о, как
это сделать.
  ?: Нет. Ни по одной из этих проблем.
  ?: Одно маленькое замечание: Кажется, при этом взгляде, для доверия
требуются двое. Как насчет идеи доверять самому себе?
  БОМ: Да. Я думаю, себе доверять необходимо. А из этого может выйти доверие
к другим людям.
  ?: Мне кажется, касательно доверия и дружбы - это существует на многих
уровнях, и наше понималие этого может быть ограничено. Я думаю, мы все
испытывали дружбу, которая на самом деле - часть блока; это как иметь
корешей. Я думаю, есть иные уровни, помимо этого, которых я пока не
испытал. Но то, что они существуют, - статья веры, и статья веры также
то, что существуют оттенки значения за теми значениями, которые я уже
знаю, и еще больше значений, которые я не могу найти, но о которых я
внутренне что-то знаю. Я думаю, это должно лежать как вера в то, что
дружба залегает на очень глубоких уровнях и к ней есть доступ, и это -
где-то впереди. Это более точно, чем мы теперь знаем, и все же там есть
нечто, что, возможно, сработает. Я же озабочен тем, чтобы знать, самому
быть доступным тем глубинным уровням, какими бы они ни были.
  ПИТЕР ГАРРЕТТ: Уже почти одиннадцать, Дэвид, вы просили напомнить.
  БОМ: Да. Ну, я думаю, если у вас есть ощущение полной открытости друг
перед другом, то значение может перетекать, и все это заработает. Теперь я
думаю, это было бы спонтанно, в общем и целом, начиная с маленьких детей;
но в течение жизни у нас накапливается множество опыта, который и приводит
к этим блокам - к этим программам, - которые стоят на пути. Вопрос
таков: Может ли дружба начать растворять даже эти блоки?
  ?: Я бы предположил, что в этой самой комнате что-то происходит - сначала
я ощущал некую борьбу за понимание, а затем - всевозрастающее желание
отодвинуться от нашего привычного линейного пути упорядочивания вещей к
тому, чтобы позволять какому-то количеству почти случайных мыслей
развертываться вместе с тем, чтобы обнаружить, что произошло, и для меня в
любом случае это требует большого доверия. Мне довольно-таки нравится
выглядеть так, будто я знаю, о чем говорю. (Смех.)
БОМ: Нам всем это нравится, правильно? (Смех сильнее.) Да. Я думаю, мы
должны признать, что мы находимся в том царстве, где мы, на самом деле, не
знаем, о чем говорим. Мы исследуем, правильно?
  ?: Да.
  РЕЛИГИЯ, ЦЕЛОСТНОСТЬ И ПРОБЛЕМА ФРАГМЕНТАЦИИ
БОМ: Добро пожаловать. Сначала я собирался прочесть доклад, озаглавленный
"Религия как целостность и проблема фрагментации", который я первоначально
читал в церкви Св.Джеймса на Пиккадилли в Лондоне; но когда я снова
посмотрел на него сегодня утром, я понял, что мои взгляды изменились, и
отчасти это было результатом наших совместных дискуссий. Я на самом деле
не понимал во всей полноте скрытого смысла моего доклада по
сома-значимости в его связи вот с этим докладом. Это совсем как у Ньютона
- люди не понимали значимости всех свидетельств, показывающих, что
небесные движения не отличаются от земных - как вдруг Ньютон это увидел.
Не думаю, чтобы мы могли сравнивать это с тем (смех), но меня это
заинтереовало. Казалось, определенную часть его - об эго - по-прежнему
стоило бы обсудить. Эта идея пришла мне в голову, поэтому утром мы
встретились с Питером и Доном, обсудили это, и они предложили то же самое:
они сами почувстровали, что последняя часть интереснее, чем часть о
религии.
  Я думаю, это показывает, как работает дружба: у нас - похожие чувства, и
мы сообщаем их друг другу в этой ситуации. И еще вот что я хочу сказать:
особенно в этот последний час я не пытаюсь здесь быть вашим учителем или
авторитетом, у меня тоже есть блоки, страхи и т.д. Следовательно, мы все в
этом вместе, и тот факт, что я - на вот этой приподнятой платформе,
ничего не означает.
  Мне кажется, мы уже обсуждали раньше проблему фрагментации. Это - одна из
тем моего доклада. И мы обсуждали общую фрагментацию, которая происходит в
человечестве и все более усиливается. У нее - много причин, в которые мы
вникали. Одна из них - наука, принимающая фрагментарную форму и
помогающая производить фрагментацию. Основная причина здесь заключается в
том, что содержание мысли воспринимает себя как состоящее в соответствии с
реальностью, отличной от мысли. Следовательно, разделения в мысли
воспринимались как означающие объективные разделения во внешней
реальности, или в реальности, отличной от мысли, и с этим значением мы
поступали соответственно и начинали разламывать вещи на нации, группы и
т.д. всевозможными способами.
  Наука в огромной степени поощряла это в своем механистическом развитии;
религия - тоже, хотя ее цель - целостность. Основное чувство религии -
это жажда целостности. Само слово "религия" основано на religare, что
означает "связывать", или же, может быть, на religere, что означает
"собирать вместе", а слово "святой" (holy) означает "целый" (whole), и
т.д. Существует позыв человека к целостности, который выражается как в
религии, так и в науке. Если вы хотели получить целостный взгляд на
вселенную, вы могли бы сделать это через науку и философию, а целостный
взгляд на бытие - к тому же, через религию и философию. Восток
специализировался на религии. Запад - на науке и философии.
  Тем не менее, религия стала значительным источником фрагментации. Причина
этого очень проста, поскольку, видите ли, в начале - я не уверен,
согласились ли бы с этим все первобытные религии, но более современные
согласились, - что почва всего сущего каким-то образом пропитана высшей
разумностью, которая созидательна, и свидетельство этому - невообразимый
порядок во вселенной и в нас, и в мозгу. А затем, возможно, с меньшим
количеством свидетельств, но оно все равно есть, эта почва пропитана
любовью и состраданием, хотя иногда так и не кажется при виде всего
страдания в мире и того разрушения, что происходит. Я думаю, что если бы
люди здесь остановились, то они бы сказали, что Божество (Godhead), почва
Бога, обладает этой природой. Если бы мы здесь остановились, то, возможно,
люди, у которых есть религиозные чувства, не стали бы спорить.
  Но заходя дальше и говоря, что Бог или Божество обладает такой-то и
такой-то природой, создает разделения, поскольку один человек или одна
группа говорит одно, а другая группа - другое. Эти разделения. очень
серьезны, в особенности серьезны потому, что мы имеем дело с природой
абсолюта. Следовательно, соединить эти разделения никак нельзя. Это либо
так, либо не так. Следовательно, когда доходит до религии - до
религиозных различий, - это должно закончиться крайней фрагментацией.
  Это входило в то, что я собирался сказать. Но теперь вы можете поднять
вопрос об этой почве в связи с сома-значимостью и т.д. и посмотреть,
существует ли эта окончательная почва, и можем ли мы ее обсуждать. Религия
в ее современнной форме и, может быть, даже в своих ранних формах
действительно заранее предполагает существование такой окончательной почвы
бытия, из которой все возникает или развертывается.
  Хотя наука и религия - самомировоззрения, они были важными источниками
фрагментации; но я не думаю, что они - самые значительные. Нечто гораздо
более мощное и всепроникающее - это идентификация "я" или эго как
абсолютно отдельного и отличного от других. Здесь важно не только
индивидуальное эго, но и коллективное эго в форме семьи, профессии, нации,
политической, религиозной идеологии и т.д.
  Когда я говорю об эго, я хочу сказать, что это - не обязательно целое
"я". Эго - определенная черта "я", которую мы могли бы назвать
"самообразом".Так как мы обсуждаем его, его и принимают за само "я". Слово
"я" (self) одним из своих глубоких значений имеет квинтэссенцию, саму
вещь. В основе своей все человеческие конфликты возникают из попыток
защитить интересы такого "я", которые, в общем, расцениваются как высшие,
превалирующие над всем остальным и закрытые для обсуждений или
рациональной критики. В самом деле, даже фрагментация благодаря научному и
религиозному самомировоззрениям возникает окончательно, поскольку эго
индивидуально или коллективно принимает эти воззрения за безопасный базис
для абсолютного определенного знания о себе. Мы могли бы спросить, почему
люди таким абсолютно непримиримым образом настаивают на своих религиозных
взглядах, если только это каким-то образом на связано с безопасностью эго.
С другой стороны, возможно, эти религиозные взгляды вносят свой вклад в
бытие - в то, чем эго является в данное время.
  Целью, невысказанной или же явной, всех религий было изменить эго для
того, чтобы покончить с фрагментацией. В идеале это удалось бы совершить,
к примеру, излечением "грешной души", но поскольку это не удалось,
возникла попытка, по меньшей мере - общая, контролировать эго и
ограничивать его разрушительные воздействия различными моральными нормами
и иными строгостями. Наука в форме психологии также пытается выполнить
сходные задачи с помощью психотерапевтических методик и лекарств,
производимых современной химической технологией, и различными другими
способами. Но ясно, что ни один из этих способов ни к чему не привел -
даже в такой явной и очевидной проблеме, как возможность уничтожения
человечества, подразумеваемая всем нашим общим фрагментарным образом
жизни.
  Мне кажется, ни наука, ни религия ответа не дали. Значит, представляется
важным заглянуть глубже в то, почему эго - столь твердый орешек. И в
таком исследовании сразу возникают несколько вопросов: Почему эго,
индивидуальное или коллективное, так важно? Почему оно обязательно должно
считаться сущностно и всегда правым? Почему люди взрываются насилием и
гневом, когда их оскорбляют лично и более того - когда к семье, религии,
нации или идеологии относятся так, что расценивается ими как вопиющее
оскорбление?
  Ну, для того, чтобы подробно об этом поговорить, потребуется больше
времени. Возможно, мы сможем в это углубиться. Но я бы хотел предложить
вам кое-что важное - взятое из истории Моисея из Ветхого Завета. При этом
я не хочу обсуждать теологию или какое-либо знание, научное или иное.
Скорее, я надеюсь, что то, что я расскажу о Моисее, будет расцениваться
как не большее, чем история, помогающая возникнуть определенному прозрению
в том, что касается эго.
  Как вы, вероятно, помните, Моисей разговаривал с голосом из неопалимой
купины. Заговорив с Моисеем, голос сказал: "Я есть то, что Я есть", - а
когда Моисей спросил, кто, как он должен будет сказать, ниспослал его
сынам Израиля, голос отвечал: "Ты скажешь, "Я есть" послал тебя". Из этого
становится ясно, что голос говорил: "Я есть" - это имя Бога. Теперь вы
можете видеть, что это означает, принимая во внимание, что во времена
Моисея в человеке довольно сильно еще сохранился первобытный анимизм -
склонность видеть все как проявление живой души или духа, - и этот взгляд
подразумевает, что вся жизнь - одно. Дух каждой вещи свернут в духе
другой, как и каждая личность свертывает что-то от духа других в своем
сознании. Поэтому некоторым образом все могло бы назвать себя "Я есть",
если бы оно умело говорить. (Смех.)
Одна особенность здесь характеризуется аттрибуцией предикатов к "Я есть".
Качества: я есть здесь, я есть человеческое существо, я силен, слаб,
богат, беден и т.д. Если "Я есть" не придается никакой предикат, оно может
означать только вселенского духа, созидающего все и лежащего в основе
всего. И в самой глубине оно, к тому же, - то, что обозначается словом
"Бог". Поэтому вы могли бы сказать, что озарение Моисея заключается в том,
что "Я есть" - естественное имя Бога или Божества, из-за его значения.
Оно указывает на то, что оно означает. Это подразумевает, что никакого
образа нельзя сделать из универсального "Я есть", поскольку это придавало
бы ему какие-то предикаты. У древних иудеев, фактически, были строгие
запреты на такие образы, и они заходили еще дальше, утверждая, что даже
имя Бога - слишком священно, чтобы им пользораться, если не считать, быть
может, самых святых целей. Но к сожалению, с течением времени они
прикрепили к этому имени широкий спектр определений - таких как великий,
могущественный, чудесный, величественный, милостивый. Они начали
характеризовать Его вербально, создавая вербально-основанные образы.
  Почему же опасно придавать специфические качества "Я есть"? Потому что "Я
есть" без предикатов уже означает универсальную разумность и энергию, от
которой все зависит. Т.е. значение, энергия, разумность, все вещи, о
которых мы говорили. Т.е. имя этого треугольника - "Я есть".
  ?: Это внутренне присуще.
  БОМ: Ну, мы не станем пускаться в теологию. (Смех.) Это просто то, что я
вот сейчас увидел. Эта энергия - вс„ - зависит от нее; она сметает все
перед собой. Если же вы придадите эту энергию какому бы то ни было
предикату, вы положите предел тому, что означает первоначальное "Я есть";
это ограничивает значение. Значение, помните, - это сила; это энергия. Мы
ставим ему предел, но подразумеваемо оно по-прежнему означает в то же
самое время энергию целиком. И поэтому мы пытаемся залить целую энергию в
эти пределы. Это должно придать этой ограниченной вещи невообразимую
значимость и силу.
  В этом-то и заключается противоречие. Оно действует на то, что имеет
высшую значимость, и будет мощно, разрушительно воздействовать на ум - а
значит, и на мозг. Из этого могут произойти расстройство и рано или поздно
- тонкое повреждение мозга. Вы видите силу этих значений. Слово "Бог" -
довольно произвольно выбраяное слово. С таким же успехом это могло было бы
быть и что-нибудь другое; оно могло бы обернуться совсем другой стороной.
(Смех.) Ну, слово dog (пес) могло бы означать God (Бог), a God - dog. Это
произвольные символы, правильно? Видите, имя "Я есть" - единственное имя
Бога, потому что оно это значит.
  Под естественный именем чего бы то ни было вы будате иметь в виду то, что
фундаментально. Это нас как бы продвигает немного вперед, - это понятие;
мы не смотрим на что-то, что не есть мы, на этой диаграмме; мы - часть
ее.
  Теперь, как я уже сказал, этот беспорядок наиболее обостренно выражен не в
религии и не в науке, но в человеческой попытке идентифицировать себя. Он
делает это, утверждая: "Я есть X", чем бы X ни был. Но, как я установил
ранее, нравится это ему или нет, "Я есть" обозначает универсальную
энергию, а Х обозначает нечто частное и ограниченное. Можно видеть
сущность эгоизма - индивидуального и коллективного - в том, чтобы
придавать значимость неограниченного ограниченному; и следовательно, вы
говорите: "номер первый идет первым" и т.д. Есть и другие источники
эгоизма, и другие пути объяснения его; но это может расцениваться как
фундаментальный способ рассматривать его.
  Часто казалось весьма озадачивающим, почему немедленные интересы эго так
часто кажутся столь превалирующими над всем остальным, даже над вещами,
косвенно расценивающимися людьми как очень драгоценные, например, жизнь,
любовь, счастье и т.д. Объяснение, подразумеваемое здесь, заключается в
том, что мы, в общем и целом, ведем себя так, будто эго расценивает себя
универсальным "Я есть" за всеми пределами времени, пространства и условий.
Например, если оскорблена честь вашей нации, вы можете быть готовы, в
конечном итоге, отвечать атомными бомбами, подвергая риску уничтожения всю
планету и даже саму нацию, но каким-то образом то, что извечно правильно,
будет тогда доказано. Иными словами, эта извечная правота по-прежнему
будет превалировать, несмотря даже на то, что всего остального не
останется. (Смех.) Я думаю, это подразумевается мыслью, правильно?
  Подразумевается, что это поведение абсолютно необходимо, когда любой
частный предикат идентифицируется с "Я есть". Значение абсолютной
необходимости - смести все перед собой. "Необходимость" означает "не
поддаваться"; она означает объект, который не поддается, и, к тому же,
означает силу, которая сметает все перед собой. Поэтому она либо ведет к
блокированию, жесткому блокированию, или к силе, гонящей все перед собой.
Не очень легко все это изменить, поскольку это глубоко отпечатано в мозгах
четырех тысяч пятисот миллионов человеческих существ. Просто призывать
людей думать иначе имело бы слишком мало значения. Делать это означало бы
лишь налагать противоположное значение на то, которое остается древним,
тонким, всепроникающим и глубоко укоренившимся. У вас просто будет
несколько значений, сражающихся друг с другом; а это означает, что верх
одержит самое сильное. Это, следовательно, скорее приведет к тенденции
возрастания фрагментарного эгоизма, чем к его концу.
  Вызов заключается в том, чтобы растворить этот старый шаблон мысли и
восприятия, а не пытаться противоречить ему, контролировать его или
уничтожать его силой или волей. Мы, опять-таки, могли бы сказать, что
растворение этого шаблона - излечение того, чем бы ни являлось подлинное
"я". Следует сказать, что существует "я" - индивидуальное "я", - но оно
не целая вещь, и его должно видеть внутри его пределов, хоть они и могут
оказаться намного дальше, чем мы знаем. Но все-таки оно должно быть
ограничено.
  ?: Я немного не понимаю вас.
  БОМ: Ну, видите ли, наше подлинное "я" - ничто, кроме "Я есть". Или же,
если у нас есть индивидуальное "я" и оно подлинно, то оно должно быть
ограниченно до такой степени, чтобы оно было подлинным. Вы видите, это
неизвестный вопрос.
  ?: Ограниченно, но не связанно, как вы считаете?
  БОМ: Ну, для него не существует каких-то определенных пут. Оно всегда
может, знаете ли, развернуться. И оно обладает бесконечным потенциалом, но
некоторым образом оно все-таки - не всеобщность.
  ?: Но напоминает водоворот?
  БОМ: Да. Возможно, оно развертывается в целом.
  ?: Значит, здесь две вещи в параллели - две вещи вместе. Одна - "я",
уровень "Я есть", а затем... здесь довольно трудно подбирать слова... и в
контексте этого есть "я", которое не несвязанно. И когда человек
промахивается, он применяет бесконечный...
  БОМ: Оно может не иметь никаких границ, но будет каким-то образом
ограниченным в том смысле, что оно не целое. Как у поверхности земли нет
границ.
  ?: Оно менее локализованно в измерениях.
  ?: Оно несвязанно.
  БОМ: Да. Оно обладает несвязанным, бесконечным потенциалом, но оно - иной
порядок бесконечности, нежели целое.
  ?: Но если оно отражает макрокосм и микрокосм, то оно не будет ограничено,
как вы это предполагаете.
  БОМ: Оно может свертывать целое. Но вы видите, оно - как голограмма,
которая свертывает целое, но незавершенным образом, правильно? Поэтому все
же опасность - в том, чтобы идентифицировать его со всеобщим "Я есть", с
тотальным значением слова "Я есть".
  ?: Что есть нечто очень пустое.
  БОМ: Да, но оно может быть и очень полным. Вы видите, когда мы применяем
предикат к "Я есть", он его ограничивает, верно? Теперь, каким-то образом,
эта вещь не ограничена; даже вот это описание, вероятно, некоторым образом
ограничивает ее. Теперь вы могли бы сказать несколько больше. Видите ли,
это слово "Я есть" носит интересный характер в иврите или в арамейском
языке, который имеет ту же грамматику и употреблялся Христом. В иврите
невозможно, на самом деле, сказать "Я есть" никаким должным образом. Т.е.
вы могли бы сказать "я здесь", "этот стол". Настоящее время глагола "быть"
не употребляется. Фактически, для того, чтобы это сказать, голос из
неопалимой купины произнес ehyeh, что означает "Я буду тем, чем я буду",
или "то, чем я буду". Поэтому "Я буду" было принято за имя. Но на
английский это было переведено как "Я есть".
  Теперь вы можете взглянуть на некоторые из утверждений, приписываемые
Христу, вроде "Я есть путь, истина и жизнь". Трудно увидеть, как такое
можно было утверждать в той грамматике. Видите, если бы он утверждал это
лично, ему пришлось бы сказать: "Я путь истина и жизнь". Если бы он сказал
"Я есть", то он употребил бы имя Бога, правильно? Там нет глагола "есть".
Значит, это в равной степени значило бы "Бог есть путь, истина и жизнь". И
точно так же: "Прежде Адама Я есть", - кажется, не имеет смы