такой атаке. Он выявил подслушивающее устройство  и,  зная  об  этом,  уже
соответственным образом допрашивал фальшивого Дербиро: играл,  притворялся
и, надо сказать, делал это умело. Единственно, чего Мольке еще не знает, -
это каким образом Деак догадался  о  провокации.  Или  потому,  что  он  в
прошлом лично знал Дербиро, или  ему  помог  трюк  со  стихотворением?  Но
ничего, на допросе Ландыш теперь нам все расскажет! А вот разоблачение  им
провокации с Тарпатаки было воистину гениальным ходом!
   В это время в передней  послышался  шорох.  Кто-то,  явно  стараясь  не
шуметь, отворил дверь. Мольке приник к стенке ниши. Дверь прикрыли,  и  из
передней послышались осторожные шаги. Пришедший остановился на пороге.
   - Добрый вечер, - послышался знакомый голос прапорщика. Деак сделал еще
шаг вперед, затем остановился. Мольке выдвинулся на полкорпуса из  ниши  и
наставил на прапорщика пистолет.
   - Я вас приветствую, Ландыш. А руки - вверх! Я не люблю, когда  в  меня
стреляют из кармана.
   Деак безмолвно повиновался. Мольке зажег свет.
   - Станьте к стене.
   Майор, зайдя со спины, забрал у Деака оружие.
   - Теперь можете повернуться.
   - Руки можно опустить, господин майор?
   - Теперь можно, Ландыш.
   - Вы ошибаетесь, господин майор, - опустив руки и улыбнувшись, возразил
Деак. - Я же говорил вам: я никакой не Ландыш. Вы бы хоть  объяснили  мне,
что все это значит?
   Мольке усмехнулся.
   - Я полагаю, это вы должны нам кое-что объяснить! Например, как вы сюда
попали?
   - Хотел встретиться с вами.
   - Великолепно, господин прапорщик. А откуда вы знали, что вы  встретите
меня именно здесь?
   Деак посмотрел на часы. - "Время тянет", - подумал Мольке.
   - После обеда я ездил к Веронике, - странно улыбаясь, пояснил он,  -  к
лучшей гадалке во всем Андялфельде.
   - Рад, что вы не  утратили  чувство  юмора.  Но  сейчас  я  попрошу  не
дурачиться и не тянуть время. Если вы еще не  поняли,  дорогой  Ландыш,  я
охотно объявляю вам, что вы провалились. Итак, откуда  вы  узнали,  что  я
нахожусь здесь?
   Деак снова по-мальчишески наивно улыбнулся.
   - Если я скажу откровенно, вы не поверите, господин майор.
   - Вы должны отвечать только откровенно.
   - Правильно, - согласился Деак. - Я сам хотел, чтобы вы сюда пришли.
   - Великолепно. Вы коммунист?
   - Да. Уже десять лет, господин майор.
   - И тем не менее вы хотели, чтобы я пришел сюда сегодня вечером?
   - Это я устроил так, чтобы вы сюда пришли. Наша группа получила задание
освободить Ференца Дербиро, а вас  -  поймать.  Ну  так  вот,  Дербиро  мы
вывезли, а сами вы, господин майор, теперь в моих руках.
   - Блестяще, великолепно!.. Это изумительно. Курт! - громко  позвал  он.
Вошел лейтенант. - Наденьте наручники на товарища Ландыша, а то  он,  чего
доброго, еще поддастся искушению и начнет выполнять свое задание...
   Деак вздрогнул, словно не рассчитывал  на  такой  оборот  дела.  Однако
нужно было повиноваться, потому что Мольке поднял на него  пистолет,  Деак
протянул Курту руки, попутно взглянув на часы.
   - Что, Деак? Опаздывают ваши дружки? - насмешливо заметил Мольке.
   - Да, кажется, мы плохо сверили часы.
   - О, еще как плохо! - согласился Мольке. -  Хотя  сегодняшнюю  вечернюю
акцию вы гениально организовали.  Повторяю:  гениально!  Я  чуть  было  не
клюнул  на  приманку.  Повторяю:  чуть  было.  -  Он  достал  из   кармана
фотографию. - Вы знаете этот снимок? Вчера после полудня мне передали его,
и на фотографии я узнал человека, убитого на улице Кирай:  вашего  родного
братца!
   Деак вздрогнул. Бледный, с выражением ужаса  на  лице,  он  смотрел  на
фотографию человека, погибшего в перестрелке на улице Кирай. Да,  это  был
его брат.
   - Значит, убили?! - тихо спросил он.
   - Увы, что делать! Не хотел сдаваться. Ну, а после этого мне  было  уже
нетрудно  догадаться,  что  Бела  Моргош  сегодня  утром  никак   не   мог
встречаться с Ласло Деаком. Чудес не бывает. Кусочки мозаики сошлись.  Вы,
Ландыш, сегодня поставили мне отличную  западню.  И  я  горжусь  тем,  что
изловил вас в ваши же собственные силки, хотя признаю: план был гениален!
   Вошел Таубе. Непонятно чему ухмыльнувшись, он доложил о прибытии.
   - Все в порядке, господин лейтенант? - спросил майор.
   - Все.
   - А я как раз объясняю товарищу Ландышу,  где  его  просчет.  -  Мольке
показал лейтенанту фотографию. - Вот здесь!
   - Можете издеваться, Мольке, - с ненавистью сказал Деак. - Но  победили
вы только одного меня, но не моих друзей.
   - Не бойтесь, Ландыш! Дружков ваших я тоже ликвидирую. Курт,  прикажите
подать машины к подъезду. Когда можно будет ехать - доложите.
   Курт щелкнул каблуками и вышел.
   Деак с ненавистью посмотрел на Таубе. "Мог бы сразу сообразить, что это
провокатор", - мысленно упрекнул он себя. Лейтенант Таубе спокойно  достал
сигарету и закурил.
   - Поздравляю, господин майор, - сказал он и подошел ближе. - И все же в
одной вещи мы с вами ошиблись.
   Мольке с любопытством и недоумением посмотрел на Таубе.
   - Все-таки Ландыш не Деак!
   - Нет?
   - Нет!
   - Тогда кто же?
   - Я!  -  выкрикнул  Таубе  и  повернул  в  сторону  изумленного  майора
пистолет. - Руки вверх, Мольке.
   Майор машинально повиновался. Времени на обдумывание у него не было, да
и мозг его, казалось,  был  парализован.  Инстинктивно  он  сделал  шаг  к
сигнальному устройству.
   - Ни с места! Ваших людей я уже  разослал  -  кого  куда.  -  И  громко
крикнул: - Эй, дядя Ковач!
   Еще, пожалуй, больше, чем Мольке, был поражен  Деак.  На  такой  оборот
дела он действительно не рассчитывал. Нервное  напряжение  не  спадало,  в
горле стоял комок слез. Он уже не видел,  только  почувствовал,  как  дядя
Ковач снимает с него наручники и надевает их на Мольке. Но в  этом  словно
шоковом состоянии он уже ничего не понимал, - что, собственно, происходит?
Он плачет? Почему? Жалко брата? Или это слезы радости?..
   Мольке стоял в наручниках. Теперь у него была  единственная  мысль:  не
струсить в этот его последний миг! Он гордо выпрямился.
   - Предатель! - бросил он с глубоким презрением.
   - Вот уж нет, - спокойно возразил Таубе.
   - Вы работали вместе с Деаком с самого начала?
   - К сожалению, нет. Только вчера утром,  когда  мы  предъявили  Шимонфи
улики, я начал подозревать, не относится ли Деак тоже к  нашей  группе,  и
хотел пойти с ним на откровенность. Но не удалось. Габор не поверил мне. А
вот капитану Шимонфи это я позвонил: "Предупреди Деака!" Есть  у  вас  еще
вопросы, Мольке?
   - И эту операцию вечером тоже вы организовали?
   - Деак. Я ее только завершал. - И он повернулся к  прапорщику,  который
все еще так и не мог выйти из  транса.  -  Товарищ  Деак,  машины  готовы.
Отправляйтесь. В соседней комнате - Дербиро и  Анита.  Мольке  возьмите  с
собой. По ту сторону фронта его уже ожидают.
   - Анита... - обрадовался Деак. А Мольке стоял и горестно думал: Ландыш!
Таубе - Ландыш. На это он не рассчитывал. Значит, Таубе  давно  в  абвере.
Вот где было его, Мольке, упущение. Ну, конечно же, Таубе и  не  собирался
арестовывать Аниту. И Дербиро он не отвез назад в гестапо!
   Да, Мольке правильно догадался. Таубе  с  помощью  Аниты  действительно
установил связь с  Тарноки.  От  него  узнал  о  вечерней  операции,  хотя
установить связь с Деаком они  уже  не  успевали.  Получив  информацию  от
Тарноки, Таубе научил Дербиро, что нужно  делать  дальше,  и  арестованный
великолепно разыграл роль коммуниста, предавшего своего товарища. Не знали
они только, что Ласло Деак уже убит и что  Мольке  уже  разгадал  западню.
Таубе от имени Мольке услал сыщиков, а дом окружил партизанами  из  группы
дяди Ковача, продолжавшими разыгрывать роль штурмовиков-нилашистов.
   - А где отец Аниты? - спросил Деак, понемногу приходя в себя.
   - Он в Дахау, - сказал Мольке.
   - Какой же вы негодяй, Мольке! -  сквозь  зубы  процедил  прапорщик.  -
Одной пули вам мало будет!
   - Нельзя, товарищ Деак, - остановил его Таубе. - Мольке много знает.
   Мольке вытянулся и гордо сказал:
   - И в самом деле. Кому-кому, а вам, Таубе, это должно быть известно.
   - Ничего, - вмешался дядя Ковач, - если я буду у него исповедником,  он
у меня заговорит. Да так, что сам удивится. А ну, ноги в руки - и пошли!
   Таубе подошел к Деаку, положил ему руку на плечо.
   - Идемте вместе, - усталым голосом предложил прапорщик.
   - Нет, у меня здесь еще есть дела.
   Деаку вдруг стало неловко за минутную слабость.
   - Но ведь это самоубийство! - сказал он. - Вам нельзя здесь оставаться.
   - Радиостанция "Ландыш" должна работать  дальше.  Теперь  уже  недолго:
около Кишпешта гремит канонада. Но война еще не закончена,  товарищ  Деак.
Солдат  не  может  покинуть  свой  пост.   Разве   только   поменять   его
местонахождение.
   Деак понял.
   - До свидания, Ландыш.
   "Таубе" помахал ему вслед рукой.
   - До свидания, - прошептал он. - До свидания после войны! -  Он  закрыл
глаза и подумал о своем родном городе Краснодоне. Об  отце,  о  матери,  о
братьях, которых он очень хотел бы сейчас повидать.