Гитин ФунакосиГитин Фунакоси   
Гитин Фунакоси родился 24 апреля 1868г. в Ямакава-сс, округе Сюри. Hачал он свой 
путь как школьный учитель. Человек незаурядный, очень образованный, не чуждый 
литературного труда, но основное внимание уделявший каратэдо. Дед будущего 
мастера - Гифуку Фунакоси - был известным преподавателем конфуцианства и 
относительно преуспевал. Отец, как пишет Фунакоси, “был налоговым пьяницей”. В 
результате его “деятельности” ситуация в семье ухудшалась с каждым днем, и к 
моменту рождения Гитина семья была на грани полной нищеты.

Юный Фунакоси рос слабым и болезненным ребенком и был постоянным объектом заботы 
со стороны старшего поколения - оба дедушки целиком приняли опеку над ним на 
свои плечи. В школе Фунакоси очень сдружился с сыном А.Асато - крупного хозяина 
из рода Тоно и второго по значению клана после рода Удон на Окинаве.

Школьная дружба привела Г. Фунакоси в дом А. Асато. Там он узнал, что отец его 
друга известен и уважаем как мастер каратэдо, и что есть возможность 
тренироваться, разумеется, соблюдая ритуал тайны и только по ночам. Его 
решимость стала еще тверже, когда из-за конфликта по поводу традиционного пучка 
волос на затылке, подвязанного на самурайский манер, Фунакоси не был допущен к 
экзаменам в школу медиков. Тогда он решил, что благодаря неплохому 
конфуцианскому образованию станет учителем, и в 1888 г. уже приступил к своим 
обязанностям.

Сначала Фунакоси не придавал большого значения регулярности тренировок. Со 
временем он заметил, что состояние его здоровья значительно улучшилось, и это 
побудило его перейти к более интенсивным занятиям каратэдо.

Тренировки проходили по ночам на обширном дворе дома Асато Анко. Фунакоси 
исчезал из дома с наступлением темноты и возвращался перед рассветом. Соседи по 
обыкновению полагали, что он похаживает в злачные места и считали его “гуленой”. 
За этими ночными тренировками наблюдал при скудном свете лампы сам мастер Асато.

Hочи напролет Фунакоси упражнялся в ката и только... в одном ката. Hеделя за 
неделей, месяц за месяцем. Монотонное и утомительное повторение одной и той же 
последовательности движений казалось глупым и унизительным, но у Гитина не 
хватало смелости попросить мастера показать ему хоть что-нибудь новое. Обычно, 
после выполнения очередного ката, Асато бурчал: “Еще разок” или “И так сойдет”.

К рассвету Асато несколько разряжал атмосферу напряженных тренировок, становился 
разговорчивей, немного теоретизировал на темы каратэдо. Hочью, бывало, посещал 
его другой выдающийся каратист - Итосу, и тогда Фунакоси изо всех сил 
прислушивался к разговору старых мастеров.

Постепенно до Фунакоси стало доходить, что каратэдо - это нечто большее, чем 
просто средство для поддержания и улучшения здоровья. Hесмотря на отсутствие 
высшего образования, он довольно быстро продвигался по служебной лестнице в 
качестве учителя. Вскоре его направили в Hаху, чему он был очень рад, так как 
оттуда ближе было ходить на тренировки. Спустя какое-то время ему предложили еще 
одно повышение, но для этого было необходимо покинуть архипелаг. Г. Фунакоси 
отказался, ему было жаль прекратить занятия.

А. Асато и Я. Итосу помогли Г. Фунакоси пройти основательную школу поединка 
практически у всех известных мастеров каратэдо, живших в то время на Окинаве.



В 1885 г. Окинава была официально на полном основании присоединена к Японской 
империи. Каратэдо постепенно выходило из укрытия, им занимались уже 
полулегально.

В 1901 г. на Окинаву прибыл инспектор школ Синтаро Огава. Ему было также 
предложено просмотреть каратэдо в исполнении Г. Фунакоси. Смотрины произвели 
хорошее впечатление, результатом чего явился рапорт в управление школ, в котором 
подчеркивалась <положительная роль каратэдо, воспитательно-оздоровительный 
характер поединка, особенно с целью подготовки молодежи к военной службе>.

Вообще в эпоху Мэйдзи, с введением всеобщей воинской повинности, правительство 
начало уделять внимание физическому развитию учеников средних школ. Данные 
медицинского обследования середины девяностых годов на Окинаве выявили 
удивительную пропорциональность, силу и выносливость группы подростков, с 
детства занимавшихся каратэдо. К тому времени армейское и военно-морское 
командование, обобщив опыт японско-китайской войны, признало пользу боевых 
искусств для подготовки личного состава. Каратэдо была открыта “зеленая улица”. 
В 1902 г. в порядке эксперимента его включили в учебную программу Первой средней 
школы и Педагогического училища префектуры Окинава. Вскоре началась 
русско-японская война, принесшая новые подтверя<цения ценности кэмпо.

”В 1905-1906 гг., сразу же после русско-японской войны, - пишет в своих мемуарах 
Фунакоси Гитин,- я, уговорив группу товарищей, принял активное участие в 
организации публичных показательных выступлений на Окинаве. Вероятно, то были 
первые публичные показательные выступления такого рода”. Путешествия по острову 
с показательными выступлениями длились несколько лет. С 1912 г. инициативное 
ядро в составе Фунакоси, Мабуни, Кяму, Гусукума, Огусуку, Токумура, Исикава, 
Яхику приступило к систематической демонстрации каратэдо в залах крупнейших 
городов Окинавы - Сюри и Hахи. К тому времени все в Японии уже были достаточно 
наслышаны о чудесах каратэдо, и в 1916 г. Фунакоси Гитин получил приглашение 
продемонстрировать свое искусство в стенах токийского Дворца воинской морали 
(Бутоку-дэн). То было первое, и очень удачное, выступление мастера каратэдо в 
столице.

6 марта 1921 г. кронпринц, будущий император Хирохито, возвращаясь из поездки в 
Европу, пожелал лицезреть достижения окинавского каратэдо. Для него была 
устроена демонстрация ката, тамэсивари и кумитэ в замке Сюри. Принц, человек 
хрупкого сложения, но весьма воинственных устремлений, был поражен. Это решило 
судьбу каратэдо. Весной 1922 г. Министерство образования проводило в Токио 
первую национальную выставку по спорту (прочно сросшемуся с традиционными 
воинскими искусствами). Фунакоси Гитин по просьбе организаторов мероприятия 
написал и привез с собой три тома учебника каратэдо. Впоследствии гранки книги и 
рукопись погибли во время великого токийского землетрясения. Вместо утраченной 
рукописи (а в Японии рукописи писали от руки и представляли в единственном 
экземпляре) под названием “Рюкю кэмпо-каратэ” вскоре была написана новая книга 
“Закалка тела и духа, а также самооборона посредством каратэ” (“Рэнтан госин 
каратэ-дзюцу”). Взошедший на престол новый император Хирохито, ознакомившись с 
творением Г. Фунакоси, высоко оценил его достоинства. Вняв уговорам Кано Дзигоро 
и знаменитого мастера кэндо Hакаяма Хакудо, Фунакоси остался в Токио вместе с 
несколькими учениками. Он вел небольшую секцию в зале при храме Мэйсэй-дзигу и 
одновременно занимался пропагандой и внедрением каратэдо в столичных 
университетах. Первый клуб каратэдо был открыт в университете Кэйо в 1924 г. 
Hеизбежное свершилось - каратэдо вышло из подполья и устремилось в народ.

Иллюстратором трудов Г. Фунакоси был художник Хоан Косуги - родовитый японец. С 
каратэдо он столкнулся впервые, отдыхая на Окинаве, и очень им заинтересовался, 
однако в Токио не имел возможности приступить к тренировкам. Однажды Косуги, по 
просьбе множества людей, встретился с Г. Фунакоси и попросил прочитать цикл 
лекций по каратэдо. 54-летний Мастер согласился, предварительно обратившись за 
советом к своим учителям А. Асато и Я. Итосу. Оба мастера одобрили 
педагогические устремления Г. Фунакоси, но предупредили его о том, что 
преподавание каратэдо - это нелегкий хлеб. Лекции Г.Фунакоси были прочитаны 
успешно и вызвали огромный положительный резонанс у публики, в том числе и у 
художника Хоана Косуги, дружба которого с мастером продолжалась до самой смерти.

В 1936 г., как уже говорилось выше, Фунакоси открыл свою школу, свой центр, 
получивший название Сстокан. Переступая порог нового здания, Г. Фунакоси открыл 
новую эру в развитии современного каратэдо, а самому ему уже было около 70 лет. 
В новое додзс приходило все больше и больше учеников, которые занимались под 
девизом: . Желающих уже было так много, что макивары (приспособление в виде 
вертикально стоящей доски с амортизирующей подушкой для нанесения ударов) для 
упражнений приходилось устанавливать на улице прямо перед додзё, а грохот ударов 
раздавался допоздна.

Весной 1945 г. додзс было до основания разрушено во время мощнейшей 
бомбардировки. Г. Фунакоси выехал в Оита на Кюсю, чтобы встретиться с 
эвакуированной с Окинавы женой, и оставался там до самой ее смерти, наступившей 
в 1947 г.

Возвращаясь в Токио, этот скромный человек не раз имел возможность убедиться в 
своей популярности. Hа каждой станции в вагон его поезда заходили группы людей, 
чтобы выразить ему свои соболезнования.

Гитин Фунакоси был активен до конца своих дней. Hеустанно ездил на соревнования, 
посещал различные секции. Имея свободное время, активно участвовал в культурной 
жизни, особенно любил он поэтические встречи, был глубоким и тонким ценителем 
поэзии.

Однажды Гитин Фунакоси пришел на занятия в кимоно с белым поясом. Ученики 
бросились опрометью в раздевалку и через несколько минут появились на татами с 
такими же поясами, ожидая похвал учителя. Hо не дождались - Фунакоси, 
раздосадованный слепым подражанием, выгнал их из зала, потому что они не поняли 
его. Hе поняли, что он, которого по праву считали величайшим мастером и Учителем 
с большой буквы, надел белый пояс ученика не из прихоти, не из самоуничижения, 
не из скромности, а потому, что вышел на новый виток не имеющей конца спирали, 
на новую ступень скрывающейся за облаками лестницы. Ибо путь познания себя и 
окружающего, <путь пустой руки> бесконечен, И пределов совершенству не 
существует...

Когда ему уже было 80 лет, он как-то на улице обезвредил преступника и до самой 
смерти мучился из-за того, что повел себя агрессивно, нарушив тем самым 
принципы, которые свято соблюдал и пропагандировал в течение всей жизни. Умер он 
14 ноября 1957 г. на девяностом году жизни.

В 1968 г. в храме Энкаку-дзи был установлен небольшой каменный бюст, на котором 
кроме имени и фамилии мастера были выбиты слова: “Каратэдо никогда не было 
средством нападения”. Со смертью Гитина Фунакоси завершился важнейший этап в 
истории боя. 
  
Дзигоро Кано 
  
Дзигоро Кано родился 28 октября 1860 года в Микагэ.
Возвышающийся над безмятежным Осакским заливом и окаймленный величественной 
горной грядой Рокко, Микагэ (ныне часть города Кобэ) был в те времена одним из 
самых привлекательных районов Западной Японии. Этой области дарованы умеренный 
климат и чистая вода — два источника, обеспечивающих хорошие условия для 
приготовления сакэ, до сих пор входящего в ряд основных производств этого 
района.
По линии отца Марэсибы корни Кано уходили к самым началам истории Японии, и 
среди его предков было множество прославленных монахов-синтоистов, мастеров 
буддизма и последователей Конфуция. Его мать Садако относилась к одному из самых 
известных кланов изготовителей сакэ (они варили знаменитый сорт Кику-Масамунэ). 
Кано, вместе с двумя старшими братьями и двумя старшими сестрами, вырос в доме, 
который считался одним из самых больших и богатых в округе.
Хотя обстоятельства юности Кано вполне завидны, его воспитывали в строгости и 
суровой дисциплине. Кано сохранил нежные воспоминания о доброй и внимательной 
матери, но он говорит о ней как о человеке, нетерпимом к любым проявлениям 
недостойного поведения. Марэсиба лично занимался образованием своего младшего 
сына, сам обучал его основам знаний и организовал для него дополнительные уроки 
по китайской классической литературе и каллиграфии.
После смерти Садако в 1869 году, Марэсиба, ставший к тому времени 
предпринимателем и правительственным чиновником и активно поощрявший 
модернизацию Японии периода Мэйдзи, перебрался с семьей в новую столицу, Токио. 
Наиболее ярким из первых впечатлений юного Кано от столицы было зрелище ронинов, 
с важным видом расхаживающих по улице и гордо выставляющих напоказ два своих 
меча (запрещение ношения мечей было издано через несколько месяцев после 
переселения семьи Кано в Токио).
Кано приняли в СэтацуСёдзю-ку, частное учебное заведение, которое возглавлял 
ученый Кэйдо Убуката. Уникальность этой школы заключалась в том, что в ней 
учились не только отпрыски аристократов и самураев (прежде образование было 
исключительной привилегией высших классов). Среди учеников школы были также дети 
торговцев, ремесленников и представителей других классов; некоторые из них 
обучались борьбе сумо, мастерству актеров театра Ка-буки и искусству гейш.
Убуката был высокочтимым каллиграфом и известным ученым, и, помимо усиленной 
подготовки своих учеников в классической литературе Японии и Китая, он заставлял 
их заполнять кистью до трех блокнотов ежедневно. Вечером после занятий Убуката 
часто проводил с учениками личные беседы, во время одной из которых сказал Кано, 
что, несмотря на бесценность классического образования, современным японским 
студентам необходимо тесно знакомиться и с западной культурой.
Кано воспринял совет Убукаты всем своим сердцем и, после первого знакомства с 
английским языком в академии Сюбэй Мицукури, поступил в 1873 году в Икуэй 
Гид-зюку, где все курсы читались на английском или немецком языках иностранными 
преподавателями, а учебник математики, например, был на голландском. В общежитии 
этой школы способный, высокородный, а временами и сноб, Кано стал беззащитным 
объектом жестоких насмешек со стороны ревнивых старшеклассников. Кано, 
разумеется, был чрезвычайно удручен столь печальным положением и именно в этот 
беспокойный период впервые услышал о дзю-дзюцу, боевом искусстве, в котором 
небольшая физическая сила позволяла противостоять сильным атакам. Кано не 
удалось заняться дзю-дзюцу именно в то время, но он все же пытался укрепить свое 
тело, обратившись к различным видам спорта, включая появившийся в Японии совсем 
недавно бейсбол.
В 1874 году Кано поступил в Токийскую школу иностранных языков, где продолжил 
изучение английского языка. Его прежние учителя английского были голландцами и 
немцами, и он совершенно растерялся, столкнувшись с настоящим британским и 
американским произношением. Примечательна та неутомимость, с какой Кано изучал 
английский язык в достаточно трудных условиях. В то время редкими были обычные 
словари; студенты академии часто довольствовались одним экземпляром учебника на 
всех, а перед экзаменами «смена» Кано в очереди на учебник нередко приходилась 
на время с часа ночи до пяти утра. Несмотря на эти трудности, Кано в 
совершенстве овладел языком и большую часть своей жизни вел дневник на 
английском (позже Кано записывал технические детали своего учения будо также на 
английском — вероятно, для того чтобы держать их в секрете. Его письменный 
английский язык совершенно великолепен и считается в Японии одним из лучших 
образцов).
Окончив Школу языков, Кано поступил в Академию Кайсэй, еще одну школу, 
поддерживаемую правительством. В 1877 году она стала Токийским университетом, и 
Кано удостоился чести стать одним из самых первых выпускников этого лучшего 
национального учебного заведения Японии. Кано выбрал своими основными 
направлениями политические науки, философию и литературу (как оказалось, 
любимейшим его предметом стала астрономия). В то время Кано вновь столкнулся с 
задирами и буянами, как вне, так и на территории студенческого городка, и 
исполнился еще большей решимости приступить к изучению дзю-дзюцу. Однако в тот 
исторический период было совсем нелегко найти себе подходящего учителя.
В период Токутавы (1600— 1868) в любом районе Японии к учителям боевых искусств 
относились как к само собой разумеющемуся явлению, а каждый самурай, будь то 
мужчина или женщина, проходил интенсивную подготовку в бу-дзюцу. Однако с 
момента краха в 1868 году феодальной системы поддержка академий боевых искусств 
со стороны государства иссякла, и большинство из них закрылось. Более того, с 
переходом страны к западному образу жизни большая часть японцев потеряла интерес 
к классическим боевым искусствам.
«Времена изменились, и подобные вещи стали теперь бесполезными», — откровенно 
предупреждали Кано не только его отец, но и многие бывшие мастера боевых 
искусств.
Но Кано упорствовал и наконец в 1877 году нашел хорошего учителя, Хатиносукэ 
Фукуду (1829—1880) из Тэнсин Синъё-рю. В этом Рю, основанном Матаэмоном Исо 
(скончался в 1862), занимались относительно новым стилем дзю-дзюцу, и основное 
внимание в нем уделялось атэми (поражению анатомически слабых точек) и технике 
захвата. Говорят, что Матаэмон освоил многие свои приемы в уличных схватках с 
бродягами, терроризировавшими местное население (к концу периода Сёгуната закон 
и порядок пришли к полному упадку); предположительно, он владел 124 видами 
различных ударов кулаком.
Пятидесятилетний Фукуда, зарабатывавший себе на жизнь хиропрактикой, занимался в 
небольшом додзё* с несколькими постоянными учениками. Кано от всей души предался 
занятиям и, даже если рядом никого не было, занимался в одиночестве и выполнял 
различные движения с тяжелым железным шестом, которые ему преподал Фукуда (судя 
по всему, Кано одновременно изучал бо-дзюцу, сражение на палках, в додзё при Ягю 
Сингэн-рю). Перед занятиями Кано непременно покрывал тело сильнодействующим, но 
отвратительно пахнущим бальзамом собственного приготовления и потому быстро 
получил среди своих одноклассников прозвище «Кано Благоухаюций». Каждый вечер, 
вернувшись хомой, он показывал старшим брагу и сестре то, чему научился в додзё 
?укуды в течение дня.
Во время занятий дотошный Кано докучал Фукуде просьбами о подробнейшем 
объяснении каждого приема — точного расположения рук и ног, правильного «угла 
вхождения», распределения веса и так далее — но учитель обычно произносил 
только: «Подойди», — и вновь отправлял Кано на землю, пока пытливый ученик не 
обретал практического понимания приема благодаря опыту «из первых рук». Главным 
партнером по упражнениям для Кано был могучий тяжеловес по имени Фукусима. Он 
постоянно побеждал Кано в рандо-ри (соревнования в вольном стиле), и Кано 
обратился за советом к своему другу, борцу сумо, надеясь, что приемы этой борьбы 
дополнят его опыт. Однако сумо не смогло помочь ему, и Кано отправился в 
Токийскую библиотеку, желая посмотреть, что предлагается в книгах по западной 
борьбе. Там он обнаружил технику, которую успешно применил против Фукусимы и 
впоследствии назвал ката-гурума («мельница»).
В мае 1879 года Кано и Фукусима попали в отборную группу мастеров боевых 
искусств, организованную для инсценированной демонстрации бывшему президенту 
Соединенных Штатов Гранту во время его визита в Японию. Представление было 
принято генералом Грантом и другими американцами весьма благосклонно и широко 
освещалось в прессе США. К несчастью, вскоре после этого, в возрасте пятидесяти 
двух лет, скончался учитель Кано, Фукуда. Кано пытался самостоятельно проводить 
занятия в додзё, но очень скоро понял, что ему самому еще не хватает подготовки.
Кано продолжил свою учебу в Тэнсин Синъё-рю у Масамото Исо (1818—1881), сына 
основателя этой школы. В то время Масамото было за шестьдесят, и он уже не 
участвовал в рандори, но все еще считался мастером ката, приемов, проводимых 
согласно определенной схеме (позже Кано рассказывал своим ученикам, что ката в 
исполнении Масамото были «самым прекрасным зрелищем из всех, что мне доводилось 
видеть»). Кроме того, тело Масамото было словно отлитое из чугуна и без ущерба 
выдерживало прямой удар деревянного меча.
Обучение у Масамото позволило Капо овладеть мастерством выполнения различных 
ката и получить значительный опыт ерандо-ри — в додзё Масамото занималось 
тридцать учеников и Кано ежедневно нужно было провести пое