в
глубоких наклонных траншеях макеты танков.  - Мы их на маршруте видели уже
много, как бы не сказать - чересчур много. А, командир?
     - Да. Похоже, на этом участке фронта немцы не ждут наши войска...
     - Ну, хорошо, допустим, это и впрямь ложные позиции. Тогда почему они
так тщательно замаскированы с воздуха? - Татарчук показал на маскировочные
сети, прикрывающие макеты.
     - Ты в чем-то сомневаешься?
     - Не знаю... - Татарчук был непривычно угрюм. - Не нравится мне это -
и все тут!  Вы только посмотрите,  как добротно оборудованы позиции.  Что,
фрицам делать нечего, как только рыть траншеи под эти дрова?
     - Возможно,  позиции были и  впрямь приготовлены под настоящие танки,
да потом их перебросили в другое место.  - Маркелов чувствовал, что спорит
больше по инерции - в глубине души он был согласен со старшиной.
     - У меня есть предложение, командир.
     - Выкладывай.
     - На связь мы должны выйти почти через час. За это время не мешало бы
посмотреть позиции вблизи.
     - Согласен. Пойдешь с Ласкиным. Мы вас прикроем...
     Татарчук и Ласкин ушли. Остальные рассредоточились и замаскировались.
     Неутомимый  шмель  обстоятельно осматривал  круглые  головки  клевера
невдалеке от  Пригоды.  Вот он  нечаянно зацепил крылом паутину,  дернулся
несколько раз,  пытаясь освободиться,  и  притих.  Большой паук выскочил и
заторопился к  своей жертве.  Шмель басовито загудел при  виде разбойника,
рванулся в сторону,  но паук тут же забегал вокруг него,  опутывая клейкой
паутиной.
     Пригода тонкой  веточкой оборвал паутину,  и  шмель  улетел,  а  паук
как-то  боком,  неуклюже поволок свое толстое туловище с  крестом на спине
под клеверный листок.
     И  в  это время рядом с Пригодой раздался чуть слышный шорох и чье-то
тяжелое дыхание. Пригода замер, в нескольких метрах от него лежал немецкий
солдат!  Крепкие  волосатые руки  гитлеровца сжимали  окуляры  цейсовского
бинокля,  каска  была  утыкана пучками травы и  ветками.  Немец пристально
вглядывался в сторону макетов, туда, где орудовали Татарчук и Ласкин.
     Пригода,  затаив дыхание,  медленно потянул кинжал из ножен. Прикинул
еще раз расстояние до гитлеровца,  слегка приподнялся,  готовясь к прыжку,
быстро окинул взглядом окрестности -  и  снова застыл неподвижно:  немного
сзади, среди кустов, он заметил еще двух солдат с автоматами наготове.
     Тем  временем немец с  биноклем,  видимо,  удовлетворенный увиденным,
поднял вверх раскрытую пятерню и,  на  миг  повернувшись лицом к  Пригоде,
быстро и ловко пополз в сторону; куда-то пропали и два других солдата.
     Пригода отбросил ветки,  которыми замаскировался, и, пригибаясь почти
к земле, побежал по ложбине к месту сбора разведчиков.
     Все уже собрались вместе,  когда Пригода выскочил из  зарослей -  его
пост был самый дальний. Татарчук и Ласкин тоже только подошли.
     Пригода,   не   глядя  на  заросли  вокруг  небольшой  полянки,   где
расположились  разведчики,  медленно  подошел  к  остальным  и,  изобразив
улыбку, тихо сказал:
     - Хлопцы, нас окружають.
     Маркелов на миг оцепенел.
     - Уходим по одному,  - сказал он. - Без спешки. Идем к сосновой роще.
Друг друга из виду не упускать.
     Короткий привал устроили на вершине небольшого холма, густо поросшего
сосновым   молодняком.   Роща   хорошо   просматривалась,   и   разведчики
почувствовали себя в относительной безопасности.
     - Татарчук, рассказывай! - бросил Маркелов еще на подходе к холму.
     - Танки были на этих позициях не позже вчерашнего дня.
     - Ты уверен?
     - Вполне.  Следы траков на дороге убрали при помощи волокуши, а затем
пустили грузовики и  мотоциклы.  Здесь у  них почти чисто,  если не  очень
присматриваться.
     - Что еще?
     - Несколько  свежих  окурков,   пряжка  от  комбинезона,   оброненная
недавно,  в  одном месте танк выехал на  обочину и  слегка ободрал кору на
деревьях. В двух местах, видимо при дозаправке, пролито горючее.
     - Все?
     - Нет.  В лесу обнаружили добротный блиндаж,  хорошо замаскированный,
вместительный.  Наверное,  укрытие для  танковых экипажей.  Тоже  оставлен
совсем недавно. Дальше мы не осматривали - не было времени. Пожалуй, все.
     - Пригода!
     - Бачыв фрыца, як оцэ вас!.. - И Петро рассказал об увиденном.
     - Говоришь,  тот самый часовой,  который по  идее должен в  это время
быть в двух часах ходу отсюда? Не ошибся? - спросил Маркелов.
     - Ни! - уверенно ответил Пригода.
     - Та-ак...   -   Неужели  все   это  время  они  передавали  в   штаб
дезинформацию?!
     - Деза... - словно подслушал его мысли Кучмин.
     - Я тоже так думаю,  командир,  - отозвался и Татарчук. - Они нас как
щенков к проруби ведут. Что делать будем?
     - Связаться со штабом и передать им... - начал было Кучмин.
     - Что мы снабжали их сначала дезинформацией, а теперь начнем снабжать
своими  домыслами?  Так?  Кто  может  поручиться,  что  наши  сведения  не
соответствуют действительности?  -  Маркелов задержал взгляд на Кучмине. -
Ты? Или ты? - обернулся он к Татарчуку.
     - Так что же тогда делать? - растерянно спросил Татарчук.
     - То же,  что и до этого,  -  идти по маршруту.  Потому что,  если мы
сейчас повернем обратно для проверки разведданных, наши "телохранители" на
этот раз нас не упустят.  Пусть они продолжают считать, что все идет по их
плану. Но - до поры, до времени...
     Да,  теперь стали понятными и  "нерешительность" эсэсовцев,  которые,
после  того  как  оттеснили разведгруппу на  нужное для  них  направление,
убрались восвояси,  уступив место, судя по всему, опытным контрразведчикам
вермахта,  и усиленные заслоны, которые и в самом деле были непроходимыми,
поскольку  для  разведгруппы  был  определен  совсем  другой  маршрут,  и,
наконец, удивительное затишье все эти дни в тылу гитлеровцев.
     Нет,  нужно во  что бы  то  ни стало проверить разведданные!  Хотя бы
выборочно, если немцы не дадут до конца довести задуманное.
     - Подходят, командир, - доложил Ласкин, который в бинокль наблюдал за
рощей. - Здорово маскируются, гады!
     - Пусть поупражняются,  - Маркелов развернул карту. - Подойдите сюда!
Смотрите и запоминайте...


                                  * * *

     Мотор,  чихнув,  заглох.  Грузовик  по  инерции  прокатился несколько
метров,  мигнул подфарниками и остановился на обочине.  Из кабины выскочил
водитель, открыл капот.
     - Что  случилось,  Вилли?  -  окликнули водителя  из  проходящей мимо
машины.
     - Вода  закипела,  -  водитель  открутил  пробку  радиатора  и  резко
отпрянул в сторону - пар со свистом вырвался наружу.
     - Помочь? - подошел к нему пассажир.
     - Я сам,  Курт,  - водитель откинул брезентовый полог и полез в кузов
грузовика, под тент.
     Курт  поправил  ремень  винтовки,   закурил  и  неторопливо  принялся
расхаживать по  шоссе.  Мимо  продолжали  идти  грузовики  автоколонны,  к
которой принадлежала и машина Вилли.
     - Эй,  Курт! Поехали! - водитель бросил полупустую канистру обратно в
кузов и протер ветошью руки. - Где ты там?
     Курт молча влез в кабину и захлопнул дверку.
     - Все в порядке,  - удовлетворенно констатировал Вилли и повернулся к
Курту.  -  Дай  закури...  ы-ы...  -  водитель на  миг  лишился дара речи,
опомнившись,  он попытался выскочить на шоссе,  но не успел:  сильный удар
обрушился на его голову.
     Когда  автоколонна миновала перекресток и  шоссейная дорога запетляла
среди  лесных зарослей,  один  из  грузовиков неожиданно резко  свернул на
малоприметную грунтовую дорогу и  скрылся за  деревьями.  Вскоре последняя
автомашина перевалила в долину, и на шоссе воцарилась тишина.
     Они оторвались от немецких контрразведчиков к ночи.  Пригода и Ласкин
бесшумно сняли заслон из  двух солдат,  и  разведчики по узкому скалистому
коридору вышли к  реке,  а затем спустились вниз по течению и очутились на
шоссе,  где  незаметно захватили один из  грузовиков автоколонны.  Судя по
всему,   этот   вариант   для   контрразведчиков   вермахта   был   полной
неожиданностью,   поскольку  разведгруппу  никто  не  преследовал,  в  чем
Маркелов не  замедлил удостовериться,  едва  машина  прошла  первые десять
километров по  грунтовой  дороге.  Мотор  заглушили и  устроили  небольшой
привал.
     Степан Кучмин время  привала провел несколько своеобразно.  В  кузове
грузовика  он  обнаружил около  двух  десятков  деревянных противотанковых
"хольцминен" и  примерно такое же количество старых немецких металлических
мин  круглой  формы.   Взрыватели  к  ним  нашлись  в  кабине,   тщательно
упакованные  в  деревянные  ящички,  -  видимо,  Курт  был  сапером.  Пока
разведчики  ужинали,   Степан  с   саперной  лопаткой  бегал  по   дороге,
устанавливая мины.
     Дальше ехали  без  остановки до  самого утра.  Когда из-за  горизонта
показалось солнце, машину, заминировав, бросили: до цели оставалось совсем
немного.
     Это  было то  самое место,  где  разведчики впервые обнаружили макеты
танков   и   пушек:    Маркелов   решил   начать   проверку   разведданных
последовательно.  Уже  на  подходе к  долине услышали рев моторов;  густая
желтая пыль поднималась к безоблачному небу.
     Проход  в  колючей проволоке,  ограждающей танковые позиции,  который
разведчики проделали в первый раз,  был аккуратно заплетен, а на бруствере
свежевырытого окопчика по  другую сторону заграждений сидели два  немецких
солдата. Танки, если они там были, скрывал плотный частокол из деревьев.
     - Вот тебе,  бабушка,  и Юрьев день, - зло сказал Татарчук. - Как они
нас, а, командир?
     - Поживем - увидим... - Маркелов еще раз уточнил координаты.
     - Будем ждать вечера? - спросил Кучмин.
     - Времени в обрез, - Маркелов внимательно посмотрел на заграждение. -
Нужно пройти туда. И желательно без шума...
     Ласкин полз среди высокой травы вслед за Степаном Кучминым. Вдруг тот
остановился, некоторое время лежал в полной неподвижности, затем дал знак,
чтобы Ласкин не  двигался,  и,  взяв  чуть  вправо,  пополз дальше.  Через
несколько минут Кучмин повернул обратно.  Вскоре оба очутились у прохода в
"колючке", где их с нетерпением ждали остальные.
     - Все подходы заминированы, - хмуро сказал Кучмин.
     - Пройдем? - озабоченно поинтересовался старший лейтенант.
     - Пройдем. Как скоро - вот вопрос. Да еще среди бела дня.
     - Могут заметить,  -  Маркелов посмотрел на часы и вздохнул.  Другого
выхода  нет.  Нужно  снять  передовое  охранение.  От  окопа  должна  быть
тропинка... .
     На_этот раз пошли Татарчук и Ласкин. Теперь на бруствере сидел только
один солдат и что-то жевал.
     Татарчук подобрался,  крепко сжал  нож,  чуть слышно щелкнул языком и
ринулся вперед.
     Оба разведчика вскочили почти одновременно; немец, выпучив с перепугу
глаза,  успел произнести что-то нечленораздельное.  Когда Ласкин опрокинул
его на землю,  Татарчук с разбегу ухнул на дно окопа,  где мирно посапывал
второй немец, и взмахнул ножом.
     Незаминированную  тропинку,   которая  вела   к   танковым  позициям,
обнаружили по  невысоким вешкам  с  привязанными лоскутами белой  материи.
Дорога через лес уже была им знакома,  и разведчики шли быстро.  На выходе
из  леса  они  наткнулись на  взвод немецких солдат,  которые рыли большой
котлован; обошли их стороной.
     - Ну, что там, командир? - Татарчуку не терпелось.
     Маркелов разглядывал в  бинокль  танковые позиции,  куда  то  и  дело
подъезжали бензозаправщики.  А по пыльной дороге,  которая змеилась на дне
долины,  шли  крытые  грузовики,  бронетранспортеры,  штабные  легковушки.
Сколько  мог  окинуть  взглядом  Маркелов  -  все  пространство  заполнено
разнообразной военной техникой, которая перекрыла долину. Но взор старшего
лейтенанта был прикован только к  танковым позициям,  на которых затаились
под  маскировочными сетками огромные стальные махины -  танки неизвестного
разведчику типа. По внешнему виду они напоминали "тигры", но были повыше и
пошире.
     "Пушка,  по-моему,  та  же,  что  и  у  "тигра",  восемьдесят  восемь
миллиметров, - прикидывал в уме Маркелов. - Но пулеметов не три, а четыре.
И один из них зенитный. Что-то новое..."
     - Смотри, - передал бинокль старшине.
     - Ого!  -  вырвалось у Татарчука.  - Таких еще видеть не приходилось.
Держи,  Степа, - Татарчук протянул бинокль Кучмину. - Полюбуйся, что фрицы
нам приготовили. Сюрприз.
     - Да-а, - протянул Кучмин. - Сюрприз. Мы с ними поближе познакомимся?
- спросил он у Маркелова.
     - Взять "языка"?
     - А почему бы и нет? По крайней мере доложим в штаб по всей форме.
     - Нельзя.  Переполошим фрицев.  Пересчитаем и  будем  уходить.  Нужно
немедленно выйти на связь: сведения у нас теперь вполне достоверные.
     - Как с остальными пунктами,  где были обнаружены макеты?  -  спросил
Татарчук.
     - Теперь  доложим все,  как  есть,  все  наши  сомнения.  И  то,  что
гитлеровцы  затеяли  с   нами   крупную  игру.   Пусть   в   штабе  делают
соответствующие выводы.
     Последним  сквозь  проход  в  проволочном  заграждении  полз  Ласкин.
Впереди  мелькали  сапоги  Пригоды,   шитые  по  спецзаказу.   "Все..."  -
обрадованно вздохнул  Ласкин,  когда  куски  обрезанной проволоки остались
позади.
     Неожиданно раздался крик Пригоды:
     - Тикайте! Фрицы! Ух!..
     Кто-то застонал,  затрещали ветки кустарника,  словно по ним прошелся
ураган, где-то в лесу, невдалеке от заграждений, раздались выстрелы.
     Ласкин рванулся к  Пригоде,  но откуда-то на него бросились сразу три
эсэсовца.  Ласкин  с  разворота  полоснул  по  ним  короткой  очередью  и,
перескочив через одного из них,  который свалился прямо под ноги,  выбежал
на прогалину,  где ворочался клубок тел. Несколько ударов ножом - и Ласкин
помог раненому Пригоде освободиться от немцев.
     И  тут сильный удар в  спину швырнул Ласкина в высокую траву.  Тупая,
невыносимая боль парализовала мышцы.  Ласкин попытался закричать,  но крик
застрял в горле. Ткнувшись головой в землю, он завалился на бок. Уже теряя
сознание,  Ласкин невероятным усилием поднял автомат и  выпустил последние
патроны в группу немецких солдат, которые окружали прогалину.


                                  * * *

     Маркелов застонал и открыл глаза.  Темно,  душно. Услышав шум мотора,
старший  лейтенант  сообразил,   что  он  находится  в  кузове  грузовика.
Придерживаясь за борт,  поднялся,  сел.  Голова раскалывалась от боли:  на
темени  он  нащупал большую шишку.  Вспомнил все  и  от  отчаяния едва  не
закричал -  плен!  Выругался вполголоса -  полегчало. Где же ребята? Что с
ними?
     Встал на четвереньки,  начал обследовать кузов.  Пусто. Только в углу
запасное колесо и  канистра;  стенки,  обитые жестью,  крыша над  головой,
дверь на замке -  фургон. Пнул несколько раз ногой в дверь, но она даже не
шелохнулась. Возвратился к канистре, открыл ее, понюхал - пахнет бензином.
Отставил  в   сторону.   Но  жажда  была  нестерпимой,   и  Алексей  снова
бессознательно потянул  канистру  к  себе,  отхлебнул  маленький глоток  и
обрадовался -  вода!  Пил долго,  жадно,  чувствуя,  как с  каждым глотком
восстанавливаются силы.  Плеснул воды в ладони,  умыл лицо, смочил грудь и
затылок.  Головная боль постепенно ослабевала.  Присел на запасное колесо,
задумался...
     Грузовик,    скрежетнув   тормозами,   остановился:   дверь   фургона
отворилась, и два эсэсовца грубо стащили Маркелова на землю.
     Осмотреться как следует Алексею не дали: последовала команда угрюмого
фельдфебеля,  и конвойные повели его в глубь двора, где стояло одноэтажное
приземистое здание  с  зарешеченными окнами.  Вошли  внутрь,  прошли через
длинный коридор,  в  конце которого было  несколько дверей,  обитых черной
кожей,  не доходя до них,  свернули налево. Еще десяток шагов - и эсэсовцы
втолкнули Алексея в крохотную одиночную камеру, похожую на каменный мешок.
     Металлическая койка на  шарнирах была  поднята к  стене и  закрыта на
висячий замок, узкое, напоминающее бойницу дзота окошко почти под потолком
камеры было  забрано толстыми прутьями;  присесть,  кроме как  на  мокрый,
заплесневелый пол, было не на что.
     Через  полчаса  принесли завтрак -  кружку  воды  и  небольшую краюху
хлеба. А еще через час Алексея Маркелова повели на первый допрос.
     В  комнате было светло,  чисто и,  несмотря на казенную мебель,  даже
уютно.  За письменным столом сидел широкоплечий капитан с Железным крестом
на  мундире и  что-то  писал.  Не  поднимая головы,  показал рукой на стул
напротив. Алексей сел. Капитан молча продолжал писать.
     Отворилась дверь,  и кто-то вошел в комнату;  капитан вскочил, словно
подброшенный пружиной.
     - Хайль Гитлер! - вскинул руку.
     - Хайль!..  -  Высокий костистый полковник подошел к капитану и подал
ему руку. - Молодец, Генрих! Красивая работа.
     - Благодарю, господин полковник!
     - Не  за что.  Достоин.  Ну а теперь к делу.  Говорите по-немецки?  -
обратился полковник к Алексею.
     Алексей молчал - решил не открывать, что знает немецкий язык.
     - Ладно,   будь  по-вашему,  -  на  чистейшем  русском  языке  сказал
полковник.  -  Русский язык не хуже любого другого.  Ваша фамилия, звание,
часть,  где служили,  с каким заданием были направлены в наш тыл?  Вопросы
понятны?  Если чересчур много,  могу задавать по порядку.  Ну, я слушаю, -
полковник уселся в кресло, которое пододвинул ему капитан.
     - Я не буду отвечать на вопросы.
     - Почему?  - полковник вынул сигару, прикурил, ароматный дым наполнил
комнату.  -  Почему?  -  повторил он свой вопрос.  - Вы считаете, что мы в
полном неведении о  цели  вашего пребывания здесь?  Ошибаетесь,  лейтенант
Маркелов.
     Алексей почувствовал,  как  неожиданно заломило в  висках,  однако ни
один мускул не  дрогнул на  его лице.  Он  все так же  спокойно смотрел на
полковника.
     - Завидная  выдержка...   Господин  Маркелов,  мне  все-таки  хочется
поговорить с вами доверительно,  без ненужных эксцессов,  которые в ходу у
гестапо. А нам придется прибегнуть к его методам, если мы не найдем общего
языка.
     - Ну  зачем же меня пугать,  полковник Дитрих,  -  Алексей иронически
улыбнулся.
     Полковник Дитрих выпрямился в кресле, нахмурился, но тут же взял себя
в руки и безмятежно посмотрел на Маркелова.
     - О-о,  мы,  оказывается,  знакомы. Похвально, молодой человек, очень
похвально.  Полковник Северилов может гордиться своими питомцами, - Дитрих
поднялся, прошелся по комнате. - Вот что, господин Маркелов, у меня есть к
вам дельное предложение.  Я не буду,  как у вас в России говорят, наводить
тень  на  плетень -  мы  оба  разведчики и  должны понимать друг  друга  с
полуслова.  Ваше  задание нам  известно,  маршрут мы  вам  предложили свой
помимо вашей воли, дезинформация уже пошла в эфир и опровергнуть ее ни вы,
ни  кто-либо другой уже не  в  состоянии.  Не могу не отдать должное вашей
проницательности - мы не ожидали, что вы так скоро обнаружите подвох. И уж
вовсе  не   могли  представить  себе  подобный  ход   развития  событий  в
дальнейшем.   Тут  вы   нам  преподали  хороший  урок.   Только  благодаря
оперативности капитана Хольтица и  опыту  вашего  покорного слуги  удалось
восстановить  "статус  кво".   Не   без  потерь  -   на  минах  подорвался
бронетранспортер,  несколько мотоциклов;  взорвался и грузовик, который вы
бросили на дороге.  Но они навели нас на след. Все было очень логично - вы
обязаны  были  проверить разведданные,  уж  коль  появились сомнения в  их
достоверности.  А значит,  нам оставалось только ждать вас...  Так вот, по
поводу предложения. Я хочу предложить вам жизнь. Да-да, жизнь и свободу.
     - Предложить или продать?
     - Ну зачем так утрировать.  Даже если и продать, то, поверьте мне, за
бесценок. Человеческая жизнь значительно дороже, тем более ваша.
     - В чем смысл предложения?
     - Это другой разговор!  И он ме