Ты что, и в самом деле считаешь, что ее сбросили?
   - Не знаю. Я еще слишком плохо себя чувствую, чтобы что-то считать.
   - Да, но кому понадобилось ее сбрасывать среди бела дня?
   - Может, я никому. Вообще, она так  сильно  любила  свою  дочь,  что,
может, и в самом деле сама выбросилась. Жалко. Понимаешь, она была очень
сильным ученым. Я верила в нее. Мне всегда казалось, что именно Златкина
мать разрешит проблему спида.
   Я не заметила, как уснула. Наверное, была слишком слаба, чтобы  долго
беседовать, и слишком возбуждена. Проснулась я оттого, что  кто-то  тряс
мою руку.
   - Валя, проснись, приехали. Два часа ночи. Давай,  я  отнесу  тебя  к
своей тетке. У нее заночуем, а утром я положу тебя в больницу.
   - А сейчас мы где?
   - У теткиного дома.
   Через пятнадцать минут я уже лежала в кровати, аккуратно  достеленной
теткой Валентина.
   - Ложись на живот и снимай штаны.
   - Это еще зачем? - возмутилась я.
   - Затем, что на ночь тебе надо выпить целую горсть таблеток и сделать
два укола.  Мне  в  больнице  строго-настрого  наказали,  когда  я  тебя
забирал.
   - Тогда ты отвернись.
   - Как же я тебя колоть буду, если отвернусь?
   - Тетка пусть твоя уколет.
   - Она не умеет. Ладно, Валя, давай не дури.  Что  я  тебя,  голой  не
видел, что ли?! Все-таки мы с тобой  в  половом  контакте  состояли.  Не
чужие!
   - Ладно, коли, - вздохнула я и стянула трусики.
   После уколов я почувствовала некоторую сонливость. Валентин принес  в
комнату какой-то бульон и заставил меня опустошить тарелку.
   - Ты мне что вколол, димедрол, что ли?
   - Что дали, то и вколол.
   Я повернулась на бок и моментально  уснула.  Проснулась  оттого,  что
почувствовала чей-то храп. Рядом со мной лежал Валентин.
   - Спишь? - Я толкнула его в плечо.
   - Сплю. А сколько времени? - подскочил он.
   - На часах семь утра.
   - Давай еще часик поспим, и я отвезу тебя в  больницу.  С  теткой  до
пяти утра сидел, разговаривал. Ни черта не выспался.
   - Спи. В больницу не хочется. Может,  я  лучше  у  твоей  тетки  дома
лежать буду?
   - Нет, Валя, тебе надо  находиться  под  наблюдением  врача.  У  тебя
частичное кровоизлияние и ушиб  головного  мозга.  Дело  не  шуточное...
Защемление шейного позвонка. Тебе ведь операцию шесть часов делали.
   - Не помню.
   - Конечно, не помнишь. Ты же без сознания была. У  тебя  куча  всяких
болячек. Здесь без врачей  не  обойтись.  Только  вот  как  ты  избежала
переломов, непонятно.
   Валентин закрыл глаза, а я прижалась к нему покрепче и тихо спросила:
   - Я буду калекой?
   - Глупости. Ты будешь нормальной здоровой женщиной.
   - Ты уедешь в Москву?
   - Да, мне нужно ехать.
   - Понятно.
   - Я  буду  постоянно  к  тебе  приезжать.  У  меня  там  дела,  пойми
правильно. Нельзя, чтобы пахан что-либо  заподозрил.  Я  должен  быть  в
курсе всех его дел.
   - Да ладно, езжай, что ты оправдываешься? Я же  тебя  не  держу.  Мне
сейчас главное, выкарабкаться.
   - А что потом?
   - Потом я буду искать Грача.
   - Зачем?
   - Как зачем?! Он же убил мою подругу!
   - Валя, Грач - фигура крайне опасная. Не связывайся. Златку все равно
не вернешь.
   - Нет, здесь ты мне не советчик. На  этот  счет  у  меня  своя  точка
зрения. Никого нельзя оставлять ненаказанным за такие поступки. Если  бы
что-то случилось  со  мной.  Златка  отомстила  бы  за  это  даже  ценой
собственной жизни.
   - Хорошо, только обещай, что все свои дальнейшие действия  ты  будешь
согласовывать со мной.
   - Обещаю.
   - Если бы ты тогда меня ночью послушала, то не было бы и этой нелепой
аварии.
   - Ладно, давай не будем. Что случилось, то случилось.
   В восемь часов Валентин оделся и повез  меня  в  больницу,  где  меня
положили в отдельную палату и тут же  поставили  капельницу.  Больничные
стены всегда наводили на меня уныние, и я почувствовала себя  несчастной
и одинокой.
   - Ну что, я поехал? - Валентин присел на краешек кровати.
   - Езжай.
   - А ты что загрустила?
   - Чему мне радоваться? Всю жизнь терпеть не могла больничные  палаты.
Сколько времени меня здесь продержат?
   - Пока не станет ясно, что твоему здоровью ничто не угрожает.
   - А когда станет ясно? Через неделю, месяц, год?! - закричала я.
   - Успокойся, тебе нельзя нервничать. Постарайся взять себя в руки.  Я
завтра приеду. Заброшу все дела и останусь с тобой.
   - Правда?
   - Конечно, не могу же я оставить тебя одну в таком состоянии.
   - А как же твоя невеста?
   - Как всегда, а что ей будет?
   - Но что ты ей скажешь?
   - Валя, я не мальчик и не собираюсь ни перед кем  отчитываться.  Если
бы я хотел быть с ней, то был бы с ней, но я хочу быть с тобой.  Потерпи
один денек. Я смотаюсь  в  Москву.  Мне  надо  выведать  следующие  шаги
пахана. Они не должны пересекаться с нашими, тогда мы можем здесь сидеть
спокойно.
   - Хорошо, езжай.
   - А ты старайся больше спать.
   - Если получится.
   Валентин уехал, а я закрыла глаза. Никогда бы не подумала,  что  меня
будет так неудержимо тянуть к этому человеку. Может быть, это просто  от
одиночества, болезни и депрессии?
   На следующий день Валентин приехал, как и обещал. В руках у него была
целая охапка алых роз. Их и букетом-то не назовешь, так их было много!
   Я улыбнулась и прошептала:
   - Спасибо. Мне никогда и никто не дарил такого большого букета.
   - То ли еще будет, - засмеялся Валентин и погладил меня по голове.
   - Что нового?
   - Это и в самом деле Златкина мать погибла. Завтра похороны.
   - С ума сойти... - У меня на глазах выступили слезы. - Поставь  букет
в вазу.
   - В вазу он явно не поместится, давай в ведро.
   - В ведро так в ведро.
   Пока Валентин  размещал  цветы,  мне  вдруг  подумалось  о  том,  как
все-таки несправедливо отнеслась судьба к  Златке  и  ее  интеллигентной
семье. Из моей груди вырвался стон, и тело затряслось в истерике.
   - А ну-ка, прекрати немедленно! Прекрати! - закричал Валентин и  взял
меня за руку.
   - Я попробую.
   - Попробуй. Ты же сильная.
   Пролетело полтора месяца. Валентин постоянно мотался в Москву, но  не
оставлял  меня  больше  чем  на  два  дня.  Мое  состояние   значительно
улучшилось, и я постепенно встала на ноги. Правда,  первые  шаги  дались
мне слишком тяжело, постоянно  темнело  в  глазах  и  кружилась  голова.
Иногда накатывали жуткие приступы тошноты.
   - Это все от слабости, - успокаивал меня Валентин, - просто ты совсем
ничего не ешь. Светишься вся насквозь, прямо ходячий скелет, - говорил и
ставил меня на ноги снова и снова.
   Наступил день выписки. Я сидела в приемном покое и  ждала  Валентина.
Он не заставил себя долго ждать.
   - С выздоровлением, - произнес он и чмокнул меня в  щеку.  -  Как  ты
смотришь на то, чтобы пару дней провести в  Калуге?  Ты  еще  немножечко
окрепнешь, а потом рванем в Москву. У меня как раз тетка на пару дней по
работе уехала, попросила за квартирой присмотреть.
   - Положительно, - улыбнулась я.
   Весь следующий день мы провели на речке. Я  легла  в  теньке  старого
дуба, а Валентин отправился купаться. Мы сами не понимали, кем  являлись
друг для друга - любовниками  или  просто  друзьями.  Валентин  оказался
довольно легким и мягким человеком. А может, он такой  мягкий  и  добрый
только со мной? Наверное, где-то в глубине души я испытывала  постоянную
горечь, оттого что мы не можем быть вместе. Я прекрасно  сознавала,  что
практически уже не жилец. Не сегодня, так завтра  меня  найдет  пахан  и
уничтожит.  Связаться  со  мной  в  данной  ситуации  мог  только  такой
ненормальный, как Валентин. А ему, в свою очередь, предстоит жениться на
племяннице пахана. Отчетливо помню, как пахан сказал, что  если  тот  не
женится, то он убьет его собственными руками. Интересно,  как  Валентину
удается до сих пор оттягивать свадьбу? Почему он возится со мной? Что им
руководит? Жалость? Похоже на то. Я и в самом деле сейчас очень  жалобно
выгляжу. Но без его поддержки я не смогла  бы  все  это  пережить.  Наши
отношения заведомо обречены на провал. У нас нет  будущего.  Мы  слишком
далеко зашли в своих решениях и поступках, чтобы быть вместе.
   Я еще раз посмотрела на него. Резвится в воде, как ребенок.  Господи,
какой  же  он  красивый!  И  почему  я  этого  раньше   не   разглядела?
?Орангутанг?, ?горилла? - мне теперь даже стыдно за эти сравнения.  Дура
я, дура! Ведь он красивый не только телом, но и душой. Вон как все  бабы
на него глазеют. Мужчина такой комплекции  -  мечта  любой  женщины.  За
таким, как за каменной стеной, никто не посмеет обидеть.
   Вечер провели, если  можно  так  выразиться,  по-семейному.  Валентин
оказался неплохим поваром и приготовил очень вкусный гуляш с  картошкой.
Поужинав, сели смотреть телевизор. Идиллия, ничего не скажешь.  Я  долго
мучилась и наконец завела разговор, который меня волновал больше всего:
   - Скоро приедем в Москву, и что потом?
   - В смысле?
   - Как я  попаду  к  себе  домой?  У  моего  подъезда  еще  кто-нибудь
дежурит?
   - Не знаю, надо проверить.
   - Значит, ты думаешь, что мне небезопасно появляться дома?
   - Я этого не сказал. Мне кажется, что, где бы ты сейчас ни появилась,
это очень опасно.
   - Хорошо, а зачем ты тогда со мной носишься? Ведь  тебе  тоже  опасно
находиться рядом со мной. Кстати, а когда твоя свадьба?
   - Не знаю. Мне сейчас не до свадьбы.  Надо  сначала  с  тобой  что-то
решить.
   - И откуда  же  такая  обеспокоенность  к  моей  персоне?  Что  тобой
руководит? Жалость?
   - Вовсе не жалость. Просто хотелось тебе помочь.
   - Просто ничего не бывает, и тебе это хорошо известно.
   - Валя, ну что ты завелась? Я думаю, как тебя вытащить из  всей  этой
ерунды, в которую ты попала.
   - Я хочу знать, зачем тебе это надо? Валентин опустил глаза и  ничего
не ответил.
   - Я спрашиваю, зачем тебе все это надо?
   - Я люблю тебя.
   - Что ты сказал?
   - Я, по-моему, достаточно ясно сказал. Я тебя люблю. Я  полюбил  тебя
еще в тот день, когда увидел в ?Лисьей норе?.
   - Как же это  ты  меня  полюбил,  если  мне  тогда  из  окна  прыгать
пришлось?
   - Просто ты меня сама довела. Не хотела по-хорошему.
   - Как это по-хорошему? По-хорошему ноги раздвинуть, что ли?!
   Валентин встал и, не сказав ни слова, вышел  на  балкон.  Я  побежала
следом.
   - Послушай, - прижалась я к нему, - а ты меня правда любишь?
   - Люблю.
   - А как же нам тогда быть? Ведь я ходячий труп.
   - Я думаю, что можно сделать в этой ситуации.
   - Давай, думай быстрее. Я же не знала, что ты меня любишь. Мне  очень
хочется быть твоей женщиной.
   - Ты можешь хоть  к  чему-нибудь  относиться  серьезно?!  -  Валентин
бросил сигарету и вернулся в комнату.
   Я засеменила следом.
   - Валентин, ты обиделся?
   - Нет.
   - Да ладно, я же знаю, что обиделся.  Просто  мне  обидно,  что  наши
отношения без будущего.
   - Почему ты думаешь, что они без будущего?
   - О каком будущем может идти речь, если я не могу  переступить  порог
собственной квартиры.
   - Поживем - увидим.
   Я подошла к Валентину и уткнулась ему в грудь.
   - Я люблю тебя, - сказала я почти шепотом.
   - Скажи погромче.
   - Я люблю тебя.
   - Еще громче.
   - Я люблю тебя! - закричала я что было сил.
   - Наконец-то, - вздохнул Валентин,  взял  меня  на  руки  и  понес  в
спальню. Затем бережно раздел и положил на кровать. -  У  тебя  красивое
тело, - шепнул он мне на ушко. - Я знаю, - ответила я  и  обвила  руками
его шею. Валентин страстно  поцеловал  меня  в  губы,  затем  в  шею,  в
грудь... Мы слились в длинном и долгом поцелуе, ощущая тепло, нежность и
горячий зов плоти На моих глазах появились слезы.
   - Что с тобой?
   - Я ведь действительно в тебя влюбилась, как школьница.
   Валентин закрыл мне рот ладонью  и  вновь  стал  покрывать  мое  тело
поцелуями.
   Мне вдруг стало ясно, что в моей жизни было одно большое упущение:  я
никогда прежде не испытывала дикую страсть к своему партнеру и вообще не
сталкивалась с таким понятием, как секс, порожденный настоящей любовью.
   Это было поистине райское наслаждение. Сумасшедший кайф! Мы  кинулись
в этот омут с животной, безумной, ни  с  чем  не  сравнимой  страстью  и
утонули в нем на целую ночь.
   Проснувшись рано утром на плече у Валентина, я  увидела,  что  он  не
спит, а сосредоточенно о чем-то думает и смотрит в потолок.
   - О чем ты думаешь?
   - Надо сделать так, чтобы ты умерла.
   - Как это? - спросила я дрожащим голосом.
   - Чтобы тебе остаться в живых, надо сделать так, чтобы ты умерла.
   - Объясни, если можешь, по-человечески.
   - Объясняю. Необходимо инсценировать  твою  смерть...  Как  будто  ты
погибла в автомобильной катастрофе или сбросилась с десятого этажа. Нет,
лучше, конечно, в катастрофе, так тяжелее будет тебя опознать.
   - А трупом кто будет?
   - Труп купим в морге. Главное, чтобы это была женщина  приблизительно
твоего возраста. У тебя есть твоя собственная тачка?
   - Да, рядом с домом в ракушке. Я на ней почти не ездила,  в  основном
на Златкиной...
   - Какая?
   - Девятка.
   - Она оформлена на тебя?
   - Да.
   - По доверенности?
   - Нет, техпаспорт.
   - Замечательно. Схема такая, купим в морге труп...
   - Как это купим? - перебила его я, широко раскрыв глаза. - Это же  не
магазин. С чего ты взял, что в морге продаются трупы?
   - Я не говорю, что это магазин, но если сильно постараться, то  можно
купить.
   - Ладно, допустим, мы его  купим,  а  что  тогда  родственники  будут
хоронить?
   - Да нет, я же не про такие трупы говорю, а про висяков.
   - А что такое висяки?
   - Ну, это трупы, которые зависли.  Они  не  опознаны,  понимаешь?  Их
нашли, дали объявление и в прессе, и  по  телевидению,  а  их  никто  не
опознал и с заявлением о пропаже данного субъекта никто не обращался.  У
висяков нет ни флага, ни родины.
   - Это как?
   - Ну, ни фамилии, ни имени, ни адреса. Вернее, все это  у  них  есть,
только об этом, кроме них самих, никто не знает.
   - Хорошо, - тяжело вздохнула я, -  покупаем  мы  неопознанный  труп..
Кстати, а почем нынче трупы?
   - Таксы определенной нет, но, наверное, пятерочку потянет.
   - Пятерочку чего?
   - Баксов, конечно, чего же еще?
   - Пять тысяч долларов за мертвого человека  Да  это  же  обдираловка!
Ладно бы за живого, а то за мертвого!
   - Ну а ты как думала? Пойди купи дешевле. За такие-то деньги нигде не
купишь, а ты говоришь дешевле. Просто у меня  наработанный  канал  есть.
Там помогут купить.
   - Как это наработанный? Ты что, их постоянно покупаешь?
   -  Да  нет,   просто   есть   свой   серьезный   человек   в   морге.
Врач-криминалист. Он за деньги может левое заключение о смерти сделать и
так далее...
   - И труп может продать?
   - Может, если хорошо попросить и заинтересовать.
   - Вот дела! - почесала я затылок.  -  Живешь  на  белом  свете  и  не
знаешь, что такое бывает.
   -  Еще  и  не  то  бывает.  Висяков  хоронят  в   братских   могилах.
Заворачивают в целлофановые мешки и закапывают в общую  яму.  К  каждому
мешку прикрепляют бирку с номером. Когда  закопают,  то  просто  вбивают
колышек на бугорок с табличкой,  на  которой  перечислены  все  бирки  и
количество человек. Просто в  один  мешок  наложат  тряпок  с  песком  и
хорошенько зашьют. Это целый механизм, здесь одному врачу не справиться.
Придется и медбрату, и патологоанатому, и даже на кладбище сунуть. А  ты
говоришь дорого. Там целая бригада рискует своими  должностями.  Рискуют
все, начиная с того, кто запишет в журнал, что этот  труп  отправлен  на
захоронение, и  кончая  тем,  кто  его  закопает.  Я  уже  не  говорю  о
промежуточных звеньях этой цепочки.
   - Ну, ты, Валентин, здесь  такого  наговорил!  Хорошо,  допустим,  мы
найдем и купим труп женщины моего возраста. А дальше что?
   - Дальше? Отвезем в лес  твою  машину,  положим  туда  труп,  вернее,
посадим за руль, оденем в твою одежду, а в карман положим  документы  от
твоей тачки и твой паспорт. Машину сбросим с первого попавшегося обрыва.
   - Вот тебе раз, а как же я буду  жить  без  паспорта?  Ведь  в  нашем
городе на улицу даже за хлебом без паспорта не выйдешь.
   - Тебе купим новый.
   - А у тебя что, есть наработанный канал?
   - Есть.
   - Валентин! - вскрикнула я. -  Да  ты  настоящая  находка  для  любой
женщины. У тебя столько наработанных каналов!
   - Да, но это все не гак просто. Надо еще постараться найти труп твоей
комплекции и твоего возраста. Это  непросто.  Когда  приедем  в  Москву,
придется сразу этим заняться...  Как  появится  что-то  подходящее,  так
сразу возьмемся за дело.
   - А дальше будет так: пахан узнает, что  я  разбилась  на  машине,  и
прекратит поиски.
   - Да, будет именно так.
   - Что ж, неплохо. Только как же я буду потом жить в своей квартире по
чужому паспорту?
   - Ты не будешь жить в своей квартире, ее надо будет срочно продать.
   - Продать?
   - Ну конечно, и чем быстрее, тем лучше.
   - А где же я буду жить?
   - Тебе вообще больше не надо жить в Москве, даже под чужой  фамилией.
Во избежание всяких недоразумений.
   - И что ты предлагаешь?
   - Купим тебе квартиру в Питере,  там  ты  начнешь  новую  жизнь.  Что
поделаешь? Ты сыграла в игру с одним очень серьезным человеком, причем в
очень нехорошую игру.
   - Это ты про пахана, что ли?
   - А про кого же еще?
   - И что я буду делать одна в Питере?
   - Ну почему одна? Если хочешь, Я поеду с тобой.
   - Ты хочешь сказать, что не женишься на племяннице пахана?
   - Нет, не женюсь.
   - А почему?
   - Потому что не хочу.
   - Значит, ты ее не любишь?
   - Нет конечно, я люблю тебя.
   - Но ведь пахан обещал задушить тебя собственными руками, если ты  на
ней не женишься.
   - Поэтому мне тоже нельзя  оставаться  в  Москве.  Придется  ехать  с
тобой. А еще лучше  купить  дом  где-нибудь  под  Питером,  например,  в
Павловске или Петродворце. Это тихие, спокойные  городишки,  и  главное,
нас там никто не знает.
   - А что в Питере?
   - Просто в Питере я родился, вырос, там куча друзей, а  я  хочу  жить
только с тобой и не встречать ни одной знакомой рожи. Мне совершенно  не
хочется тратить время на что-то, кроме тебя, понимаешь?
   - Понимаю. Уж не делаешь ли ты мне предложение?
   - Я не знаю, как оно делается, и никогда не делал.
   - Ну так учись, я жду.
   Валентин прижал меня покрепче и дрожащим голосом произнес:
   - Валя, выходи за меня замуж.
   - Феноменально! - закричала я.
   - Тебе понравилось, как я это сделал?
   - Ты это сделал просто сногсшибательно! А говорил, не умеешь!
   - Так что ты скажешь?.
   - Я хочу за тебя замуж! Конечно, хочу! Больше всего на свете  я  хочу
быть твоей женщиной! И почему я не  поняла  это  сразу,  еще  в  ?Лисьей
норе?? Какого черта я прыгала от тебя из окна, надо  было  отдаться,  не
задумываясь!
   Валентин засмеялся и прижал меня к себе еще крепче.
   - Знаешь, ты такая проныра и авантюристка, каких свет не видывал!
   - Правда?
   - Правда.
   - Валентин, только у меня есть одно дело. Не сделав его, я просто  не
имею права никуда ехать, а тем более жить с чистой совестью.
   - Тебе нужен Грач?
   - Нужен. Ты меня знаешь, если я  что-то  должна  сделать,  то  сделаю
задуманное обязательно. Чего бы мне это ни стоило!
   - Хорошо, ну а если я узнаю, где прячется Грач, что ты намерена с ним
сделать?
   - Я придумала ему страшную смерть, настолько страшную,  что  он  даже
представить себе не может.
   - Ладно, Валя, давай не будем мудрить.  Я  не  могу  подвергать  тебя
опасности.  Давай  сделаем  так.  Я  нахожу  Грача  и  стреляю  его.  Ты
убеждаешься, что он мертв, и на этом ставим точку всем нашим подвигам.
   - Нет, Валентин, не пойдет.
   - Но почему?
   - Потому что я должна сделать это сама. Пойми, только тогда я  получу
удовлетворение и буду спокойна за то, что смогла отомстить за подругу.
   - Но это очень рискованно!
   - У меня нет другого выхода. Я хочу жить со спокойной совестью Умоляю
тебя