куртки пистолет.
     Мгновенья капитану хватило, чтобы вспрыгнуть и отлететь
за  ствол  толстого дерева, счастье, что  рядом.  Вслед  ему
ударили подряд три выстрела. Пули врезали по коре. Кострецов
перекатился по земле, выхватывая оружие.
      Выстрелил наугад лежа. Приподнялся... Вадик  зигзагами
бежал обратно к Покровке.
      Кострецов  ловил  его  спину мушкой.  Но  Вадик  умело
лавировал,   прячась  за  ошеломленных   прохожих.   Капитан
бросился за ним, поняв, что издали не попадет.
      Киллер  спринтерски уходил, четко маневрируя. Вот-вот,
ощутил Кострецов, он сиганет к ограде и перепрыгнет ее. Опер
приостановился, чтобы выстрелить по Вадику в миг, когда  тот
взлетит на невысокое чугунное ограждение.
      Вадик ринулся туда, вскочил на ограду. Кострецов четко
влепил ему в спину!
      Киллер кувырнулся на проезжую часть улицы. Капитан  не
торопясь  шел к нему. И вдруг увидел, что Вадик,  выгибаясь,
снова бежит. Он ковылял к "ниссану", стоящему у тротуара.
     Капитан попал в него, на Вадиковой куртке сзади чернело
кровавое   пятно,  но  тот,  взмахивая  руками,  словно   от
воткнутого  в  спину  кола, летел к "ниссану".  И  Кострецов
запоздало вспомнил слова Камбуза, что это "ниссан" Вадика!
     Опер рванулся к ограде, но Вадик успел открыть машину и
рухнуть  в  нее.  Когда  Кость  перепрыгивал  ограду,  мотор
взревел, и автомобиль понесся прочь.
      Кострецов проводил взглядом таранно умчавшуюся машину.
Сунул пистолет в кобуру под курткой и пошел на Банковский.

                             ***

      Недалеко  от  пивной он отыскал наблюдающего  Топкова.
Гена взглянул на его окровавленное лицо.
     - С кем сцепился?
      -  С  Вадиком.  Он  о  Камбузе в  пивной  на  Покровке
разузнавал,  а мой стукач мне об этом звякнул. Попробовал  я
Вадика повязать на Чистопрудном...
     Топков протянул ему носовой платок.
     - Оботрись. Неужели он от тебя ушел?!
     - Как видишь. Причем, с пулей в спине. Не учел я, что у
Вадика  поблизости  может  машина стоять.  Подумал:  раз  он
топает к метро, да загримированный, то, наверное, здесь  без
колес.
      -  Ну а Камбуз пьянствует тут, никуда не торопится,  -
доложил Гена.
      -  Пусть  себе.  Снимаем за ним наблюдение.  Вадику  в
ближайшие  дни не до Камбуза будет, - распорядился  капитан,
думая,  что  Кеша  должен быть с Камбузом и  в  случае  чего
доложит.
     Они зашагали с Банковского переулка.

                           Глава 5

      Недооценил Кострецов Вадика. Кость не ведал, что тот с
шизофреническим   упорством   делал   себя   по   биографиям
героических людей.
     Умчавшись с Чистых прудов, Вадик, чувствуя, как льет из
раны  в  спине, тормознул в улочке за Садовым кольцом.  Окна
"ниссана" были сильно затенены, он перелез на заднее сиденье
и  без  опаски  разделся по пояс. Поднял с пола  сумку,  где
хранилась тщательно составленная им аптечка на случай  таких
ЧП.
      Первым  делом он набрал шприц с болеутоляющим.  Правая
рука  со сломанным пальцем плохо действовала, но Вадик  умел
все  делать и левой рукой. Изловчившись, вколол иглу в спину
и   затем   в   изуродованную   Кострецовым   кисть.   Начал
бинтоваться. Накручивал через грудь бинты, облегченно думая,
что  пуля, хоть и сидит сзади где-то в ребрах, но не пробила
легкого. Он усмехнулся:
     "Издалека пришлось менту стрелять, и по касательной".
       Ему  некогда  было  анализировать  внезапную  попытку
блондина  арестовать его, потому что безукоризненный  киллер
Вадик должен был отработать Камбуза до конца.
      Вадик натянул чистый свитер, сорвал усы, - единственно
оставшиеся у него из маскировки, сел за руль и снова  поехал
на   Чистяки.   Это   была  даже  не  дерзость,   а   точный
психологический расчет, что сейчас его там искать не будут.
      Чувствовал себя Вадик на предельном нерве, яро ощущал,
что  для него сейчас нет никаких преград. Раз ушел от такого
классного  в  рукопашной  блондина,  то  уж  Камбуз   обязан
свалиться ему прямо на мушку.
       "Ниссан"  проскочил  по  Кривоколенному  переулку  по
направлению  к  Банковскому.  Встал  на  углу,  с   которого
просматривался выход из пивной.
      Из  разнообразного багажа в машине Вадик извлек  серый
халат,  в которых ходят уборщики, надел на себя. Натянул  на
голову кепку-аэродром, опустив ее козырек на брови, и выполз
из машины.
      На  тротуаре  ему показалось, что сейчас  упадет:  так
закружилась голова от кровопотери и ожившей боли в спине. Но
он  стиснул  зубы и захромал к пивной. Там привалился  около
входной   двери,  изображая  пьяного.  Он  и  был  пьян   от
наплывающей волны болезненной мути, пульсации свинца в спине
( изуродованного пальца.
     Дверь наконец распахнулась - кто-то вышел. Вадику этого
было  достаточно, чтобы рассмотреть в глубине зала  стоявших
за столиком в обнимку Камбуза и Черча.
     Он усмехнулся, отметив, что похмеленный им утром Черч -
весьма деятельный босяк.
      Вадик  доковылял  в  "ниссан". Устроился  на  переднем
сиденье боком, чтобы унять огонь раны, и стал ждать.
      Когда стемнело, дверь пивной стала отчетливо видна под
фонарем сверху, а притаившийся темно-синий "ниссан" слился с
сумерками.

                             ***

      Ближе  к  закрытию  из  пивной вывалились,  обнявшись,
вдребезги пьяные Кеша и Камбуз. Побрататься Черчу удалось  с
Камбузом  вскоре после его появления в пивной. Кеша  сообщил
Камбузу,  как  отмазывал его на Покровке от блатной  хари  с
глубоководной кличкой Сом. Служивший во флоте и плававший на
субмаринах  Кеша,  сам "подлодка", умел  образно  травить  и
особенно  отличился, глотая из батареи выпивки, признательно
выметнутой Камбузом. Этот, как известно, никогда  не  ступал
на  палубу,  но  носил корабельную кличку и  сейчас  был  на
девятом  валу-завалу.  После  Кешиной  баллады  не  осталось
никакого  выхода для Камбуза, как напиться вместе с "летучим
голландцем" до смертельного шторма.
     На улице Камбуз спросил Черча:
     - Куда сейчас?
     - На чердак! - скомандовал тот.
     - Почему на чердак?
     - Я хороший чердак знаю. Там как в кубрике. Глухо спать
будем.  Никакая  курва  не  найдет,  -  заверил  Черч.   Они
двинулись по Кривоколенному. Вслед им тихо ехал "ниссан".

                             ***

      В  тот  кубрик  Вадик поднялся убивать  Камбуза  перед
полуночью. Он пронаблюдал передвижение приятелей к  подъезду
дома,  а через его окна - вползание на верхний этаж с  ходом
на чердак.
      С не меньшим мужеством, чем его шатавшиеся подопечные,
подстреленный Вадик забрался по железной лесенке в чердачный
лаз. Наверху в полоске света, падающей от уличного освещения
через  узкое  оконце,  он осмотрел этот пенал,  напоминающий
кубрик еще и потому, что из него имелся единственный выход.
      Комья  тел  Камбуза и Черча валялись в  разных  углах.
Вадик безошибочно направился к Камбузу. Тот спал как убитый.
Вадик достал нож и перерезал ему горло.
      Кеша  киллера  не  интересовал  после  столкновения  с
блондином, который хорошо запомнил приметы Вадика. К тому  ж
Вадику   было  на  руку,  чтобы  алкаш  проснулся  рядом   с
зарезанным  и, возможно, безуспешно бы доказывал  следствию,
что не он убийца.
      Спустившись вниз, Вадик сел за руль. Проехал по мертво
a/oi(,  Чистякам,  выбрался  на магистраль  и  стал  звонить
Маэстро по сотовику.
     - Доброй ночи, - сказал он своим обычным голосом, когда
пахан  взял  трубку.  - Извините, что беспокою.  Два  свежих
клиента  исполнены.  Но  меня сегодня  окликнул  Вадиком  на
Чистопрудном  бульваре, по-видимости,  оперативник.  Пытался
задержать. При моем уходе ранил из пистолета в спину.
     - Да что ты, сынок?! Как самочувствие?!
     - Не очень хорошо.
     Маэстро тепло произнес:
      -  Артист  ты,  артист. Наверное, еле жив.  Я  ж  тебя
знаю... Сможешь дотянуть до пансионата?
      Пансионатом  они  называли  строго  законспирированный
особняк  в  Подмосковье,  где  иногда  отдыхал  Маэстро  или
скрывались самые близкие его подручные.
     - Смогу.
      - Лады, Вадя. Сделал ты все, как всегда, под крышу.  А
что  опер  привязался  и имя знает, будем  разбираться.  Как
оклемаешься, звони мне из пансионата. А я сейчас туда  врача
подошлю.
      Вадик отключил связь и улыбнулся. Вот ради таких минут
он шел по трупам, не жалея себя.

                             ***

       Черч  с  похмельной  жажды  очнулся  спозаранку.   Он
прислушался   к  лежавшему  у  другой  стены  Камбузу.   Тот
интересовал его только оставшимися после вчерашнего монетами
в  кармане.  Черч  не  собирался будить  Камбуза,  он  хотел
выгрести  у  спящего  деньги  для  похмельного  выживания  в
одиночку.
       Приподнялся   Кеша,  пробрался  на   четвереньках   к
собутыльнику.  В  синих отблесках рассвета, сочащихся  через
чердачное окошко, на него глянуло лицо мертвеца!
      Камбуз  будто  бы  продолжал  спать,  чернея  воронкой
располосованного горла...
      Отпрыгнул Черч. Спотыкаясь, разом вспотев, кинулся  на
выход,  выскочил  во  двор  и припустился  к  Архангельскому
переулку, где жил Кострецов, Первосортный осведомитель  Черч
при  эстраординарной ситуации имел право  жаловать  в  любое
время.
      Кострецов еще спал и подошел к двери на звонок Кеши  в
одних  трусах.  Увидев того через глазок в  такую  рань,  он
приготовился  к самому неприятному. Открыл дверь,  приглашая
Черча на кухню.
      Проволокся  Кеша туда, плюхнулся на  стул,  отер  пот,
орошающий со страха и похмелья.
     - Камбуза зарезали!
     Закуривая, капитан сел напротив:
     - Кто?! Где?!
      -  Нажрались мы вчера с Камбузом на Банковском. Я  его
спать  повел  на  чердак  по  Потаповскому.  Место  хорошее,
сколько  там  ни  ночевал,  никто  не  беспокоил.  А  сейчас
проснулся, гляжу - готов Камбуз, глотка перерезана... Кость,
bk  меня  вчера Камбуза окучивать на Банковский  послал!  Ты
точно знаешь, что я никак не мог Камбуза кончить.
     - А может, поссорились? - испытывающе посмотрел на него
Кострецов. - О-о, - Кеша схватился руками за голову,  закрыл
глаза  и  закачался,  - что ж ты творишь?!  Сам  к  человеку
послал   -  и  убийство  вешаешь...  У-у,  бестолковка   моя
непутевая! За что для ментов боролся, на то, мудак,  напоро-
олся...
      -  Ладно, ладно, - успокаивающе произнес опер, - знаю,
что на убийство ты даже по пьяни не способен. Соображай, кто
мог вас выследить и на чердак залезть.
      Чтобы  Черч  пришел в себя, он достал из  холодильника
бутылку пива и протянул ему. Тот лязгающими зубами сковырнул
с нее пробку, огромными глотками отпил.
      -  О-ох... Кто мог? Да любой. Мы с Камбузом из  пивной
пьяные в лоскуты вышли.
      Кострецов не мог себе представить, чтобы раненый Вадик
был в состоянии разыскать Камбуза, выследить и расправиться.
     Он уточнил:
     - Были в пивной парни из бригады Духа?
      -  Нет.  Да  они,  как  Гриня исчез,  по  пивнякам  не
светятся.  Будто смело их с Чистяков. Никого из Грининых  уж
который день не вижу. Один Камбуз на полное обозрение вылез.
Он  вчера будто тронулся, крыша у него ехала. Особенно после
того, как я о Соме рассказал.
     - Что ж он не слинял из Москвы? Машина у него была.
     Кеша махнул рукой.
     - Да где там?! Нажрался на нервной почве.
     Капитан достал еще одно пиво, поставил перед Кешей.
     - Оклемывайся. Я бригаду к трупу Камбуза вызову.
     Объяснил Кеша координаты чердака.
     Кострецов прошел в комнату и позвонил дежурному по ОВД.
Когда  Сергей положил трубку, телефон зазвонил. Сергей снова
поднял,  думая,  что дежурный хочет что-то переспросить,  но
там раздался расстроенный голос Соньки Меди:
      -  Сереж, рада, что до работы тебя застала. У меня тут
крутые  дела.  Сегодня ночью Вахтанг до  беспредела  возник.
Кричал, что я лярва и все такое... Побил меня.
     - Откуда звонишь?
      - Из дому. Вахтанг потом назюзюкался, сейчас спит. А у
тебя чего голос такой? Тоже не катит?
     - Да есть, Сонь, немного. Надо сейчас по делам убегать.
Так  что ты давай конкретно. Какие идеи? Я тебя буду слушать
и одеваться.
     Он начал натягивать одежду, а Сонька робко произнесла:
      -  Сереж,  я прошлый раз пьяной с тобой разговаривала,
так  что  снова  спрашиваю: ты в дело со  мной  точно  решил
входить?
     - Железно. Можешь не сомневаться.
      - Ага. Ну, в общем, кранты моему терпению. Я Ваха буду
вырубать. Немножко расстановку сил тебе объясню. Есть  такой
знаменитый  на  Москве  грузинский  вор  Нодар.  Я  когда-то
девочкой  его была, он мне наш бордель ставить и помогал.  А
я, бивневая, уж Вахтанга в долю взяла. Вах, когда понял, кто
b  *.)  Нодар, круто зашестерил перед ним, вошел  к  нему  в
полное  доверие. Ну, подвинул меня. Стал Нодар  с  Вахтангом
дела  решать, меня из основной в шестерку какую-то опустили.
Тогда   я   и   смерекала  кого-нибудь  еще  из   московских
авторитетов  на  нашей хате завязать, чтоб снова  подняться.
Обратилась к большому человеку, кликуха ему Маэстро.  Вадик-
то, за которого в прошлый раз базарила, его человек.
      Кострецов,  прекратив сборы, поплотнее  прижал  к  уху
трубку и небрежно сказал:
     - Откуда ж Маэстро крутой, если его Вадик, ты в прошлый
раз говорила, едва ль не штымп слюнявый?
      -  А  вот  как  хошь. Да что Вадик?! У  Маэстро  таких
вадиков  навалом. Этот просто больше всех у нас ошивается  и
надоел.  А  Маэстро-то вровень Нодару, а  то  и  повыше  его
стоит.  Короче,  вышла я через некоторых людей  на  Маэстро,
предложила ему услуги нашей хаты.
      -  Самого Маэстро, выходит, ты и не видела? -  спросил
капитан.
      -  Да  конечно. Я ж толкую: он большой человек. Только
передала  свою  заинтересованность ему. Он  согласился  меня
клиентурой поддержать. Стал своих деловых присылать.
      Разговор для Кострецова стал крайне важным. Он  быстро
анализировал информацию, вставляя нужные вопросы.
     - А как же Нодар стал это терпеть?
      - Да в том и дело. Нодару это круто не понравилось, он
Вахтанга   стал  науськивать,  Вах  -  пережимать  клиентуру
Маэстро.  Я ж свое вела, почему и пошли все эти навороты.  А
сегодня, вишь, морду мне уже набили.
      -  Непонятно, Сонь, почему Нодар это не  мог  с  самим
Маэстро  уладить.  Оба авторитеты. Могли  б  разобраться  на
своем уровне.
     Сонька возбужденно заобъясняла:
     - Здесь тонкое дело! Нодар и Маэстро по некоторым своим
операциям  на  Москве пересекаются, кое в чем помогают  друг
дружке, кое в чем подсирают. Ну, как в любом бизнесе.  И  им
сталкиваться  из-за каких-то дырок вонючих  не  авторитетно.
Ты,  коли  по раскруткам у деловых петришь, должен понимать,
что  за  трещин им спорить западло. Вот Нодар  с  Маэстро  и
тягаются по нашей хате больше через шестерок.
     - Чей же сейчас верх по хате вашей?
      -  Складывается, что Маэстро. Вот Вахтанг  и  психует.
Надо  мне  его вырубать. А как это проверну, с  тобой  будем
смотреть,  в  какую сторону намылимся. Может,  будем  ходить
только под Маэстро. А может, скорешусь я снова с Нодаром. Но
Вах при любой раскрутке помеха.
     Кострецов озабоченно произнес:
      -  Теперь, Сонь, более-менее разобрался. Что ж  ты  по
Вахтангу надумала?
      - А пойду сначала к Нодару. Он мною долго во все концы
пользовался, но и я знаю его, как облупленного.  Поговорю  с
ним  по-хитрому, намекну, что хата снова может под его  руку
встать, если Нодар Вахтанга прогонит. А заартачится Нодар  -
надо будет конкретно выходить на Маэстро с тем же.
      -  К Маэстро-то у тебя лучшие подходы, - развивал свой
(-b%`%a  Кострецов.  - Вадик, ты базарила,  в  тебя  по  уши
втюрился. Может, через Вадика с Маэстро сразу начать?
      -  Не-ет,  Сереня.  Так не делается.  Нодар  мою  хату
поднимал,  ему  первому  я  и  должна  положение  объяснить.
Зацепить  его  есть чем. Он же секет, что хата  под  Маэстро
почти перешла.
      -  Ну, Сонь, как знаешь. Тебе тут, конечно, виднее. Но
раз  мы  с  тобой договор заключили, ты меня ставь теперь  в
известность о всех этих переговорах.
     - За тем спозаранку и звоню. Бывай здоров, Сережа.
     Кострецов положил трубку и пошел на кухню.

                             ***

      Там  в крайней задумчивости сидел Черч, даже не  очень
увлекшийся второй бутылкой.
      -  Так,  -  сказал Кострецов. - Бригада к Камбузу  уже
поехала. С тобой пойдем в отдел, дашь показания.
      - Кость, - жалобно произнес Черч, - а может, устранишь
меня  из этого дела? Вроде б ты сам труп обнаружил. Я ж тебе
как  на  духу  изложил.  Что еще интересует,  тебе  подробно
объясню.  Боюсь,  пришпилят меня менты. Ты  мне  поверил,  а
другие-то... Пили мы с Камбузом вместе, спали рядом...  Нет,
могу не отмазаться. Для ментовки ж главное: хоть кого-то  за
жопу взять, чтоб висяка не было.
      - Дурья ты башка, Кеша. Да если б я и покрыл тебя, все
равно  бы с первого тебя начали. Вас вчера уходящими  вместе
вся пивная видела.
     Черч совсем понурился.
     - Не переживай, - продолжил капитан, - мое слово в твою
поддержку  кое-что значит. Ты лучше напрягись-ка по  другому
срочному вопросу. Подумай как следует - твои подсказки могут
настоящего убийцу Камбуза найти. Слыхал ты о грузинском воре
Нодаре или авторитете по кличке Маэстро?
      Кеша  навострился,  сморщил загорелый  дочерна  лоб  и
ответил:
      -  О  втором точно ничего не знаю. А о Нодаре-то  были
разговоры. Его ребята отель "Кольцо" пасут.
     - Это где?
     - Да не так далеко от Чистяков, около Сретенки, ближе к
Садовому кольцу. Новый это отель, с казино, недавно открыли.
      -  Так, так, - воодушевился Кострецов. - Сам Нодар там
заправляет?
      -  Ну  да.  Крутая у него бригада, в ней и  русские  и
другие национальности есть.
     - Спасибо, Кеша. Это отличная информация. Пошли.
      Кострецов  отвел  Черча  в отдел.  Сам  отправился  на
Потаповский  переулок, поднялся на чердак, где  обрабатывали
место преступления эксперты. Оглядел капитан труп Камбуза.
     Тут уже находились Топков и седой участковый майор Иван
Пахомович Балдыкин, прозванный местными ухарями Балдой -  не
только по фамилии.
       Иван   Пахомович  был  асом  милицейского  дела,   не
уступавший смекалкой сказочному работнику Балде, но,  иногда
-  /(" oal, по утрам с похмелья скрывался от всех, ни в коем
случае  не  показываясь  на  участке.  В  другое  же   время
участковый бороздил здешние окрестности едва ли не 24 часа в
сутки. О похмельной секретности Балдыкина все отлично  знали
и трунили за глаза.
      Кость,  не  раз  убеждавшийся, что у  Балдыкина  глаз-
ватерпас  и  природный оперский талант,  сразу  обратился  к
нему:
     - Здравствуй, Пахомыч. Знал ты Камбуза?
     - Здравствуй, Сергей. Как было Камбуза не знать?! На их
с Веревкой квартиру все соседи ополчились. Девки даже голыми
оттуда выскакивали.
      Учитывал капитан, что Балдыкин свои соображения никому
без вопросов не навязывает, и продолжил конкретнее:
      -  Ножом  или  бритвой ему горло полоснули  -  блатной
почерк.
      Майор  сдвинул  со лба потрескавшийся  козырек  старой
фуражки.
      -  Как  сказать?  И не блатной убивал  бы  на  чердаке
спящего втихую. Зачем стрелять?
      - Правильно мыслишь, Пахомыч. Тем более, Кеша Черч тут
тоже спал. Он мне спозаранку о смерти Камбуза и доложил.
     Усмехнулся Балдыкин.
      - Молодец Черч, что донес, а то первым же в этом бы  и
завяз.  Они  ж  с Камбузом вчера на Банковском неразволочную
пили. Потом отправились вместе.
     - А как шли сюда, ты не видел?
      -  Нет, Сергей. Я на Банковском остался приглянуть  до
закрытия пивной, чтобы эксцессов не было.
      -  Жаль,  Пахомыч.  После их ухода из  пивной  что-то,
возможно, произошло.
       -   Что?  Неужели,  думаешь,  все-таки  Черч  Камбуза
прирезал?!
     - Нет. Скорее кто-то мог за ними следить.
     Балдыкин взглянул, весело прищурившись.
      -  Ну да,