ности, или индивидуальности, нашей пассивности, или обобщенности, той внутренней слабости, которая мешает нам когда бы то ни было достичь полноты абсолютного индивида. Мы - не активность, непостижимым образом присоединенная к пассивности, не автоматизм, подчиненный воле, не восприятие, подчиненное суждению: мы целиком активны и целиком пассивны, потому что мы суть возникновение времени.
Мы ставили перед собой задачу (22) понять отношение сознания и природы, внутреннего и внешнего. Речь также шла о том, чтобы увязать идеалистическую перспективу, согласно которой нет ни чего, что не было бы объектом для сознания, и перспективу реалистическую, согласно которой сознания вплетены в ткань объективного мира и событий самих по себе. Наконец, речь шла о том, чтобы узнать, каким образом мир и человек доступны двум видам исследования - экспликативному и рефлексивному. Мы уже, в другой работе, формулировали эти классические проблемы на другом языке, сводящем их к их существу; в конечном счете вопрос в том, чтобы понять, в нас и в мире, отношение смысла и бессмысленного. Поддерживается и производится осмысленное в мире соединением или пересечением независимых фактов или же, напротив, оно представляет собой лишь выражение абсолютного разума? Говорят, что события обладают смыслом, когда они представляются нам как реализация или выражение какого-то единого замысла. Смысл для нас существует, когда одна из наших интенций наполняется или, наоборот, когда какое-то многообразие фактов или знаков готово к схватывающему постижению с нашей стороны, во всех случаях, когда одно или множество определений (termes) существуют как. . . репрезентанты или выражения чего то от них отличного. Идеализму свойственно признавать всякое значение центробежным, в качестве акта наделения значением или Sinngebung'a (23), и отрицать существование естественного знака. Понимать всегда в конечном счете означает конструировать, конституировать, актуально осуществлять синтез объекта. Анализ собственного тела и восприятия обнаружил отношение к объекту, смыслообразование более глубокое, чем это. Вещь - всего лишь значение, это значение понятия "вещь". . . Пусть. Но когда я понимаю какую-то вещь, например картину, я не осуществляю актуально ее синтез, я выхожу к ней навстречу со своими сенсорными полями, перцептивным полем и в конечном итоге топикой всякого возможного бытия, универсальной установкой (montage) по отношению к миру. В пустоте субъекта самого по себе мы, таким образом, обнаружили наличие мира, так что субъект должен был уже пониматься не как синтетическая активность, но как экстаз, а любая активная операция наделения значением или Sinn gebung'a оказывалась производной и вторичной по отношению к той насыщенности знаков значением, которое могло бы стать определением мира. Под интенциональностью акта, или тетической интенциональностью, и как условие ее возможности мы обнаружили действующую интенциональность, уже функционирующую до всякого полагания или суждения, "Логос эстетического мира" (24), "скрытое в глубинах человеческой души искусство", которое, как всякое искусство, познается только в своих результатах. Введенное нами когда-то (25) различие между структурой и значением с этого момента прояснилось: отличие между Gestalt'ом и значением круга состоит в том, что значение опознается рассудком, который полагает его (L'engendre) как "место точек, равноудаленных от центра", a Gestalt - субъектом, родственным своему миру, способным постичь круг как одну из модуляций этого мира, как круговую физиономию. Мы можем узнать, что такое картина или какая-то вещь, только глядя на нее, и ее значение обнаруживается, только если мы смотрим на нее с определенной точки зрения, определенной дистанции и в определенном смысле - одним словом, если мы используем формы нашего соучастия с миром. Слова "смысл течения воды" ничего не выражают, если я не предполагаю субъекта, который смотрит с какого-то места в определенном направлении. В мире самом по себе все направления, как и все движения, относительны, что возвращает к утверждению, что их в нем нет. Не существовало бы действительного движения, и я не обладал бы понятием движения, если бы в восприятии я не оставлял землю "почвой" (26) для всех состояний покоя и движения, по сю сторону покоя и движения, поскольку я ее обитатель. И так же точно не существовало бы направления - без существа, обитающего в мире и обозначающего в нем первое направление своим взглядом. Подобно этому, и "смысл ткани" воспринимается только субъектом, который может подойти к предмету с одной или с другой стороны, и ткань обладает каким-то смыслом лишь благодаря моему появлению в мире. Так же и "смысл фразы" - это то, что в ней сказывается, или ее интенция, что предполагает какую-то исходную и конечную точку, что-то имеющееся в виду и какую-то точку зрения. Так же, наконец, и "смысл зрения" - это известная направленность (preparation) на логику и мир цветов. Под всеми приложениями слова "смысл" мы обнаруживаем то же фундаментальное понятие бытия, ориентированного или поляризованного на то, что оно не есть, и мы, таким образом, все время возвращаемся к пониманию субъекта как экстаза и к отношению активной трансценденции между субъектом и миром. Мир неотделим от субъекта, но субъекта, который не может быть ничем иным, как проектом мира, и субъект неотделим от мира, но мира, который он сам проецирует. Субъект - это бытие-в-мире, и мир остается "субъективным" (27), потому что его текстура и его артикуляции обрисовываются движением трансценденции субъекта. Мы обнаружили, таким образом, - открыв мир как колыбель значений, смысл всех смыслов и почву всех наших мыслей - средство преодоления альтернативы реализма и идеализма, случайности и абсолютного разума, бессмысленного и смысла. Мир, каким мы попытались его показать, как изначальное единство всех наших опытов в горизонте нашей жизни, как единый и единственный ориентир всех наших проектов, - это не видимое развертывание конституирующего Мышления, не случайное соединение частей и, разумеется, не продукт воздействия направляющего Ума на без различную материю, это место рождения (patrie) всякой рациональности.
Анализ времени прежде всего подтвердил это новое понятие смысла и понимания. Рассматривая время как некий объект, нужно будет сказать о нем то же, что было сказано о других объектах: оно имеет смысл для нас только потому, что составляет наше бытие. Слово "время" обладает для нас значением только потому, что мы существуем в прошлом, настоящем и будущем. Время - это буквально смысл нашей жизни и, как и мир, доступно только тому, кто в нем расположен и совпадает с его направлением. Но анализ времени не был лишь поводом для повторения того, что мы сказали в отношении мира. Он проясняет предшествующий анализ, поскольку показывает субъекта и объект в качестве двух абстрактных моментов единой структуры - наличного бытия. Мы мыслим бытие через время, потому что именно через отношение времени-субъекта и времени-объекта можно понять отношение субъекта и мира. Применим к тем проблема, с которых мы начали, идею субъективности как временности. Мы спрашивали себя, например, как понимать связь души и тела, и попытки связать "для себя" с определенным объектом "в себе", каузальные воз действия которого оно должно было испытывать, оказывались безнадежными. Но если "для себя" - это лишь та пустота, где создается время, и если мир "в себе" - лишь горизонт моего настоящего, тогда проблема сводится к тому, чтобы узнать, каким образом бытие, которое должно прийти и пройти, обладает также настоящим. Это означает, что она упраздняется, поскольку будущее, прошлое и настоящее связаны в движении темпорализации Для меня так же существенно обладать телом, как для будущего - быть будущим для определенного настоящего. Это выражается в том, что научная тематизация и объективное мышление не могут обнаружить ни одной телесной функции, которая была бы строго независимой от структур экзистенции (28) , и, напротив, ни одного "спиритуального" акта, не основанного на телесной инфраструктуре. Более того, для меня существенно не только обладать телом, но и обладать именно этим телом. Не только понятие тела через понятие настоящего необходимо связано с понятием "для себя", но и действительное существование моего тела необходимо для существования "сознания". В конечном итоге, если я знаю, что "для себя" связано (couronne) с телом, это возможно только благодаря опыту единичного тела и единичного "для себя", переживанию моего наличного бытия в мире. Можно возразить, что я бы мог обладать иначе устроенными ногтями, ушами, легкими без изменения моей экзистенции самой по себе. Но мои ногти, уши, легкие, взятые отдельно, не обладают никакой экзистенцией.
Это наука и знание о том, что тело разлагается после смерти, приучают нас рассматривать тело как совокупность частей. Однако ясно, что анатомированное тело - это уже не тело. Если же я вновь помещаю свои уши, ногти, легкие в мое живое тело, они уже не кажутся случайными деталями. Они небезразличны для идеи, которую образуют обо мне другие, они имеют значение для моего облика или для моей манеры держать себя, и, возможно, завтрашняя наука выразит в форме объективных корреляций необходимость именно в таком устройстве моих ушей, ногтей, легких, чтобы я был ловким или неуклюжим, спокойным или нервным, понятливым или глупым, чтобы я был самим собой Иными словами, как мы показали это в другом месте, объективное тело не может считаться истиной феноменального тела, т. е. истиной тела, каким мы его переживаем (vivons), будучи лишь его обедненным образом, и проблема взаимосвязи души и тела касается не объективности тела, существующего только в понятии, а тела феноменального. Верно только, что наша открытая и личностная экзистенция покоится на более глубоком слое экзистенции обретенной и обездвиженной. Но иначе и не могло быть, если мы суть временность, поскольку диалектика обретенного и будущего конститутивна для времени.
Таким же образом мы ответили бы на вопросы, которые можно задать себе о мире до человека. Когда мы говорили выше, что не существует мира без Экзистенции, которая несет его структуру, нам можно было возразить, что мир, однако, предшествует человеку, что земля, по всей видимости, - это единственная населенная планета и, таким образом, философские взгляды оказываются несовместимыми с самыми достоверными фактами. На самом деле только абстрактная рефлексия интеллектуализма несовместима с плохо понятыми "фактами". Что именно хотят сказать, говоря о том, что мир существовал до человеческих сознании? Например, говорят, что земля произошла из первичной туманности, где еще не были собраны необходимые для жизни условия. Однако каждое из этих слов, как и всякое физическое уравнение, предполагает наш донаучный опыт мира, и эта отсылка к пережитому миру способствует установлению их действительного значения. Ничто и никогда не позволит мне понять, что будто бы возможна никем не видимая туманность. Лапласова туманность не позади нас, у нашего истока, она перед нами, в культурном мире. И с другой стороны, что хотят сказать, когда говорят, что нет мира без бытия в мире? Не то, что мир конституирован сознанием, а что, наоборот, сознание всегда обнаруживает себя уже действующим в мире. "В целом же, таким образом, истинно, что существует природа -
такая, какой ее представляет наука, а такая, какой ее показывают восприятие, и что даже свет сознания - это, как говорит Хайдеггер, lumen naturale, данный самому себе.
Во всяком случае, скажут нам еще, мир будет продолжаться после меня, другие люди будут воспринимать его, когда меня в нем уже не будет. Но возможно- ли вообще воспринимать других людей в мире после или даже при моей жизни, если действительно мое наличие в мире - это условие его возможности? В перспективе темпорализации замечания, которые были сделаны выше в отношении проблемы другого, проясняются. В восприятии другого, говорили мы, я преодолеваю в интенции ту бесконечную дистанцию, которая всегда будет отделять мою субъективность от другой, я преодолеваю концептуальную не возможность для меня другого "для себя", потому что я констатирую другое поведение, другое присутствие в мире. Теперь, когда мы лучше разобрались в понятии наличного бытия (presence), связали наличное бытие у себя с наличным бытием в ми ре и отождествили cogito с вовлеченностью в мир, мы лучше понимаем, как можно обнаружить другого у виртуального начала его видимых поступков. Несомненно, другой никогда не будет существовать для нас так же, как мы сами, это всегда наш меньший брат, в нем мы никогда не соучаствуем, как это про исходит в нас самих, в напоре темпорализации. Но две временности не исключают друг друга как два сознания, поскольку каждая узнает о себе, только проецируя себя в настоящее, и в настоящем они могут переплетаться. Как мое живое настоящее открыто прошлому, которое я, однако, уже не переживаю, и будущему, которое я еще не переживаю и, может быть, не буду переживать никогда, оно может также открыться иным, не проживаемым мной временностям и обладать социальным горизонтом, так что мой мир оказывается увеличенным до размеров коллектив ной истории, которую моя частная экзистенция подхватывает (reprend) и осваивает. Все проблемы трансценденции находят свое разрешение в толще дообъективного настоящего, где мы обнаруживаем нашу телесность, социальность, предшествование мира, т. е. исходную точку "экспликаций", в той мере, в которой они законны, и в то же время - основание нашей свободы.
1 Nacheinander der Jetztpunkte // Heidegger M. Sein und Zeit. Halle; Saale, 1927 S. 422.
2 Bergson A. Matiere et Memoire. P., 1896. P. 137 (Note 1), 139.
3 Нет необходимости и недостаточно для возврата к подлинному времени разоблачать отождествление времени и пространства, как это делал Бергсон. В этом нет необходимости, поскольку время несовместимо с пространством только в том случае, если мы рассматриваем пространство, предварительно объективированное, а не ту, первичную, пространственность, которую мы попытались описать выше и которая представляет собой абстрактную форму нашего наличного бытия в мире. Этого недостаточно, поскольку, даже если мы однажды выступим против систематического истолкования времени в терминах пространства, можно оставаться весьма далеко от подлинной интуиции времени. Это и произошло с Бергсоном. Когда он говорит, что длительность образует "снежный ком", когда он скапливает в бессознательном воспоминания о себе, он смешивает время с сохранившимся настоящим, эволюцию с ее продуктом. (Примеч. авт )
4 Noch im Griff behalte // Huss eri Е. Vorlesungen zur Phanomenologie des inneren Zeitbewusstseins. Halle, 1928. S. 390.
5 Husseri Е. Op. cit. S. 430; Idem. Pormale und transyendentale Logik Halle, 1929 S 208; Fink E Dab Problem dpr Phanomenologie Edmund Husseri // Revile inter nationale de Philosophic 1939 N 2 Jnnv. S 266.
6 См., напр : Husseri Е. Formale und transzendentale Logik. S. 256-257.
7 Claudel P. Art poetique. P., 1907. P. 57.
8 Heidegger M. Op. cit. S. 350.
9 Ibid. S. 373.
10 Цит. по: Heidegger M. Kant und das Problem der Metaphysik. Frankfurt a. M.,
1934. S. 183-184 " Husseri E. Vorlesungen. . . S. 442. "Pnmares Bewusstsein. . . des hinter sich kern
Bewusstsein mehr hat in dem es bewusst ware. . ."
12 Ibid. S. 471. "fallt ]a Sein und Innerlich Bewustsein zusammen" ("ведь бытие и внутреннее сознание совпадают" - нем.).
13 Ibid. S. 464.
14 Мы заимствовали это выражение из: Corbm H. Qu'estce que la Metaphysique? P., 1938. Р. 14 (предисловие к переводу книги M. Хайдеггера "Что такое метафизи ка" на французский язык) (Примеч. авт.).
15 Этот пример приводится Ж. П. Сартром: Sartre I. P L'Etre et Neant. P., 1943. Р. 216. (Примеч. авт.}
16 Выражение, которое Кант применил к "Gemut" (душе). Хайдеггер перенес его на время: "Die Zeit ist ihrem Wesen nach reine Affektion ihrer belbst" ("По своей сути время есть чистая аффектация самого себя" нем.) (Heidegger M. Kant und das Problem der Metaphysik. S. 180-181)
17 Husseri E. Vorlesungen. . . S. 436.
18 Heidegger M. Kant und das Problem der Metaphysik. S. 181. "Als reine Selbstaffek tion bildet (die Zeit) ursprunglich die endliche Selbstheit, dergestalt, das Selbst so etwas wie Selbstbewusstsein sein kann" ("Как чистая самоаффектация (время) изначально образует конечную самость, так что само может быть чем то вроде самосознания" - нем.) (Примеч. авт.)
19 Хайдеггер где-то говорит о "Gelichtetheit" ("светимости" - нем.), присущей "Dasein". (Примеч. авт.)
20 То, что Гуссерль в неопубликованном называет "Einstromen". (Примеч. авт.)
21 Sartre J. P. Op. cit. P. 195. Автор упоминает об этом монстре, только чтобы отбро сить его идею. (Примеч. авт.)
22 La Structure du Comportement: Introduction. P., 1942.
23 Это выражение еще нередко использовалось Гуссерлем, напр.: Husseri E. Ideen zu einer reinen Phanomenologie und phanomenologischen Philosophic. I. Halle, 1913. (Примеч. авт.)
24 Husseri E. Formale und transzendentale Logik. S. 257. "Эстетический", разумеет ся, в широком смысле "трансцендентальной эстетики". (Примеч. авт.)
25 La Structure du Comportement. P., 1942. P. 302.
26 Husseri E. Umsturz der kopernikanischen Lehre: die Erde als Ur Arhe bewegt sich nicht (inedit).
27 Heidegger M. Sein und Zeit. S. 366. "Wenn das "Subjekt" ontologisch als existie rendes Dasein begriffen wird, deren Sein in der Zeitlichkeit grundet, dann musz gesagt werden: Welt ist "subjektiv". Diese "subjektive" Welt aber ist dann als Zeittranszendente "objektiver" als Jedes mogliche "Objekt"". ("Если онтологиче ский ,,субъект" понимается как существующий Dasein, чье бытие имеет своим основанием временность, можно говорить, что мир - это "субъективное". Но тогда этот "субъективный" мир, в качестве временнотрансцендентного, "объек тивнее" любого возможного объекта" - нем.).
28 Что мы долго доказывали в "La Structure du Comportement". (Примеч. авт.)



ОСОЗНАЮЩАЯ СЕБЯ ВСЕЛЕННАЯ
"...в каждой точке Мир, весь Мир сосредоточен". 
А.Л. Чижевский
Тем, кто ориентирован на познание внешнего мира, 
и тем, кто ориентирован на внутренний опыт, 
суждено встретиться в единой точке, 
когда они достигнут пределов своего знания.
Свами Вивекананда
"...когда, все так же пребывая 
в охватившем меня со всех сторон
преисполненном мощи созерцании, 
я заметил, что мои глаза зорко следят за чем-то 
оставшимся поначалу мною несхваченным, 
за точкой, нет, не точкой,
а за расцветом, улыбкой сразу целого пространства,
она выражала, занимала все пространство..."
М.Бланшо
Синтетический акт есть, в конечном счете, установление точки... 
Г. Гутнер 
Мы должны мыслить о пространстве
как об универсальной силе,
определяющей возможность соединения вещей,
а не представлять его как их вместилище
или как абстрактную характеристику,
которой вещи обладают в своей совокупности
М. Мерло-Понти
Мы допускаем, что некоторые силы природы 
следуют одной, другие своей особой геометрии. 
Н. Лобачевский 
Почему природа позволяет нам по наблюдениям за одной ее частью 
догадываться о том, что происходит повсюду? 
Конечно, это не научный вопрос; я не знаю, как на него правильно ответить, 
и отвечу столь же ненаучно: мне кажется, причина в том,
что природа проста, а потому прекрасна.
Р.Фейнман ."Характер физических законов"
Нам нужна не наука формул, а наука форм.
В. Шаубергер

У А.Введенского есть такие строчки:
"Не разглядеть нам мир подробно, 
Ничтожно все и дробно, 
Печаль меня от этого берет...". 
Действительно, мир человеку сегодня представлен во множестве "дробных" картин - философских, физических, астрономических и прочих. Возможна ли вообще единая "картина мира"?
В одной из своих последних статей В.Налимов, призвал "преодолеть некоторые довлеющие над нами ограничения, утвердившиеся в парадигме нашей культуры, набросать контуры осознающей себя Вселенной".
Одним из постулатов В. Налимова в построении такой модели было признание того обычного факта, что "пространственное восприятие физической реальности задается не столько окружающим нас Миром, сколько изначально заданной нашему сознани