близлежащая почта получила указание оставлять у себя все отправления
до особого распоряжения.  Повар на десять дней отстранен, хотя он слу-
жит у них уже много лет.  Теперь там один наш человек и сам делает все
покупки.

- А как обстоит дело с компаньонкой,  этой миссис Бахман? Мисс Иенсен,
видимо, очень к ней привязана, не так ли?

- Миссис "Б", как ее называет Мартина - единственная, которая оставле-
на в доме.

- Можете ли вы взять на себя ответственность в отношении нее?

- Я поручусь за нее целиком и полностью.  Я поручил  целому  батальону
людей проверить ее прошлое,  прежние места ее работы, ее происхождение
и родственников.  Ее муж умер вскоре после их свадьбы в  Сингапуре  от
желтой лихорадки. Она живет с ней с детства. Мы обсуждали это с мисте-
ром Вердом и пришли к общему выводу,  что это женщина является  прежде
всего  фактором  безопасности для мисс Иенсен.  Они безумно любят друг
друга и можно скорее положиться на нее,  чем на кого-либо из наших лю-
дей, находящихся там.

- Хорошо. Теперь все?

- Да,  это все, - закончил Камерон. - Дом этот, как крепость. Никто не
сможет ворваться туда.

- Очень хорошо,  - сказал шеф в заключение. - Но не забудьте, что кре-
пости только тогда сохраняются, когда их защитники не спят.

И с этим напутствием он отпустил Камерона.





Утром Верд проснулся,  как обычно, в восемь часов. Он еще не знал, что
будет делать - решение пришло несколько позже.

Он побрился, принял душ и оделся.

Его завтрак был уже готов, жена сидела за столом. Утренняя газета, как
всегда,  лежала возле его тарелок.  Он послал жене воздушный поцелуй и
начал с ней пустой дружеский разговор.  Их болтовня долго не продолжа-
лась, они не надоедали друг другу.

Он встал,  намериваясь отправиться в свое бюро,  взял с собой газету в
портфель.

- До свидания, Луиза! - крикнул он из передней.

Тогда он еще не знал, что больше ее не увидит.

Его машина стояла у дверей. Он сел на заднее сиденье, держа в руке га-
зету, и шофер повез его в бюро.

Он посмотрел на число - осталось только шестнадцать дней. Завтра оста-
нется пятнадцать. Почему же он должен сидеть, сложа руки, и ждать, что
случится? Мир был достаточно велик, чтобы в нем найти убежище.

И вот тогда-то впервые ему стало ясно, что нужно делать.

Он постучал в стекло водителя и остановил машину. Потом он вышел.

- Спасибо, - сказал он, - можете не ждать меня.

Машина была только препятствием для него, она могла его выдать. Он хо-
рошо понимал, что даже сейчас, в данный момент, за ним могут следить.

Шофер был очен